— А зачем мне жить? — Пожала я плечами. — За семью я отомстила, было приятно, но легче от этого не стало. Мертвых не вернуть, но если они не могут прийти ко мне, я могу прийти к ним.

— Тогда почему ты еще не прыгнула?

— Что?

— Почему вместо того, чтобы прыгнуть, ты рассказываешь мне все это, как будто ожидая, что я начну тебя отговаривать? — Я не знала, что ответить. Я просто стояла на краю обрыва и глупо смотрела на темный силуэт в тени. — Молчишь? Я не собираюсь тебя переубеждать, или уговаривать. Каждый человек сам принимает решения, сам выбирает свой путь. И сам решает, когда его дорога закончилась. Если ты и вправду решила, что твоей жизни пришел конец, то прыгай. Прыгай! Нет?

— Зачем мне жить?! — Я тогда не выдержала, заплакала...

— Если твоя жизнь тебе не нужна, это не значит, что она не нужна другим.

— Что вы имеете в виду? — Тут у меня в голове появилась картинка. Довольно мутная, и не ясная, но я смогла рассмотреть маленькую девочку в каменной комнате без входа или выхода. Не помню деталей, но помню, что ей было больно. Очень больно.

— Ты добилась своей мести. У тебя для этого хватило собственных сил. Но на тебя всем было наплевать, ты могла делать, что хочешь без всяких препятствий. А она... Ее будут пытаться убить. Убить за то, что она существует. Тебе нет дела до этого мира, или живущих в нем людей. Ты без колебаний пожертвовала многими ради достижения своей мести, так помоги же ей сделать то же самое! Тебе не за чем жить? Ей и мне нужна твоя жизнь. Ну и какой будет твой выбор, дитя? — В этот момент силуэт изменился, как будто скомкался, а потом из тени дерева вылетел маленький комок черного тумана, и до меня наконец дошло с кем я говорю, и что за девочку я видела.

— И ты решила помочь? — Спросила я.

— Да. Я прекрасно понимала, что мои родители погибли не из-за священника и барона. Они погибли из-за того, что так устроен мир: сильные поедают слабых. Мне... Мне захотелось помочь той, для которой весь мир будет пищей для поедания. Кто еще, кроме табя может что-то изменить? Даже если ты уничтожишь весь мир, убьешь всех людей... На пепелище рано или поздно появится молодой побег, Молодой, чистый, неоскверненный. Этот мир, в котором мы живем... Он прогнил. Его надо выжечь, уничтожить эту заразу каленым железом. А потом... Потом будет видно.

— И тебя не смущает, что в процессе выжигания погибнут миллионы?

— Лас рубят — щепки летят. Если оставить все как есть, погибнет гораздо больше.

— Не могу сказать, что мои мотивы такие же... Возвышеные, но если цель одинаковая, какая разница, что сподвигает разных людей действовать?

— И то правда. — Наконец-то Милена сбросила каменную маску и улыбнулась. А я обдумывала ее слова: а что, ее идея про очистку мира может стать отличной пропагандой: одно дело, когда ты убиваешь невинных ради мести какой-то там девчонки, и совсем другое дело, когда ты это делаешь ради очистки мира от грязи и разложения. Надо будет над этим подумать получше.

— Мы приплыли. — Сказала я, подплывая к берегу, но не слишком близко. — Дальше в плавь.

— Вплавь?

— Давай, давай, вперед! — Пожав плечами, Милена прыгнула в воду, и сделав пару гребков, уже встала на дно. Я же наоборот отвела лодку на середину речки, после чего пробила ей дно: не надо оставлять улик. Убедившись, что лодка надежно затонула, я выплыла на берег. — Строго на север будет маленький рыбацкий городок Камил. Вот тебе деньги, используй как сочтеш нужным. — Я выдала ей пару золотых и несколько серебрянных.

— Зачем так много? — Удивилась она.

— Ты себе ни в чем не отказывай. Ладно, здесь наши пути расходятся.

— Ага. — Кивнула она, внимательно меня осматривая, как будто пытаясь хорошо запомнить.

— Но это не на долго: помни — три года максимум.

— Я помню. — Кивнула она.

— Надо бы тебе оставить что-нибудь, чтобы ты обо мне не забыла, да нет ничего. Кроме мокрой одежды.

— Да не надо ничего такого, я и так не забуду.

— Придумала! — Ухмыльнулась я, после чего подошла к девушке вплотную, одной рукой обняла за талию, а второй взяла за подбородок. — Прощальный поцелуй!

— Что?! Ммммм!! — Только и успела она сказать с расширившимися глазами. — Мммм... Ммммм... — Спустя пару секунд она поняла, что я ее не отпущу, и расслабилась.

— До скорой встречи! — Помахала я рукой, направляясь в сторону города, где мне предстояло закончить задание шиноби. По пути надо будет придумать оправдание для Стального, куда я исчезла.

— До скорой... — Задумчиво пробормотала Милена мне в ответ.

Чем дольше я училась, и чем лучше постигала чакру, тем больше убеждалась, что это совсем не "боевая" энергия. Не знаю, кто был этот их Хаттори Ханзо, но он сделал правильный выбор, сделав упор на умения диверсантов, нежели бойцов. Почему? Да потому что из семи центров чакры только два можно использовать в бою: корневой, усиливающий тело и придающий сил и сакральный, позваляющий используя свою энергию моментально перемещаться из одного места в другое. Все остальные центры чакры делали что угодно, но не помогали в бою: поможет ли тебе способность смотреть сквозь стены, когда врг тебе нос разбивает булавой? Сомневаюсь. А что вы будете делать в бою со способностью слегка изменить черты своего лица? Ага, шокируете противника и он немедленно сдасться. И даже корневой с сакральными центрами хоть и можно использовать в бою, но предназначены они не для этого. Шиноби не могут себе позволить выращивать огромные мускулы, но при этом они должны быть достаточно сильными скажем для того, чтобы подняться по стене, цепляясь за щели в камнях одними пальцами. Или же поднять тяжеленную решетку, чтобы попасть в подземные коммуникации. Способнось мгновенно перемещаться то же самое: от одного убежища к другому, так, чтобы никто не заметил. Все это хоть и было немного обидно, но с другой стороны не существует Абсолютных Техник. У всех умений есть как сильные, так и слабые стороны: даже самый сильный ниндзя не справится в бою с магом пятого уровня, хотя бы потому, что у них в арсенале нет ровным счетом ничего, чтобы пробить магическую защиту, но с другой стороны ниндзя без труда убьет практически любого мага, ему просто нельзя вступать в бой. Лично меня такое положение дел устраивало: грубая сила у меня уже имеется: аркана, некромантия, а если совсем прижмет, то и у Раджани можно силушки занять. А вот умений небоевых мне как раз не хватало. До сих пор.

После встречи с Миленой не происходило ничего интересного: я закончила свою практику, хоть времени на это ушло гораздо больше, чем я расчитывала. После этого я вернулась на остров, и продолжила обучение. Еще несколько раз меня отправляли на практику, но там не было никаких проблем. Соблазнить какого-то мужика, да так, чтобы об этих отношениях его жена узнала было вообще проще простого, ведь не забываем простую истину: все мужики — кобели, бросающиеся на каждую смазливую мордашку. Потом мне надо было устроить тихое исчезновение с виду простого горожанина, но учитывая как была защищена его квартира... Не знаю, кем он был на самом деле, но теперь он не более, чем труп под землей.

Больше практических заданий мне не давали, но это не значит, что мне не чем было заняться: чем ближе к выпуску, тем сильнее зверели сенсеи, требуя от меня все большего и большего, и если в первые два года обучения я могла позволить себе свое свободное время тратить на совершенствование арканы, то весь последний год я была нагружена так, что о магии даже думать забыла, а ведь нового мы практически не проходили. Как говорил Казухико, ниндзя силен не своими знаниями, а умением их применить. Вот и я дни напролет оттачивала все, что успела выучить за два года, и сенсеи не отставали от меня до тех пор, пока я все приемы, формулы ядов или способы управления чакрой не начну делать на полном автомате. "Шиноби, раздумывающий над тем, что ему делать — мертвый шиноби. Шиноби не должен думать, он должен действовать." Говорил мой сенсей по техникам скрытности. И потихоньку, помаленьку, все эти знания все же вбивались в мою черепушку на подсознательный уровень. Когда же я даже не заметив этого, поймала брошеный мне в затылок кунай двумя пальцами, спасибо Казухико, я поняла, что чего-то достигла. Правда все остальные сенсеи посматривали на меня с немалой долей скептицизма: мол чему она могла научитьзя за три года-то, когда все остальные десять лет пахают...

С Кумо и Лиз все тоже было в порядке: паучиху сначала немного побаивались и изегали, но со временем привыкли, и сейчас она иногда катает молодых ниндзя на спине. А учитывая, что Кумо может передвигаться и по вертикальным поверхностям, поездки эти детям запоминаются надолго. Чем она занималась? Помогала по городу. В основном, из-за своей способность ходить по вертикальным поверхностям, арахниду запрягали работать на улице в труднодоступных местах: ну там стену дома покрасить, или же наоборот вымыть. Лиз же работала в столовой одной из школ Куноичи, и я слышала, что она иногда посещала уроки, стараясь освоить хотя бы основы.

— Казухико-доно. — Вошла я в кабинет главы клана, и как полагается, вежливо ему поклонилась. Сегодня вместо обычных тренировок, меня попросили зайти к нему, и заставлять его ждать я не собиралась.

— Проходи, садись. — Подождав, пока я сяду напротив него, мужик сложил руки на столе и стал внимательно меня рассматривать.

— Что-то с моим лицом? — Не выдержала я молчания: раз позвал, то говори, мне еще тренироваться надо!

— Нет, ты выглядишь как всегда неотразимо. Юкино-сан отлично тебя научила пользоваться косметикой.

— И не только косметикой. — Улыбнулась я, вспомнив несколько уловок, которым меня научила эта жанщина.

— Не суть. Важно то, что твое пребывание здесь подходит к концу.

— Да? Уже? — Я немного удивилась: настолько замоталась с таким графиком, что даже не заметила, как три года прошли.

— Время летит быстро.

— Да уж...

— В принципе мы успели научить тебя всему, чему могли: остальное дело практики и ежедневных тренировок, так что я не вижу смысла тебе здесь оставаться. Если ты конечно не решила остаться здесь насовсем.

— Что?

— Я знаю, что у тебя контракт или договор с Элиотом, но поверь мне: если ты решись остаться здесь, он не станет тебя преследовать. Не рискнет. — Тут мне сказать было нечего: уж я-то знаю возможности шиноби и верю, что Элиот не рискнет. Этот остров давно бы сравняли с землей, если бы шиноби не отказывались выполнять миссии сильно влияющие на политический расклад мира: убийства царей, императоров, Жриц, они от таких заказов отказываются, и правильно делают. Но... Остаться здесь?

— Как вы себе это представляете? Я здесь чужая.

— Ну... Найдешь себе парня по вкусу, выйдешь за муж, и станешь своей. Торопить тебя никто не собирается, так что живи в свое удовольствие, а когда найдешь свою половинку... — В свое удовольствие? Хорошо бы...

— Нет, я благодарна за такое щедрое предложение, но у меня другая дорога.

— Жаль. — Он действительно выглядел грустным. — Но это твой выбор. Иди своей дорогой, только позволь дать маленький совет.

— Да?

— Не доверяй Элиоту.

— Бессмысленный совет: я никому не доверяю.

— Это хорошо. Ладно, обратно к делу: обычно перед выпуском, молодых шиноби заставляют пройти экзамен: один полноценный контракт. Но поскольку ты у нас девочка взрослая, то думаю можно обойтись и без этого. Если ты конечно не хочешь проверить свои силы. — Я только улыбнулась на такой откровенный развод.

— А сейчас вы скажите, что у вас даже нашлось подходящее заданьеце?

— Не знал, что у тебя есть дар предвидения. — Улыбнулся он в ответ и достал из стола один листок бумаги. — Заказ от главы Инквизиторов. — От настоятеля? Интересно.

— Что ему надо?

— Хочет проверить надежность своей охраны. Просит, чтобы мы проникли ночью в спальню светлой жрицы и оставили там гнилое яблоко. В условиях контракта сказано, что он свою охрану предупреждать ни о чем не будет, так что ожидать тебя они не будут. Но в то же время это значит, что тебя на полном серьезе будут пытаться убить, если обнаружат. — Сообщил он мне подробности задания. Первой моей мыслью было: ловушка! Но немного обдумав ситуацию, я засунула свою манию преследования куда подальше: Милена еще на свободе, и за ней гоняются по всем королевствам как и раньше. Кроме того я знаю настоятеля, и он действительно может сделать такой заказ: к своим монахам он всегда был чрезвычайно строг и требователен. И все же лезть в самое сердце Церкви...

"Раджани, нас там не вычислят?"

"До тех пор, пока ты со мной не разговариваешь и моей силой не пользуешься." Пришел ответ.

— Я согласна. — Может это покажется немного безрассудным, но я хотела проверить, чему успела научиться за это время.

— В таком случае это наша последняя встреча: когда закончишь с заданием, получишь свой гонорар вот здесь. — Казухико протянул мне листок с адресом. — После этого твое обучение будет завершено.

— Благодарю за гостеприимство. — Встала я ан ноги, и глубоко поклонилась мужику.

— Буду всегда рад видеть тебя в гостях. — Ответил он. — Кстати своих подруг можешь забрать с собой: думаю так будет удобнее как для тебя, так и для них.

— Да, спасибо.

— И еще кое-что.

— Да?

— Когда уходишь от погони, лучше одежду не закапывать, а сжигать. — Хм? К чему это он?

— Я это учту. — Кивнула я, и покинула кабинет.

Спешить я не стала: неспешно прошлась по деревне, отыскивая Лиз с Кумо, потом мы все втроем собирали свои пожитки, а собрав, медленным шагом направились в подземному причалу. У входа в пещеру нас уже ждал одетый в гражданское шиноби, а у причала была пришвартована небольшая лодка. Жестом показав, чтобы мы забиались внутрь, парень отвязал посудину и мы покинули остров. Ну а пока мы плывем, я решила достать полученую карточку, на которой написан адрес, где я получу свой гонорар. Хмм... Соседний с Терионом город значит. Перевернув карточку, я заметила, что на обратной стороне что-то написано. Так-так-так, что тут у нас? Какой-то иерголиф, и надпись "закат". Что это значит? Иероглифы я так и не выучила, так что не долго думая, я подошла к капитану судна.

— Прости, что отвлекаю, но ты не мог бы сказать, что значат эти иероглифы?

— Хм? — Парень бросил взгляд на бумагу. — Так тут же написано, что они значат — "закат".

— Закат... — Задумчиво пробормотала я, пытаясь понять, что же это значит.

— Ага, юхи на Японском это закат. — Кивнул парень, и снова устремил взгляд в водную даль. Юхи?

Он сказал Юхи? Не может быть! Казухико знает? Но откуда? И тут до меня дошел смысл его прощальных слов: не закапывать одежду, а сжигать?! Он что, был там, когда я Милену вытаскивала? Другого варианта я не вижу: больше он никак не мог узнать, кто я. Но что это значит? Почему он показал, что знает, кто я? Предстоящее задание сразу стало выглядеть как ловушка. Стоп! Ловушка? Но тогда получается, что этой бумажкой он меня о ней предупредил. Значит ловушки нет, и задание вполне настоящее? Но и в этом случае зачем он написал эти иероглифы? Хочет посмотреть, что я сделаю. Он хочет посмотреть, какое я приму решение! Ну да, шиноби же не вмешиваются в большую политику, а значит подставлять меня они не будут ни за какие деньги: тут уже не вопрос чести, а вопрос выживания клана: сегодня помогли церкви разобраься со мной, а завтра может помогут разобраться с кем-то еще... Нет, ловушки там нет. Я еще раз осмотрела бумажку с адресом, и снова обнаружила что-то новенькое: в нижнем левом угле было что-то написано. Что-то очень маленьким шрифтом. Поднапрягшись, я все же смогла разглядеть еще несколько иероглифов.