Андрей Васильев Солнце и пламя

— Не против, — ровным тоном ответила Рози. — Ты главная, тебе решать, кто что делать станет.

— Вот такой ты мне очень нравишься. — Белая Ведьма похлопала ее по плечу. — Хоть я тебя и не любила, но в уме и выдержке никогда не отказывала. Пошли, для начала немного подразним собак. Не могу себе отказать в таком удовольствии.

Если я до сегодняшнего дня и сомневался в том, что наша бывшая соученица маленько сбрендила, то теперь я в этом был уверен полностью. "Дразнение собак" состояло в том, что наша предводительница прошлась мимо имперских гвардейцев, которые явно сообразили, кто она такая есть, и с любопытством на нее уставились, а после поставила ножку на камушек, начав подтягивать сапожок.

— Славная обувь, — громко заявила мне она, распрямившись, а после еще и перчатку поправила, да так, чтобы всем был виден рисунок, красующийся на ней. — Что значит по уму подобрать материал.

Вот тут гвардейцы и сообразили, о чем речь. До того они на ее шею смотрели, на прочие шрамы, не обращая внимания на все остальное. Но теперь...

— Ах ты тварь! — выпучив глаза, гаркнул один из воинов. — Так это же... Братцы, она людской кожей себе обувку обтянула!

— Не просто кожей, — холодно заметил офицер, стоящий в трех шагах от нас. — Она, похоже, одного из ветеранов разделала, чтобы ее заполучить. Причем не обычного мечника, а чином не ниже полусотника, по рисунку видно.

— Он так кричал, так кричал! — подтвердила Белая Ведьма. — Сначала пощады просил, после — быстрой смерти. Правда, не получил ни того, ни другого. Я, знаете ли, не люблю отказывать себе в удовольствиях, даже если мольба звучит очень убедительно. На редкость живучим оказался ваш соратник, нечасто такое встретишь. Уж, казалось бы, кусок мяса от него остался, чему там жить? А он дышал, глазами вертел. Вот я из уважения к такой крепости тела себе память о нем и оставила.

Одновременно скрежетнуло о ножны несколько мечей, послышался ропот, глаза гвардейцев просто прожигали нас насквозь. Да и стоящие неподалеку асторгцы, которые сначала просто с интересом следили за происходящим, подвинулись к нам чуть поближе. Дела владык — это дела владык, воинское же братство — отдельная категория.

— Что пощады этот солдат у тебя просил — врешь, — подняв руку в останавливающем жесте, промолвил офицер. — В это не верю. Ветераны жизнь себе не вымаливают ни у кого, тем более у такой гадюки, как ты. Я не знаю, какую ты сейчас цель преследуешь, но одно обещаю твердо — пока жив хоть один из нас, он не перестанет тебя разыскивать. И речь идет не о тех, кто стоит здесь и сейчас, а обо всех имперских гвардейцах. Это много народа, поверь.

— Отлично, — захлопала в ладоши Белая Ведьма, причем этот детский жест плохо вязался с ее искривленным в злой усмешке ртом и свистящим голосом. — Пошью себе побольше сапог, чтобы каждый день новые обувать. А то быстро очень они в негодность приходят, обдирается кожа. А из тебя, красавчик, новые перчаточки сделаю. Будешь мне руки греть зимнею порой.

Аэль, стоявший за ее спиной, рассмеялся, давая всем понять, что такой юмор ему по душе.

— Поживем — увидим, — холодно ответил офицер и повернулся к своим солдатам, которые, казалось, вот-вот бросятся на нас. — Тихо, я сказал! Этой дряни только того и надо, чтобы мы первые на нее напали, тогда они нас тут вырежут под корень, и будут в своем праве. Тихо! Пусть говорит. Слова не стрелы, они не ранят.

— Хорошо сказано, — похвалил имперца Аэль. — Я один из немногих, кто имеет право что-то запретить этой женщине, потому не дам ей содрать с тебя кожу. Я сам убью тебя, ты умрешь как воин.

— Не могу пообещать того же, — все так же ровно произнес имперец. — Уши моего брата сейчас украшают шею одной из красавиц Медона. Ведь, насколько мне известно, этим летом подобные ожерелья там в моде? Так что не рассчитывай на легкую смерть, эльф. Не надо. Каждый из вас, до кого дотянусь я или кто-то из моих солдат, проклянет тот день, когда появился на свет, клянусь в этом памятью моего брата. Что до этой дамы... Доведи дело до конца, ведьма, распори себе горло по новой, да так, чтобы сдохнуть поскорее. Это в твоих интересах.

— Что за разговоры? — раздался за нашими спинами командный голос. — Здесь, по общему решению, то место, где никто никому не угрожает. Мы встретились, чтобы говорить о мире, а не разжигать вражду.

Недаром мне голос знакомым показался. Стэнли Шеппард, все такой же рослый и лысый, как и тогда, когда я его впервые увидел в Кранненхерсте. Надо же, он за это время ни в одной войне не сгинул? Молодец, уважаю. Интересно, милорд Шеппард все еще капитан королевской гвардии Айронта или уже поднялся на пару ступенек вверх по лестнице власти?

— Виноват, ваша милость, — склонил голову офицер. — Готов понести наказание.

— Особенно долго ждать не придется, — заверил его Шеппард. — Как только вернемся в наш лагерь, вы получите по заслугам. Вам же, принц Аэль, я приношу свои извинения, равно как и вам, миледи.

— Как это мило! — искусственно восхитилась Белая Ведьма. — Мальчик, верь — мы еще встретимся, и тогда ты непременно сделаешь мне подарок в виде пары новых перчаток. Рыцарь, скоро ли начнутся переговоры?

— Все уже в доме, — любезно ответил ей Стэнли. — Только вас ждем.

— Тогда следует поспешить, — сообщила нам Белая Ведьма. — Не стоит откладывать надолго то, к чему столько времени стремились.

— Надеюсь, вы имеете в виду полюбовное соглашение? — уточнил Шеппард.

— Разумеется, — улыбнулась ему девушка. — А что же еще?

Не знаю, как кому, а мне эта ее улыбка жутковатой показалось. И еще пришла в голову мысль о том, что с нее станется резню прямо здесь устроить. А чего нет? Вон сколько высокопоставленных персон собралось сразу в одном месте, убивай — не хочу. И мастер Гай, между прочим, тоже тут.

Что примечательно — не одним Шеппардом ограничился круг знакомых нам лиц. "Нам" — это сопровождению Белой Ведьмы. Вернее, даже "прихвостням". Именно так назвал нашу дружную компанию какой-то скуластый немолодой маг, после того как плюнул под ноги дель Корду.

— А ты сам кто, Дарий? — невозмутимо поинтересовался у него Люций. — Можно подумать, что целовать в зад подлеца из подлецов более почетно, чем служить женщине, которая честно сражается со своими врагами? Да, говоря "подлец", я имел в виду Гая Петрониуса, если ты не понял. Вы же все перед ним ниц падаете, верно? Новая традиция магического сообщества — встречать своего главу, стоя на коленях.

— Мы пытаемся сберечь то, что осталось, — скрипнул зубами представитель Светлого Братства. — И если надо для этого встать на колени — ничего, это можно пережить.

— Мне такой вариант не подходит, — весело и безмятежно произнес дель Корд. — Я живу стоя и умру так же. Как дерево! А ты, Дарий, сдохнешь на коленях, как раб. Но это правильно, вы рабы и есть. Причем хозяина вы выбрали себе такого, что не знаешь, что делать — то ли над вами смеяться, то ли жалеть.

— Поглядим еще, кому жить, кому умирать, — посулил ему маг.

— Тебе бы в ярмарочном балагане выступать, — посоветовал ему дель Корд. — Там такие фразы в чести, из них одних пьески и состоят. А тут подобные угрозы только улыбку вызвать могут. Ладно, ты пес, твое место за порогом, поскольку в дом тебя не пускают. Оставайся тут и неси службу. А я — человек, потому пойду внутрь, послушаю, о чем там беседовать станут. Ребятки, вы чего замешкались?

— Мало ли? Вон как твоего приятеля перекосило. — Я покосился на Дария, лицо которого побагровело так, что, казалось, кожа на нем вот-вот лопнет от напора крови. — Если что...

— Эта собака только лает, — потрепал меня по плечу Люций. — Но укусить без команды хозяина не посмеет. Пошли, пошли.

— А точно нам туда следует идти? — поинтересовался я опасливо. — Там большие люди... Ну и не только люди... Короче — мы-то там зачем нужны? Наше дело воевать, а не в переговорах участвовать.

Рози ощутимо ткнула меня кулачком под ребра, призывая заткнуть рот и делать, что сказали.

— Она сказала, чтобы и вы оба там присутствовали, — дель Корд показал пальцем в сторону двери. — Почему, зачем — понятия не имею. Велено — делайте. Если кто-то забыл, то напомню, что приказы не обсуждают, а выполняют. Вперед, мои юные друзья, посмотрим, как творится история мира. Правда, для нас в этом новом и дивном мире места может и не оказаться.

А за порогом дома, кстати, очень просторного внутри, нас ждала новая встреча. Если точнее — не всех нас, а только Рози, которая, возможно, почти сразу пожалела о том, что сюда заявилась.

— Рауль, — выдохнула она, заметив высокого юношу, стоявшего на противоположном конце залы, в которую мы вошли. — Все-таки отец впутался в эту историю! Вот зачем?

Точно, знаю я этого молодца: он и еще один из братьев Рози в свое время здорово меня отмутузили.

— А мне сразу было ясно, что без твоей семейки тут не обошлось, — шепнул я ей. — Забыла, что Грейси тебе говорила? Мол — ждет тебя встреча с родными. Вот и она, получи и радуйся. Вопрос только в том, откуда она это знала.

— Я думала, что она просто меня сверх положенного позлить хочет, — пробормотала де Фюрьи. — С нее станется.

— Главное, чтобы вторая часть ее фразы не стала реальностью. Не уверен, что ты сможешь сделать то, что ей будет нужно.

Беседуя с Рози, я внимательно осматривал помещение, в котором мы оказались. Надо же — деревня деревней, а тут прямо зал для приемов какой-то. Интересно, кто здесь раньше жил? Высокие потолки, народу вон человек тридцать набилось, и все равно место еще осталось.

А в самом центре стоял массивный дубовый стол с придвинутыми к нему шестью стульями. Надо полагать, за него сядут представители высоких договаривающихся сторон. Один — канцлер эльфов, второй — представитель Линдуса, третий — мастер Гай, как без него? И еще патриарх Ордена Истины, разумеется. Кто, интересно, двое оставшихся?

— Привет, сестричка, — к нам подошел Рауль, которому, похоже, было глубоко плевать на всякие условности вроде недовольных взглядов его соратников. Как я уже сказал, тут у каждого имелось свое место — сторонники Линдуса расположились на одном конце комнаты, те же, кто поддерживал Медон, — на другом. — Рад видеть тебя живой. Признаться, мы все думали, что ты еще прошлым летом к Престолу Владык отправилась.

— Странно, — глаза Рози подозрительно заблестели, а в голос добавилось глухих ноток. — Мне казалось, что семейство де Фюрьи вычеркнуло некогда принадлежавшую к нему Рози из родовых свитков. И не только из них.

— Отец и Гейнард — да, — не стал скрывать молодой де Фюрьи. — Но при чем тут я, Себастьян, Тим? Ты была нашей сестрой, ты ей осталась. Титул — это титул, но родная кровь остается родной кровью, и ее ты не перечеркнешь никаким запретом.

Хорошо, что все эти откровения Аманда не слышит: она подобные рассусоливания и раньше не любила, а теперь-то и вовсе, наверное, не приемлет. Либо посмеялась бы, либо какую гадость устроила. Но ее, на наше счастье, тут не было. В дом она вроде бы вошла, но до залы, где мы находились, не добралась. Как, кстати, и мастер Гай, который, если верить злобному Дарию, тоже где-то тут находится.

— Зря ты в эту свистопляску ввязалась, сестрица, — продолжил тем временем Рауль. — Вам не победить, поверь. Слишком много сил сюда стягивают, Линдус всерьез настроен вскрыть этот гнойник и вышибить эльфов за Луанну, причем так, чтобы они еще лет пятьсот даже на свой берег боялись выйти. А что будет с теми людьми, которые пошли к ним на службу, я вообще боюсь представить. Так что прямо сейчас бери руки в ноги и проваливай куда подальше на пару со своим барончиком. Если надо денег — нет проблем, у меня с собой пара сотен золотом имеется, я тебе их отдам.

— Мужем, — поправила его Рози, взяв меня под руку.

— Что? — потряс головой Рауль, поморщившись.

Мне тоже захотелось задать пару вопросов в этой связи, но я решил немного подождать с ними, тем более что пальчики девушки крепко сжали мое предплечье.

— Мужем, — повторила девушка. — Мы с Эрастом сочетались законным браком. Удивительно, но он согласился взять в жены простолюдинку, хоть мог этого и не делать. Одно дело опозорить представительницу знатного и старого рода, совсем другое — лишить невинности и после бросить безродную девку, которой я теперь и являюсь. Ты, помнится, брюхатил служанок в нашем замке постоянно, но в храм всех богов кого-то из них отвести так и не собрался. Что там — ты даже имен их не помнил.

— Не помнил? — рассмеялся Рауль. — Попросту не знал. Но я рад за вас. Честно — рад. Только вот если вы останетесь здесь и примете участие в военных действиях, то ваша совместная жизнь окажется крайне короткой. И еще — я не скажу отцу, что тебя видел. Ни к чему это.

— Он хотел меня убить? — помедлив, спросила Рози.

— Да, — отвел глаза в сторону Рауль. — И остановило его только то, что было непонятно, где вас искать. Нет, он отправил пару человек в Халифаты, полагая, что если ты где и появишься, то именно там. Относительно спокойное место, припрятанные деньги — куда еще податься, если не туда? Но нет, ему прислали письмо, что ни тебя, ни твоих друзей там никто не видел уже давно. Если кто и есть, то только парочка девиц, которые никуда оттуда и не уезжали.

— После чего он счел меня мертвой, — закончила за него рассказ Рози. — Очень хорошо. Пусть и дальше так думает.

— А парочка девиц? — поинтересовался я. — Как они там? Все в порядке?

— Живут, — неопределенно ответил Рауль. — Все, что могу сказать. Нам до них дела нет, и нашим посланцам тоже, потому никаких новостей на этот счет вам сообщить не могу.

Ну да, глупость спросил. Но никаких сведений о том, как обстоят дела у Агнесс и Эмбер с тех пор, как мы смотрели с борта корабля на их фигурки с прощально машущими руками, к нам не поступало. А тут все же весточка, хоть какая-то...

— В общем — думай, — веско произнес Рауль. — Нужны деньги — они твои, после переговоров ты их можешь забрать.

Он хлопнул меня по плечу, поддел пальцем курносый носик Рози (как видно, это был некий ритуал еще с детства) и отправился обратно, на свою половину залы.

— Родственник? — нейтрально осведомился у нее дель Корд, стоявший неподалеку.

— Асторг не так велик, там все друг другу хоть в каком-то колене, да родня, — ответила ему Рози. — Эраст, не надо ничего сейчас мне выговаривать, ладно?

— И не собирался, — пожал плечами я, подумал и добавил: — Дорогая.

В коридоре раздались тяжелые шаги, в помещение один за другим вошли несколько человек. И опять же — почти все оказались мне знакомы. Точнее — одного я видел, а вот второго, натурально, знал отлично.

К нам пожаловал архимаг Светлого Братства, его могущество Гай Петрониус Туллий. Совершенно, кстати, не изменившийся с тех пор, как я видел его в последний раз. Хотя, с другой стороны, — чего ему меняться? Времени-то с того момента прошло всего-ничего, особенно если по его меркам судить. По моим — побольше, уж очень много всего разного случилось.

Единственное — свои обычно невзрачные одежды он сменил на белоснежную хламиду, которая, надо признать, придала ему благообразности, равно как и посох, на который он опирался при ходьбе.