— Самую малость, — я пододвинул гостье кожаное кресло, — Свидетельство о рождении для одной молодой девушки.
— Действительно, такая мелочь, — она улыбнулась. — Только эти мелочи, вы сами должны понимать, на дороге не валяются.
— Давайте вы кое-что посмотрите, а потом решите, что и где лежит, — я принёс из прихожей пакет и вытащил пенал, аккуратно выдвинул крышку и достал клинок.
В глазах Елены что-то промелькнуло и она, с деланным равнодушием, осмотрела вещь, попросив снять ножны, затем уцепила подругу и обе женщины ушли в другую комнату. Долго они не задержались и после возвращения на меня смотрели как на выгодного покупателя.
— Вашу просьбу мы решим положительно. Дайте мне данные девушки и в течении трёх-четырёх дней всё будет готово, — она достала смартфон и приготовилась записывать.
— Мирошникова, Анастасия Сергеевна, 1996 года рождения, город Донецк, Украина.
— Мирошников, у тебя откуда дочь появилась? Сроду этого не знала, — подала голос Татьяна.
— И я тоже, представь себе, а тут раз и такая радость.
— Поздравляю вас, Сергей. — Елена положила ладонь на мою руку и пальчиком повела сверху вниз.
— Ленусик, — раздался бархатный голос подруги, — Клиент ждёт, а дело стоит.
— До свидания, Сергей, вот моя визитка, позвоните через три дня. Я могу забрать?
— Конечно, — я сложил всё обратно и подал пакет Елене.
— Я провожу, — Татьяна махнула мне рукой, чтобы не трогался с места.
В коридоре они о чём-то пошушукались, перемежая разговор сдерживаемым смехом, опять послышались чмоки и гостья ушла.
— Дай сюда визитку, я сама позвоню. Незачем этой шалаве бесплатный сыр.
— Чего это так про свою подругу?
— Да у неё одно место постоянно чешется, так что обойдётся, — она смяла карточку и сунула в карман халата. — Слушай, Серёженька, ты случаем не подпольный миллионер?
— Бога на тебя нет, Таня. К чему такие инсинуации?
— Ленка раньше в ломбарде оценщиком работала, она говорит, за этот ножик можно три свидетельства выдать.
— Ну, извини, я в брюликах-шмуликах полный профан.
— Не извиняйся, всё равно не моё. И вообще, можешь уматывать, дела мы сделали, через три дня позвонишь, желательно после обеда. Нет, подожди, дай на дорожку поцелую. Ох, какой сладкий, не всё твоим бабам достанется, — она удовлетворённо рассмеялась и выпроводила меня за дверь.
Я приехал домой, похвалился своим неожиданным прибытком, женщины ревниво обнюхали, отмечая посторонний запах и явно не мужской. Пришлось оправдываться тем, что в ЗАГСе, обычно, мужчины не работают. Обрадовал Нарейсу скорым получением настоящих документов, перекусил и отправился в гараж, снимать заднее сиденье и упаковывать копьё. Можно было и через окно засунуть этот двухметровый дрын, но ехать зимой с опущенным стеклом желания не возникло.
Следующие дни прошли незаметно, если не считать вынужденных встреч с Татьяной. На последнем свидании она попросила чересчур не 'усердствовать', так как и за два раза 'наелась по маковку'.
Она лежала, прижимаясь ко мне спиной, и грустно говорила:
— Счастливые у тебя бабы, есть у них за спиной сильный мужик и защитник. Я вот смотрю на тебя, а вижу тигра — лежит себе на травке, лениво помахивая хвостом, весь такой мягкий и пушистый, обманчиво добродушный. Но подходить нельзя — резкий прыжок и вот летят во все стороны клочки по закоулочкам, а потом снова — пушистый и добродушный.
— И как же ты не побоялась встретиться...с таким тигром?
— Да захотелось, дурёхе, острых ощущений.
— Получила?
— Получила, теперь отпускать жалко.
— А если ещё немного, чтобы не жалко?
— Попробуй, огорчи меня.
И я стал таким, каким выгляжу за пределами Земли, хотя далось это с определённым трудом. Татьяна сначала дёрнулась, испуганно зажмурив глаза, но я прижал её, не давая оцарапаться о чешую. Спрыгнул с кровати и, наклонившись к побелевшему лицу, спросил, оскалив клыки:
— А такой тигр тебе нравится?
Она резко перекатилась на другой край, сжалась в комок и задушено закричала:
— Прекрати немедленно!
Я вернул себе обычный вид и протянул руку, чтобы успокоить женщину, но она оттолкнула её со словами:
— Уходи. Больше встречаться не будем. Завтра пойду в церковь — грехи замаливать.
— Это правильно. Свечку там поставить.
— Мирошников, не юродствуй. Господи... — запричитала она, закрыв лицо руками, — Господи, прости меня дуру — я спала с дьяволом...
— Тань, ты в крайности-то не бросайся? Где ты дьявола видела?
— Ты-дьявол, — её палец обличительно уставился в моё лицо. — Ты прикидываешься человеком и вводишь в соблазн слабые души. Я ведь не узнаю себя, пока тебя не увидела — всё было нормально. Ты свёл меня с ума. Не знаю как Вера, но твоя девчонка точно такая же.
— Танюш, — я задумчиво посмотрел на неё, — Может убить тебя и забрать твою душу, чтобы никто, ничего не знал?
Она отчаянно замотала головой, бормоча сдавленным голосом:
— Нет. Нет, Серёжа, я буду молчать, я никому не скажу.
— Я, тебе, верю и знаешь почему?
— Почему?
— А это, уважаемые зрители, вы узнаете после рекламной паузы. Пора в помывочную.
Я услышал её шаги, когда заканчивал одеваться. Дверь ванной распахнулась, открывая вид на фигуру, замотанную в мятую простыню.
— Говори, сволочь, я уже извелась вся, ломая голову.
— Уже не боишься?
— Боюсь. Говори, не мучай меня.
— Ты очень хочешь услышать? И не пожалеешь? Нет? — я притянул её к себе, поцеловал в мягкие губы и шепнул на ухо. — Я не трогаю матерей своих детей.
— Ты что мелешь, Мирошников, — она оттолкнула меня и, задыхаясь от возмущения, прошипела, — Какие дети? Ты специально так говоришь, да? У меня их уже давно не может быть из-за бесплодия после болезни. Ты вот так решил отомстить, за то, что я тебя принудила? Какая же ты всё-таки скотина.
Она отвернулась и плечи затряслись от тихих рыданий.
— Послушай, Таня, — я положил руку на её плечо, но она скинула одним движением. — В твоём теле происходят изменения, ты их замечаешь, но не придаёшь внимания, и это пока. Можешь посчитать глупостью или издевательством, но сходи, пожалуйста, к гинекологу. Если захочешь, скажешь мне результат. Когда забирать паспорт?
— Я позвоню, — ответила она глухо, — Уходи.
Через четыре дня Татьяна назначила встречу в паспортном столе. Выглядела бледновато, но чуточку моложе. Молча указала на скамью для ожидающих и зашла в кабинет. Через пару минут меня вызвали, дали расписаться в нужных местах и вручили заветную книжечку. При этом вопросов по поводу отсутствия хозяйки нового паспорта, не задавали, видимо всё уже было оговорено.
Татьяна никуда не ушла, ждала в коридоре. Она тоскливо посмотрела в глаза и тихо спросила:
— И что мне теперь делать, Серёжа?
— Жить, Танюша, жить. Ради этого стоит. У Веры тоже будет ребёнок.
— Старые дуры, — она покачала головой с горькой усмешкой. — Что я скажу полковнику, когда живот полезет? Ветром надуло? Да он, как увидит, сразу на развод подаст.
— Если подаст, будешь моей третьей женой.
— Так это...— указала на паспорт. — Тоже? А я чуть было про дочь не поверила. Вот значит как, собираешь гарем в своё дьявольское королевство.
— Видишь, ты уже шутишь, значит не всё потеряно.
— Пока не всё, — тяжело вздохнула. — Осталось подождать какие-то два-три месяца.
— Если появятся проблемы, звони. А лучше приходи, разберёмся.
— Ну да, чтобы твои женщины разорвали меня?
— Зачем так пессимистично? Поругают только меня, погрозят да и смирятся. Перед женской солидарностью ничто не устоит. — я успокаивающе погладил, начинающие светлеть, волосы.
Глава 20. Пополнение семейства
Женщины кудесничали на кухне под приглушённую болтовню маленького телевизора. Вернее готовила Вера, а Нарейса пока находилась в звании 'подай-принеси'. Судя по количеству заполненных вазочек и тарелок — половина праздничного стола уже практически наполнена.
— Есть хочешь? — Вера оторвалась от разделки селёдки.
— Не особенно, но можно и перекусить.
— Подождёшь. Вот закончим с салатами, тогда и позовём.
— А если мы в кафе сходим? — стрельнула Нарейса глазками.
— Обойдётесь. Ты лучше запоминай, что и куда кладётся. Серёжа, ты всё получил?
— Да. Хотел на завтра подарок сделать, ну раз заговорили, то смотрите, — я достал из внутреннего кармана куртки чёрный пластиковый пакетик.
— У меня руки грязные, — Нарейса посмотрела на пальцы, измазанные свёклой, потом перевела взгляд на раскрытый паспорт. — Мирошникова Анастасия Сергеевна...мне нравится, красивое имя. И фамилия мужа тоже.
— Штампик там есть, замужняя девушка? — съехидничала Вера. — Нет, а фамилия без штампика ничего не значит. В таком случае ты будешь дочерью; ну-ка, доченька, почисть картошку.
— Зато у меня браслет есть, — надулась Нарейса.
— Поздравляю. Мирошников, ты чего стоишь, отвлекаешь нас от дела? Иди, телевизор посмотри, в интернете полазь или просто поваляйся. Не расслабляй мне молодого бойца...бойчиху.
Я сделал обиженное лицо, сказал, что они злые и ухожу от них...в гараж. Вдогонку мне посоветовали раньше, чем через два часа, не возвращаться. Два, так два — загнал машину в бокс, покрутился вокруг, в поисках лишних зрителей, и перешёл на территорию Спирали, нужно было поговорить.
— Винсах, есть кое-какие вопросы, — произнёс я в пустоту.
— Спрашивай, — обстановка резко сменилась на светлую комнату.
— Нужна консультация по женскому вопросу.
— Что, уже? — Винсах рассмеялся, щёлкнул пальцами и разлил по бокалам искрящийся напиток из вычурной бутылки, — За новую жизнь.
— Это обязательно? — я повторил его жест.
— Нет, конечно, но признайся, всё-таки эффектно. Так что за вопросы?
— А мысли почитать?
— А своим языком рассказать?
— Согласен. Мне тут недавно предложили, через два месяца, привести Нарейсу на осмотр, но я этому человеку не очень доверяю. Он что-то пытался намудрить во время свадебного обряда и был явно недоволен результатом.
— Скажи мне, Сергей Сергеевич, — он задумчиво покачал бокал. — Ты в бога веришь?
— Сам знаешь — нет.
— Знать и услышать — немного разные понятия. Я похож на бога?
— Судя по всем, виденным мной, чудесам — да, но это с чьей стороны посмотреть.
— Вот именно. Вас, людей технического мира, трудно убеждать в существовании высших сил.
— Так и мы, на данном этапе развития, для какого-нибудь неандертальца, покажемся небожителями.
— Верно рассуждаешь, но вернёмся к исходной точке. Тебя волнует продолжительность беременности?
— Естественно, будь мы нормальными людьми, то и говорить не о чем — сыну уже семнадцать.
— По моим данным срок будет около семи с половиной месяцев и в момент родов она обязана находится на территории моего проекта. Ребёнку, в первые мгновения жизни, потребуется энергетическая подпитка. Силовые поля, охватывающие Спираль Миров, имеют оригинальную конфигурацию, чего нет в других местах и тем более в твоём мире.
— Подожди-подожди, — я не на шутку заволновался. — Кроме Нарейсы у меня ещё есть...
— Ещё? — он недоумённо поднял брови. — Ах да, женщина из твоего мира.
— Боюсь, что не она одна.
— Слушай, Сергей Сергеевич, — рассердился Винсах, — Ты не мог себя как-нибудь сдерживать?
— Так сложились обстоятельства, — мне оставалось только развести руками.
— Обстоятельства, — передразнил осуждающе. — Признайся честно, силовым узлом пользовался?
— Это та сфера из шестигранных пластин? Было дело, — изобразил смущение, хотя, какая разница, чего я там изображаю, он меня, можно сказать, насквозь видит.
— Значит изменения уже должны проявится, сначала внешние, а потом полная перестройка организма, — пробормотал он себе под нос.
— И что теперь делать? — я вроде не глухой, прекрасно слышал его слова.
— Под моим управлением целый галактический сектор, а это миллиарды и миллиарды существ и я должен копошиться в проблемах пары-тройки человек? Наглеешь, прапорщик. — он ожог меня взглядом, даже жарко стало.
— А разве мы не в ответе за тех, кого приручили?
— Банальщину говоришь, но вынужден признать — по сути верно. Хорошо, сделаем так...— он вызвал трёхмерную проекцию Спирали. — Ваш мир здесь, а пройти надо сюда — тут будет реабилитационная зона, поделённая на несколько частей для плавного перехода между изменениями тела.
— Ничего себе, — я прикинул расстояние до указанной точки. — Мне туда год топать.
— Не тебе, а вам. Ты и твоя женщина...или женщины.
— Подожди, но кроме Нарейсы этого больше никто не сделает.
— На этот случай есть средство. Держи. — он жестом фокусника извлёк из воздуха два медальона в виде шариков с ребристой поверхностью. — Оденешь на них перед выходом из своего мира. Это генераторы защитного поля — срок годности не ограничен.
— Спасибо, конечно, но туда, как минимум, сотня километров.
— Тебе знакомо понятие — свёрнутое пространство? Слышал? Уже лучше. Достаточно просто представить конечную цель, напитать образ энергией силового узла и всё. Шаг и ты на месте.
— А почему я не знал этого раньше?
— Раньше ты не выкидывал такие номера, — съязвил Винсах. — Пойдёте, когда назреет необходимость, сейчас это опасно. Всё, иди, без тебя дел полно.
Видимо я вернулся гораздо позже отведённого времени и нахмуренные взгляды обоих женщин сулили небольшую взбучку. А что будет, если сюда добавится и третья? Ой держись, Сергей Сергеевич, тогда мало не покажется. Меня слегка попинали, морально, и милостиво разрешили доесть лишние остатки салатов с картошкой; затем устроили небольшой экспресс-допрос.
— Ты где шлялся, Мирошников? — Вера воинственно сложила руки на груди.
— Да, действительно? — Нарейса повторила жест старшей женщины и смешно сдвинула брови. — Мы тут стараемся, а тебя всё нет и нет.
— Ходил к нашему лучшему другу по личному вопросу, — я указал пальцем вверх.
— А почему без меня? — сразу скуксилась Нарейса.
— Потому что это касается только Веры.
— Я то тут причём? Ну-ка давай, выкладывай, — она пристроилась на соседнем стуле.
— Дорогие женщины, давайте найдём более уютное место. Что мы тут ютимся, словно не у себя дома?
Мы прошли в зал, где меня плотно окружили в буквальном смысле слова — сдавили телами с обеих сторон. Я обнял их за плечи и, глядя на Веру, спросил:
— Как себя чувствуешь в последнее время?
— Ну...— задумалась она, — срок ещё маленький, особо неприятных ощущений пока нет, но по ночам кости понемногу ноют, зубы побаливают, ногти посерели. Сегодня смотрелась в зеркало — корни волос начали светлеть. Да, ещё мне кажется, что юбки и платья стали чуточку короче.
— Ага! — вскричала радостно Нарейса и ткнула пальцем Веру, — Скоро ты станешь такой же как мы и не будешь обзываться 'чудищем иномирским'.
— И чего это я стану? — смутилась та. — Между прочим, я говорила любя, по-матерински.
— Как же, как же. Кто тогда требовал не строить глазки, не лезть к мужу на чужой территории, не одевать сексуальное бельё?
