Посвященный

Огромная русская армия, раскинувшаяся от горизонта и до горизонта, занявшая всю бескрайнюю равнину, пришла в движение. Войска колоннами отправлялись на позицию, пехотные полки обгоняли конные ординарцы, несущиеся полным галопом по мокрой от росы траве. Гвардейские конные дивизии на рысях шли отдельными колоннами, некоторые из них уходили на фланги. Четверки и восьмерки лошадей тянули орудия на позиции.

На турок надвигался столь мощный огневой и стальной кулак, что Алеша неприятеля мимолетно пожалел.

Его рота в составе 2-го полка 1-й гвардейской дивизии шла на правый фланг. За себя Одоевский переживал не особо, почему-то уверен, что останется жив. Он болел за своих бойцов и жалел об одном — слишком мало времени отпущено на их учебу и тренировки. Вот и вздыхал по этому поводу.

Снежка оставил под присмотром денщика Афоньки, хотя тот рвался в бой, пришлось пригрозить плетью и уставом. А за невыполнение приказа командира в военное время наказание одно — расстрел.

Алеша ехал во главе роты, внимательно поглядывая на своих подчиненных — следов страха или растерянности не увидел ни на одном лице.

— Повезло мне с воинами — подумал он.

До него по молодости и неопытности не доходила простая вещь — каков командир, таковы и его бойцы. Сумеешь их научить воинскому искусству и воспитать, как положено, завоевать у них доверие и уважение — значит они тебя не подведут. Выполнят любую задачу.

А рота приняла лейтенанта Одоевского, бойцы за короткое время определили — их командир Человек, причем с большой буквы. За такого в огонь и в виду. Несмотря на юный возраст, гвардейцы его за глаза уважительно называют — наш Ляксей Иванович. Страшно им гордятся, такого командира нет во всей дивизии — и неважно Посвященный он или нет. Любовь и уважение бойцов Алеша заслужил за свои человеческие качества, за короткий срок службы помог с их проблемами и неурядицами. Самое смешное, Одоевский не прилагал ни малейших усилий для завоевания авторитета среди подчиненных, считая сложившуюся обстановку в роте за естественный ход вещей и несказанно удивился, что в других подразделениях батальона и полка дело обстоит мягко говоря не так.

Известно — самая тяжелая работа — это работа с людьми. Не у всех есть такие способности и когда офицер берет людей на глотку, да к тому же не обладает положительными личными качествами, тогда у бойцов не служба, а каторга. Эти прописные истины придут Алеше чуть позже, со временем.

Левый фланг русской армии упирался в реку Вардар, правый — у гряды холмов с одинокими скалами. Две гвардейские дивизии на правом фланге укрылись в засаде, маскируясь среди неровностей рельефа.

Канониры по команде офицеров шустро обустраивали позиции, отогнав упряжки лошадей за ближайший лесок. На скалы полезли корректировщики огня с биноклями. На позициях находилось 240 орудий из них 80 ед. — калибра 100 мм.

— Все, хана нехристям — прокомментировал, глядя на пушки, зам Одоевского, лейтенант Береза.

— Да здесь будут похлеще, чем в Агреше — согласился Алеша.

....

К восьми часам утра солнце окончательно взошло, разогнав остатки тумана, стелящегося над равниной. Во всей красе открылся вид на турецкую армию — она выглядела очень мощно и живописно.

Гарун-паша со свитой — небольшой группой, взобравшись на холм, в подзорные трубы обозревали расположение русский армии. Гарун-паша, вскочив на седло ногами и, встав в полный рост, внимательно вглядывался в незнакомого противника. Боевой конь стоял не шелохнувшись.

Увиденная картина говорила об одном — при таком численном перевесе, победа османской армии столь очевидна, тут даже говорить не о чем. О чем он и сообщил своему окружению — те дружно загалдели, выражая свое согласие и восхваляя полководческий талант Гарун-паши.

К большому сожалению, высокопоставленные турки во главе с таким замечательным командиром, в свои архаичные подзорные трубы с подслеповатыми линзами, увидели до обидного столь мало, потому и выводы сделали абсолютно неверные.

Да и как они могли видеть реальную картину — русские войска в сплошном камуфляже, орудия на позициях и крупнокалиберные пулеметы накрыты маскировочными сетями. Половина армии на флангах и в тылу у турок.

Подзорная труба, не армейский бинокль, нет, ну ей еще можно орехи колоть, если найдет такая блажь.

Русские дивизии настолько сливались с местностью, что у турок, естественно, возникал вопрос, а с кем собственно воевать-то?

То ли дело армия Великого султана Мехмеда II, есть на что посмотреть — яркие наряды, красные фески, золотые побрякушки утыканы везде, где можно, богато блестя на солнце остальным на зависть. На вид эдакое яркое опереточное войско, но только на вид.

Турки воевать умели и в следующем XVI веке показали ху из ху, завоевав невиданную по площади территорию. Одно НО — на их беду, безудержную экспансию Османской Порты решил остановить русский Император, но султан и его окружение не верили в печальный исход, хотя намеки обозначились.

Гарун-паша задумал разгромить гяуров одним ударом. Сначала для устрашения постреляют все пятьдесят пушек, затем стотысячная конница мощным ударом сомнет противника. На долю стотысячной пехоты останется лишь закрепить успех, а стотысячную конницу мамелюков Гарун-паша оставит в резерве, на всякий случай.

Так шулер в рукаве держит козырного туза — мало ли.

Обходные маневры, засады, заманивание противника сегодня ни к чему.

— С жалкой толпой гауров мои воины разберутся до обеда — самовольно высказался Гарун-паша.

Лизолбюды немедленно подтвердили:

— Конечно, и даже раньше. — О, счастливчик, — пели они. — Огромная награда ждет тебя от нашего Великого султана Мехмеда II, да продлит Аллах его годы.

Гарун-паша прикрыл глаза — он стоял среди золотого дождя, золотые монеты засыпали его по колени, затем по пояс...

Мощный гул идущий со стороны русских вырвал его из грез. Турки испуганно завертели головами — что за шайтаны?

В душе возникло смутное подозрение, превратившееся в уверенность через пару секунд.

Приближающийся гул перешел в резкий свист, все произошло в столь сжатое время, что человеческое ухо не успело воспринять звуки в полном объеме.

Когда рванул первый залп по турецким артиллерийским позициям Гарун-паша обнаружил себя в траве, обнимающим валун с другой стороны холма. Вся свита распласталась рядом, отплевываясь от земли и прочего мусора. В голове возникла неуместная мысль — пасти-то зачем открыли.

Сплюнув черной слюной, огляделся — лошадей не оказалось. Приподнявшись, увидел — нет больше гордости османской армии — пушек, вместо них огромные воронки, мешанина земли с кусками металла и человеческих тел.

Гарун-паша пробовал позвать адъютанта и не услышал своего голоса — видно оглох. Проклятые гауры, ну ничего, он и глухой одержит победу.

Командующий пинками принялся поднимать своих военоначальников. Не успели они прийти в себя, как русские раскололи небо.

Огненный вал покатился по порядкам турок, на их счастье, через полчаса артналет прекратился.

Командующий русской армией, князь Ярослав Удалый, помнил наказ Императора — взять пленных не менее ста тысяч человек. За короткое время погибла вся сборная конница неприятеля, выскочившие повозки с КПВ, сделав круг, остановились перед полками турецкой пехоты.

Не менее 240 крупнокалиберных пулемета заработали по всему фронту. Турки валились на землю тысячами, не успев понять что их убило.

Отстреляв по ленте, повозки шустро юркнули в тылы гвардейских полков.

По турецкой пехоте ударил орудийный залп — в их расположении творилось что-то невообразимое — многие янычары от ужаса сходили с ума.

В рядах русских войск запели горнисты — гвардия двинулась в атаку.

Турки попали в огромный котел, через час они в массовом порядке стали сдаваться. Только мамелюки попробовали дать отпор, но у них не было ни единого шанса.

Гарун-паша покончил собой, не вынеся позора поражения, воткнул себе кинжал в сердце. В плен взяли 83 тысячи турок, остальные полегли.

Алеша, в качестве трофеев, взял две фески и ятаган, одну феску отдал Афоньке. Чистя Орлика на берегу Вардара, он с трудом отгонял воспоминания о прошедшем сражении. Бойню в таких масштабах ему видеть пришлось впервые, оно не для человеческого глаза. Теперь стало понятно, почему ветераны скупо рассказывали о прошлых сражениях.

VIII глава

Князь Иван Благовещенский являлся человеком твердым и несгибаемым, потому сразу решил поставить точки над i. Пока армия располагалась военным лагерем в окрестностях Сен-Дени, он с гвардейским полком и штабом армии отправился с визитом в Париж к тамошнему королю Карлу VII Валуа и его жене Марии Анжуйской. Визит состоялся 4 августа 1448 года. В полку нашелся офицер, знающий французский — в училище хорошо давали иностранные языки. Офицера с десятком гвардейцев, с тремя ручными пулеметами РПД и белым парламентским флагом отправили в резиденцию французского монарха.

Полк располагался близ Лувра — Версаль еще не отстроился. Появление русских воинов вызвало у французов шок и панику — вся местная армия находилась на северо-западе в районе Руана-Амьена.

Через час князь Благовещенский с двумя генералами удостоился аудиенции Карла VII. Князь с ходу заявил, что является личным представителем Императора Владимира I и прибыл с весьма секретной миссией. Потому желает с королем приватной беседы. Она немедленно состоялась — король и князь прошли в личные покои монарха — в его кабинет.

— Слушаю Вас, месье, что привело Вас в нашу страну?

— Сир, я не дипломат и не буду словоблудить. По велению моего Императора моя армия ликвидирует Инквизицию во Франции и в других странах.

Князь поднял правую ладонь в запрещающем жесте..

— Мы не покушаемся на вашу территорию и материальные ценности — сделаем свое дело и уйдем. Кроме того, поможем Вам прекратить вашу Столетнюю войну с англичанами.. ведь она длится, если не ошибаюсь, с 1337 года, не так ли?

Французский монарх недовольно поджал губы и спросил-

— Но какое дело вашему Императору до нашей Инквизиции?

— Видимо она нарушает равновесие и порядок вещей в мире — пожал князь.

— Сир, чтобы у вас не возникало беспочвенных иллюзий относительно нашей военной мощи, прошу Вас завтра с утра к нам в полк. — Вы лично убедитесь в наших больших возможностях.

Карл VII, встав из-за стола, подошел к окну, постоял некоторое время и, повернувшись, сказал-

-Хорошо, князь, уговорили, а сейчас прошу Вас и Ваших генералов отобедать с нами.

— Благодарю Вас, сир, с удовольствием отведаю вашего вина.

На другой день в расположение полка прибыл королевский кортеж. Короля со свитой проводили на спешно выстроенные трибуны. Гвардейский офицер выдал французам шарики войлока — заткнуть уши.

— Дабы не оглохнуть — кратко пояснил он.

На импровизированном полигоне, местах в восьмистах, расположили макеты домов и ростовых мишеней. Князь Благовещенский приказал для начала дать залп всеми полковыми орудиями в количестве 40 единиц. Он махнул платком, и канониры врезали по мишеням.— Тррах -банг, бах-банг. Стена из огня и дыма возникла на месте макета, от разрывов поднялся дым. Французы сидели, открыв рот, в воздухе запахло туалетом.

Последовал новый взмах платком — из проходов между рядами гвардейцев выскочили повозки с тяжелыми пулеметами. КПВ в количестве 40 штук начали одновременную стрельбу, от грохота затряслась трибуна. Пулеметы замолкли, отстреляв по половине ленты. Повозки порскнули обратно и спрятались за конным строем. От шеренги всадников отделились двое, доскакав до мишеней, они что-то складывали в свои седельные сумки. Позже перед очумелыми французами положили искореженные куски брони — среди мишеней находился один манекен, одетый в латы.

Князь Благовещенский пояснил бледному Карлу VII:

— Такой металлолом остается от доспехов воина после работы наших пулеметов. Пулемет пробивает кирпичную стену в полметра, впридачу спрятавшегося за ней воина. — Говорю без хвастовства, но один гвардейский полк русской армии Его Императорского Величества способен разгромить любое европейское войско.

Французы не пожелали остаться на обед — многим из них срочно потребовалось поменять штанишки. Гвардия в тот день сильно веселилась.

А через два дня стотысячная группировка частым гребнем прошлась по Франции с севера на юг. Все трибуналы Инквизиции оказались уничтожены, организации разгромлены.

Настала очередь Испании.

......

Император Романов в своем дворце в Казани с утра слушал доклад адъютанта Василия. Вести из армий хорошие — порадовал князь Афанасий Воронин, командующий армией, приславший вчера эшелон хлопка. В радиограмме сообщает -

-Узбекский правитель Улугбек приведен под руку России. Завоевана также западная часть Казахстана. Улугбек от всего сердца благодарит Императора за предупреждение об измене. Своему сыну от тут же отрубил голову и не только ему.

Князь Афанасий Воронин, также сообщает, что 2 августа 1448 года близ селения Мазари-Шериф вторая армия с Божьей помощью разгромила 400 тысячное объединенное войско туркмен и персиян во главе с Абдуллатиф — шахом. Вражескую армию раскатали в блин, в плен взяли только 73 тысячи, остальные убиты. Шах вместе со свитой погиб в числе первых — прямое попадание снаряда, от него нашли лишь кисть правой руки. Опознали по перстням.

Генерал-майор князь Воронин сообщает также, что намерен идти севером Персии близ рек до Кавказа. В Азербайджане, соединяясь с егерскими дивизиями, двинется в Турцию, согласно плану.

— Василий, отбей радиограмму князю, моя благодарность ему и всей армии. — Молодцы, что скажешь, пусть придерживается графика движения.

-Давай, читай дальше.

Через два часа адъютант закончил доклад.

— Карчи прибыл?

— Так точно, Государь, в приемной ждет.

— Зови.

С вошедшим Канцлером Император поздоровался своеобразно.

— Здорово, солист.

Карчи сморщился, словно от зубной боли.

-Доброе утро, Ваше Величество.

— Канцлер, что за похоронные настроения, спел бы повеселей куплеты, глядишь, полегчает — ядовито сладким голосом заметил Романов. Карчи скривился и молчком уставился в потолок.

— Ой, ну какие мы обидчивые, а в Сен-Дени орал на всю округу.

— Ай, ну когда это было, что теперь всю жизнь вспоминать — всплеснул руками Карчи.

— Ну, ладно, проехали — осклабился Владимир.

— Я уезжаю на пару недель, побудь за меня. Василий, пиши указ.

Романов подошел к стене и, сдвинув висящую картину, открыл сейф. Достав из него золотую пайцзу, передал Карчи, затем шлепнул печаткой по сургучу на указе.

— Вы, ребята, аккуратно здесь хозяйнуйте, я отправляюсь через пару часов. А сейчас пошли в малую столовую, перекусим на дорожку, а ты, Канцлер, поведаешь последние новости из своей епархии. — Кстати, ты приказы всем князьям и боярам разослал?

— Так точно, Государь, всем вручено под расписку, 30 октября быть в Казани.

В малой столовой все было готово к завтраку. Романов велел слугам сразу принести блюда и раскрыть бутылки с вином.