С грехом пополам ему удалось убедить меня в нормальности нашего "подарка". Чего желают люди на закате жизни? Покачиваются в кресле-качалке на крылечке, укутавшись в плед. В ногах грелка, под головой подушка. Спи, дедушка, отдыхай. Ты достиг всего, чего хотел. Пора на покой.
Дед Мэла на покой не собирался, что и доказал банкет на двести пятьдесят персон. Более того, самый старший Мелёшин не собирался на покой в ближайшие лет этак n-цать. Живчик, в общем.
Мероприятие проходило в Банкетном дворце. Это величественное здание располагалось на одном из центральных проспектов недалеко от Дома правительства. Всем дворцам дворец, а я почему-то не замечала, хотя дороги не раз пролегали мимо зеркального цилиндра со сферической крышей. Частные лица могли арендовать любой из пяти залов для проведения торжеств, начиная от свадеб и заканчивая поминальными обедами. По задумке архитекторов Банкетный дворец проектировался с отдельными равноотстоящими входами, а подземная парковка вмещала до двух тысяч автомобилей.
Внутреннее убранство дворца потрясло воображение. Позолота, зеркала, свечки-лампочки в канделябрах, благородное дерево, лестница с широкой ковровой дорожкой, витражи с иллюзиями, цветочные гирлянды. Немногие смогут выложить денежки, чтобы организовать праздник в центре столицы.
На банкет прибыло немало гостей помимо родственников самого старшего Мелёшина, в частности, мой родитель с мачехой и другие известные политики, примелькавшиеся на правительственных мероприятиях. Приглашенные приветствовали именинника и его внучку в гостиной. Надо ли говорить, что волнение терроризировало меня с раннего утра, и лишь ударная доза успокоительных капель угомонила мандраж. Но страхи-то не уменьшились.
Сколько лиц! — пряталась я за Мэла, стараясь слиться с интерьером, но безуспешно. Личная стилистка подошла ответственно к созданному образу. Я стала Осенью. На голове — мешанина искусственных и родных прядей: медных, горчичных, бронзовых, красных, золотистых. Вива уложила волосы в замысловатую прическу с кокетливыми локонами и завитками. Облик дополняло платье из тяжелого шелка с кружевными вставками в виде осенних листьев. Тонкая работа. Эксклюзивная модель из числа придуманных Вивой.
— Как держаться с родственниками Мелёшина, совета не дам. Ориентируйся по ситуации, — сказала стилистка, когда я наконец, оторвалась от неземного создания в отражении, оказавшегося мною. — Но знай: будешь робеть и стесняться, и все скажут, что Мелёшину досталась рохля и тюфячка. Будешь вести себя нагло и вызывающе — скажут, что Мелёшину досталась невоспитанная халда с недалеким умом.
— И как быть? — растерялась я. Что выбрать?
— Всем не угодить. Слушай не меня, а свое сердце. По крайней мере, если провалишься, то я не при чем.
Спасибо, утешила.
Таким образом, гости засматривались на эффектный образ Осени, а Мэл собственнически обнимал меня за талию, игнорируя светское правило: "дама должна держаться за локоток".
В ожидании — пять минут, прежде чем распахнутся двери в банкетный зал, — Мэл познакомил с двоюродными тетушками. Одна из женщин оказалась дочерью двоюродного деда Мэла, который в свое время занимал должность главного коменданта западного побережья. А вторая тетка... чья же она дочь?... Ой, вспомнить бы схему родословного древа... Вроде бы дочь сестры деда Мэла. Или дочь его второго брата?
Пока я выуживала из памяти семейные хитросплетения, раскрылись высокие, под потолок, двери. Золотое на белом смотрелось по-королевски, и фантазия заработала, перенеся меня в сказочные чертоги. Распорядители банкета оформили стол в виде буквы П, и нам с Мэлом достались места на левой половине "подковы", ближе к краю. Для детей выделили отдельный стол, сервированный на взрослый манер.
Свет люстр дрожит в хрустале. На белоснежной скатерти — посуда из тончайшего фарфора и столовые приборы из серебра высочайшей пробы. Через каждые полметра — вазы с цветами. Вымуштрованные официанты скользят неслышными тенями. Знакомые чернокостюмники с рациями рассредоточились по залу. Это дэпы* следят за порядком. Гостей много, и оттого в помещении значительно шумнее, чем на обеде по случаю дня рождения мачехи. Но когда восхваляют именинника и желают всяческих благ, голоса стихают. Каждый тост поддерживается аплодисментами.
В промежутке между сменой блюд Мэл рассказывал о родне и показывал наглядно. Наконец-то я увидела его старшую сестру с супругом гораздо ближе, нежели на правительственных приемах и раутах. Высокая пара сидела рядом с именинником, как и полагалось по этикету. Как-никак мужем Альбины был первый советник премьер-министра С.Ч. Семут. Это он отмазал меня от ареста в квартале невидящих, и к нему Мэл ездил в гости по-свойски, прежде чем надел Коготь Дьявола на мой палец.
За тем же столом нашлось место и для Георгия Дмитриевича Мелёшина — бывшего коменданта побережья и по совместительству двоюродного деда Мэла. Согласно информации из генеалогического справочника Георгий Дмитриевич появился на свет на четыре года раньше брата, но признанным главой клана стал родной дед Мэла — Константин Дмитриевич.
Бывший комендант выглядел как огурчик. Имел кустистые брови, сросшиеся на переносице, и глубокие складки у рта. Рядом с ним сидела старуха в черном одеянии — двоюродная бабушка Мэла. Оказывается, в роду Мелёшиных — сплошь долгожители. Отменная генетика, прекрасная наследственность, — пришла я к выводу, разглядывая старшее поколение семьи.
А дальше понеслось галопом. Не помогла и предусмотрительно заготовленная шпаргалка с каракулями родственных связей. В голове смешались дядья и тетки, шурины и зятья, невестки и золовки, племянники и племянницы, кузены и кузины... Прямые, двоюродные, троюродные и так далее по нарастающей. Те, в ком текла кровь рода Мелёшиных.
— А почему нет Рубли? — спросила я шепотом.
— Премьер не выказывает расположение какой-то конкретной семье. Это называется политкорректностью. Если бы банкет носил деловой характер, еще куда ни шло. А здесь добрая половина собравшихся — родственники. Поэтому из этических и политических соображений премьер-министр ответил отказом, хотя ему и отправили приглашение. Так принято.
Дурацкий этикет. Все знают, что Рубля не приедет, но зовут.
Севолод сидел на нашей половине "подковы", но значительно ближе к имениннику. С дядей Мэла соседствовала ослепительная блондинка с картины из жилища на Кленовом листе. "Кузену" Вадиму досталось место на другой половине буквы П, напротив нас.
Как ни странно, во время банкета внутреннее напряжение понемногу отпустило. Любопытство гостей никуда не делось, но на меня посматривали вскользь, без ядовитого прищура, без сплетен и злословия на ухо соседу. Не обливали враждебностью и едкими замечаниями. Я поймала взгляд Мелёшина-старшего, брошенный в нашу с Мэлом сторону, но не испытала страха. И Ираида Владимировна улыбнулась ободряюще. Отец тоже пару раз выловил меня глазами среди жующей публики.
Мэл не ждал, когда нас обслужат официанты, и ухаживал, подливая сок в мой бокал, или подкладывал ломтики нарезки с блюда.
— Ты его внук, — кивнула я на самого старшего Мелёшина, — а сидишь недалеко двери. Разве так полагается по этикету?
Спросила не из зависти, а из любопытства: чем руководствовались распорядители банкета, расставляя карточки с нашими фамилиями на праздничном столе?
— Поэтому мы здесь и сидим, — ухмыльнулся Мэл. — А если бы не был внуком, нам выделили бы места с краю. Пока что я — никто. Без образования, без громкой должности. И не женат. Эвка, если выйдешь за меня замуж, мы перескочим во-он туда. А когда получу аттестат, перепрыгнем еще дальше. Что, очень хочется?
— Нет, — ответила честно. — Мне и здесь хорошо. И с краю сиделось бы неплохо. Я не честолюбивая.
— Напрасно. Нужно работать локтями, — вздумал поучать Мэл. — Иначе более расторопные отодвинут и займут твое место под солнцем.
— Да пожалуйста. Оно всем одинаково светит.
— Не спорю. Но в рост-то идут по-разному. В тени обитают заморыши и дохляки. Их легко согнуть и сломать. А кто освещается со всех сторон, у того ствол толще, корни крепче, листва ярче. И поросли много.
— Ты это к чему сказал? — начала я раздражаться, пропустив мимо ушей образное упоминание о поросли. — Что я лентяйка? Что нужно быть наглее и лезть наверх, шагая по головам?
— Нужно знать себе цену. Например, если тебе предложат место с краю, ты не должна соглашаться. Развернешься и уйдешь. Тем самым, покажешь хозяевам, что не позволишь себя унижать, и что у тебя есть достоинство.
— Но ведь как ни крути, а все равно кто-нибудь сядет с краю! — воскликнула я приглушенно, стараясь не привлекать внимание к нашему разговору.
— Но это будешь не ты.
— Нет, я. Приду на праздник и усядусь. Мне плевать на этикет. Не хотели бы — не пригласили бы вовсе.
— Ох, Эвка, тебя еще воспитывать и воспитывать, — посетовал Мэл.
— Знаешь, что? — подпрыгнула я, заводясь. — Стремись хоть к Рубле на колени, а меня не переделаешь.
— Признай, что не хочешь замуж, и тогда наш спор станет бессмысленным, — выдал Мэл.
— Причем здесь замуж и спор? — вскинулась я и поймала любопытные взгляды соседей по столу.
Тут на другой половине "подковы" приключилась заминка, и дэпы* вывели из зала двух мужчин. Тихо выпроводили, без скандалов и ругани, но по залу прошел шепоток.
— Видишь? — схватил меня за руку Мэл. — Твой синдром подействовал.
— Ну да, — фыркнула я. — Каким образом? Они со мной не здоровались и не общались.
— Наверное, случайно столкнулись в гостиной. Хорошо, что они сейчас вышли. А то через пару минут поубивали бы друг друга заклинаниями.
— С чего ты взял? Во всем видишь плохое. Вполне мирные товарищи, без агрессии.
— Приглядись, — Мэл показал на щуплого мужичонку у двери, сливающегося с фоном. — Если обернешься, заметишь еще троих. Это провидцы. Они работают в департаменте отца. Правдоподобность их предсказаний зашкаливает. Девяносто процентов совпадений.
— Неужели?! Они могут предсказать наше будущее?
— Недалекое. Диапазон видений — в пределах двух-трех минут. Провидец ориентируется на ауру и эмоциональный фон людей. Нестабильность и резкие скачки означают, что человек находится на грани срыва и способен на непредсказуемые поступки. Провидец сканирует временной интервал и устанавливает степень опасности индивида.
Выходит, Мелёшины подстраховались по всем направлениям. Привлекли дэпов* и прочих специалистов. Семейству не нужны скандалы. Торжество должно пройти чинно и благопристойно.
В финале банкета состоялось фотографирование членов клана Мелёшиных, занявшее около часа. Попробуй рассадить и расставить более ста взрослых и детей! Два фотографа с помощниками распределяли Мелёшинскую родню по рядам согласно заранее составленного плана. Выверялось всё — рост, габариты, возраст, родственные связи, — чтобы обеспечивалась максимальная гармоничность будущего снимка. И к величайшему моему изумлению в схеме посадки нашелся кружочек и для меня. Во втором ряду вместе с Мэлом.
— Гош, это неудобно, — отбрыкивалась я. — Предупредили же, что фотосъемка — для членов вашего клана.
Чем моя персона лучше других? Тот же "кузен" Вадим встал в третьем ряду в одиночестве, а его спутница потягивала коктейль через соломинку, наблюдая за суматохой со стороны.
— Пойдем, — тянул Мэл. — Нельзя отказываться.
Помощники прошлись напоследок по рядам, проверяя расстановку гостей зачеркиванием соответствующих кружочков, после чего фотографы навели объективы. Нащелкали кадров пятьдесят, наверное, и заставляли растягивать губы, произнося слово "сы-ыр". И без конца выправляли наклон головы и разворот корпуса у позирующих. Мэл терпеливо сносил экзекуцию, прижимая к себе, и мимолетно нацеловывал в висок или в ушко.
Во время короткого перерыва, когда помощники передвигали софиты, взгляд случайно наткнулся на отца. Родитель и мачеха стояли в группке беседующих гостей. Жена папеньки говорила, обмахиваясь веером (не из-за духоты, а следуя последнему веянию моды), а мой отец наблюдал за процессом фотосъемки.
После завершения банкета, мы распрощались с именинником и с Бастой. На сегодняшнем торжестве она была официальной дамой своего деда. Самый старший Мелёшин поднес мою ладошку к губам.
— Надеюсь, вы не пожалели и не заскучали.
— Большое спасибо за приглашение. Мне очень понравилось.
По дороге в общежитие я заметила:
— На фотографии лица получатся размером со спичечную головку. Не поймешь, кто есть кто.
Мэл хмыкнул.
— Снимки сделают на подложке с десятикратным увеличением. Можно двигать изображение пальцами и изменять масштаб. Так что не боись, в толпе не потеряемся. А на обратной стороне фотографии сделают опознавательные метки каждого участника съемки: имя, фамилия, возраст, степень родства с именинником.
— А какая у меня степень родства с твоим дедом?
— Сама подумай, — ответил коротко Мэл и перевел внимание на дорогу.
Умный совет. Чем дольше я размышляла, тем жарче разгорались щеки. Наверное, метка будет звучать так: "Папена Э.К. — проходила мимо". Или нет. "Папена Э.К., девушка внука". А может, вот так: "Папена Э.К., невеста внука"?
А затем настал черед нашего подарка самому старшему Мелёшину. В общежитии мы переоделись и захватили заранее приготовленные сумки, не забыв о Коте.
— Радует, что у нее есть немалое улучшение по весу, — сказал Мэл, встряхнув мою кладь. Зря ехидничает. Я подошла рационально к поездке за город и не стала впихивать в сумку весь свой гардероб.
В путь! Нас ждет алая зона. Там, где живет дед Мэла и премьер-министр.
Кот забрался ко мне на колени. Встав на задние лапы, он уперся передними в приборную панель и с большим удовольствием следил за дорогой.
— Еще один высокоскоростной маньяк, — вздохнула я, потрепав усатого за ухо.
— Настоящий мужик, — заключил Мэл, и Кот солидарно мяукнул.
__________________________________________________
ДП, дэпы (разг., жарг.) — Департамент правопорядка
-23—
Всё просто. Белая зона — белая охранная арка. Алая зона — и охранная арка выкрашена в соответствующий цвет.
Лента дороги вела по хвойному бору, который вскоре расступился, являя взору большую поляну. Частокол сосен и елей окружал открытое пространство, застроенное особняками. Мы проехали в другой конец алой зоны, прежде чем перед "Турбой" открылись нужные ворота.
Поместье самого старшего Мелёшина граничило двумя сторонами с лесом. В ближайших соседях — строительный мегамагнат.
Было бы наивно полагать, что дед Мэла живет в халупе. Дом — двухэтажный, но в разных уровнях, похожий на нагромождение кубиков. Немаленькая прилегающая территория. Причудливые клумбы с цветами, создающими затейливые геометрические узоры. Суета прислуги.
— По-моему, это неправильно, — сказала я, когда мы выгрузились из машины. — Твой дед еще не вернулся из города, а мы явились — не запылились.
— Всё правильно, не беспокойся, — заверил Мэл. — Указания получены, задания розданы. Он задержится и приедет позже.
