Завершил мероприятие общий обед в устроенном тут же обширном шатре. Ну и какой праздник без песен? Певцы со сцены запевали, а на столах были разложены брошюры со словами, и все желающие могли подпевать в меру своих вокальных возможностей. Поначалу народ смущался, а потом ничего, отошел и орал уже от всей души:

Будьте здоровы, живите богато,

А мы уезжаем до дому, до хаты.

Мы славно гуляли на празднике вашем,

Нигде не видали мы праздника краше.

Как в вашем колхозе широкое поле,

Пускай же для счастья цветет ваша доля.

Пусть будут на речках да светлые воды,

Пусть плавают в речках гусей хороводы.

Песня понравилась, через некоторое время пели уже все вместе, дружно, слаженно:

Чтоб на поле жито дружней колосилось,

Чтоб сало в кладовке все время водилось,

Чтоб в печке горячей шипела бы шкварка,

А к ней, если надо, нашлась бы и чарка.

Чтоб к вам приезжали желанные гости,

Чтоб люди на вас не имели бы злости.

Чтоб дружной работою вашей бригады

Все были довольны, довольны и рады.

Глядя как подпеваем я и Ирина Георгиевна, перестали стесняться и другие важные люди за первым столом.

Еще пожелать вам немного осталось:

Чтоб в год по ребенку у вас нарождалось,

А если, по счастью, и двое прибудет

Никто с вас не спросит, никто не осудит.

Так будьте здоровы, живите богато,

А мы уезжаем до дому, до хаты.

До дому, до хаты.

Так будьте здоровы, живите богато,

А мы уезжаем до дому, до хаты.

Понравилась и другая песня, про тракториста Петрушу, причём из неё не пришлось удалять упоминание о борьбе с кулачеством: здесь и сейчас всё ещё имеется такая беда. Есть и жертвы с нашей стороны, отчего песня была принята всей душой. Я услышал, что за столами даже пошло обсуждение, кто из реальных трактористов стал прототипом этой песни.

По дороге неровной, по тракту ли,

Все ровно нам с тобой по пути!

Прокати нас, Петруша, на тракторе,

До околицы нас прокати!

Прокати нас до речки, до лесенки,

Где горят серебром тополя!

Запевайте-ка, девушки, песенки,

Про колхозы, про наши поля!

Не примяты дождем, не повыжжены

Наши полосы в нашем краю,

Кулаки на тебя разобижены,

На счастливую долю твою!

Единственное место, где пришлось изменить слово — это поменять комсомольца на просто тракториста. Может, и правда создать молодёжную организацию? В моём мире комсомол прекрасно себя зарекомендовал, пока на сгнил вместе с компартией. Но главное он всё-таки сделал: это комсомольцы и коммунисты победили в Великой Отечественной войне. Надо хорошенько подумать, организация-то как ни крути, полезная..

Им бы только ругаться да лаяться,

Злоба льется у них через край.

Кулачье до тебя добирается, —

Тракторист дорогой, не сдавай!

По дороге неровной, по тракту ли,

Все ровно нам с тобой по пути!

Прокати нас, Петруша, на тракторе,

До околицы нас прокати !

Не ожидал такой реакции, честно. А для себя сделал зарубку, что с кулачеством надо кончать, причём быстро и жёстко: знакомый мне кулак Тит Карпыч не показался мне образцом добродетелей, думаю что и остальные недалеко ушли в части морали.

А на сцене фейерверком блистала певица, с голосом похожим на незабвенную Лидию Русланову, да и песня была из её репертуара:

Валенки, валенки,

Эх, не подшиты стареньки,

Валенки да валенки,

Эх, не подшиты стареньки.

Ой, ты, Коля, Коля, Николай,

Сиди дома не гуляй,

Не ходи на тот конец,

Ох, не носи девкам колец.

Чем подарочки носить,

Лучше б валенки подшить.

Валенки, валенки,

Эх, не подшиты стареньки.

Суди, люди, суди, Бог,

Как же я любила,

По морозу босиком

К милому ходила.

Валенки да валенки,

Эх, не подшиты стареньки,

Валенки да валенки,

Эх, не подшиты стареньки.

Народ наладился плясать, благо площадка была приготовлена тут же. Тут пригодились и 'Проводы' Демьяна Бедного, правда, заменил Красную армию на царскую, а большевиков на русского царя.:

Провожала,

Как тут вся моя родня

Набежала:

'А куда ж ты, паренек?

А куда ты?

Не ходил бы ты, Ванек,

Да в солдаты!

В царской армии солдат,

Чай, найдётся.

Без тебя пусть русский царь

Обойдётся.

Поневоле ты идешь?

Аль с охоты?

Ваня, Ваня, пропадешь

Ни за что ты.

Мать, страдая по тебе,

Поседела.

Эвон в поле и в избе

Сколько дела!

Как дела теперь пошли:

Любо-мило!

Сколько сразу нам земли

Привалило!

Утеснений прежних нет

И в помине.

Лучше б ты женился, свет,

На Арине.

С молодой бы жил женой.

Не ленился!'

Тут я матери родной

Поклонился.

Поклонился всей родне

У порога:

'Не скулите вы по мне.

Ради бога.

Будь такие все, как вы,

Ротозеи,

Что б осталось от Москвы,

От Расеи?

Причём с куплетами, которые стали вымарывать в том будущем, а здесь вовсе не потерявшие своей актуальности:

Все пошло б на старый лад,

На недолю.

Взяли б вновь от вас назад

Землю, волю;

Сел бы барин на земле

Злым Малютой.

Мы б завыли в кабале

Самой лютой.

И первый куплет, ставший последним пели лихо, с душой, с топаньем и с посвистом:

Как родная мать меня

Провожала,

Как тут вся моя родня

Набежала!

Однако концовку про борьбу с барским сбродом, мироедами и попами всё-таки пришлось обрезать: время не пришло, и может быть и не придёт, и нам удастся мирно провести все необходимые реформы.

Много в моём времени накопилось замечательных песен, которые я понемногу делаю популярными сейчас:

Гляжу в озера синие,

В полях ромашки рву...

Зову тебя Россиею,

Единственной зову.

Спроси-переспроси меня —

Милее нет земли.

Меня здесь русским именем

Когда-то нарекли.

Вижу что и эта песня понравилась — люди подпевают, подглядывая в песенники, значит будут потом петь на своих праздниках, на своих застольях.

Гляжу в озера синие,

В полях ромашки рву...

Зову тебя Россиею,

Единственной зову.

Не знаю счастья большего,

Чем жить одной судьбой,

Грустить с тобой, земля моя,

И праздновать с тобой!

А в песне содержится ещё поётся о том, что защита Родины — общее дело, вне зависимости от происхождения и доходов.

Красу твою не старили

Ни годы, ни беда.

Иванами да Марьями

Гордилась ты всегда.

Не все вернулись соколы, —

Кто жив, а кто убит...

Но слава их высокая

Тебе принадлежит.

Теперь защита Отечества всенародное дело. Проводя военные реформы, я добился, чтобы всеобщая воинская обязанность стала воистину всеобщей. Послабление было одно: призывники, имеющие образование от реального училища и выше, имеют право выбирать воинскую специальность, которой будут обучаться в армии или на флоте. Кстати сказать, этой льготой народ пользуется очень охотно, и образованные призывники валом валят в технические виды войск, охотно получая специальности трактористов, сварщиков, водителей, механиков по ремонту техники, телефонистов и прочих профессий, широко востребованных и на гражданке. Действует и другая мера: призывники, уличенные в откосе от призыва, лишаются права избирательного голоса с соответствующей отметкой в паспорте. После нескольких сотен раскрытых случаев откоса с соответствующим освещением в центральной и местной прессе, косари как-то иссякли. Да и то сказать: зачем отмазывать сынка, когда можно договориться, чтобы он служил, получая хорошую специальность, и обзаводясь полезными связями. Да, служить он будет в другой местности, за этим строго следят, но ведь никто не мешает иногда проведать сынка.

Впрочем я отвлёкся.

Праздник завершился, гостей с почётом, в автобусах, отправили по домам. Погрузились в свои автомобили и мы.

— Ну как, Серёженька, изменилось твоё мнение о сельском хозяйстве? — спросила нашего старшенького.

— Да, маменька. Даже этот, в высшей степени отрепетированный, показ, предъявил всю сложность планирования сельскохозяйственной отрасли.

Хм... А ведь мальчик всё лучше и лучше формулирует свои мысли.

— И в чём ты видишь главную сложность?

— Видите ли, маменька, главная сложность всегда и везде — это управление людьми. Вторая по сложности и ответственности — это определение целей движения и развития совокупного хозяйства, и уж затем идут определение целей и планирование отдельных отраслей и направлений.

— Верно, Серёженька. Я полагаю, ты очень много думал сегодняшним днём?

— Вы правы, маменька. Пищу для размышлений ещё по дороге сюда предоставил папа́, а дальнейшие поводы для рассуждений я отмечал уже там. Если угодно, я могу кое-что сказать уже сейчас.

— Очень интересно, продолжай, Серёжа.

— Во-первых, изменился народ. Я был ещё довольно маленьким, когда попал во дворец, но кое-что помню. Сегодня я обратил внимание, что мужики, особенно молодые, из тех, кто взрослел в последние пять-семь лет, почти не кланяются представителям власти, или кланяются гораздо менее глубоко, чем их отцы, а тем более деды.

— А ведь и верно! — восклицает — Молодые мужики ведут себя с большим чувством собственного достоинства, это верно. Что ещё ты заметил?

— То же самое можно сказать и о бабах. Старых сегодня не было совсем, но те кто старше, вели себя куда как скованнее молодых. И взгляды: робкие у старших, и открытые, смелые у молодых. Одна девушка меня даже пригласила танцевать.

— Надеюсь, ты ей после танца что-то подарил на память?

— Да, маменька. На такой случай, по совету своего наставника, я взял несколько медальонов с вензелями и надписью 'На память'.

— Вот увидишь, этот медальон станет семейной реликвией этой девушки. Она назвалась?

— Да. Валентина Мелентьева, животновод из колхоза 'Красная заря'.

— Какое второе наблюдение ты сделал сегодня, Серёжа?

— Мужики приняли технику как данность, и уже начали её совершенствовать. Жених Валентины мне показал приспособления, которые он сделал для сеялки, благодаря которому семенное зерно укладывается на строго определённом расстоянии друг от друга, что позволяет сохранить до трёх пудов семенного зерна на гектар.

— Ого! — присвистнул я — Это солидная экономия.

— Да, папа́. — серьёзно кивнул Сергей — Я пообещал Панкрату, что его усовершенствование будет рассмотрено инженерами Брянского завода, и в случае признания достойным, будет внедрено в производство.

— Как ты собираешься это сделать?

— А я уже сделал. Среди гостей оказался инженер Брянского завода, и я тут же свёл его с рационализатором. Кстати сказать, усовершенствование, вернее приспособление, действительно оказалось простым, оригинальным и очень действенным.

— И какой вывод ты сделал из этого случая?

— Самый практический: предложил инженеру объявить в МТС небольшую премию за рационализаторские предложения вроде этого, а на заводе поручить кому-либо из инженеров рассматривать эти предложения. Ну и доводить их до ума, конечно.

— Очень правильное предложение, Серёжа. Обязательно развернём его на всю страну. Может быть имеет смысл ввести значок рационализатора, но давать его скупо, только за внедрённое предложение, давшее эффект выше какого-то уровня. Это ты верно придумал. Что ещё ты отметил?

— С вашего позволения, дорогие и мама́, остальное я обдумаю, и сообщу позднее. Наблюдения, да, имеются, но выводы я ещё не сделал.

— Прекрасно, Серёжа! Я очень впечатлена широтой твоих взглядов и анализом. Прекрасно! А ты, Петенька, что-то придумал?

— Я, маменька, всего-то одну вещь и придумал. Этого наверное очень мало, да?

— Даже одна придумка это много, Петя. — вклинился я видя, как наливаются слезами глаза мальчика — Большинство людей и одной придумки за всю свою жизнь не совершают, а ты в столь малые лета уже что-то придумал. Ты умница, Петя

— Правда?

— Истинная правда! — подтвердила Ирина Георгиевна — Расскажи же нам, что ты придумал?

— Помните, нам показывали опрыскиватели, которые собираются применять для борьбы с саранчой?

— Да, конечно.

— Вот я и подумал, что опрыскивать саранчу лучше с самолёта. Но с самолёта очень дорого, я знаю. А при помощи трактора и опрыскивателей — слишком медленно, саранча просто улетит из опасного для неё места.

— И что ты придумал?

— А что если подвесить баки на тот дельтаплан, который делает Серёжа, а я помогаю? А что если поставить моторчик с винтом на этот дельтаплан, как мы с Серёжей уже собирались? Я думаю, что большого веса дельтаплан не поднимет, но зато он летает низко, и лётчик сможет увидеть саранчу, и прицельно облить стаю. А потом добавить по тем, по кому не попал. А потом ещё и полететь следом за уцелевшими.

Глаза Пети разгорелись, он принялся размахивать руками, показывая как бы он гонялся за саранчой на дельтаплане. Ирина Георгиевна повернулась ко мне: 'как, мол'? Я успокаивающе киваю: 'всё прекрасно'.

— А ты знаешь, Петя, твоя идея настолько хороша, что я забираю у вас дельтаплан, и передаю его авиаконструкторам.

— Почему, папа́? — вскинулся Петя.

Он не понял моей речи, и решил что у него отнимают такую хорошую игрушку. Поправляюсь:

— Я неправильно выразился, Петя. Ваш дельтаплан останется у вас, но мы его покажем авиационным инженерам, чтобы как можно скорее запустить его в крупную серию. Понимаешь, существует огромная проблема саранчи для всего юга России от Ростовской губернии и до границы Афганистана. Наши союзники, турки и испанцы, тоже страдают от саранчи. Полагаю, что в Афганистане, Иране, Индии и Северной Африке очень скоро заинтересуются таким полезным изобретением. А теперь представь, сколько нужно дельтапланов, чтобы обработать такие огромные пространства. Теперь ты понял?

— Петюнька у нас мозговитый парень! — с гордостью говорит Серёжа, обнимая Петю, а тот, весь сияя, с готовностью прижался к брату.

— А что ещё следует из вашего с Петенькой изобретения, а, Серёжа? — поворачиваюсь к старшенькому.

— По-моему, только одно: нужно создать много-много аэроклубов, где будут обучать пилотов дельтапланов.

— Не только. Ещё мы получим тысячи, а может и десятки тысяч людей, имеющих первоначальные навыки пилотирования, это само по себе стоит немало, хотя я ещё не знаю, где это пригодится. А ещё такой машиной непременно заинтересуется армия, вот увидите, ребята.

Глава 12

В поезде наша беседа продолжилась, и начал её Сергей:

— Папа́, помнишь мы говорили об управляющих системах для тракторов и машин?

— Да, помню. У тебя возникли какие-то мысли?

— Именно, что кое-какие. Такое управление было бы хорошо примерить на самолётах и дельтапланах. Жаль, что его пока не существует.

— Угу. Я вижу, что ты у нас растёшь большим сторонником планирования управления. Это хорошо. Давай с тобой разберём, какие факторы воздействуют на самолёт в полёте. Перечисляй.