Бобби хихикнула. Съела всё до крошки и, потянувшись к поясу, размотала тонкую трубку с зажимом на конце. Протянула сестре.
— Хлебни водички. А мне дай твою.
На каждой из девочек был надет пояс-фляжка, в него помещалось до двух литров воды.
— Сейчас выпьем друг-дружку, — сказала Тея.
Участливо похлопала по спине поперхнувшуюся от смеха Бобби.
— Еще раз выплюнешь воду — задушу.
Ветер зашумел в верхушках деревьев. Тлеющие по краям большие лоскуты облаков быстро плыли в ночном небе. Светившая сквозь частокол темных древесных стволов, невероятная луна уже коснулась горизонта. И без того огромная, она стала еще больше! Это не было оптической иллюзией. Кратеры, трещины, ущелья на ее поверхности проступили резче. Проявились новые детали рельефа. Неизвестный спутник неизвестной планеты за каких-то четыре часа заметно приблизился к ней.
К заунывному свисту ветра добавился новый звук. Сперва тихий, как шепот, он постепенно усиливался. Донельзя усталые, девочки не обращали на него внимания.
На маленькой поляне пылали три костра. Первый догорал, зато два других набирали силу, наливаясь жаром. Это Тея придумала поджечь лежащие на земле два старых древесных обрубка. Слишком тяжелые, чтобы дети могли их передвинуть, они удачно располагались в нескольких метрах друг от друга. Девочки подкладывали к ним по бокам горящие ветки, пока не подпалили оба бревна. Между этими новыми кострами и решили лечь спать.
Зеленый покров на поляне зиял бурыми проплешинами — почему-то, достигнув определенной высоты, трава увядала.
— Жалко, Роси с нами нет — ему бы сено понравилось, — Тея вспомнила пони, на котором они любили кататься. На Новтере, не в Мире. Дома таких маленьких симпатичных лошадок нет. Из вороха засохшей травы соорудили подстилку. Скинули обувь. Снявши штаны и курточки, сложили из них подобия подушек. От костров веяло теплом — два бревна будут гореть всю ночь.
Бобби похлопала поочередно по карманам штанов, вспоминая, куда засунула самую нужную сейчас вещь. Ага, вот. Блестящий лоскуток развернулся вдвое, еще вдвое... через несколько секунд Бобби держала в руках нечто вроде сверкающей простыни. С обратной стороны ткань была светло-коричневой. Расстелив ее яркой стороной вверх, Бобби улеглась навзничь, накрывшись свободной половиной, как одеялом. Подоткнув под себя, чтобы случайно не раскрылось.
Тея повторила тот же фокус со своим сверхтонким одеялом, улегшись рядом с сестрой.
— Эй! — подала голос Бобби.
— Чего тебе? Я сплю.
— Ты похожа на сосиску, завернутую в блинчик!
Тея фыркнула.
— На себя посмотри.
Обе заснули через мгновение. Тонкие, как бумага, волшебные одеяла не пропускали воду и удерживали, насколько возможно, тепло тела. Лежать немного жестко — поленились набрать сена побольше... Зато полезно, как говорила Симона. Спинка отдыхает. А на гвоздях или голых камнях спать никто не заставляет. Это должно быть интересно, подумала Бобби, засыпая. Долго ли можно вытерпеть? Но откуда она возьмет столько гвоздей...
Сон усталых детей был глубок и крепок. Его не потревожили ни легкое содрогание почвы, ни нарастающий гул, в который превратился тот ласковый тихий шепот, который они слышали раньше.
На любой терраподобной планете есть суша и есть море. У некоторых из них имеются луны — одна или несколько. Такое привычное жителям прибрежных районов Мира явление, как приливы — объясняется притяжением двух лун — ближней Обо и дальней — Минны. Чем больше луна и чем ближе она к планете, тем сильнее ее влияние. Какой же высоты достигают приливы здесь, где массивная луна расположена так близко к планете?
Гул превратился в рев, грозный, оглушающий. Он гремел под темным небом, в котором редкие облака отражали свет зашедшей за горизонт луны. Он подавил собой шум ветра, раскачивавшего высокие кроны деревьев.
Невидимое отсюда, за лесными зарослями, море было рядом! А ночи "большой луны" всегда таили угрозу. Заберись бдительный наблюдатель на одно из деревьев, то смог бы заметить на тусклой глади моря далекую темную полосу.
Это надвигалась приливная волна.
Сквозь смеженные веки проник свет и вытащил Бобби из глубины сна. Она вздохнула и открыла глаза. Вот такое невезение: ее разбудил один единственный солнечный луч. Рассветно-розовый, проскользнувший сквозь чащу, и нашедший одно лишь ее заспанное лицо. А рядом благополучно дрыхнет Тея.
— Гм-м! Кха-кха! — сказала Бобби.
Сестра заворочалась, зевнула. Приподнялась, не открывая глаз.
— Утро, что ли?
— Оно. Так некстати, ага?
Тея, наконец, продрала глаза. Душераздирающе зевнула. Спросила:
— Тебе что-нибудь снилось, сестричка?
— Нет. Или не помню.
— Вот и я тоже. Встаем?
Умыванье и чистка зубов — отменяются силой непреодолимых обстоятельств. Ибо негде и нечем. Уже хорошо. Оделись. Обулись. Попрыгали на месте — для зарядки. Слопали на двоих еще плитку концентрата — теперь из запасов Бобби. Запили водичкой. Пояса-фляжки у обеих стали заметно легче. Беспокоила мысль, что надолго воды не хватит.
— Пора оборзеть... тьфу! о-бо-зреть местность, — предложила Бобби.
Инициатива наказуема исполнением и Бобби направилась к ближайшему дереву. Задрала голову.
— Мне кажется или оно взаправду самое высокое?
— Чуточку на самом деле, — подтвердила Тея. — Так прямо и полезешь?
В ловкости сестры, (как, впрочем, и в своей тоже), она не сомневалась. Не зря в школе на Новтере их окрестили "маленькими обезьянками". Однако, непонятное беспокойство, с некоторой поры овладевшее ею, заставляло задавать дурацкие отвлекающие вопросы.
— А как я полезу криво? — отшутилась Бобби.
Толстенный ствол (чтобы его обойти, потребовалось двенадцать широких шагов) победительно возносился вверх, теряясь в утреннем сумраке. Впрочем, скоро окончательно рассветёт. Бобби обошла дерево еще раз и, для внушительности, поплевав на ладони, начала взбираться. Наросты и морщины коры служили ей опорой. То, что не рискнет совершить взрослый, безбоязненно проделает ребенок.
Тея наблюдала за ловкими, уверенными действиями сестры. Через несколько минут она поднимется на высоту, достаточную, чтобы осмотреться. Всё в порядке, да?
Смутная тревога усилилась. Не может быть... Ей чудится? С каждой секундой утренний свет слабел, мерк и, через минуту, вновь наступила ночь!
Как все дети, Тея боялась темноты. Но, как взрослая девочка (семь лет — это вам не шутки!) умела преодолевать страх. Загвоздка в другом! Что, скажите, делать Бобби, в кромешной тьме застрявшей на этом проклятом дереве между небом и землей!? До ближайших веток, где она могла бы крепко зацепиться, еще далеко. Замереть неподвижно, держась на носках и кончиках пальцев — надолго не получится. Пытаться в темноте слезть с такой высоты — бесполезно. Хоть так, хоть эдак — Бобби упадет и убьется насмерть.
Со сдавленным вскриком Тея ринулась к не погасшему до сих пор костру. Запалила от него длинную ветку, и бегом, бегом... воткнула ее под деревом, на котором терпела бедствие Бобби. Вытащила из кармана "волшебное одеяло". Расстелила, как положено, внутренней, зеркальной стороной вверх. От горящего рядом факела подожгла несколько новых и тоже расставила вокруг.
Сноп света от импровизированного прожектора оказался достаточно силен, чтобы Тея разглядела сестру. Бобби быстро взбиралась наверх по бугристому стволу — без страховки, не имея надежной опоры, уповая на крепость своих тонких пальчиков, и на то, что нога не соскользнет в самый неподходящий момент... Вот она достала до нижних веток; выбрала одну, подтянулась, уселась верхом. Помахала рукой.
— Спасибо... Тея! Порядок! Только... я зря лезла! Откуда эта темнотища?
— Это — не надолго! — крикнула Тея в ответ.
— А чего мы орём? — уже спокойно осведомилась Бобби.
— "Твоя правда. Вопим, как на базаре. Две некультурные тетки", — подумала Тея.
Они давным-давно заметили, что им нет нужды повышать голос, чтобы общаться на расстоянии. Можно говорить шепотом или даже "про себя". Всё равно слышно очень хорошо. Как, например, сейчас слышно Бобби. Будто размышляет вслух.
Бывает ли ночь среди бела дня? На Новтере — нет, а в Мире — запросто. Где есть луны, там жди, что они будут временами наезжать на солнце, закрывая его. Двум хорошим девочкам жуть, как повезло: угодить под солнечное затмение сразу после завтрака. Успокоив себя и Тею этим рассуждением, Бобби устроилась на ветке поудобнее и приготовилась ждать.
Полчаса она выдержит. От дерева исходило спокойствие и тепло. "Прости, что по тебе топчусь", — сказала она дереву. Вгляделась пристально в темноту. Ни фига. Ага, вот... мерцающая яркая точка — звезда. Значит, здесь Бобби смотрит прямо в небо, черное, как смола. Звезда мигнула, погасла... Ой. Таких игривых небесных светил не бывает. Что-то неслышимое, мигающее сигнальными огнями неслось по темному небу прямо к Бобби.
Она не успела ни испугаться, ни даже ахнуть. Цветные огни ослепили ее. Со звуком, похожим на удар бича, сверху метнулось длинное, сверкающее металлом гибкое щупальце. Бобби успела заметить, что у него на конце — клешни, как у рака. Миг, и щупальце обвило ее за талию. Бобби вцепилась обеими руками в ветку, на которой сидела. Да разве тут совладаешь? Щупальце сжалось крепче и вдруг сказало:
— Не бойтесь. Не сопротивляйтесь. Вы в безопасности. Я — "Страж-18".
Разумеется, Бобби не боялась. А вы что подумали? Перестала сопротивляться, чтобы не выглядеть глупо. Про безопасность пришлось поверить на слово.
Хотя их мысленная связь с сестрой всё еще сохранялась и Тея, естественно, была в курсе событий, но конспирация требовала... Бобби, схваченная щупальцем и повисшая в воздухе без всякой другой опоры, сложила ладони рупором и крикнула:
— Эй, Тея! Тут за нами пришли!
"Страж-18" причудливым своим обликом напоминал паука. Множество ног... или рук? Одними он ходил или бегал, другими — ловил и хватал. Бобби прикинула, что распластавши все свои щупо-руко-ноги, страж запросто накроет поляну, где они с Теей так славно переночевали. Добавьте сюда туловище, размером с танк, и любуйтесь тем, что получится. Про танк — совсем не шутка. Сестры заметили множество стреляющих приспособлений: начиная от пулеметов, и заканчивая огнеметом и парочкой бластеров.
Ходьбой и бегом способности стража к перемещению не ограничивались. В основном он — летал. Быстро и бесшумно. Что нисколько не удивляло. Дети Новтеры и не такое видели. А уж на каком-то занюханном Ферне, порядком устаревшая конструкция стража, наверное считалась чудом техники.
Решив, что эта планета больше ничем удивить их не сможет, сестры без возражений приняли бесцеремонное обращение стража. Он поместил их в две прочные сетчатые корзины, объяснив, что другого способа возить пассажиров у него нет.
— Да, ладно, — махнула рукой Тея. — На здоровье, сажай нас в авоськи.
Страж хотел разместить сестер по обе стороны своего удлиненного, обтекаемого тела, но Бобби воспротивилась. Заявила:
— Нам будет скучно!
— Да ладно, — прогудел страж, перенося корзину с Бобби на левый бок, где уже прохлаждалась Тея. — На здоровье, болтайте в свое удовольствие.
Сестры переглянулись, скорчив делано-удивленные рожицы. На Ферне, оказывается, тоже есть искины с нехилым чувством юмора.
Страж подобрал под себя многочисленные руко-ноги и собрался взлетать.
— А огонь потушить? — спросила Бобби.
— Факелы Теи уже погасли. Ночные костры пусть горят. Они понадобятся тем, кто идет сюда. Вы не одни отправлены на Ферн.
— Так подожди и забери их тоже!
— Всему свое время, — ответил страж, и Бобби пришла к выводу, что он не только юморить, но и умничать горазд. А Тея молча ухмылялась. Она — хитрая. Знает, когда лучше помалкивать.
Страж взлетел рассчитанно, точно, круто и неощутимо. Хоп, и готово. Звездам навстречу.
— Смотри: звездное облако... — прошептала Тея.
Оно занимало полнеба. Бледно-туманное, состоящее из мириадов звезд. Его центральную, наиболее яркую часть обвивали два спиральных рукава. Залитый призрачным светом внизу отчетливо различался пейзаж. Сестры вскрикнули от удивления.
Вода. Повсюду. С высоты ее гладь походила на тусклое зеркало, с редкими темными пятнами. От скрытой под водой суши остались жалкие островки.
— Мы, что... наводнение проспали? — слабо спросила Тея.
— И землетрясение тоже. Для большого прилива это — нормально. Я имею в виду не ваш крепкий от усталости сон, а вышеуказанные явления природы.
— Ты прямо, как Зомбик выражаешься... Эй!.. А может... это ты и есть?!
— Мне неизвестно названное имя.
Тея разочарованно вздохнула.
— Я просто так спросила. Забудь.
Поглощенная морем местность внизу медленно поворчивалась и уходила назад. Этому глупому стражу совсем не надо лететь головой вперед... или что там у него взамен? У него глаза везде. А Тее очень хотелось увидеть, куда они направляются. Напрасно Бобби вякнула, чтобы страж усадил их вместе. Так бы устроились по оба бока от стража... И каждая видела бы свое и то, что видит сестра. Бобби усмехнулась и показала язык. Тея промыслила ей, как цепляет на ее длинный розовый язычок бельевую прищепку.
Водное зеркало внизу постепенно светлело. Страж снизился. По морю бежали длинные волны. Но ни ветра, ни холода, ни рывков от маневров стража девочки по-прежнему не ощущали. Тея подняла голову. Звездное облако бледно светилось в бирюзовом небе. Оно уменьшилось размерах, видна была лишь центральная, самая яркая часть. И отдельные крупные звезды. А всякая мелочь уже пропала. В этой диковинной стране повторно начинался рассвет.
Страж-18 буквально упал вниз и сестры не успели опомниться, как оказались на земле. Позади мрачно шумел прибой, впереди воздвиглась высокая каменная стена.
— Постучите и вам откроют, — напутствовал страж и взмыл в небо, как будто упал вверх.
— Грубиян... — пробормотала Тея. — Вытряхнул, как...
— Как что?
— Не придирайся. Пойдем лучше, постучим в ворота ногами.
— А там уже кто-то стучит!
В пацане, бьющемся о глухие стальные ворота, Бобби с испугом узнала того, кто недавно организовал ей на Новтере "зеленую дорожку". Вожак мальчишечьей стаи. Но, где же его воинство? Разве выслали его одного?
Парнишка лет двенадцати с руганью в очередной раз пнул ворота. Ботинок с правой ноги он где-то потерял, бил левой. Штаны у него внизу были разорваны и из-под них виднелись еще одни. Свитеров на нем тоже было два или три. Хорошо утеплился. Утро, в самом деле, выдалось зябкое.
— Ты кого-то раздел? — спросила Тея у него за спиной. Она говорила на тонго — уже давно переход с языка Мира на новтеранский сестрам давался легко.
Парень резко обернулся. Зрачки его расширились.
— Аа-а, чтоб тебя!
Тея отшатнулась, когда он замахнулся, но он ловко сделал ей подсечку, и она упала. Парень с размаху ударил ее по лицу.
— Не смей, не смей, не смей!
Бобби накинулась на него сзади, вцепилась ему в липкие, мокрые волосы. Он взвыл. От ворот с треском метнулась яркая молния — словно вспышка электросварки. Мальчишка обмяк и плашмя растянулся на земле. Бобби рухнула тоже. Тея, привстав, дотянулась до нее.
