Хроники Дебила. Свиток 4

Тем более что по задумке, — до тех кому это надо знать, мои мысли и идеи и так донесут. Ведь обязанность гидов-экскурсоводов, рассказывающих широкой публике о моих шедеврах, творческом пути, и то какой смысл хотел вложить автор в свое творение, — я возложил на Гок*рата и его людей. Пусть, любыми путями стараются распространять слухи, поясняющие смысл этих картинок, объясняющих о том кто такие эти парни с загадочными прическами и повязками на руке, и почему с ними лучше дружить чем воевать. — Не так уж это и сложно, — встретившимся посреди степи, или у водопоя парочке пастухов перекинуться десятком слов. Слухи, как обычно способны разноситься с небывалыми для всех остальных материй скоростями.

Но главным в моем творчестве, конечно была "магия"!

Ведь нарисованное, — считай уже произошло. ..Аиотееки возможно так и не думали, (хотя судя по рассказам Эуотоосика, нечто похожее было и у них, хотя и в меньшей степени). А вот "наши" степняки, лесовики да прибрежники в подобную магию верили безоговорочно. Так что, (очень на это надеюсь), — эти рисунки заставят их сильно задуматься, на чьей стороне воевать в будущей битве. — Главное чтобы Гок*рат не подвел меня хотя бы в этом, и сумел распространить информацию достаточно широко.

Наконец, на шестой день я Его нашел! — Место для битвы было почти что идеальным. — Текущая с севера на юг большая река, впадающая в не менее большое озеро. — Обойти этот "пейзаж" с запада будет не так-то просто.

А со стороны гор сюда тянулось что-то вроде длинного хребта-языка, почти упиравшегося в гряду идущих параллельно горам холмов. Так что, — как бы Орда не рыпалась, — а ей придется пройти через эти "ворота", шириною примерно километров в пять, а благодаря топкой почве возле озера и неровному рельефу около холмов, — самая горловина сужалась до полукилометра. — Самое подходящее место для битвы, из всех что я видел раньше. — Озеро и холмы не позволят верблюжатникам обойти нас с флангов. Зато мы можем спрятать в холмах песиголовцев и прочих "нестроевых", чтобы они хотя бы не мешали воевать нашим строевым оикия, — зато имели бы возможность вгрызться своими песьими зубами в бок "аиотеекского верблюда".

...И кстати, — если успеть перекинуть на это озеро хоть десяток лодок, из тех что притащили с собой "чужаки", — вполне можно будет организовать высадку десанта в тылу противника. — Думаю воинский пыл аиотееков, изрядно померкнет, когда кто-то начнет громить их лагеря у них за спинами.

А еще и этот овраг! — Это просто подарок какой-то. — Здоровенная стенка, представляющая собой почти идеальный холст для создания огромного батального полотна, или написания множества трехбуквенных символов. Главное успеть нарисовать все задуманное, до начала битвы.

Так что, пока посланный в главный лагерь гонец, тащил туда сообщение о том что Духи показали Великому Шаману Дебилу правильное место для битвы. И пока войско Союза движется в нашу сторону, — я начал шаманить и камлать со всей ответственностью.

Для начала, — начертить угольком контуры..., — что заняло чертову уйму времени. Хотя по моей задумке все фигуры должны были быть всего лишь в натуральную величину, — лазить туда-сюда по стенке, без каких-либо козел или хотя бы табуретки, — та еще морока. А еще приходится постоянно отбегать в сторону чтобы посмотреть на результат, и подбегать вновь исправляя нарисованное, — к вечеру ноги гудят как после хорошего марафона.

Потом пошла возня с красками. ...Обидно конечно было что просуществует эта живопись совсем недолго. — Уверен, первые же осенние дожди смоют мое творение за пару дней. Так что о надежных и качественных красках я и не мечтал. Но и просто мазать сухой глиной по скале, — дело неблагодарное, так что пришлось разводить, предварительно размолов глину до нужной консистенции. Достаточно жидкой чтобы лечь на кисть, и достаточно концентрированной, что бы высохнув, не потерять цвета. Вроде бы руки давно уже привыкли к тяжелой работе, а и то, — после возни с красками их подчас сводило от судорог. (Как жаль что ученики Шамана, придут только вместе с основным воинством, — было бы на кого спихнуть тяжелую работу).

Так что раскрасить готовые контуры, по сравнению с предыдущей работой, — было уже парой пустяков. К тому времени, когда все наше воинство переместилось в лагерь, лежащий километрах в пяти от моей "мастерской" — картина была уже готова.

Трое аиотееков-оуоо, верхом на верблюдах с грозно поднятыми копьями, и одна оикия, выстроившаяся в два ряда, закрывшаяся щитами и выставившая вперед свое оружие. — Получилось может быть и недостаточно живописно, — зато вполне убедительно. — Настоящая магия!

...Он внимательно смотрел на меня своими неосмысленными, но тем не менее требовательными глазенками, явно давая чего-то понять. — ...Чего именно, — хрен его разберет!

Конечно очень хотелось бы прочитать во взгляде сынишки что-то вроде, — "Держись папка. Вот мы им ужо всем жопы-то надерем. ...Ты только не дай себя убить....".

Но скорее всего это было лишь требованием пожрать, или показать козу, посюсюкать, — короче, — выполнить обычную культурную программу, которые взрослые исполняют перед младенцами не опасаясь прослыть совсем уж слабоумными.

Что сказать, — имел законное право! — Тут младенцы, пока толком не начали ходить, а вернее, — убегать от взрослых, — пребывали в статусе королей. — Им все было можно, и о них все заботились. И даже такой солидный человек как Великий Шаман Дебил мог корчить рожи, издавать странные звуки и совершать непонятные манипуляции пальцами, держа на руках своего сынишку. — Никто его за это не осудит.

Вот другое дело, когда он чуток подрастет и станет не таким зависимым от опеки взрослых, тем самым вступив в зону взросления. — Вот тут уже подзатыльники и пинки считаются наилучшим вариантом ласки и заботы о ребенке. А если он вздумает захныкать, — то самое лучшее что может сделать желающий своему ребенку добра дикарь, — это гордо отвернуться и сделать вид что ничего не заметил.

А ведь теперь-то я уверен что у того же самого Нра*тху, которого я лично видел с умильной улыбкой на лице тетешкающегося с младшим братишкой Лга*нхи, сердце кровью обливалось, когда потом приходилось делать вид что ему нет никакого дела до своего сынишки. — Его слез, окровавленных коленок, вечно голодных глаз, или огромного фингала на пол лица, полученного в мальчишеской драке. — Но ничего не поделаешь, — суровая жизнь требует суровой педагогики. Так что мне заранее стоит готовиться поступать так же. ...Вот только получится ли у меня? — Вопрос!

— Ну как вы тут? — Спросил я у сидящей, и не спускающей своего бдительного взгляда младенца Улоскат. — Еды хватает?

— Хватает. — Ответила она почему-то недовольным голосом. — Только свежего мяса нету, а ведь Осакат двоих кормит, а ты ее падальщиной подчуешь....

Да. — У Улоскат шла новая фаза. — Так и не став матерью, она резко переквалифицировалась в бабушки, со всеми проистекающими отсюда последствиями. — Совершенно забросила заботу о своем внешнем виде, и явно больше ни на что не надеясь в личном плане, — полностью сосредоточилась на заботах о семействе.

Вот и сюда ринулась вслед за Осакат, которая несмотря на наличие двух младенцев, не стала отсиживаться в лагере у озера, а поперлась вместе с войском, поскольку дескать, ученице Шамана не пристало отсиживаться в стороне. ...Что не говори, а сестренка-то была изрядно честолюбива и готова биться без компромиссов и взятия пленных, за каждую ступеньку племенной иерархической лестницы.

Так что тут смена поведения Улоскат, была ей сильно на руку. Ведь та вела себя теперь как бдительная наседка, подчас даже доставая "двоюродную сестрицу" теперь уже не своими упрямством и безумием, а заботой и хлопотами. Впрочем, для тянущей двойную ношу материнства сестренки, это наверное было немалой подмогой. А вот мне..., — Еще полгода назад Улоскат была крепенькой бабенкой, пусть и не первой свежести, но еще вполне себе ничего, а тут словно бы резко лет на тридцать постарела....

Оно конечно, мне сейчас со всей этой войной и прочими хлопотами как-то не до радостей семейной жизни. Тут когда и удается вырваться к семейству, — то все обуревающие меня желания сосредотачиваются на "нормально пожрать" и отоспаться. Но ведь когда-нибудь вся эта нервотрепка кончится, а я пока еще мужик в полном рассвете сил, со всеми проистекающими из этого обстоятельствами.

...А ведь Решающая Битва должна состояться буквально на днях. — Орда подошла совсем близко, и наши разведчики даже пару раз уже вступали в контакт с передовыми отрядами аиотееков, так же активно интересующимися посмевшими бросить им вызов дикарями. Так что спустя дня три-четыре, — уверен, враг подойдет к нам вплотную и тогда уже суровой битвы не избежать.

Можно даже сказать что битва уже началась, поскольку я ненавязчиво посоветовал Лга*нхи и "совету Царей" отправить в ближайшие окрестности нашего лагеря побольше дозорных, чтобы подстерегать и уничтожать вражеских разведчиков-шпионов. — Не хочу чтобы они заранее разведали нашу численность, организацию, и даже место которое мы выбрали для битвы, а самое главное, — то как мы его для этой битвы подготовили.

....Но как же неохота драться, кто бы только знал! ...Хотя для поддержки репутации я и обязан всячески демонстрировать свою воинственность и нестерпимое желание ринуться в битву, — Но вот честное слово, — куда предпочтительнее было бы чтобы враги дошли до самого моря, терпя урон от наших пинков и укусов и делясь с нами своим имуществом, а потом свалили бы восвояси туда откуда пришли.

Или лаже просто, — бесконечно продолжать в том же духе, неторопливо и без особых потерь воюя с супостатами, да хоть на протяжении ближайших нескольких лет. Откусывая от Орды маленькими кусочками, пока от нее вообще ничего не останется. ...И без всяких решающих битв, без того чтобы ставить судьбу целых народов на одно сражение.

...Местные ведь просто не представляют что это такое будет. — Для них, предстоящая битва, это лишь очередная привычная схватка, типа десяток на десяток, или даже сотня на сотню, и потому особых трудностей они не ожидают. А в случае проигрыша, надеются убежать в Горы, и там забыть об аиотееках, как о каком-то страшном разочаровании неудавшегося грабежа.

А вот меня, — единственного, кто имеет хоть какое-то представление о действительно больших битвах, пусть эти представления почерпнуты лишь из чтения книжек да просмотров фильмов, — гложут многочисленные сомнения.

Ведь никакого реального опыта проведения таких больших битв, у нас нету. А вот у наших врагов, — вполне возможно что есть, — не зря же они ходят такими толпами. И как бы этот практический опыт, не переломил мой теоретический. — Ведь тогда даже страшно подумать, что будет со всеми нашими родными и близкими, и вот этим вот комочком плоти, что улыбается мне своим беззубым ртом. — Рассчитывать на доброту и человеколюбие аиотееков, — как-то не приходится.

Да, определенно, — наличие семьи делает меня излишне осторожным! А ведь я только сравнительно недавно научился быть смелым. И вот опять....

Однако, — как было бы замечательно просто разойтись на встречных курсах с Ордой и больше никогда не видеться. Благо степь большая, и место чтобы не столкнуться лбами хватает. Но увы. — Такой роскоши никто из союзников позволить себе не мог! — Даже если не брать во внимание большую вероятность того что аиотееки найдя дорогу в Горы, — двинут туда где сытнее и цивилизованнее, — есть и куда более веская причина разобраться с ними прямо сейчас.

Даже имеющие неплохой запас зерна и мяса ирокезы, и то испытывали некоторое беспокойство, что вместо того чтобы запасаться едой вынуждены бегать по степи и драться с врагами. А уж что тут говорить про горских вояк, не имеющих пока такого богатого подспорья как мясо коровок и заливные поля с аиотеекской кашей?

А ведь тем же горцам например, помимо работы на полях, возни с овцекозами и охоты, — еще необходимо было работать в шахтах и мастерских, вести торговлю и..., — короче делать все те дела, которые и обеспечивали горским племенам высокий уровень жизни и лояльность окрестных племен. ...А вместо этого приходится торчать в степи, как последние дураки играясь в солдатики.

Песиголовцы-то вон, хотя бы добычу с аиотееков берут и ману свою пополняют, а им приходится с утра до вечера изображать из себя не пойми чего.

...Вот кстати за что можно было порадоваться, — пока я дипломатничал и головорезничал в разведке, — выучка Союзных войск резко возросла. Особенно в плане маневренности и управляемости.

Уж не знаю чья это была заслуга, — Лга*нхи, Леокая или Мокосая, но то воинство которое я застал после своего возвращения, уже сильно отличалось от прежнего.

Хотя скорее всего, — тут все трое Великих Правителей смело могут разделить ответственность за этот успех. Каждый внес свой вклад, кто мозгами, кто авторитетом, а кто и просто, — немалым трудом, который необходим чтобы сделать из толпы, дисциплинированное войско.

Ведь даже то как наши оикия теперь шли в походном порядке, смотрелось намного грознее и серьезнее, чем прежние боевые построения. — Появилась какая-то собранность и сыгранность, как внутри отдельных оикия, так и между отрядами. Никто больше не пёр по своим делам не замечая соседей, и не вел себя так, будто он тут один единственный посреди степи стоит. — Видно было, что народ более-менее научился в первую очередь следить за сигналами командования, а во вторую, — за тем что делают и где находятся соседние отряды, и соизмерять направления и темп своего движения с движением всего войска в целом. Оттого атака единым строем смотрелась теперь действительно грозно и внушительно. ...По крайней мере для меня. А вот как она покажется аиотеекам?

Ну да ладно, сейчас надо отбросить все эти грустные мысли про предстоящее сражение, расслабиться и уделить время семейству, — потому как битва, думаю я о ней или нет, — все равно скоро состоится. И все что можно было сделать для нашей победы я уже сделал, и ничего нового за эти дни сделать уже не получится. — Как говорится. — "Лучшее, враг хорошего".

...Сынишка-то кстати, за лето уже сильно подрос. — И если раньше был похож на какого-то суслика, то сейчас уже дорос до здоровенного сурка, да и немудрено, — скоро ведь ему наверное уже полгода исполнится, — точного календаря увы, пока нету. — Тот, что я рисовал для Леокая, пока проходит проверку временем. ...В смысле, — я отдал его Ортаю, чтобы тот отмечал все дни, от одного солнцестояния до другого. — Может что дельное из этого и выйдет. ...Я правда так и не сумел пока объяснить Леокаю зачем эта штука вообще нужна. Он пока что прекрасно обходился и без всяких календарей. — Благо время тут, еще не покоцанное злыми людьми на крохотные отрезки, тянется довольно неспешно, а время посева или сборов урожая подсказывает сама природа посредством сотен примет, хорошо известных любому шаману. ...Кроме разве что одного..., не будем показывать пальцем.

Да я признаться и сам, — выгоды от такой привычной в моем мире вещи как календарь, толком не понимаю. — Просто привык что календарь должен быть, а для чего...?? — Майя вон, по нему конец Света предсказывали, а ведь это так приятно наверное, знать что конец Света состоится не прямо сейчас а через десяток тысяч лет. Это вдохновляет!