— Всё будет в порядке, — уверил юноша. Он уже и сам успел остыть после перепалки. — К тому времени, как мы возьмёмся за дело всерьёз, я уйду в тень. В твою тень.
Череп молчал. Глаз слабо пульсировал.
— Надеюсь на это, — проворчал он. — Очень надеюсь…
16.
Молодой человек с зализанными назад волосами, хлыщеватый настолько, что казался заострённым, вышел из-за прилавка и направился к двери, сжимая в руке огромный медный ключ с впечатляющим количеством бороздок.
В «Магазине-салоне лечебных грязей г-на Ординари и ко» царил полумрак: свет раннего утра — серый и тусклый — проникал в помещение сквозь огромные стеклянные витрины и высвечивал лишь часть внутреннего убранства. Паркетный пол, устланный мягчайшим бордовым ковром. Тщательно отполированные бронзовые светильники. Удобные кресла, в которые так и хотелось плюхнуться, — и многие охотно плюхались в ожидании, когда их обслужат. На низком столике у витрины — небольшая стопка книг и альманахов, хрустальный графин с водой и несколько стаканов. На прилавке из вишнёвого дерева — тонкие и хрупкие аптечные весы. А за ним, в громадном, во всю стену, шкафу с множеством ячеек, тускло и таинственно блестели сотни баночек и склянок. Сумрак придавал им загадочный вид, а надписи на разноцветных этикетках его усиливали. «Натураль», «Сила леса», «Сияние и очищение», «Природный дар», «Жизненный родник», «Особая», «Особая люкс» и даже «Особая люкс ультра».
Молодой человек вставил ключ в замок, с усилием провернул несколько раз и испуганно отпрянул, поскольку прямо под ногами у него прошмыгнуло нечто.
— Так-так, что тут? Ага, понятно-понятно! — брюзжало это самое «нечто», передвигаясь по залу с такой скоростью, что продавец никак не мог на него взглянуть, так как гость ускользал из поля зрения. — Всё! Всё понятно! — метеор замедлился, обернувшись маленьким скрюченным старичком без зубов и волос, зато с богатой коллекцией бородавок на носу и небольшим пенсне.
— Доброе утро, — несмотря на потрясение, у молодого человека сработала выучка, и он широко улыбнулся. — Чем могу вам помочь?
— Документами! Всеми бухгалтерскими документами! Это проверка! — старичок выкрикивал слова, нарезая круги по залу и, в конце концов, забежал за прилавок, откуда принялся вытаскивать конторские книги.
— Но… — продавец попытался остановить проверяющего, однако тот издал нечто, похожее на лай, и молодой человек отпрянул, испугавшись, что его укусят.
Спустя пять минут самый быстроногий мальчишка-курьер (сирота из приюта Ординари, подрабатывающий в магазине) уже был в замке и докладывал охране, что в салоне что-то происходит. К собственному удивлению, мальчуган обнаружил во дворе ещё нескольких курьеров: те оживлённо пересказывали друг другу новости, из которых становилось ясно, что во все магазины и конторы, принадлежавшие их лорду, заявились проверяющие.
А спустя пятнадцать минут уже Орди вместе с парой бледных от испуга клерков стоял возле магазина, наблюдая за тем, как возмущалась очередь, состоявшая из пожилых дородных дам в пышных ярких платьях с кружевами и бантами. Все взгляды были направлены в витрину, где, как в аквариуме, сидел давешний старичок, просматривал записи из конторской книги и делал пометки на листе бумаги. Продавец мялся за спинкой кресла, но вся его заострённость и лощёность куда-то подевались.
Орди сделал глубокий вдох, затем медленно выдохнул и решился привлечь к себе внимание.
— Дамы! — он оскалился как можно дружелюбнее.
Голоса стихли. Головы в париках синхронно повернулись, и юноша увидел несколько десятков лиц, накрашенных таким слоем косметики, что их обладательниц можно было выпускать на манеж.
Половина мгновения потребовалась на то, чтоб постоянные покупательницы осознали, кто к ним пожаловал — и Орди пришлось ощутить на своей шкуре, как чувствует себя провинившийся солдат, проходящий через строй шпицрутенов.
— Это немыслимо!
— Почему мы должны ждать?
— Хамство!
— Унизительно!
— Жаловаться!
— Закрыть!
— Мой муж…
Несмотря на бурю в душе, Орди стоял незыблемо, как громоотвод. И как громоотвод принимал на себя гнев клиентов, до тех пор, пока тот не начал стихать. Улучив момент, когда децибелы спали настолько, что можно было позволить себе вставить несколько слов, юноша улыбнулся ещё шире, отчего едва не свело скулы, и поднял руки, сдаваясь на милость толпе престарелых фурий.
— Дамы! — сказал он ещё раз. — Я со всем разберусь. Вы можете оставить информацию моим помощникам, и наши люди принесут товары к вам домой! Бесплатно!
Какое-то время Орди пришлось играть роль волнореза: женщины, обдавая его душными и тяжёлыми ароматами духов, устремились к помощникам, которые в тот момент яростно желали чем-нибудь отгородиться.
Юноша открыл дверь своим ключом и вошёл внутрь. Зазвенел колокольчик, старик, упорно что-то записывавший, поднял указательный палец, призывая не прерывать. Продавец посмотрел на Орди, и в его глазах было столько мольбы, что юноша сжалился и жестом приказал ему уходить.
— Что вы здесь делаете? — спросил лорд Ординари у старикашки.
Проверяющий старательно выводил цифру за цифрой, шевеля губами.
— Я спросил, — раздражённо повторил юноша, рассматривая лист бумаги, испещрённый непонятными надписями и сложными расчётами, — что вы здесь делаете?
Старик дописал число и взглянул на Орди поверх пенсне так, словно юноша был чем-то выпавшим из-под лошадиного хвоста.
— Я из Министерства Налогов и Податей, — важно произнёс он, давая понять, что все слова в названии учреждения пишутся с большой буквы.
Юноша сумел выдавить из себя дружелюбную улыбку, несмотря на то, что запах неприятностей бил в нос, как аромат аммиака возле мастерской дубильщика.
— Чем могу быть полезен? И вы всё-таки не ответили на вопрос, что делаете здесь?
— Проверяю! — выкрикнул старикашка, брызнув слюной. — Смотрите! Смотрите, сколько всего у вас… — он принялся трясти листом прямо перед лицом Орди.
— А можно увидеть документ, который разрешает вам проводить проверку? — юноша изо всех сил старался сохранять хладнокровие, что было непросто с таким неадекватным собеседником.
— Да, да, — старик скривился, вытащил из внутреннего кармана бумагу, свёрнутую в трубочку и бросил — именно бросил! — в Орди. Тот её поймал, изучил самым тщательным образом и пал духом: придраться было совершенно не к чему. Печати, подписи, — всё на месте. Предписание проверить салон было самым что ни есть официальным и одобренным на высочайшем уровне.
В голове Орди сразу же закрутились догадки. Кто мог санкционировать всё это? Откуда растут ноги конфликта? Стража? Или на них обратил внимание сам Регент?..
— Так в чём дело? — спросил юноша. — Вы говорили, что что-то не так.
— Что-то? — воскликнул старик. — Что-то?! Всё, молодой человек! Всё не так! Совершенно всё! — он вскочил и принялся наступать на Орди, занося над головой лист с пометками, будто топор. Однако это не могло обмануть молодого человека: он видел, как Тиссур вместе со Скульпо корпели над бухгалтерией, и верил больше им, чем сумасшедшему старикашке. В голове молодого человека промелькнула интересная мысль, что оживший череп и каменный истукан выглядят куда адекватнее этого проверяющего.
— А в чём именно проблема? — с невинным видом осведомился лорд Ординари.
— Я же говорю! Со всем! Вы меня не слушаете?! — взвился старик. — Мне вас закрыть?!
Он выражался и вёл себя, как человек, который либо выпил с утра бочку кофе, либо забыл принять таблетки.
— Я слушаю вас. Очень внимательно. Присаживайтесь, — Орди указал на кресло, с которого старикашка только что вскочил.
— Ага, — проверяющий вернулся на место и сел, закинув ногу на ногу. Острая коленка была направлена на Орди, словно копьё. — Кофе мне сделай!
На глазу юноши запульсировала маленькая венка, но в остальном его лицо не поменялось.
— Да. Конечно, — учтиво сказал он и ушёл в маленькую комнатку, где продавцы обедали и отдыхали.
Там он простоял пару минут, сжимая зубами рукав собственного сюртука и мысленно посылая в адрес проверяющего самые чёрные проклятия. Кофейник, гревшийся на железной дровяной печурке, забурлил и с шипением выплеснул на плиту немного кофе, отчего в помещении сразу же запахло крепким и пряным напитком.
— Прошу! — через минуту Орди поставил на журнальный столик две белоснежные фарфоровые чашечки на блюдцах.
— Что это? — старик поднял взгляд. Во взгляде читалось искреннее недоумение.
— Ваш кофе, — не смог скрыть удивление Орди.
— Но я просил чай! — вскрикнул старик и отодвинул блюдце так резко, что кофе расплескался и попал на бумаги и конторскую книгу. — Вот! — старик указал на пятна. — Посмотрите, что вы наделали!
— Так, — Орди закрыл глаза и сжал большим и указательным пальцами переносицу. — Давайте начистоту. Чего вы хотите?
— Законности, — гнусная ухмылка, прорезавшая лицо старика, разоблачила его с головой.
— Тогда по существу. Что не так?
— Только когда мне принесут чай! — замахал руками проверяющий. — Что за неуважение?..
— К сожалению, чая нет, — Орди усилием воли заставил себя успокоиться.
— Немыслимо, — фыркнул старик. — Тогда кофе!
Юноша неторопливым движением взял свою чашку, оттопырил мизинец и сделал долгий и вкусный глоток:
— Боюсь, кофе тоже больше нет.
Старик усмехнулся, маска неадекватности на мгновение исчезла, и Орди кивнул, показывая, что заметил это. — Итак, я слушаю. В чём проблема?
— Проблема-шмаблема, — заворчал проверяющий. — Налоги! Не платите почти ничего! Смотрите, сколько не уплачено! — он снова сунул юноше под нос лист, от которого теперь исходил приятный кофейный аромат. Сумма, написанная крупными цифрами внизу, была более чем внушительной. Орди взял бумагу.
— И сколько же? — поинтересовался он, пряча надпись от взгляда проверяющего.
— А вы сами не видите? С ума что ли сошли?! Вы вообще нормальный?! — инспектор снова попытался взять Орди на крик, но в этот раз метод не сработал.
— Сколько? — переспросил юноша.
— Много, молодой человек! Много!
Орди приподнял бровь:
— А именно?..
— Мне нужны мои записи! — кто-то сказал бы, что старик оскалился, но беззубыми дёснами скалиться было проблематично.
— Да, прошу, — Орди отдал лист, и старик выдернул его c такой страстью, будто падал с большой высоты и хватался за канат.
— Да, вот именно. Двадцать три тысячи сто пятьдесят талеров, — победно заявил проверяющий.
— И вы сделали этот вывод на основании только одной конторской книги?.. — бровь Орди всё ещё не опускалась.
— Вот видите! — инспектор расплылся в ехидной беззубой улыбке. Казалось, каждая бородавка на его носу ухмыляется и говорит: «Зря ты это спросил». — А представляете, сколько нарушений в других областях?
Орди участливо покивал, жалея, что не может размножиться и быть сейчас во всех конторах, куда пришли представители Министерства. Человека неопытного они быстро ввергли бы в панику. А там могли бы и подстроить что-нибудь. Юноша взглянул в витрину, на улицу, где его помощники уже разобрались с дамами и переводили дух.
— Я оставлю вас на секунду, инспектор.
— Что значит, оставите? — возмутился старик. — Я тут вообще-то…
Но Орди его не слушал. Вместо этого он вышел на улицу и шепнул подбежавшему клерку:
— Отправь послание везде, где сегодня проверяют, пусть ничего не говорят. Вообще. Улыбаются, угощают их кофе, но никуда не пускают, ничего не показывают и, тем более, не подписывают. Понятно?
Помощник умчался, а Орди вернулся в салон, чтобы проверить некоторые догадки. То, что у него проблемы, было понятно и так, осталось лишь понять их масштаб.
«Если всё дело в Страже — это одно, — думал юноша. — Можно будет немного расслабиться, сходить в суд, купить нужных людей или создать шумиху: мол, Стража ведёт себя, как самые настоящие бандиты, ай-яй-яй. Но если за нас взялся Регент — это совсем другое. Тогда никто не поможет».
— Так вот, о нарушениях… — заговорил Орди.
— Не уплачен налог на использование земли, на использование воды, на использование природных даров, — затараторил старик, — на торговлю лекарствами, на торговлю в целом, штраф за выполнение работы Цеха Лекарей и ещё многие другие. И если уж ты, парнишка, сказал про «другие сферы», я хочу посмотреть остальные документы!
Орди еле сдержал торжествующую улыбку. Предложение настолько его обрадовало, что даже «парнишка» не зацепил.
— Нет-нет, это исключено, — нахмурился юноша. — Они у меня дома, а я не могу вас туда пустить! Это против правил!
— Что значит, против правил?! — от противно дребезжащего старческого голоса едва не полопались стёкла. — Я — Инспектор, Представитель Министерства Налогов И Податей! — в этот раз больших букв было гораздо больше, и произносились они куда более крупным кеглем.
— И что с того?! — воскликнул Орди, стараясь казаться раздражённым и напуганным. Он начал нервно постукивать пальцами по столешнице и быстро переводил взгляд с одного предмета на другой, чтобы тот казался бегающим. — Приходите с официальным письмом! И только тогда!..
— Не тогда! — старикашка вскочил и навис над Орди. — Я требую!.. Требую показать мне все документы! Вы что, не понимаете, в чём суть подобных проверок? Мы должны будем всё максимально изучить!
— Хорошо, — процедил юноша и поднялся. — Но как остальные? Их что, тоже ко мне домой вести?
— Да! — отрезал старик и направился к дверям. Уже у выхода он небрежно бросил, даже не утруждая себя поворотом шеи. — Книгу захвати! И записи мои! Надеюсь, хотя бы дома у тебя есть кофе.
Вскоре кавалькада чёрных карет, возглавляемая экипажем Орди, въехала во внутренний двор замка. Проверяющие выходили, осматривались — и мгновенно тушевались под взглядами охранников, решивших устроить прямо во дворе соревнование по дартсу и несколько увлёкшихся. В деревянном щите, помимо небольших дротиков, торчала дюжина разнокалиберных ножей, пара топоров и огромная алебарда. Над двором разносился размеренный скрежет: это скалоподобный Йоганн, облачённый в шкуры несчастных животных и рогатый шлем, точил свой чудовищный меч. Проверяющие, как заворожённые, смотрели за тем, как огромное лезвие неторопливо двигалось туда-сюда по точильному камню.
— Прошу вас, господа, — плотоядно усмехнулся Орди, и инспектора, сбившись в кучу, как стадо буйволов, окружённое львами, пошли по аллее к парадному входу.
Их встретил дверной молоток в виде оскаленной зубастой пасти и скрипучая дверь, за которой начиналась непроглядная темнота. Верней, почти непроглядная: достаточно темно, чтобы начать бояться, но недостаточно для того, чтобы скрыть Виго, который выпустил клыки и поглощал свой любимый завтрак — огромный стейк очень слабой прожарки. Настолько слабой, что прожарка существовала только в лживых словах вампира, не желавшего пугать окружающих.
