Несмотря на то, что улица неофициально называлась красной, ни одного красного фонаря здесь не наблюдалось. Все же качество товара не поражает, даже с учетом колорита нижнего города. Именно по этой улице на раскрашенном микроавтобусе нас когда-то вез извозчик араб вместе со Степой, Мустафой и двумя инфантилами. Вез в памятную ночь, ставшую для меня ознакомительным туром в недружелюбный новый мир, сразу встретивший меня хлесткой оплеухой в виде предательства и смерти. И памятью Олега я очень хорошо помнил этот район, поэтому мы сейчас сюда и приехали.
Пока машина медленно ползла по центру улицы, пропуская разделительную полосу между колес, я рассматривал колоритную публику, выглядывая и запоминая аляповатые цвета одежд сутенеров. Здесь их сейчас много — ходят, расслабляются; основной вечерний поток клиентов уже схлынул, растекшись по клоаке клубов, большинство из которых концентрировалось на Бальмонта. До утра же времени еще много. Поэтому здесь пока относительное спокойствие — до того момента, как навеселившаяся под утро братия выплеснется массово из дверей закрывающихся заведений, и залитым алкоголем и веществами взором пойдет искать плотских утех второй волной.
Миновав несколько сот метров, агент под мои негромкие подсказки выбрал широкий радиус для поворота, и встал поперек Седьмой, повернув нос машины в сторону Бальмонта, по всей длине которой горели тусклые вывески клубов.
— Руки на руле, голову вниз! — скомандовал я водителю. Если бы он промедлил хоть секунду, я был готов стрелять. Но у тайного полицейского агента работа такая, опасная, так что чуйка присутствует — руки водителя быстро оказались на руле, а голова под ним.
Вскинув АК к плечу, касаясь магазином спины согнувшегося курьера, я прямо из салона начал быстро стрелять одиночными. Даже несмотря на полумрак улицы, разбавленный живым огнем в бочках и тусклыми фонарями, кислотно-яркая и блестящая одежда сутенеров была видна мне хорошо.
Звуком стрельбы в Южных никого не удивишь, поэтому то, что отстреливают именно их, торговцы телами поняли не сразу. Первое осознание пришло лишь в тот момент, когда полностью осыпались боковые стекла машины и падал уже четвертый человек в аляповатом наряде. Почти сразу смешались в кучу шлюхи обоих полов и их пастухи, улицу заполнили крики раненых, а у меня глаза защипало — салон наполнился густым дымом с едким запахом пороха.
— Go! — крикнул я, ткнув водителю стволом в шею. Пламегаситель после выстрелов горячий, так что реакция не заставила себя ждать — курьер мгновенно вскинулся из-за руля и нажал на газ. Глаза у него бешеные — понимает, что произошло. Не будь он агентом, может я выбрал бы другой способ отвлечь погоню, но его принадлежность к полиции напрочь поменяла все мои планы.
И сейчас очень опасный момент, на тоненького, поэтому надо все сделать четко.
— Left! — закричал я перед знакомой вывеской, когда мы пролетели метров сто по Бальмонта.
После резкого торможения по моей указке повернули в узкий переулок. Впереди на островке чистоты виднелась фильтрационная клетка — здесь находился вынесенный VIP-вход в клуб "Гармония". Народу здесь всегда было много только в начале ночи — два главных входа не справлялись, и многие предпочитали доплатить, а не толкаться.
Когда заканчивался первый поток клиентов, это вход вовсе закрывался, и здесь находился только один дежурный охранник. Ну да, вон сидит бугай за решеткой, коротая время с бутылкой наркопива. Несколько стаек отребья в лохмотьях не в счет: это уже не разумные люди, а организмы — весь смысл существования и перемещения в пространстве для которых заключается лишь в поиске дозы.
Как только водитель выровнял машину после поворота, получил удар в ухо. Перехватив руль, я извернулся и левой ногой нажал на педаль газа, выворачивая машину прямо на клетку. Снеся одну из тонких решеток, мы подъехали прямо ко входу.
— Vasya, go out! — скомандовал я Ндабанингу.
Юный гангста по комплекции ненамного больше меня. Но силен — жилистый, выносливый. Вытаскивая Анжелу, помогающий мне гангстер-предатель уличного братства выпучил глаза от натуги. Но вышел весьма аккуратно, даже головой Анжелу о стойку не ударив, как я наверняка бы сделал в такой спешке.
Увидев краем глаза и оценив действия Васи, я выскочил из машины. Хлопнув дверью, закричал о том, как отношусь к таким дебилам, как мой неумелый водитель. И бочком-бочком, не переставая ругаться, подходя к поднявшемуся ошеломленному бугаю-охраннику. Белый, но гораздо крупнее чем чернокожий большой парень, которого я убил совсем недавно. Бугай не заволновался даже несмотря на АК у меня в руках, и все еще держал в руке бутылку с наркопивом.
Часть лица татуирована, в том числе перехлестом агрессивной вязи и двумя слезами под глазами. Татуировка на лице в Южных говорящий признак — байкеры однопроцентники по сравнению с такими ребятами как школьные хулиганы перед грабителями рецидивистами. А уж наколотая слеза, тем более не одна, вообще говорящий знак качества — поэтому я легко и без душевных терзаний поменял первоначальное намерение просто вырубить охранника. Тем более нет у меня уверенности, что эту гору я смогу без приключений осадить.
— Подержишь, брат? — спросил я у бугая, левой рукой протягивая ему АК, который держал за цевье стволом вверх перпендикулярно земле. Я уже был совсем рядом, и резко протянул автомат бугаю, так что приклад-весло шлепнул ему по обтянутому майкой пузу. И ускорившись, я быстро прянул вперед. Как раз в тот момент, когда пламегаситель оказался точно под мясистым подбородком, я хлопнул пальцем по спусковому крючку.
Раздался выстрел, и из затылка бугая метра на полтора ввысь вырвался фонтан крови и осколков костей. Отскочив в сторону, чтобы не попасть под ошметки брызг, я дождался пока бугай начнет заваливаться ничком и бросил прямо под него АК. Со звонким шлепком массивное тело упало, широко раскинув руки и погребая под собой автомат. Бутылка наркопива, по-прежнему зажатая в кулаке, на удивление не разбилась и кислотного оттенка жидкость текла на грязный асфальт.
"Сгорел на работе, аминь" — осталась над телом моя краткая эпитафия. Сам я уже снова оказался рядом с машиной. Грубо схватив агента за голову, вдавил ему большой палец под челюсть рядом с ухом. Очнулся тот сразу же, пронзительно вскрикнув — болезненно это очень, знаю.
— Уезжай! Быстро, — уперся в лицо тайного агента ствол Глока. — Давай, давай, двигай! — прокричал я и поднял пистолет, делая вид что сейчас буду стрелять.
Водитель-курьер смутно осознавал окружающую действительность, но то, что отсюда надо уезжать, понимал. Взревел мотор, завизжали покрышки по прутьям сбитой решетки, и машина понемногу поползла вперед, выезжая из мешанины остатков сбитой клетки.
Держа на прицеле водителя — чтобы не остановился раньше времени, я кивком показал Васе на дверь клуба. Тот послушно побежал внутрь, а я глянул выскочившей на чистый асфальт машине, и поспешил следом. Краткий момент ожидания, пока пропускал Ндабанинга с Анжелой вперед, и отчетливо кожей почувствовал приближающихся преследователей. Не полицейских — а крышу сутенеров, которые вот-вот покажутся из-за угла, в поисках размалеванного желтым автомобиля с зеленым черепом на капоте.
Удачи друг, надеюсь у тебя получится убежать — мысленно обратился я к агенту за рулем, закрывая за собой дверь клуба. Убирая Глок в кобуру, уже здесь, в пустом предбаннике коридора окунулся в емкие и плотные, пробирающие до кончиков волос ритмы танцевальной музыки.
Доносились они из обширного танцпола, объединяющего сразу несколько подвалов и никогда не использовавшихся по назначению подземных паркингов. По мере того, как полутемный коридор вел нас вниз, ритмичное уханье становилось все громче. Когда я приоткрыл дверь выхода на площадку, вся сила звука обрушилась на меня. Басы гремели настолько громко, что практически вышибали из головы все мысли и чаяния.
Осмотревшись, я убедился, что никого из охраны или администрации здесь нет. Еще легче все становится — обычно тут как минимум один охранник или дежурный, но сейчас отошли куда-то по нужде. Или вовсе ушли возникающие у посетителей проблемы гасить, тоже вариант. Нам же лучше — удовлетворенно хмыкнул я, поманив Васю за собой в танцевальный рай.
Вокруг царила тьма, разбавленная вспышками цветомузыки, которые словно вспышки молний в грозу превращали движение в вереницу отдельных кадров. Люди на танцполах как будто и не танцевали — свет выхватывал их лишь на краткие мгновенья в замершем движении. Посетителей было много — ночь с субботы на воскресенье как никак. Людей много, но не плотная толпа, так что мы с Васей двинулись вперед почти беспрепятственно.
Стараясь передвигаться вдоль стен, подальше от освещенных стаканов со стриптизершами и островков диджейских пультов, я заставил Васю опустить Анжелу вертикально, сам же подхватил ее с другой стороны.
Два юных гангстера — я ведь тоже в куртке городского охотника, тащившие на себе обдолбанную подругу, внимания вообще не привлекали. Хватало других персонажей. Как, к примеру, вот эта особь в кожаных сапогах, стрингах поверх колготок и латексной шляпе-балаклаве с кошачьими ушками. Захваченная ритмом танца эффектная дама стояла чуть наклонившись, опираясь на левую ногу. Она, и еще голова у нее сохраняли неподвижность, а все остальное тело непрекращающееся двигалось: руками она словно держала невидимый отбойный молоток, разбивая им земную твердь в такт ухающим басам, правой ногой помогая себе при этом, словно работая штыковой лопатой.
В окружающих нас стоп-кадрах никто не заметил, как обгашенная дама лишилась маски и сапог. Да она и сама не заметила — в глазах бездонная пропасть, до утра ее в этом мире не будет точно. Пока Ндабанинга надевал на Анжелу высокие сапоги — очень удачно высокие, потому что скрывали голубые лампасы полицейских штанов, я срезал с латексной шапки верх. Кошачьи ушки отрезать было жалко, но они ненужное внимание привлекают, глаз цепляется.
Через минуту мы уже пробирались через толпу, подхватив под руки по-прежнему бесчувственную Анжелу в кожаной, закрывающей глаза маске (балаклаву надел задом наперед), высоких сапогах и плаще — вид, который на дневной улице привлечет внимание всего города, а вот на ночной дискотеке Южных кажется само собой разумеющимся нарядом.
Клуб "Гармония" объединял в себе сеть подвалов и паркингов, по которым мы сейчас и шли, перемещаясь под землей подальше от черного входа. Зал за залом быстрый темп драм-н-бэйса в подсветке темных тонов сменялся на яркий зов прогрессив-хауса, светлые тона синтезированного пластикового техно перетекали в кислотный, перерезанный зелеными линиями лазеров дип-хаус, в свою очередь плавно переходящий в фиолетово-лиловую психоделику уносящего прочь транса. Мелькали перед глазами высвечиваемые светомузыкой потные лица, невидящие взоры, голые тела и самые разнообразные кичливые наряды.
Пока шли, Ндабанинга по моей команде еще лишился своей куртки, приобретя взамен красный кожаный пиджак. Зеленый череп банды из трущоб слишком приметен, а аляповато блестящий красный пиджак молодому гангстеру самое то сейчас.
Когда мы оказались неподалеку от одного из основных входов, я затащил Васю в грязный сортир. В женский — в мужском обычно слишком много народа. Две гостьи при виде нас закудахтали, попытавшись возмущаться, но столкнувшись с моим полубезумным взглядом, передумали. Одна похожая на проститутку совсем юная дева с синими волосами внимания на нас даже не обратила, продолжая заниматься своими дела.
По моему жесту посадили Анжелу в широкую раковину — самое более-менее чистое место здесь. Я придержал ее, чтобы не завалилась на бок, и жестом поманил Васю ближе.
— Мы сейчас выходим на улицу, и идем в сторону Кржижановского, по дворам, — говоря прямо в ухо, начал я инструктироваться Ндабанинга. — В третьей арке будет бордель, Гранд-Бальмонт. Заходишь туда, снимаешь люкс, говоришь, что несешь даму для господина, который прибудет позже. Держи деньги, — достал я из кармана куртки горсть монет.
Даже на беглый взгляд переданного металла было достаточно для того, чтобы снять три люкса в борделе, только претендующем на люксовость. Но, несмотря на свое нахождение в самой клоаке нижнего города, пользующегося некоторой популярностью — именно сюда стремились те, кто хотел гарантированно сохранить инкогнито.
— Ты понял? — я чуть отстранился и посмотрел в глаза Ндабанингу.
— Понял, бро, понял, — активно закивал Вася, демонстрируя полную лояльность.
— Сдачу оставь себе. В джакузи есть окно, через него можешь выйти из борделя. Положи только даму аккуратно на кровать. Если хочешь еще тысячу кредитов, подожди рядом, через час за ней придут мои люди. Понял?
— Понял, бро, понял, — не соригинальничал с ответом Вася. — Подожду, брат, подожду, — добавил он чуть погодя, с опозданием осознав, о чем вообще шла речь.
— Все, выходи первый. Охране если что скажешь, что цыпу на радугу несешь. Можешь монету дать, чтобы не приставали.
— Понял, бро, все сделаю, — опережая, вновь закивал головой так неожиданно и для меня, и для себя оказавшийся в роли случайного попутчика молодой гангстер.
— Вперед. Я пойду за тобой, буду наблюдать, пока не зайдешь в Гранд-Бальмонт.
— Понял, бро, все будет супер! — закивал Вася, забирая Анжелу с раковины.
Подождав мгновенье дальнейших указаний, он с высоко поднятым подбородком — входя в роль, закинул на плечо Анжелу. Понес ее прочь уже глядя соколом, двигаясь с гордостью — как первобытный человек заходил с трофейной женщиной к себе в пещеру.
На выходе из туалета Вася вспугнул заходящую стайку визгливых девиц, которые возмущенно загалдели ему вслед, а после уже включили пронзительный звук при виде меня. Недолго думая, я подхватил под руку как раз закончившую свои дела проститутку с ядовито-синими волосами, и вместе с ней вышел в коридор.
На улице у главного входа собралась толпа человек в сто, рассредоточившись по тротуарам и проезжей части. Здесь всегда так — именно поэтому я заходил через черный ход, и именно поэтому мы сейчас выходим здесь.
Ндабанинга покинул клуб без проблем — ясно по виду, нашел паренек свое счастье и домой несет, аж пригибается под тяжестью. Следом вышел я с проституткой, которой было вообще все поровну — она двигалась как робот, без тени сознательной мысли. Мда, живая кома — такой себе наркотик, не понимаю вообще смысл его потреблять.
Следить за Васей не стал — сейчас каждая секунда на счету. Начинается лотерея — успею я до площади трех дураков, пока идущие следом ищейки смогут отследить наш путь по Гармонии, или нет. Ндабанинга, ошеломленный расправой со своей стаей, Сандро и охранником, люкс точно снимет — или я совсем не разбираюсь в людях. А дальше уже вопрос — повезет не повезет, успею не успею.
Оставив убитую веществами проститутку за углом в тесном проулке, сунул ей в тугие трусы серебряную монетку. Осмотревшись и сориентировавшись, я побежал по темным улочкам, параллельно проспекту Кржижановского. Преодолеть мне предстояло километра два, вроде бы немного. Но, во-первых, это надо было сделать быстро, а во-вторых, постаравшись передвигаться незаметно.
