Ходок 2

— Да. — Твердо отозвался лейтенант, осознавший, что на месте его убивать вроде не собираются и от этого немного приободрившийся.

— А ты знаешь, что с причастных к нападению на Пчел сдирают кожу и кидают в соль?

— Д-да.

— А ты знаешь, что вас послали арестовывать Мастера войны Северной обители Ордена Пчелы, имеющего полномочия "Рука Магистра"?.. — от этого известия синее лицо лейтенанта покрылось красными пятнами, сделавшись похожим на "веселенький" ситчик, так любимый девушками за МКАДом.

— Н-н-нет!!! Я-я н-н-не зна-ал!!!

— Верю... подставил вас этот жирный боров, поэтому проваливайте, а тер'Оносу передай... — тут у него из-за спины послышалось покашливание, и ш'Аран закончил: — ничего не передавай.

* * *

*

— Ну что ж, товарищи краснофлотцы, прошу высказываться в порядке, так сказать, старшинства, — Шэф внимательно оглядел своих гвардейцев, сидящих за щедро уставленным столом, и остановил взгляд на ш'Ихе, — давай.

Самым младшим по возрасту из офицеров был ш'Иха, затем следовал ш'Кол, а возглавлял тройку ш'Аран. Надо заметить, что особой дисциплинированностью, до встречи с Шэфом, они не отличались, впрочем как и любые другие Пчелы.

Человек выдержавший курс обучения в Ордене и "дослужившийся" до фиолетового пояса, по определению, не мог быть заурядной натурой, склонной к повиновению и готовой выполнять приказы номинального руководства. Мало ли кого, сдуру, назначат начальником, а ты подчиняйся... — хрен вам в обе руки! Фиолетовый мог повиноваться или более сильному, или более уважаемому.

В начале знакомства, когда Великий Магистр Северной обители представил трем своим гвардейцам их командира на время операции в Хазрете, скептицизма в их глазах не заметил бы только слепой. Шэф им сразу не глянулся — юнец, моложе их, а выражение глаз как у Великого Магистра: старик — стариком. Вообще мутный какой-то... да и откуда взялся непонятно. Ходили какие-то смутные слухи, что он ровесник Магистра, и вообще, чуть ли не вместе с ним пришел в Обитель, но это была явная чушь — Магистр глубокий старик, а этот перец младше их, и туда же — Мастер войны!

Никакого страха ш'Эф им не внушал, хотя за короткое время пребывания в Северной обители он и потрепал много их знакомых и даже друзей, но фиолетовых среди них не было, а уважать его?.. да за что?! — мало ли как он добыл титул Мастера войны — может купил в Центральной обители... больно уж молод для мастера-то...

Резюмируя можно сказать, что гвардейцы Шэфа не знали, не уважали и не боялись... а зря. Убедиться в собственном заблуждении им пришлось в первый же день путешествия, когда дилижанс остановился на ночевку в придорожном трактире. Шэф, прекрасно знавший орденские нравы и норовы, приказал накрыть им ужин не в общем зале, а в отдельном кабинете.

У всех Пчел, а особенно у высокопоставленных, была среди работников общепита и гостиничного бизнеса не самая хорошая репутация: за недостаточно качественное обслуживание они не писали претензии в "Книгу жалоб и предложений", а выписывали провинившемуся персоналу по рогам. Поэтому, трактирные слуги шустро, как дрессированные обезьяны, накрыли на стол, чтобы ни-ни! не огорчить "уважаемых" клиентов. Когда они уселись за стол и только-только приступили к трапезе, Шэф "вспомнил", что не заказал жгучий перец, совершенно необходимую приправу для жаренного мяса и красного вина, и со смущенной улыбкой попросил ш'Арана, самого старшего из гвардейцев:

— Ш'Аран, спустись пожалуйста и спроси красного перца.

— Почему я? — невозмутимо отозвался тот, не прекращая вгрызаться крепкими молодыми зубами в брызжущее соком мясо, и не делая ни малейшей попытки подняться.

Шэф растерянно оглядел открыто ухмылявшихся гвардейцев, явно наслаждавшихся ситуацией, и неуверенным тоном обратился к ш'Ихе:

— Может ты сходишь?.. — на что тот, не убирая ухмылки, просто покачал головой, а ш'Кол добавил:

— Тебе надо — ты и иди!

Гвардейцы обменялись между собой быстрыми победными взглядами: мол как мы этого Мас-с-тера! Шэф тяжело вздохнул, медленно поднялся из-за стола, окинул веселящихся подчиненных грустным взглядом и... молниеносным ударом впечатал голову ш'Арана в мясное ассорти с такой силой, что кровь из разбитого носа стала солидным дополнением к красному соусу.

В следующее мгновение в руке ш'Эфа, как по мановению волшебной палочки, материализовался нож, которым он и ударил ш'Арана в глаз... — так по крайней мере показалось оторопевшим ш'Ихе и ш'Колу. Но... к счастью, только показалось — нож застыл перед самым глазом, не дойдя до роговицы шести нанометров, или шестидесяти ангстремов — кому как привычнее считать.

Не выпуская нож из рук, Шэф за волосы развернул ш'Арана лицом к себе, несколько секунд смотрел ему в глаза, а потом оглядел ш'Иха и ш'Кола, сидевших ни живы, ни мертвы, во время этой, надо честно сказать, безобразной сцены.

Холодный пот прошиб всех троих — вместо привычного, мудрого старца, из глазниц Шэфа на них смотрел, какой-то древний монстр, обезумевший от запаха крови.

— Значитца... так... краснофлотцы... — криво усмехнулся Шэф, — у каждого из вас будет по две попытки не выполнить мой приказ, — он сделал паузу, поочередно глядя гвардейцам в глаза, чтобы убедиться, что его слова доходят до сознания адресатов, — после каждой я буду выкалывать один глаз, — он улыбнулся, но лучше бы этого не делал — оскалившийся тираннозавр хуже просто тираннозавра, — я же не зверь какой, выкалывать сразу оба... ха-ха-ха! — смех, а ля Черный Властелин, естественно, можно даже сказать — органично, сочетался с оскалом.

Фиолетовым гвардейцам, прошедшим через все ужасы боевой подготовки в Ордене Пчелы и потом и кровью завоевавшим свое высокое место под солнцем, стало страшно. Они давно уже никого и ничего не боялись, бывали в таких переделках, при рассказах о которых, у барышень, кровь стыла в жилах, но... им стало страшно.

Они сразу и до конца, каким-то внутренним чутьем осознали, что да... — выколет, что нет... — не шутит... Им бы кинуться на него скопом, сразу, втроем, но тела как будто прилипли к креслам, а ноги к полу. Так бывает, когда в собачью свору приходит новый вожак — им бы кинуться, растерзать, ан нет — НАЧАЛЬСТВО прибыло! Низ-зя...

Шэф отпустил несчастного ш'Арана и в гробовой тишине вернулся на свое место. Когда он вновь поднял глаза на гвардейцев, на них снова смотрел юнец с глазами старика — кровожадный монстр исчез.

— Я пошутил ребята! — широко улыбнулся Шэф, но не успели они отойти от шока, как на них снова глянул монстр. — Я просто убью следующего, кто не выполнит приказ, а глаза, естественно, выкалывать не буду — я же не Чикатило какой...

С того вечера и до нынешнего дня, проверять искренность Шэфа никто не рискнул — стая признала вожака, а сегодня, когда он сумел вырваться из огненного смерча — еще и зауважала. Они нутром чуяли, что никто из них не выбрался бы живым из этой преисподней, да пожалуй и никто из тех кого они знали, тоже не выбрался бы...

— ...ну роди уже чего-нибудь, — Шэф недовольно посмотрел на молчащего ш'Иха, — или перейдем к следующему оратору.

— Это было не "Дыхание Ифрита" и не "Поцелуй Саламандры"... — ш'Иха замолчал, собираясь с мыслями, но этот трудоемкий процесс Шэф прервал:

— Как это выглядело?

— Ну-у... хлопок... слабый... а потом сразу огонь... — подождав некоторое время и убедившись, что продолжения не будет, Шэф перевел взгляд на ш'Кола:

— Ну, а ты что скажешь?

— Все так и было... странно... слабый хлопок, потом мгновенно огонь, высокий — локтей сорок... вся гостиница вспыхнула сразу... ни на одно заклинание не похоже... быстро прогорело... арата четыре, и весь пожар — пламя очень жаркое было... огонь спал тоже странно — очень быстро... раз и нету... — ш'Кол замолчал, пытаясь вспомнить еще что-нибудь полезное.

"Естественно — это ни на какое заклинание не походило, — угрюмо думал Шэф, сосредоточенно уставившись на графинчик с виноградной водкой — великолепного качества, надо признать, ни в чем не уступавшей лучшей итальянской граппе. Солнечный луч преломившись в толще графина породил ярко святящуюся точку, великолепно подходившую для изощренной медитации, но время сейчас для этого было не подходящее... — Это и не было заклинание — это была кукла, причем очень примитивная кукла, из первых серий, со слабым функционалом — иначе бы она сама ко мне подобралась, а не ждала на месте. Кто-то открыл сезон охоты на ш'Эфа, — мысленно усмехнулся он, — вернее — продолжил... открыл на Тетрархе — оттуда ноги растут... Надо бы найти мерзавцев... а как?.. Все концы обрублены... наверняка. Кто это может быть?.. Эркель?.. Вряд ли... Теоретически мог бы... но вряд ли... Он бы сделал по другому... Люди из Братства?.. Допускаю... Но!.. Допускаю только про это покушение... Перехватить управление Главным ИскИном Островной Цитадели они не могли — кишка тонка!.. А если не тонка?.. Тогда все очень плохо... Печенкой чую это не Эркель и не Братство... А кто?.. Не знаю... Не знаю... Не знаю... Ладно — черт с ними... пока, надо выполнить то, ради чего сюда приперся, а потом разберемся со всеми — никто не забыт, и ничто не забыто..." — из раздумий его вырвал голос ш'Арана:

— Ш'Эф, а с какого бока тут образовался тер'Онос? Понятное дело, тебя хотел пришить Эркель, а этому-то борову чего надо? Не имел неприятностей на свое жирное брюхо — теперь получит!

— Ты уверен, что за этим стоит Эркель? — Шэф в сомнении покачал головой. — Стоило ему появиться в Хазрете, как меня попробовали убить... Не похоже на него...

— Почему? — удивился ш'Иха.

— Да потому, — что Эркель не дурак... он даже наоборот — умный... А тут он будто подпись ставит под заявлением "Это я покушался на представителя Великого Магистра Северной обители Ордена Пчелы!"... Не забывай — я ведь "Рука" Магистра, и те кому положено, прекрасно об этом знают... Если бы за покушением стоял он — его бы провели пока Эркеля не было в городе... А вот тер'Онос явно причем, но... десять... да что там десять — сто против одного, что его использовали в темную, но... мы все равно его поспрашиваем... когда поймаем... Уверен, что в Хазрете его нет, смотался куда-нибудь... — гвардейцы задумались над словами Шэфа, а он продолжил: — Так, война — войной, а обед по расписанию. Думайте, пока жуете... если сумеете совместить, золотая рота! — ухмыльнулся он.

Гвардейцы были молоды и любопытны... или любознательны — граница между этими понятиями достаточна зыбка, поэтому они вначале пытались выяснять у Шэфа значения непонятных слов, щедро употребляемых им, но его манера объяснять непонятное еще более непонятным быстро остудила их пытливые умы.

Так например, на вопрос: "Кто такие краснофлотцы?", он ответил приблизительно так: "Матросы, перешедшие на сторону красных, после октябрьского переворота". На робкие попытки выяснить кто такие красные, и что это за переворот такой, он посоветовал им изучать первоисточники.

"Непонятно другое, — размышлял Шэф, машинально обгладывая баранью лопатку, и не чувствуя при этом ее замечательного вкуса, — почему меня не взорвали прямо на балу, ведь смогли же они выключить фейерверк и освещение... могли и взорвать... Но не взорвали... — значит не смогли... А не смогли потому что кукла у них древняя, не самоходная... Значит отключить освещение они смогли, а куклу сделать нормальную не смогли... И что из этого следует?.. А черт его знает, что следует!.. Ничего не складывается... А может кукла давно хранилась, — он мысленно ухмыльнулся, — на складе, и только сейчас ее использовали?.. Нет... Хранить их нельзя... сделал — надо сразу использовать... Значит остается одно — у НИХ в распоряжении только старые тетрархские технологии... И что это дает?.. Да ни фига это не дает... Блин... Ничего не понимаю..."

— Ш'Эф, новые гости! — отвлек его ш'Аран, с которого обязанности дежурного никто не снимал, и который в полном соответствии с уставом караульной службы для высших офицеров Ордена, раз в пять аратов выходил в кадат и, если можно так выразиться, "облетал" охраняемый объект.

Одним из многочисленных условий получения курсантом желтого пояса, было умение, находясь в кадате, отрываться от тела на максимально возможное расстояние и совершать разведывательные действия, путем перемещения сознания в материальном мире, сохраняя при этом полный контроль над оставленным телом. Боевой радиус у всех был разным, он зависел как от природных способностей — главным образом; так и от настойчивости в тренировках.

Разумеется, если кто-то от природы способен поднять сто килограммов, а другой, путем многолетних, упорнейших, через кровавый пот, тренировок — восемьдесят, то тут ничего не поделаешь, но пару метров, если говорить о боевом радиусе, к своему исходному результату, мог прибавить каждый. Боевой радиус ш'Арана равнялся двадцати метрам, или тридцати локтям и позволял эффективно контролировать обстановку вокруг "Русалки", не выходя из дома.

— Кто? — равнодушно поинтересовался Шэф.

— Колдун.

"В переводе на нормальный язык — это будет обычный маг... еще бы чародеем обозвал... Блин, надо вводить стандартную классификацию, — мельком подумал Шэф: — маг и истинный маг... и точка!" — а вслух спросил:

— Знаешь его? — ш'Аран в ответ только покачал головой.

— Ну-ка взгляните! — приказал Шэф и тут же на краткий миг лица ш'Кола и ш'Иха застыли, а потом они повторили пантомиму ш'Арана с качанием головой.

— Помощнички... — проворчал Шэф, — все самому делать приходится, — и через секунду продолжил, — это же Велиар — статс-секретарь Эркеля. — Гвардейцы смущенно переглянулись. Откуда им было знать, что Шэф познакомился с Велиаром лет тридцать пять назад, когда их и на свете-то не было, на каком-то торжественном приеме у Гроссмейстера. — Веди сюда!

Если колдуна и поразил новый облик Шэфа, которого он знал седоватым мужчиной неопределенного возраста, то он никак этого не показал, разве что, чуть кривовато усмехнулся, произнося дежурный комплимент:

— Хорошо выглядишь, ш'Эф, не узнать...

— И тебе не хворать, Велиар... — присаживайся, отведай из моего кубка.

— Чего? — насторожился колдун, на что Шэф только с улыбкой махнул рукой, — угощайся и рассказывай с чем пожаловал.

— Это не Эркель. — Колдун так и остался стоять, настороженно глядя на Шэфа.

— Знаю. — Невозмутимо отозвался Шэф и тут же Велиар расслабился — как-то сразу стало понятно, что он до последнего мгновения не был уверен, уйдет он живым из "Русалки", или нет. — Присаживайся Велиар. — Повторил приглашение Шэф. — Все очень вкусное.

Теперь отказываться от угощения, когда недоразумение было успешно разрешено, Велиару было совершенно не с руки, и он спокойно уселся за стол. Прождав с минуту слугу, долженствующего обслуживать его бокал и тарелку, он бросил на Шэфа недоуменный взгляд.

— А у нас самообслуживание, — пояснил Шэф, — кидая, а ля Карабас-Барабас, обглоданную кость в большой глиняный кувшин, — у нас все по походному — без излишеств. Настоящая Пчела должна стойко переносить все тяготы воинской службы, — продолжил он, — щедро намазывая бутерброд черной икрой. — Чай не баре! — завершил он непонятной сентенцией свой маленький спич.