Хроники Дебила. Свиток 3

...В общем, — сегодня был банный день. И вся оикия забритых, кроме ее оикияоо Асииаака, который считал что ему западло возиться в воде вместе с подчиненными, и помощника оикияоо, утопавшего на поиски травок, разгуливала фактически голышом и босиком.

Кстати о "босиком". — подхватил свою суму и побежал к реке, где старательно омыл свою рану от крови и внимательно осмотрел ее.... Да не такая уж она и глубокая как мне показалось с перепугу. ...А то что крови много натекло, — так это скорее всего из-за бега. — Сердце стучит быстро, кровь несется по жилам как сумасшедшая, ну и через дырку в коже выливается, ясное дело сильнее. Тут по-хорошему, даже шить не надо. (Точно не надо. Зашивать раны самому себе, это то еще наслаждение, всю прелесть которого я, грубый мужлан, оценить не способен). Так что достаточно будет кой-каких мазей из арсенала Эуотоосика, и плотной повязки.

Бросился назад, указав глазами стоявшему рядом Таг*оксу на лежащую на берегу сумку. Быстренько обмазал рану вонючей мазью, нашего личного с Эуотоосиком изобретения, сочетающую как йодные водоросли так и горькую травку, а потом плотно перемотал.

Все! — Я готов к дальнейшим подвигам, но слишком многого от меня не ждите.

...Пришлось по пути даже пару раз упасть и полежать на земле, чтобы многого от меня не ждали. ...В конце концов, аиотееки не тупицы какие-то вроде меня, — вполне бы могли просто проследить мой путь по следу, оставленному бегущим и капающим кровью человеком. — Нафига было еще и меня тащить?

Ну да я дотащился. Дотащился и указал место, где встретил злобных супостатов, посмевших напасть на верного слугу родя Ясеня, (если конечно "ясеекээу", и впрямь означает ясень).

Тут я демонстративно сел, типа ножки меня не держат, и больше ни во что не вмешивался и не комментировал. ...А и чего тут комментировать? — Итак все ясно. — Вот это мои следы. Вон ихние. Я сидел на этом холмике, выкапывал корешки, а они вон оттель выскочили и попытались меня на этом холмике навечно и оставить. ...Может думали что после этого корешки расти лучше станут. Мы малость поизображали салочки на вершине холма, а потом я сумел вырваться из их окружения, схлопотав правда при этом рану на руке, и припустился бежать. ...Они малость побегали за мной, а потом отстали и сдернули назад. ...И было их, судя по следам, всего четыре человека.

Солнышко еще во всю светило, и до заката было не меньше часов пяти-шести, так что наш доблестный Кииваасу, принял решение преследовать супостатов. Для этого он взял с собой четверых оикия помоложе, а оставшимся двум велел следовать назад, присматривать за лагерем, (что-то мне подсказывает, что не столько за лагерем, сколько за тем чтобы оставшиеся под наблюдением всего лишь одного оикияоо забритые, не устроили себе пиршество из общих припасов. С них станется, с дикарей). ...Ну и меня тоже отправили вместе с этими двумя, поскольку видно было что толку от слабого забритого докторишки, в преследовании врагов, один черт будет немного.

Ну и ладно. — Я не обиделся. Не больно-то мне и хотелось топать целых два километра до ближайшей реки, а потом обратно. ...Я сегодня и так этот путь уже четырежды проделал. ...Причем все время в разных тапках, которые забрал у своих подчиненных, для разнообразия стараясь брать разных размеров. А чтобы никто не обратил внимания на босоногость личного состава, — устроил банный день.

Да уж, что и говорить, а я сегодня набегался! Надо было на всякий случай изобразить цепочку следов лекаря ищущего травки и корешки. (хотя конечно сейчас, зимой, только и делать что травки собирать). Потом надо было изобразить две дорожки следов, повторенные по четыре раза. — Одну от холма до реки, — якобы убегающих назад супостатов. И другую, — от реки до холма, — якобы отряда разведчиков, которые что-то там выслеживали, пока не наткнулись на меня. А потом еще и резануть себя по руке, и припуститься что есть мочи бежать до лагеря. ...Причем бежать без всякой халтуры и переходов на неторопливый шаг, — так, словно за мной и впрямь все демоны ада гонятся. ...Как я говорил, — местные следы читать умеют великолепно, и след бегущего в панике, от неторопливо прогуливающегося, отличат сразу.

Да уж, — чистый Голливуд! — Сплошные спецэффекты. Надеюсь что крутые голливудские актеры, на съемках дорогущих блокбастеров, дерясь с несуществующими, вписанными позже на компьютере монстрами, выглядят так же глупо как и я, когда пять раз изображал схватку на холме, задействовав себя в пяти ролях. ...И попробуй тут схалтурить, — местные следопыты это разом учуют. Так что приходилось честно убегать от самого себя и за самим собой гоняться. И если вы думаете что так просто запомнить свое точное местоположение и все траектории движения....То тут вы сильно ошибаетесь. Я до последнего не был уверен что аиотееки купятся на подобное. ...Правда я также надеялся что меня они с собой не потащат, а оставят в лагере. Ну да и хрен с ними.

— Э-э! Мужики, — простонал я вслед идущим своей обычной размашистой походкой аиотеекам, сообразив что опять подвернулся удачный момент. — не оставляйте меня тут одного, вдруг эти опять выскочат....

Мужики обернулись и посмотрели на меня как на последнюю тлю. — Нытиков и трусов тут никто не любил. Так что они меня даже насмешками не удостоили.

— ...А если вы приведете меня в лагерь, — в отчаянии прокричал я им вслед, — Я дам вам корешки, отвар из которых торкает получше самого забористого пива!

Мужики остановились. — Как и всякие нормальные люди, — аиотееки имели определенные склонности к одурманивающим зельям, не важно, — вину, пиву, или вот таким вот грибам-корешкам. ...Тем более, что тут считалось что одурманивая себя ты не здоровье свое губишь, и не дисциплину нарушаешь, а вроде как ближе к духам-предкам становишься. -Прозреваешь прошлое и будущее, получаешь советы от старших. ...Ко мне тут уже пару раз подкатывались невзначай, с предложениями поделиться какими-нибудь полезными для возрастания духовного сознания зельями. Но раньше я отговаривался незнанием. А вот теперь, в отчаянии, наконец согласился.

— Вот, — сказал я им, доставая из сумки заветный корешок, которых у меня всего-то и было пара штук. — Надо сварить в малом количестве воды, так чтобы по чаше на брата хватило. Варить надо долго, пока отвар сильно коричневым не станет. А потом, дайте немного остыть, и сразу выпейте по полной чаше. — Клянусь, — голова утром болеть не станет. — Очень действенный корешок!

Моя взятка была принята, и аиотееки чуть сбавили шаг. Впрочем, я словно бы обретя новые силы, и сам сумел прибавит хода. Так что до лагеря мы добрались довольно быстро.

Аиотееки, не долго думая пошли варить корешок, явно смекнув что сделать это удобнее будет до того, как Кииваасу с их товарищами припрется назад. — Тогда ни с кем не придется делиться. А я тем временем, отыскал Асииаака, и испросил у него разрешение свершить важное гадание. Мол, и планеты сошлись подходящим образом. Да и надо воспользоваться моментом, пока я ранен, ибо гадание на крови из настоящей боевой раны, как всем известно, (боже, ну что за наивные люди, они неизменно покупаются на это "всем известно"), самое действенное и сильное.

Поскольку я уже и так тут успел и лекарем поработать, и покамлать о пути следования, да и вообще, — вел себя больше как шаман чем воин. — Асииаак не усомнился в моей способности предсказывать будущее. А только полный дурак, имея под рукой подобную возможность, не воспользуется лазейкой в будущее, чтобы предотвратить возможные ошибки. ...Даже в моем времени, говорят многие президенты, диктаторы и большие паханы, не отказываются от услуг гадателей и астрологов. Что уж говорить о пронизанном примитивной магией каменном веке?

Так что Асииаак лишь спросил что мне надо для моего гадания. И я опять обрадовал его что и так все есть, только вот надо подготовить площадку. ...И да. — Коли он, как Самый Старший по званию аиотеек, (кто не любит когда его называют старшим), будет присутствовать при гадании, (а он должен, ибо как иначе духи узнают о чьей судьбе говорить?), то и за подготовкой он должен следить, — как я чищу вершину холма от мешающих колдовству растений, как закапываю амулеты и расчерчиваю место силы таинственными знаками. ...Короче, все что угодно, лишь бы удержать своего оикияоо подальше от корешковарителей и Эуотоосика.

...Горсть разноцветных камешков, только что смоченных моей кровью, подлетела вверх и упала на очищенную от травы землю.

— Как-то оно все неясно. — Задумчиво сказал я, поглядев на образовавшийся узор. Вон, видишь те что с красными прожилками? — Я ткнул кинжалом как указкой куда-то с середину композиции. (Трогать камешки руками было нельзя. Я об этом сразу предупредил Асииаака). — Один упал на восточный, а другой на северный край, а вон в центре белый. А черный к самому краю откатился ...Даже и не знаю к чему бы это. А синие вон камни, с желтыми перемешались..., как-то это нехорошо. Плохой знак! Как ты думаешь?

— Мне-то откуда знать! Ты шаманом назвался!— Прошипел Асииаак. Что-то мне подсказывало, что на данный момент, он уже был этому не рад, что повелся на мою затею. — Дурные предсказания дело такое, — бодрости духа не придают.

Я склонился пониже к гадательной проплешине, и осторожно, словно бы боясь обжечься пошевелил камешки кинжалом. — ...Лучше не стало. Асииаак тоже бдительно уставился на всю эту белиберду, так что мы почти уперлись головами друг в друга. ...Самое подходящее время!

-...Да. — Задумчиво пробормотал я, — Нехорошо как-то все. Однако жертву надо принести. Кровушкой тут все окропить, чтобы плохое предсказание не сбылось. Лучше бы белую овцекозу. Но можно и парой черных птиц обойтись. — Я поднял голову словно желая отыскать черных птиц на фоне вечернего неба.

— Ох ты!!! — воскликнул я через мгновение, — Погляди-ка, то не блуждающая ли звезда на нас с неба падает?

Асииаак задрал голову вслед моей руке, чтобы посмотреть на падающую звезду, и я воткнул ему кинжал прямо под кадык. — Извини друг, ты конечно хороший служака, и я искренне благодарен тебе за науку хождения в оикия, обучение аиотеекскому языку и за многое-многое другое. — То ты все-таки гад редкостный, и очень уж любишь размахивать своей плетью. — Короче, дальше нам не по пути. Так что задабривать духов перед побегом, будем твоей кровью.

Так. А вот теперь надо начинать суетиться. Первым делом, как там мои ценители корешков?

Быстро сбежал с холма, уже привычно выпевая приказ на общий сбор для своей банды. Пора наконец объяснить ребятам что происходит. — Они конечно догадываются что я затеял очередную аферу, не зря же я приказал втихаря насадить украденные наконечники на древки и держать кинжалы наготове, а также забирал у них обувку, а потом тайно вернул ее обратно, — но никаких подробностей еще не знали. ...Я им возможно и доверил бы свою жизнь в бою, но вот доверять тайны пока еще опасаюсь. Храбрость и верность моих ребят, пока еще сильно превышают уровень их хитрожопости, так что тайны у них долго храниться не будут.

...Когда я прибежал к костру коренных, — один аиотеек уже пребывал в беспамятстве, другой еще смотрел на нас мутным взглядом, возможно пытаясь понять что происходит. — Не знаю, — я лично ядовитого корешка в жизни не пробовал, так что ощущения от его действия, описать не могу. Но умирали от этого зелья обычно довольно мирно и спокойно, — без судорог, пены изо рта и прочих неприятных эффектов, — просто засыпали навечно.

Только вот, по моей задумке, — нужны явные следы насилия. Так что этого ткнем его же копьем, а второго..., — ну-ка ребята, — поднимите его на ноги и тащите вон к тем кустам. Грат*ху, дай свою дубину. ...Да что ты жмешься-то, не испорчу я ее.... Ладно. — Тогда сам этому череп разнеси.

Теперь роняйте.... Потопчитесь ногами, будто тут драка была.... И возле того трупа тоже... А вот вы двое, — бегите на холм за телом Асииаака. ...Да, я его уже убил. Тоже тащите сюда. Положим чуть в стороне. И тоже потопчитесь, чтобы по следам казалось, будто вон оттуда пришли враги и напали на лагерь. ...Аиотееки остались прикрывать наш отход, потому что нам надо было спасти раненного Эуотоосика, и отрядное имущество, включая скот.

...Говорю, — стадо с собой уведем и барахло утырим, потому как нам в дороге еще жрать что-то надо будет. А аиотееки пусть нас на подножном корму догоняют. Так что не сомневайтесь, хватайте как можно больше вещей. ....В первую очередь еду. Затем обыщите вещи коренных, у многих в мешках может находиться оружие. Впрочем, — мешки тоже хватайте, иначе будет подозрительно.

...Насчет стада овцекоз конечно были кое-какие сомнения. — Без них мы бы наверное смогли двигаться быстрее. Но ненамного, — нам ведь еще и груз немалый награбленного барахла на себе тащить. А местные без барахла точно не уйдут. Им совесть, заключившая нерушимый союз с жадностью, не позволят. Да и мне признаться тоже, — до ближайшего универсама, еще несколько тысячелетий пешком, а погибнуть с голодухи, можно точно так же, как и от аиотеекских копий. Такая жизнь, — и лишнего на себе не потаскаешь, и одним желанием убежать не наешься, и на ночь не укроешься. А овцекозы местные, — зверюги жилистые и ногастые. Если хорошенько на них воздействовать, они так припустить могут, что и лошадь загонят.

— Сто-о-оп! — Внезапно заорал я, заметив что один из моих архаровцев уже приноравливается прикончить Эуотоосика. — Команды этого убивать не было!

— Так ведь он аиотеек.... — Робко возразил мне один из подчиненных. — Враг. Надо убить.

— Хрен тебе, а не убить! — Возразил я, а потом опомнившись, поступил как цивилизованный человек. — Построиться! — Рявкнул я на аиотеексом, в очередной раз удивляясь, что даже на этом певучем языке получается рявкать. Вбитая Асииааком в костный мозг дисциплина, сработала как часы, — все автоматом побросали дела, которыми занимались, и выстроились в стандартные две шеренги. Только вот на крайнем правом фланге не было Асииаака, а на левом меня.

— Значит так бестолочи. — Начал я толкать речь, для большей убедительности, стараясь подражать манере речи нашего покойного оикияоо. (Поскольку он уже приучил их, с помощью своей плети, внимать его речам как можно более трепетно). — Мы убегаем от аиотееков. Мы пойдем в горы, где я возможно найду своих друзей. ...Где я, рано или поздно найду своих друзей, — подкорректировал я свое определение. (Командир не должен показывать что сомневается даже в мелочах).

Но аиотееки должны пока думать, что мы убегаем от напавших на лагерь неизвестных врагов. Когда они нас нагонят, мы будем говорить что спасаем оуоо Эуотоосика, и богатства аиотееков. Это приказал нам не кто-нибудь, а лично покойный Асииаак. — Так вы и должны всем говорить. И когда они увидят среди нас живого оуоо, — они должны будут нам поверить. ...Тут-то мы на них нападем и убьем! ...А если случится так, что они нам не поверят, — мы приставим копье к горлу оуоо, и скажем что убьем его, если они не уберутся от нас подальше.

...Тут я встретился глазами со своим коллегой, и догадался что тихо изображать раненного он не станет, и пытаться облегчить мне жизнь, — не самая главная цель в его жизни. — В конце концов, он ведь непросто больной и лекарь по совместительству, — он, в первую очередь благородный оуоо, — рыцарь, воин, и господин над разной шушерой вроде меня. ...А когда подобные благородные бандюки, получают отпор от шантрапы вроде меня, они почему-то сильно обижаются.