Ветер в ладонях

Девушка посмотрела на Странника, он кивнул головой. Но когда она двинулась, у него сжалось сердце — ей нельзя туда идти.

— Стой. Я сам сбегаю. Я быстро.

Солдат увидел Странника, заулыбался, но внезапно побледнел. Бросился вниз, но рефлекс 'не оставлять за спиной врагов' потянул его назад. Солдат подскочил и ударил наблюдателя прикладом.

— Стой, Странник! — закричал он. — Стой!

Провидец понял, в чём дело и, мобилизовав жалкие остатки сил, подал отчаянный сигнал: 'Стоять. Растяжка. Вход'.

Странник не услышал крика Солдата. Приближаясь к проёму крепости, он резко остановился, посмотрел под ноги, что-то прошептал и перешагнул растяжку. Солдат подбежал с перекошенным от ужаса лицом, бережно схватил протянутую ему руку, обнял своего товарища и прошептал:

— Прости меня, прости. Больше я не брошу тебя. Странник, улыбаясь, сказал ему:

— Если бы ты пошёл со мной, мы бы погибли. Ты спас меня своим решением. Такова воля Божья.

— Это правда? — спросил он, с сомнением заглядывая Страннику в глаза.

— Это правда. Провидец просил передать, чтобы ты не стрелял.

— Ясно. Провидец опять устроит представление?

— Не уверен. Он вымотан и потерял много сил. Я сам поговорю с ними.

— Это опасно, Странник, — сказал Солдат, но, посмотрев на своего товарища, добавил. — Никак не могу привыкнуть к вашим штукам. Мне не хватает веры.

— На оружие полагаться легче, но не лучше.

— Понял. Я не буду стрелять. Полюбуюсь сверху на развалины, — проговорил он на выдохе и снова поднялся на крышу. Ничего не изменилось: один наблюдатель спал, другой лежал без сознания. Солдат привёл его в чувство. Воина пустыни вытошнило: сотрясение мозга. Страж еле сдерживался, чтобы не заплакать от боли и страха. Солдат принёс воды, напоил его и обтёр какой-то тряпкой.

— Не обижайся. Лучше порадуйся — сбылось ваше пророчество. Мой друг -, его зовут Странник, прошёл тоннель смерти, а ваши старейшины хотели его за это убить.

— Почему хотели убить? — отрывисто, превозмогая боль, спросил наблюдатель.

— Потому что он не похож на вас, — ответил Солдат, нервно щёлкая предохранителем винтовки.

— За это не убивают.

— Ещё как убивают, — усмехнулся Солдат.

Командир истово молился и благодарил Бога за видение, посланное ему.

'Прости меня за слепоту мою, Бог неба и земли, моря и пустыни. Задумал я против раба Твоего злое, а Ты послал посланника небесного в сиянии славы Твоей спасти его. Прости, Бог могучий, наше неверие. Я искуплю свою вину. Хочешь жизнь мою — бери. Хочешь, чтобы я служил тебе — я раб Твой. Я найду Странника и вымолю у него прощение. Я буду служить ему и смогу убедить братьев поклониться ему'.

Хранители очнулись от гипнотического дурмана, встали на колени и вторили командиру, простирая руки к небу и восклицая после каждой его фразы: 'Да свершится!'

— Как ты? — спросил Странник Провидца. — Можешь идти?

— Идти — да, убегать — нет, — улыбаясь, сказал Провидец.

— Нас догонят. Может, позволим нашему другу открыть огонь. Уверен, он всех перестреляет.

— Нет. Я выйду к ним, поговорю. А вы уходите. Провидец помолчал, вслушиваясь во что-то.

— Иди. Ты будешь удивлён, Странник.

— Меня трудно удивить.

Провидец открыл бумажник, протянул картонку с адресом.

— Возьми. Она ждёт тебя.

Странник кивнул и обратился к девушке.

— Ты поедешь с Провидцем. Ему нужна помощь. Я не один, — Странник указал наверх. Птица подумала, что он говорит о Солдате.

— Пошли, детка. Не волнуйся за него, — сказал Провидец.

Странник снова спустился к тоннелю. Три стражника молились. Пятеро воинов пустыни шли боевым рядом — двое впереди, двое по сторонам и один замыкающий. Оружие держали на изготовке. Солдат увидел гранату, висевшую на поясе у одного из воинов. Он взял её в прицел:

'Если попаду, двоих-троих взрыв завалит, остальных уберу выстрелами, действовать нужно сейчас, но просили не стрелять'. Его сомнения развеял Странник. Он распростёр руки, показывая, что безоружен и двинулся навстречу пятерым гостям.

— Кто ты? — ок ликнул его коленопрек лоненный командир.

Странник обернулся.

— Я никто. Раб Бога живого.

— Ты Странник? — робко спросил командир.

— Это я.

— Прости меня, Правитель. Не узнали мы тебя. Прости нас. Поступили, как и отцы наши.

Странник вспомнил слова Провидца. 'Да, ты прав. Я удивлён. Ну и хитрюга же ты! К такому повороту я не готов. Из тоннеля вышел, а ловушки не кончились'.

— Встань с колен, прошу тебя. Я кровь и плоть. Я не Правитель. Я такой же человек, как и вы.

Командир поднялся. Пятеро бойцов подошли вплотную, рассматривая Странника.

— Этот человек прошёл тоннель смерти, а я согрешил против него. Я хотел убить праведника, но явился посланник Небесный три метра ростом, в силе и славе сияющей, с мечом как молния в руке и открыл выход. Сегодня сбылось древнее пророчество, братья. Велик день оный. Отсюда начнётся освобождение Города, и вслед за этим всего мира от сил тьмы, — голос его торжественно звучал.

Странник мысленно застонал: 'Вот влип. Узнай они, что чудесный посланник — метр шестьдесят и зовут его Провидец, вмиг зарезали бы меня. И откуда у него меч? Впрочем, оттуда же, что и рост три метра'.

— Вы тоже видели Небесного посланника? — спросил один из бойцов других хранителей входа.

— Мы не видели, но слышали голос, и страх обуял нас, а дальше ничего не помним.

— Вот, братья, только один я удостоился подобного видения, — с гордостью произнёс командир. — А теперь мы все поступаем в распоряжение этого человека.

Перспектива стать главой террористической организации больше прежнего удивила Странника.

— Хорошо, — ответил он спокойно. — Сейчас я должен идти. А вы охраняйте выход и не пускайте никого в тоннель. Я найду вас. Но дайте слово, что вы будете держать всё в тайне. Моё время ещё не пришло.

Не говоря ни слова, они поклонились ему. Странник быстро зашагал прочь.

Солдат вставил кляпы во рты наблюдателей, связал их так, чтобы они не могли двигаться, и незаметно спустился навстречу ему.

— Валим отсюда, пока они не прочухались. Бросай оружие — сказал Странник, подражая интонациям Солдата.

Выбравшись из развалин, друзья направились к ближайшему кварталу, остановили такси и поехали по адресу, указанному на визитной карточке.

Глава 40. Божья дудка

Начальник службы безопасности получил срочное донесение: некто прошёл испытание воинов пустыни. Это значит, что события вышли из-под контроля. Мятежники, имеющие такой козырь, без сомнения нарушат мирный договор. Вспыхнут волнения, а цель его ведомства — гасить в зародыше сопротивление власти и акты протеста. Описание внешности человека, прошедшего тоннель, заставило его вздрогнуть, а через несколько минут пришло еще одно сообщение, от личного информатора, очень близко подобравшегося к воинам пустыни. Оно состояло из одного слова. Начальник полностью потерял самообладание. Но винить некого — сам проморгал, несмотря на предупреждение Провидца. Найдутся добрые люди, обязательно доложат о его некомпетентности.

Директор судорожно соображал, как выйти из столь сложной ситуации с минимальными потерями. Представить дело как спланированную операцию, а Странника законспирированным агентом, выполнявшим задание развалить опасный религиозный орден? Возникнет вопрос, как он смог пройти тоннель смерти. Есть варианты. Первый — никакой смерти в тоннеле нет и не было. Второй — он его не проходил вовсе. Странник, гипнотизёр не хуже Провидца, внушил им, будто входил и выходил из тоннеля. Версии сырые, при тщательной проверке лопнут, но вряд ли создадут комиссию по этому поводу. Сейчас важно следить за происходящим в Городе, установить контакт со Странником, и тогда, может быть, всё обернётся наилучшим образом. Директор немедленно отдал нужные распоряжения.

Проезжая в такси, Странник с любопытством разглядывал улицы Города. Он уже много лет не ступал по его мостовым и площадям. Вспомнил строки:

А над Городом плывут облака,

Закрывая небесный свет,

А над Городом жёлтый дым,

Городу две тысячи лет,

Прожитых под светом Звезды

По имени Солнце...

И две тысячи лет — война,

Война без особых причин,

Война — дело молодых,

Лекарство против морщин...

И мы знаем, что так было всегда,

Что судьбою больше любим,

Кто живёт по законам другим

И кому умирать молодым.

Он не помнит слово 'да' и слово 'нет',

Он не помнит ни чинов, ни имён.

И способен дотянуться до звёзд,

Не считая, что это сон,

И упасть опалённым Звездой

По имени Солнце...

Появилось лёгкое дуновение Ветра — значит, о чём-то важном говорят эти слова. Странник попросил водителя остановить машину.

— Правильно, что вышли здесь — нечего светить адрес, — одобрительно сказал Солдат.

— Ты понимаешь, что я не связан с древними пророчествами? — спросил Странник.

— Ты прошёл тоннель смерти! Только Избранник мог это сделать.

— Знаю ещё двух людей, которые способны почувствовать ловушки, а сколько ещё мне неизвестны! Если человеку определено жить и умереть в отведенный для него срок — с ним ничего не случится раньше времени. Ты об этом знаешь лучше. Но нельзя испытывать судьбу и играть со смертью. Во-первых, ты не знаешь свою судьбу, во-вторых, нарушаешь закон о ценности жизни, ставя её на кон. Да, я прошёл тоннель смерти, но мне помогали. Бог не дал мне умереть. Вероятно, я должен сделать что-то более важное.

— Как бы там ни было, пройти тоннель смерти мог только избранник. Даже я, который проверял свои способности револьверной пулей, не прошёл бы. Не удивляйся, сейчас расскажу. Шестизарядный револьвер, в пустой барабан вкладывается один патрон, проворачиваем несколько раз, чтобы никто не знал, где он. Подношу револьвер к подбородку, требую тишины и чувствую... Всё спокойно — нажимаю на курок, если нет — стреляю в воздух. Молодой был, глупый, хотел поразить товарищей и женщин, да и деньги были нужны.

— И ни разу не ошибся? — улыбнулся Странник.

— Как видишь. Так вот, на всех повлияет твоё деяние, особенно на воинов пустыни, — уверенно произнёс Солдат.

— Этого я больше всего и опасаюсь. Людям нравятся чудеса. Особый вид зрелища, который подавай им чуть ли не каждый день. Я не Провидец, не умею внушать человеку, что тот вместо лука ест арбуз, не умею поражать воображение. Моя сила не принадлежит мне, не от себя говорю и творю дела.

— А Провидец? Разве не Бог одарил его?

— Не знаю. Но здесь что-то другое, я это чувствую, иной дух. Он с детства страдал лунатизмом, предупреждал о бедствиях, слышал мысли, находил потерянные вещи, владел как своей волей, так и чужой. Провидец может управлять своей силой, я не могу. Трудно представить, что Бог поможет найти на потеху публики спрятанную зрителем вещь. И как вообще об этом вопрошать?

— А кто ему помогает?

— В человеке в той или иной степени заложены способности, кто-то развивает их, кто-то ленится или не знает как. Это как тренировка тела. Один потеет, годами наращивает мышцы. Другой получает силу по наследству, если хочешь, генетически, поэтому особо не напрягается, а кто-то прибегает к допингу, который даёт мгновенный результат и плачевные последствия. Но рано или поздно способности без тренировки тускнеют.

— Понял... — кивнул Солдат. — Наконец мы в Городе. Мне кажется, прошло не три дня, а целая жизнь. Ты знаешь, что будет дальше?

— Понятия не имею. Мне бы отдохнуть немного, принять душ и поспать.

— Скоро дойдём. Провидец ждёт нас.

— Меня ждёт Птица.

— Какая птица?

— Это девушка, которую мы взяли с собой. Я назвал её Птица.

— Как в песенке про птицу, — подмигнул Солдат.

А птицу так и тянет летать!

У птицы той крылатая мать,

У птицы той летучий отец,

А она сама, будто нет ума,

Не может летать и всё...

— Не совсем:

Ненужный кто-то за окном

Стоял и требовал любви.

Я всё оставил на потом,

Я говорил себе:

Не за что биться,

Нечем делиться,

Всё об одном,

Стоит ли злиться

Там за окном

Птица я, птица...

— Почему именно эта песня отображает суть? — засмеялся Солдат.

— А ты вспомни кое-что:

Невдалеке вонял костёр,

А рядом плавно падал кран,

Плевались звёзды, а лифтёр

Узнал всю правду...

А крыши видели закат,

И стены помнили войну,

А я так счастлив, я так рад,

Что кто-то счастлив...

— Вонял костёр, — задумался Солдат. — Вот и Провидец обратил внимание на пожар.

— Кто бы сомневался. Стихи как сны — бывают пустыми, а бывают и вещими. Информацию можно передавать разными способами, в стихах в том числе. Поэты, люди с тонкой конституцией, улавливают небесные сигналы и переводят их в слова. Мудрец сказал: 'Я понял, что не мудростью творят поэты поэзию, а особенным духом и вдохновением: они, подобно прорицателям, произносят прекрасные вещи, не понимая их смысла'.

— А почему талантливые поэты, так называемые божьи дудки, да и другие люди, наделённые особыми способностями, умирают в молодом возрасте?

— Дорогое вино можно налить в золотой кубок, а можно в пластиковый стакан. Кубок жалко выбрасывать, а одноразовым стаканом можно пренебречь.

— А как определить, кто золотой, а кто пластиковый?

— По поведению. Пластиковый стакан скандалит много, — улыбнулся Странник. — Носитель важной информации очень рискует, если его образ жизни не достоин откровений. Кому больше дано, с того больше и спросится. Избранники всегда рискуют: они между молотом и наковальней. Бог милосерден, а люди нет.

— Мне очень интересно, а где ты? Как воспримут рабы Божьи твою сомнительную компанию?

— Люди перед общей бедой объединяются.

— Какой бедой? О чём ты говоришь? Все беды от людей, или ты говоришь о стихийном бедствии?

— Волна накрывает всех, в этот момент не стой на берегу, — объяснил Странник.

— А если на берегу стоит раб Божий, праведник, волна не накроет пляж?

— Может быть, но праведники знают, что произойдёт, и других предупреждают. Но кто их слушает? Впрочем, праведники во все времена скитались по пустыням и холмам, по пещерам и ущельям земли, страдали от палящего солнца и проливного дождя, а не сидели под тентом на пляже, потягивая коктейль и глазея на девочек в бикини.

— Ты знаешь хоть одного праведника?

— Отшельник. Правда, я не одобряю монашество. Лампу не накрывают светонепроницаемым колпаком, не зажигают под кроватью, ведь её предназначение светить на радость людям. Когда ты не подвержен испытаниям, трудно понять, насколько ты праведен. Лишь в экстремальных ситуациях определяется сущность человека. В пустыне опасных ситуаций хоть отбавляй, но не приходится выбирать между плохим и ещё худшим, так что я не об этих испытаниях. У каждого есть слабое место. И любого можно окунуть в грязь. Самое важное, выйти из этой грязи, понять своё слабое место и больше не падать. Мы дали Птице шанс, воспользуется она им или нет — время покажет.

— Ты часто падал? — Солдат вспомнил его досье.