— Санто? — равнодушно уточнила она. Кассандра растерянно моргнула:
— Нет, Энрике. Он на втором курсе, кажется. Так ты его знаешь?
Та коротко хмыкнула и обмакнула перо в чернильницу.
— Ну да. Он мой брат.
Кадет эль Тэйтана, опустив уже вновь занесенную над следующим ногтем пилку, слегка наморщила брови:
— Вы вообще о ком?
Сельвия улыбнулась ей через стол:
— Ну, как же, Орнелла! Санто Д'Освальдо, он учится с нами, мы поступали в этом году все вместе, разве не помнишь? А Энрике — это, наверное, который... — она, не договорив, потупилась, бросив смущенный взгляд на Кайю. Та насмешливо взглянула поверх учебника на озадаченную Орнеллу:
— Тот, кого ты недавно тут честила и в хвост и в гриву. Та самая 'наглая рожа', которая что-то там 'себе позволяет'. Или я ошибаюсь, Д'Элтар?..
Кассандра, чувствуя, как начинают гореть щеки, поспешно уткнулась в свое шитье и пробормотала в ответ что-то невразумительное. Герцогиня эль Тэйтана медленно положила пилку на стол.
— Так этот хам деревенский — твой родной братец? Мило! Хотя, конечно, стоило бы догадаться... Жаль, что ваша матушка так рано покинула наш бренный мир, не успев внушить сыну уважение к женщине!
Кайя, водя пальцем по строчкам книги, снова пожала плечами.
— Энрике мне не родной, а сводный. И баронесса Д'Освальдо, насколько я знаю, вполне здорова.
Орнелла недоуменно приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, однако вдруг передумала. И только сощурилась, вновь откинувшись на спинку стула, — сощурилась как-то странно, будто бы понимающе. Сельвия, заметив это, беспокойно заерзала на своем месте.
— Будет вам, девочки!.. — едва ли не умоляюще пролепетала она. — Это просто недоразумение, конечно, никто никого не хотел обидеть! А всё остальное... Оно разве важно?
В комнате стало тихо. Кассандра, застыв с иголкой в руке, настороженно прислушивалась к этой тишине, медленно переводя взгляд от одной своей соседки к другой. Что-то, похоже, очевидное для них для всех, упорно ускользало от её понимания. Кайя Освальдо аккуратно вытерла кончик пера, заткнула чернильницу пробкой и посмотрела в лицо Орнелле.
— Кому нет, а кому и важно, да, эль Тэйтана? — девушка усмехнулась, точь-в-точь как Энрике, и Кассандра, словно очнувшись, выпрямилась на стуле.
— Да что тут происходит?! — воскликнула она. — Орнелла, если тебе так не нравится её брат, пойди ему самому об этом скажи! При чем здесь Кайя, в конце концов? Она не виновата, что её мать умерла, а отец снова женился и...
Герцогиня эль Тэйтана саркастически фыркнула:
— О нет, дорогуша, отнюдь не 'снова'. Ты что же, совсем ничего не понимаешь?
Кассандра, совершенно запутавшись, вопросительно посмотрела на Кайю.
— Я бастард, — спокойно сказала та, — моя мать была полковой шлюхой, погибшей во время воздушного налета. Даже останься она в живых, отцу и в голову не пришло бы на ней жениться.
Кадет Д'Элтар покраснела как рак.
— Извини, — кое-как выдавила из себя она, вновь утыкаясь взглядом в отпоротый воротничок мундира, — я... не знала...
Кайя только в очередной раз пожала плечами. И закрыв тетрадь, придвинула к себе учебник.
Понедельник, которого Кассандра, изнывая от тоски и зависти к соученикам, ждала с таким нетерпением, ничего хорошего ей не принес. Как и предполагала несчастная наездница, её подопечный, засидевшийся в стойле, на первом же занятии устроил такое показательное выступление, что в сравнении с ним меркли все предыдущие. Едва переступив порог загона, он воинственно задрал гребень, вырвал повод у Кассандры из рук и полез скандалиться к ближайшему самцу, который, на беду самого задиры, оказался штурмовиком. Ревущих драконов с трудом растащили — посредством личного вмешательства капитана эль Моури — наездника ни в чем не повинного штурмовика, что здорово ушибся, в процессе драки слетев на землю, отправили в лазарет, Яру пришлось наложить на морду несколько швов, а Кассандра получила свой первый строгий выговор. Вечером кадету Д'Элтар было велено явиться во флигель куратора, и то, что она там услышала, окончательно убило всякую надежду на лучшее. 'Подобные случаи недопустимы, кадет, — ледяным голосом говорила капитан эль Моури, глядя куда-то поверх опущенной головы стоящей перед ней Кассандры. — Вы совершенно не владеете ситуацией. Дракон не считается с вами, и в этом, как и в том, что произошло, только ваша вина. Вы сильны в теории, но этого недостаточно, надеюсь, вы сами это понимаете. Пострадал ваш дракон и наездник второго зверя, занятие всей группы было сорвано — подумайте об этом и либо найдите в себе силы начать что-то менять, либо признайте, что выбор учебного заведения в вашем случае оказался ошибкой. Иначе, учитывая обстоятельства, я буду вынуждена поставить в известность совет мастеров. Вы должны управлять драконом, но пока что он управляет вами — и если сегодняшний инцидент повторится, боюсь, с Даккараем вам придется расстаться'.
Кассандра в ответ не проронила ни слова. Уставившись в пол, она молча выслушала всё, что ей было сказано, вернулась в казарму, не раздеваясь, упала лицом в подушку и впервые за все эти тяжкие месяцы дала волю слезам. Она рыдала так горько, так отчаянно, что даже Кайя, этот образец замкнутости и равнодушия ко всему, что лично её не касалось, отложила учебники, Сельвии изменил её дар утешения, а Орнелла впервые не нашла, что сказать. Они втроем молча стояли у кровати Кассандры, растерянно глядя то на её вздрагивающие плечи, то друг на друга, стояли долго, едва ли не час, пока захлебывающиеся рыдания не начали потихоньку стихать, и только тогда кадет эль Тэйтана рискнула все-таки подать голос.
— Кэсс, — позвала она. — Кэсс, ну брось... Ну право слово, с кем не бывает! Ну дурканул твой балбес, так ведь всего разок, и без трагедий обошлось! Не выгонят же тебя за это, в самом деле?
— Хотели бы — уже выгнали, — неловко поддержала её кадет Освальдо. — Без всяких разговоров.
— И правда, Кэсси, — ласково добавила кадет Д'Ориан, уже немного совладавшая с собой, — погоди расстраиваться! Зверь просто застоялся, капитан эль Моури, конечно, это понимает. И ведь она же ничего такого не сказала, ни тебе, ни совету? А обещания... Это, может, так, для острастки...
Кадет Д'Элтар не ответила, даже не пошевелилась, так и осталась лежать лицом вниз.
— Кэсс, — выждав еще минуту, повторила Орнелла, — ну хватит, правда! В самом деле, это же не конец света!
— Кому как, — негромко обронила Кайя, задумчиво теребя кончик длинной косы. Сельвия бросила на неё предупреждающий взгляд, но кадет Освальдо только покачала головой: — Бесполезно сейчас. Пусть сперва успокоится.
— А толку? — сердито передернув плечами, буркнула Орнелла. — Тебе легко говорить. Ты и с дракона, небось, в жизни не падала, уж тебе-то отчисление не грозит.
— Если б не принц, меня бы даже не зачислили, — спокойно отозвалась Кайя. — А если б не твои деньги, то и тебя бы здесь не было.
— Девочки! — умоляюще прошептала Сельвия. — Перестаньте! Ей же и так плохо! Кэсси...
— Оставьте меня в покое, — глухо донеслось с кровати. Кассандра ещё глубже зарылась лицом в подушку и закрыла голову руками, словно стремясь отгородиться от всего остального мира. Её соседки вновь переглянулись. Сельвия жалостливо вздохнула, Кайя пожала плечами, Орнелла, засопев, воинственно вздернула нос.
— Ладно! — после паузы сказала она. — Действительно, пускай успокоится. Завтра поговорим!..
Однако к утру Кассандра успела взять себя в руки. Поднявшись еще до горна, она привела в порядок мятый мундир, сама заплела косу, не дожидаясь Орнеллы, и на построение явилась одной из первых, как ни в чем ни бывало. Осторожные расспросы подруг кадет Д'Элтар оставила без ответа, лишь коротко поблагодарив за участие и уверив, что с ней всё в полном порядке. Судя по её спокойствию, так оно и было — разве только Орнелла в ответ с сомнением качнула головой, однако и она не рискнула опять соваться с утешениями. Слишком уж разительной была перемена в подруге. 'Лучше не трогать пока, — искоса поглядывая на Кассандру во время завтрака, думала кадет эль Тэйтана. — Еще сорвется сызнова, да при всех — а после, с её-то гордостью, еще руки на себя наложит, чего доброго!' Орнелла сунула в рот ложку с кашей и, жуя, про себя сострадательно вздохнула. Кассандра была ей подруга — первая подруга за всю жизнь, и она больше чем кто-либо во всем Даккарае мечтала о небе. Отчего же именно к ней боги так несправедливы?.. Обидно! Вот взять ту же Сельвию — да ей ведь что дракон, что лошадь, что, небось, курица какая, всё едино: ей лишь бы со зверьем возиться, лечить да выхаживать; из драконариума её на аркане не вынешь, кошки к ней ластятся, псы цепные руки лижут — даром не нужно ей ни небо, ни чин, на них семья настояла, а поди ж ты! Опилок ни разу не нюхала!..
А она сама? Та, которой балы, флирт и светская жизнь милее всего на свете — ей за что такое везение? Добро бы, подобно Кэсс, рвалась и мечтала, так нет же! Ей, также как Сельвии, Даккарай не нужен, и ноги б её здесь никогда не было, если бы... Задумчивый взгляд ореховых глаз медленно поднялся от миски с кашей, скользнул по шумной, переполненной кадетами столовой и остановился на длинном столе справа: там сидели второкурсники. И он. Эти широкие плечи, эти медные кудри, этот твердый, упрямый подбородок... 'Ах, Ричард!' Второй сын графа де Кайсара, словно почувствовав на себе её тоскующий взгляд, обернулся — но кадет эль Тэйтана уже вновь сосредоточилась на завтраке. Владеть собой она умела куда лучше Кассандры. Ричард!.. Такой красивый, такой спокойный, такой недосягаемый! Только из-за него она здесь, только ради него терпит всё это — караулы, наряды, вечную усталость и недосып, необходимость подчиняться приказам тех, кто за стенами Даккарая лишь склонился бы перед ней в глубоком поклоне со словами 'ваша светлость', только мыслью о нем она держится, моя посуду и вычищая пропахшее мускусом стойло — а ему всё равно!
Ложка царапнула дно опустевшей тарелки. Орнелла отодвинула её в сторону и потянулась к кружке с тем, что в Даккарае почему-то называли 'кофе', хотя ничего общего эти напитки между собой не имели. Ричард... Ну можно ли быть таким слепым, таким глупым? У де Кайсаров почти ничего нет, кроме титула да древности рода, а Ричарду и первого не светит, следующим графом станет его старший брат. Она же — хозяйка всего Верхнего Предгорья! У неё рудные шахты, каменоломни, плодородные земли, её первенец будет герцогом эль Тэйтана! Неужели этого мало?! И разве она сама — такой уж невыносимо тяжкий груз, который нельзя взять хотя бы довеском?.. Орнелла привычно заскрипела зубами — мысленно, конечно же, лицо её при этом ни капли не изменилось, оставшись всё таким же отрешенно-равнодушным. Уж что-что, а искусство держать хорошую мину при плохой игре её светлость успела постигнуть в совершенстве. Ричард! Прекрасный, как статуя Антара, и такой же бесчувственный — только, увы, к ней одной. Что он высмотрел в той девице? На что он рассчитывает, когда ей суждено стать женой его брата? Почему он никак не желает понять, что она, Орнелла, — лучшее из того, что он когда-либо сможет получить? Да любой из молодых дворян Геона в лепешку бы разбился лишь ради неё одной, без оглядки на титул и золото! Любой! Кроме него...
А ей без него белый свет был не мил. Еще шестнадцати лет, вскоре после того, как Орнелла начала выезжать, на балу у графини Стрэттон она встретила Ричарда де Кайсара и полюбила его с первого взгляда. Сердце её трепетало при одном только звуке его голоса, его мягкая улыбка преследовала её во сне и наяву, а когда им случалось танцевать на каком-нибудь очередном вечере, она таяла в его руках, как горячий воск — и тем больнее было ей понимать, что её чувства, увы, не взаимны. Она пустила в ход всё свое обаяние, она испробовала все средства, от тонкого флирта до демонстративной холодности, от дружеского участия до откровенной лести, но всё было напрасно. Ричард остался равнодушен и к ней, и к ее ухищрениям. Орнелла бесилась, строила новые планы осады этой неприступной крепости, а потом узнала... Дело было не в ней, дело было в другой. Эта девчонка, без пяти минут невеста его старшего брата! Как он смотрел на нее тогда, на пикнике!.. Этот взгляд брошенного пса, полный любви и тоски, взгляд приговоренного, который уже ни на что не надеется — невыносимо! И он был предназначен не ей, Орнелле, а той, что рядом с ней смотрелась бледной тенью, той, которой Ричард был не нужен, в отличие от нее самой! И он готов был с этим мириться!..
Осознав страшную правду, Орнелла проплакала несколько дней подряд, но в конечном итоге пришла к выводу, что не так уж всё и плохо. Эта девчонка обещана будущему графу де Кайсару, а это отнюдь не Ричард. Не будет же он до седой старости хранить ей верность? Пусть! Повздыхает, помучается, поздравит брата с женитьбой — и рано или поздно сам задумается о том же. А уж Орнелла постарается к тому времени занять в его жизни как можно больше места — чтобы другого выбора у него попросту не осталось... Чуть успокоившись, деятельная герцогиня эль Тэйтана взвесила все за и против и, решив, что цель оправдывает средства, подала прошение в совет Даккарая. Ричард де Кайсар как раз перешел на второй курс, значит, ближайшие несколько лет он проведет в стенах школы — и у неё появится возможность подобраться к нему поближе. А там дело за малым! 'Уж в Даккарае эта девчонка точно не будет маячить у него перед глазами. А я — буду, — твердо решила Орнелла. — И своего добьюсь'.
Она взяла в аренду дракона на целое лето, заручилась поддержкой главы Даккарая, не моргнув глазом пожертвовав 'на нужды школы' баснословную сумму, явилась в конце августа на вступительные испытания — и, разумеется, была зачислена. Правда, так до сих пор в планах своих не продвинулась, но, сочтя это делом времени, расстраиваться не торопилась. Никуда этот упрямец не денется. А ждать Орнелла умела и готова была на многие жертвы — если в конце концов в награду получала то, что хочет. И не было еще случая, чтобы она осталась ни с чем...
По правую руку от её светлости негромко скрипнула лавка. Кассандра, покончив с завтраком, поднялась.
— Ты куда? — тут же встрепенулась кадет эль Тэйтана. Подруга с легким недоумением пожала плечами.
— На выход. Или мне до начала занятий над пустой миской сидеть?
Она перешагнула через лавку и направилась вон из столовой. Орнелла бросила быстрый взгляд на круглые часы над дверьми — стрелки показывали еще только без четверти восемь.
— Кэсс! — подхватываясь с места, воскликнула кадет эль Тэйтана. — Стой! Меня подожди!
Но та её не услышала, а может, просто сделал вид, что не слышит — её спина уже скрылась в толпе других таких же коричневых спин. Орнелла, что-то шипя сквозь зубы, заторопилась вслед за подругой. На душе у неё было неспокойно. И не то чтоб она всерьез полагала, что Кассандре придет в голову какая-нибудь опасная глупость, однако... Береженого боги берегут! А настолько резкие перемены от полнейшего отчаяния к такому же безбрежному спокойствию совсем не в духе Кэсс. 'Еще и урок по летному делу сегодня первый, как на грех! — думала кадет эль Тэйтана, нелюбезно расталкивая локтями соучеников. — Опять её этот паразит сбросит, капитан их обоих выставит, а я трясись в загоне до конца, гадай, что там с ней'.
