Тени Персея-2

Тускло блестящая стрела свистнула мимо меня. Оллфаг.

Стая, которую я увидел, едва очутившись в этом странном месте, двигалась от камня к камню вместе со мной, перепрыгивая-перелетая с одной поверхности на другую. Кажется, раскалённая поверхность оллфагов не пугала.

До сих пор крыланы просто сопровождали меня, будто присматриваясь, куда я иду. Но с момента, как я попятился, вдруг оживились и принялись метаться вокруг меня, преимущественно за спиной. Один даже свалился на моё плечо. По тому, что он немедленно заглянул мне в глаза, я понял, что это мой личный оллфаг.

Вздрагивая от резкого шелеста за спиной, я затоптался на месте. Кой чёрт оллфаги начали водить вокруг меня хороводы?.. Рядом неровными зигзагами начал покрываться камень — слишком рядом, чтобы быть безопасным.

Жарко. Тело буквально оплыло потом. Куртку, что ли, снять... Машинально потянув "молнию" — хотя бы расстегнуться, машинально же снова отступил. От свистнувшего за спиной резкого шелеста вздрогнул и вернулся на место. А свист всё чаще и чаще. Вскоре свистопляска, устроенная оллфагами, вынудила-таки перевести внимание с камня на тревогу крыланов за моей спиной.

В общем, оглянувшись, я вспотел ещё больше. От сжавшего сердце страха. Ещё два шага назад не глядя — и ухнул бы в пропасть.

Медленный вздох. Каменный шкаф, под которым я снова невольно очутился, недвусмысленно облился поблёскивающими светлыми жилами.

Оллфаг сорвался с плеча и юркнул куда-то между двумя валунищами. Узкий коридор, пролететь который под силу только маленькой птице. Стая нырнула туда же.

Оставшись в одиночестве, я бросился искать место среди камней, куда бы спрятаться от... От чего?.. Капля пота скатилась по скуле. До меня дошло. Камни подталкивали меня к пропасти. Они хотели, чтобы я упал... Но почему?!

Из узкого коридора вынырнули оллфаги, закружились надо мной. На плечо снова свалился крылан, коротко глянувший мне в глаза, и снова сорвался в тот же коридор. Остальные — немедленно за ним.

Шкаф навис уже не просто потому, что таким был. Он заметно качнулся в мою сторону. Блин, башню Пизанскую изображает...

Вылетели оллфаги. Мой опять упал на плечо мне. И сделал движение весьма недвусмысленное — будто клюнуть хотел в глаз. И снова все удрали в коридор.

Ну понял я, понял! Но, чёрт побери, мне в этот коридор не протиснуться!

Или попытаться?

Сунул руки в карманы расстёгнутой куртки. Перчатки на месте. Надел. Два шага разбега — опёрся на два валуна, тесно сошедшихся в усилии сотворить самую теснину, перекинул тело через них, плохо представляя, что там, за ними. И времени нет посмотреть. Валуны резко задвигались... Невесомое тело взлетело, ладони опалило страшным жаром, едва полностью перенёс тяжесть тела на них.

Пространство! Пустое! Только каменная россыпь.

Закружились нетерпеливо оллфаги и стаей потянули куда-то в сторону. Пришлось подчиниться большинству. Всё-таки выручили — доверять можно.

Только додумался до этой мысли, как резко затормозила мысль: так легко поверил? А если заманивают?

И как будто подтверждение... Встречная стая крыланов ринулась на меня с одинокой скалы среди каменистой равнины. А ведь именно туда ведёт меня стая наших оллфагов... Что происходит... Что...

Я остановился в растерянности. Руки-то уже сработали на выработанных до инстинктов навыках: левая готова стрелять из арбалета, правая раскручивает керамбиты.

Моя стая облетела меня, точно погладила, — и словно подтвердила: за нами, за нами! Чутьём я всё-таки поверил своим оллфагам, несмотря на то что приближалась вторая стая, от которой ощутимо веяло кровожадной злобой. Кровожадной...

Мои — летят на одной высоте со мной. Чужаки накинулись было на меня, не обращая внимания на летящих рядом со мной крыланов, — и пошла битва не на жизнь, а на смерть: чужаки пробивались сожрать меня, а приведшие в это странное место крыланы нашего отряда меня защищали.

Сквозь оллфаговую защиту пробился один дикарь. Разинув клюв до зубастой пасти, он бросился прямо в лицо. Керамбиты крутанулись, словно не кисть работает, а ножи дёргают руку. Полупрозрачное горло облилось чёрной кровью в месте пореза. Оллфаг ещё пытался трепыхаться, не отказавшись от жратвы в виде кусочка плоти от меня. Желание явно преобладало над физической немощью. Возможно, он даже не понял, что умирает, когда упал у моих ног.

Провожать падающее тело взглядом — некогда. Ещё двое прорвались сквозь организованную защиту отрядных крыланов. Один наткнулся на арбалетный болт. Другой завис перед моим лицом, и я уже надеялся достать его керамбитом... Глаза в глаза — и будто между нами протянулась неведомая нить. Оллфаг застыл в воздухе, заворожённый чем-то прочитанным в моих глазах. Крылья трепетали, но сама птица не выказывала никаких признаков агрессии. И вдруг уселась на моё плечо, как недавно мой крылан.

Не знаю, что уж увидел крылан в моих глазах, но взгляд на него подсказал мне, наконец, где же я нахожусь — это один из спутников Гарпии-2. Место, откуда Матвей Иорданец с помощью сына и привёз своих прожорливых питомцев. Он же говорил: место обитания оллфагов каменистое, жаркое и тёмное из-за остывающей звезды, к которой спутник подошёл слишком близко. И оллфаги названы так именно за это — за всеядную прожорливость. Но почему тогда дикие, неприрученные оллфаги перестали покушаться на свежатинку, невесть как попавшую в их заповедник?

Оллфаг неожиданно оттолкнулся от моего плеча, едва не уронив меня.

Уже две стаи, облетев меня блестящей, уже мирной (не считая двух сожранных на лету — тех, кого я убил) волной, полились куда-то вперёд. Делать нечего. Пошёл за ними. Хм. Пошёл. Побежал изо всех сил. Потому как, оглянувшись, обнаружил, что валуны бесшумно, но терпеливо наступают на пятки.

Скала. Слишком ощетинившаяся выступающими острыми углами, чтобы быть похожей на валуны. Стоит слишком внушительно, чтобы думать, что она может сдвинуться с места. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить: крыланы несутся именно к ней. Может, именно в ней же спасение от странных камней, ни с того ни с сего возжелавших столкнуть меня в пропасть?

Ноги отваливались, пока бежал, но соображение, что валуны продолжают двигаться... Две стаи стремительно втянулись в какую-то чёрную дыру — в пещеру. Подгоняемый страхом и усталостью (а вдруг будет возможность отдохнуть?), я почти по инерции вбежал туда же.

За спиной грузно грохнуло. Остановившись отдышаться, я медленно повернулся. Впрочем, примерно я уже представлял, что же грохнуло. И оказался прав. Сверху ли, снизу ли упал этот камень, но вход в пещеру он закрыл прочно. Во всяком случае, с опаской подойдя к импровизированным вратам, я даже щели не увидел.

Шуршанул воздух. Темнота не дала разглядеть шуршащего, но звук я узнал. Оллфаг. Над головой сделал круг. Зовёт куда-то? Но я же ни черта не вижу!.. Завели, блин... Снова зашуршало — теперь уже во множестве. Тьма кромешная. Как мне узнать, куда идти?.. Держа оружие наготове, я прислушался. Шорохи постепенно затихали. Причём затихали отчётливо. В определённую сторону.

Шаркая ногами по полу, чтобы не наткнуться на камень или, что хуже, не свалиться куда-нибудь, я поплёлся за затихающим звуком летящей оллфаговой стаи. Здесь, в пещере, было тоже сухо, но дышать стало легче. То ли моя дыхалка уже адаптировалась к атмосфере спутника Гарпии-2, то ли горячий воздух пропёк мой внутренний холод. Я шаркал ногами, чутко вслушиваясь в шелест и шорохи сверху, время от времени останавливаясь: стая возвращалась и снова, развернувшись, летела куда-то в ведомую лишь ей сторону.

А потом мне уже не понадобился воздушный проводник в лице стаи крыланов. Впереди горели две точки. Сначала горели тускло, режа глаза своей неопределённостью. Затем я уловил цвет — светло-зелёный. Ещё с десяток шагов — и я начал видеть форму. Прежде чем я понял, на что эти два огня похожи (а мог бы догадаться сразу), я подошёл слишком близко. А встал на месте лишь тогда, когда меня обвеяло горячим смрадным дыханием. Я оторопел.

За минуты с момента, как за мной закрылись "врата", я думал, что оллфаговая стая ведёт меня к спасению. Но здесь, перед огромными глазами неведомого и невидимого чудовища, мне пришлось испытать всю горечь доверившегося и обманутого.

Я выставил перед собой оружие, смутно надеясь всё-таки, что исход моего путешествия по пещере всё-таки разрешится благополучно. И перешёл на другой уровень зрения. И затаил дыхание, хотя руки дёрнулись немедленно убить тварь, представшую моим глазам. Голкондский дракон. "Саранча".

Минуту спустя я ещё оставался жив. Когда это до меня дошло, я поразился. Первое, что пришло в голову по поводу происходящего, — дракон попал в ловушку валунов, и его засыпало. Но я напомнил себе, что оллфаги пригласили меня в настоящую пещеру, которая никак не может каменным могильником, будучи единым куском породы.

Прикинув расстояние, я решил, что между нами метра три. Пат. Ни он не шевельнулся, хотя его глаза явно рассматривали меня, судя по бликам, полыхающим в зеленоватых зрачках, ни я не решался шагнуть чуть ближе.

Предполагать, почему дракон сразу не набросился на меня, можно долго и упорно, но... Первая версия оставалась в силе — "Саранча" стреножена камнепадом. Но почему она даже не делает движения рвануться ко мне? Для тех тварей, которых я видел на Голконде, это самое естественное движение на свете.

Шелест. Словно с дерева осыпалась подсохшая листва. Только это не листва. Онемев от ужаса и неожиданности, я смотрел, как обсыпают голову голкондского дракона оллфаги, а он и не думает хватать их.

Правда, эта его пассивность убедила меня, что его всё-таки засыпало. И я уже уверенно приблизился к громадной голове с мирно полыхающими зеленью глазищами.

23.

Гы... А он взял — и закрыл глаза. И я замер буквально перед носом чудовища, запоздало и в панике решая, рвануть ли назад, хотя бы до придавленного камнем входа пещеры. В кромешной тьме. В любое мгновение ожидая смертельного удара в спину.

Но всё оставалось тихим и спокойным. И, когда я додумался взглянуть на "саранчу" несколько иным зрением, я понял, что смотрю на хаотическое подрагивание живого огня.

Мягкие языки пламени метались и стлались по тем же металлическим листам, которые ребята притащили для костра. Но смотрел я на огонь с другого конца комнаты, хотя, помнится, засыпал рядом.

Переход со спутника Гарпии-2 в помещение полицейского участка Ириды оказался настолько неожиданным, что я отчётливо прочувствовал тошноту. Слишком реально было увиденное. Во сне? — боюсь спросить... Пришлось глубоко дышать открытым ртом, пережидая приступ.

Глаза тем временем привыкли к дрожащей темноте. Помещение выглядело тесным. Может, из-за того, что в нём спало слишком много народу, для чего оно вообще-то не предназначено? Успокаивая дыхание, я попытался разглядеть, кто где. Но с моего места видны только контуры лежащих фигур.

Зато можно разглядеть стены и странные шкафы, слишком узкие для муниципального учреждения. Или я чего-то не понимаю...

Странный шелест с потолка. Знакомый, но в этой реальности пробивший меня на невольную дрожь. Невесомыми осенними листьями с потолка медленно планировали оллфаги. Птицы словно приглядывались и тут же разлетались — либо к своим хозяевам, либо облепляя шкаф в противоположном от меня углу. Мой крылан примял мне рубашку на плече и обошёл меня по лопаткам, благо что лежал я на животе, чтобы присесть на другое плечо, где ему удобнее. Я учащённо задышал, прежде чем понял, что сейчас начну смеяться в голос: оллфаг, с которым я враждовал (чёрт, да это была необъявленная, но настоящая холодная война!) с самого начала нашего знакомства, относился ко мне как к своей личной собственности!

Дрогнувшая тень на стене заставила меня обернуться. У костра сидел человек, которого я сразу не заметил. С оллфагом на плече.

Крыланы закончили бесшумный полёт. Я тихонько встал и осторожно пошёл к человеку у огня. Середина комнаты оказалась пуста. Прошёл легко и уже за шагов пять узнал Максима. Снайпер сидел, прислонившись к стене и трогая недовольного его фамильярностью оллфага за крепкий клюв, а крылан задирал голову, отворачиваясь. Справа от него костёр, слева — огромные стопки бумаги и какие-то предметы — в настоящее время приготовленные к сожжению дрова. Ага, дежурный. Сна у меня ни в одном глазу — если что, подменю.

Снайпер чуть отодвинулся — сидел он на каком-то низком приступке, и я сел прямо на пол, ещё ниже, но так, чтобы можно было говорить. Здесь — идеальное место для разговора. За потрескиванием огня шёпота не слышно.

— Мы не задохнёмся? Дым.

— Дыма нет. Это арсенал участка. Он в середине здания, через две проходные комнаты от коридора. В нём нет воздушек, но в конце коридора ребята открыли фрамугу на улицу, — негромко объяснил Снайпер. — А в стенах мы продолбили дыры для тока воздуха. — Он кивнул в сторону напротив. — Вытяжка хорошая. Спорю, дыма не чуешь?

— Здоровые, — заметил я. Теперь и правда почуялось: в комнате тепло, но дымом и не пахнет. Некоторое время я сидел молча, разглядывая дыру в стене. Чуть больше кулака.

Потом пришлось снять одежду. Если в том моём углу было уютно в куртке, то здесь становилось слишком горячо. Но, снимая куртку, я обнаружил поразительную для меня вещь: куртка была погорячее пламени импровизированного костра. Я провёл ладонью по рукаву. Сухая и теплее температуры моей кожи. Скривив рот, я пару минут тупо смотрел на спокойно лежащую на моих коленях куртку, почти ожидая, что она вот-вот вздуется, и из-под неё высунется змеиная морда с громадными зелёными глазищами.

Но "саранчи" под курткой не оказалось.

Оглянувшись на Снайпера, я с той же кривой усмешкой отметил, что и он с интересом смотрит на опавшую под моими руками вещь. Он перехватил мой взгляд и смутился. Но справился со смущением и улыбнулся.

— Ты смотрел на неё, как на зверя, который ещё немного — и прыгнет.

— Угу, — пробурчал я, откладывая куртку в сторону и снова оглядываясь. — Так, говоришь, это арсенал?

— Ну да. Здесь ещё шкафы есть — с экипировкой для полицейских. И мы уже посмотрели. Здесь кто-то был до нас. Давно. Наверное. Некоторые замки разбиты. Не хватает оружия. Так что есть надежда. Если это, конечно, были не мародёры.

— Я спал?

— И очень крепко. Мы только тебя у костра уложили, как пришлось перетаскивать, а ты и не проснулся. Как спал, так и спишь. Хоть бы хны.

— А почему пришлось?

Максим добавил в костёр стопку бумаги и сунул туда же какой-то предмет, напоминающий ножку мягкого стула.

— Кажется, мы тебя слишком близко к костру оставили. Хорошо — Батис вовремя заметил, что на тебе одёжка высохла в момент. А когда тебя перетаскивали, дотрагиваться до тебя можно было только в перчатках. Горячий, как будто в аду побывал.

Куртка. Притрагивались ко мне в перчатках. Горячий. Сон? Явь?

Я чуть шею не свернул, поворачивая голову к своему оллфагу. С какой-то странной надеждой, что взгляну ему в глаза — и всё пойму. А вот фиг вам. Спал этот засранец. И на плече Максима его крылан тоже бессовестно дрых.