Ходок 3

И еще... устав не разрешал перебивать выступающего. Если же один из претендентов, это делал, то сразу и безоговорочно терял сторонников из числа колеблющихся — а таких всегда большинство на любом собрании... начиная с конкурса красоты жилкомсервиса N3 Центрального района и заканчивая комиссией по этике государственной думы. Устав знали все, его намертво вдалбливали в головы еще белопоясникам, причем вдалбливали так, что они могли отбарабанить его не просыпаясь... поэтому дешевле было молчать. Именно по этой причине, Гроссмейстер, уже почуявший неладное, мог только в ярости наблюдать за ораторскими изысками своего врага.

— То есть, практически у всех вас, за исключением нескольких человек, в жилах течет не благородная кровь, а... — ш'Иртан сделал паузу, которую компаньоны оценили, как мхатовскую, — ослиная моча простолюдинов! — Партер ответил негодующим ревом, вскакиванием с мест, размахиванием руками, негодующими криками: "Долой!... Пошел!.." и прочими проявлениями несогласия с позицией Магистра ш'Иртана по данному вопросу. Но!.. что интересно — ненормативной лексики в воплях не было... ну-у... или почти не было — это говорило о большом уважении испытываемом Мастерами войны к Настоятелю Северной обители Ордена Пчелы.

— А пожалуй не все потеряно... — задумчиво пробормотал мудрый руководитель, глядя в "тельник", где ш'Иртан, не обращая ни малейшего внимания на кипевший от возмущения зал, молча дожидался тишины, а дождавшись продолжил:

— К моему глубочайшему огорчению и я не могу похвастаться благородной кровью... — он сделал паузу, а лицо его приняло крайне огорченное выражение, — ... и в моих жилах течет ослиная моча... — грусть Магистра была так велика, что из примолкнувшего было зала донеслось несколько ободряющих криков, общий смысл которых сводился к конкретному совету: "Забей!"

— Вот старый черт! — с довольной улыбкой повернулся к Денису главком, — учись пока есть у кого! — а Магистр ш'Иртан между тем продолжал свое выступление. Лицо его озарилось искренней улыбкой, как будто он только что вспомнил что-то чрезвычайно приятное, о чем почему-то забыл, а сейчас вот, вдруг, — вспомнил!

— Но к счастью! — он по-прежнему прямо-таки излучал радость, причем такую радость, которую на Земле можно увидеть только в рекламе памперсов, или каких других средств от изжоги, а на темном Маргеланде можно жизнь прожить и вообще не увидеть... — к счастью, наш мудрый Гроссмейстер нашел способ покончить с этим безобразием! — Зал удивленно загудел, а лицо ш'Эссара покраснело от злости — зная многие годы ш'Иртана, как прямолинейного и бесхитростного правдоруба, он никак не ожидал, что тот окажется таким заковыристым ритором, а ш'Иртан все не унимался!

— Скоро ни одна капля бурой, плебейской крови не будет разбавлять алую, аристократическую кровь Ордена Пчелы! — торжественно провозгласил он и сделал паузу, давая аудитории возможность осмыслить сказанное. В зале начались перешептывания и поднялся гул, сначала очень тихий, но с каждым мгновением становящийся все громче и громче. Ш'Иртан ждал... и он дождался — кто-то в зале громко выкрикнул: — А с какой это стати!?.. — Тут же в другом конце партера кто-то еще заорал: — А почему это у простолюдинов кровь плохая!? Кто это так решил!? А!? — Волнение и гул нарастали, пока не сделались совсем неприличными. Всю эту вакханалию ш'Иртан прекратил, громко, перекрывая весь шум, рявкнув:

— МАААЛ-ЧАТЬ!!! — и зал затих — такая сила была в этом голосе, а он, выдержав небольшую паузу, продолжил нормальным, спокойным голосом: — Позвольте у вас узнать, Мастера войны... как вы думаете: откуда у нашего уважаемого Гроссмейстера возьмутся деньги, чтобы платить каждому из вас ежегодно по сто дукатов?.. Деньги это немалые, сами понимаете... — В зале воцарилась особая, вязкая тишина, про которую говорят: "Слышно, как таракан пёрнул". Дело было в том, что никто из буйного племени детей лейтенанта Шмид... пардон, пардон — Мастеров войны, такими приземленными темами не заморачивался — сказано будут выдавать по сто дукатов — отлично! А откуда их возьмет Гроссмейстер — это его проблемы! И тут на тебе — заставляют думать! В зале стало как-то неуютно. — Не знаете? — продолжил допытываться ш'Иртан и, после очередной паузы, не дождавшись никакого отклика от аудитории, с явно проступившей в голосе горечью сказал: — Ну что ж... раз вы не знаете — придется мне открыть вам эту страшную тайну: деньги возьмутся от того, что в Орден перестанут набирать мальчишек, добравшихся до его ворот в день летнего солнцестояния... — после этого заявления, в зале стало нарастать недоуменное гудение, завершившееся вопросом с третьего ряда:

— А кого будут!?

— Кого будут... — переспросил ш'Иртан и вновь сделал паузу, дожидаясь тишины, а дождавшись продолжил: — Согласно планов нашего мудрого Гроссмейстера в Орден будут набирать только детей аристократов... — Партер, состоящий, в основном из потомков простолюдинов, недовольно зашумел — хотя эта новость их лично и не касалась, но все равно известие это было какое-то... неприятное что ли... и хотя еще пару минут назад, до того, как ш'Иртан начал свой сеанс разоблачения происков сами знаете кого, им было абсолютно до лампочки кого будут принимать в Орден, как, и будут ли принимать вообще, сейчас эта новость задела их за живое:

— ... а почему это?!.. в честь чего?!.. что за хрень!?.. — загудел партер...

Дождавшись пока стихийный порыв исчерпает сам себя, и в зале снова установится тишина, ш'Иртан пояснил:

— А потому что, принимать их будут за деньги... за оч-чень большие деньги... с которых вам... как беспомощным инвалидам, — он усмехнулся "фирменной" Шэфовской ухмылкой — очень неприятной, надо честно сказать, — будут выплачивать пособие по инвалидности в сто дукатов. — В зале снова стало нарастать гудение — Мастера войны переваривали свалившуюся на них информацию.

— А почему по инвалидности-то? — раздался вопрос с галерки.

— Как это почему? — деланно удивился ш'Иртан. — А кому еще деньги платят просто так — не за работу... у нас в Ордене — только инвалидам. — В ответ на это сообщение, на лицах Мастеров появилось кислое выражение — отождествлять себя с калеками как-то не хотелось... а на лице ш'Иртана, наоборот, снова заиграла неприятная ухмылка.

"Интересно, — мельком подумал Денис, — кто из них у кого перенял эту гадкую ухмылочку — Шэф у ш'Иртана, или наоборот?" — он был бы крайне удивлен, если бы узнал, что уже довольно давно ухмыляется точно так же — как говорится: яблоко от яблоньки... Но, промелькнув на краю сознания, мысль эта тут же исчезла — происходящее на экране "тельника" захватывало все внимание целиком. Как выяснилось, ш'Иртан если и уступал в ораторском искусстве Цицерону то, по крайней мере, играл с ним в одной лиге.

— Орден был единственной возможностью для низкорожденных — таких как мы все, выбраться из гнилой помойной ямы дна жизни и выкарабкаться к солнцу!.. — гремел ш'Иртан. Зал слушал заворожено. Внезапно Магистр с крика перешел почти что на шепот — такие приемы у высококлассных ораторов действуют на аудиторию гипнотически. — Но вам плевать на этих мальчишек... — чуть слышно проговорил он, однако был услышан замершим залом, — ... вам даже плевать на того мальчишку, которым были вы сами, когда стояли у орденских ворот обмирая от страха, с бурчащим от голода животом и ледяными ногами... — голос ш'Иртана стал постепенно нарастать, — вам даже плевать на ваших старых богов! Ведь у вас теперь новый бог! — выкрикнул он напоследок и резко замолчал, а в зале как будто продолжали звучать отголоски его гневного голоса.

— Какой новый бог? — послышался робкий голос, и ш'Иртан снова перешел на шепот, но его услышали в самых дальних уголках огромного зала:

— Бог предателей! — Зал ошеломленно замолк, но видимо способность соображать потеряли далеко не все, потому что откуда-то послышалось:

— А как же Устав? Ведь по Уставу нельзя... — ш'Иртан хищно оскалился:

— Хороший вопрос... очень хороший вопрос... наверняка все и так знают, но я напомню еще раз, — и он по памяти отбарабанил пункты Устава, относящиеся к приему новобранцев: — Итак пункт двенадцатый Устава Ордена Пчелы гласит: "Все мальчики, пришедшие в Орден Пчелы в день летнего солнцестояния допускаются к Испытаниям"... — аудитория безмолвно внимала его словам, будто он открывал им последние тайны мироздания, а не повторял истины, давным-давно накрепко вколоченные в их мозги... вбитые туда прочнее, чем каток впечатывает маленький камушек в дымящийся асфальт. — Пункт тринадцатый: "На время Испытания каждая обитель обеспечивает испытуемых казармой для проживания и едой"... и последний пункт, относящийся к Испытаниям, четырнадцатый: "Прошедшими Испытание считаются мальчики оставшиеся жить в казарме, отведенной каждой обителью для их приема", — он обвел взглядом молчащий в недоумении партер. — Вы не понимаете как Гроссмейстер собирается нарушить эти пункты устава? — тихо и устало поинтересовался ш'Иртан у аудитории и, выдержав паузу, уже окрепшим, нормальным голосом объявил: — При всей своей мудрости первый Гроссмейстер ш'Трой не учел ума и... жадности своих последователей... он сделал ошибку... которой воспользовался многомудрый Гроссмейстер ш'Эссар...

— ... какую... какую ошибку?!.. — заволновался зал, но ш'Иртан не спешил удовлетворить любопытство собравшихся, он повернулся к ш'Эссару, глядящему на него с чистой, ничем не замутненной ненавистью, и ласково улыбаясь, поинтересовался:

— Может сам расскажешь? — Не дождавшись ответа от Гроссмейстера, ш'Иртан тяжело вздохнул, развел руками, как бы демонстрируя что мол не хочется, но... надо Федя... надо!.. и рявкнул: — Первый Гроссмейстер ш'Трой не написал в тринадцатом пункте Устава слово "БЕСПЛАТНО"! — Зал изумленно выдохнул. — А все что не запрещено — разрешено! — ведь так! — Собравшиеся перевели взгляды на Гроссмейстера ш'Эссара, вцепившегося в подлокотники трона с такой силой, будто его оттуда выдергивал грузовой вертолет, но продолжавшего молчать — попытка перебить оппонента означала неминуемый крах задуманного дела, а так оставался небольшой, призрачный, но все-таки шанс, что никуда не девшаяся, нутряная алчность Мастеров войны (а впрочем только ли их одних?..) поможет все-таки одержать победу... а ш'Иртан продолжал греметь: Тринадцатый пункт должен был бы звучать так: "На время Испытания каждая обитель БЕСПЛАТНО обеспечивает испытуемых казармой для проживания и едой", но... что есть — то есть, и мы будем продолжать жить с этим Уставом... — Он медленно оглядел молчащий зал, как бы пытаясь заглянуть в глаза всем присутствующим и снова заговорил, на этот раз устало и равнодушно. — Многие думают: до богов далеко, а желтые, полновесные дукаты — вот они в руке! Но они ошибаются — до богов гораздо ближе, чем им кажется... а особенно до Храма Морских Богов! — при этих словах, Гроссмейстер с такой яростью взглянул на ш'Иртана, что от взгляда можно было бы прикуривать.

— Шэф, а откуда он знает планы Гроссмейстера... и про морских богов?.. — оторвался от экрана "тельника" Денис.

— Шпионы есть не только у ш'Эссара, — меланхолично пояснил мудрый руководитель, — и вообще... не отвлекай!

Зал недовольно зашумел — Пчелы не любили "рыбью кровь" и тому были причины. В партере хватало участников горячей войны с Храмом, а холодная вообще закончилась всего несколько лет тому назад, поэтому для любви особых причин не было.

— Вы будете получать свои проклятые дукаты! — гремел ш'Иртан. — Будете! — да боюсь недолго... Когда придете за ними в очередной раз, вместо казначея вас встретят кукловоды Верховного Мага-Настоятеля Храма Морских Богов И-Линя — бо-о-о-льшого друга нашего Гроссмейстера, — по волчьи оскалился ш'Иртан. — И сдается мне, что выйдете вы от казначея не свободными Мастерами войны, которыми вошли, а куклами Гроссмейстера ш'Эссара... если вообще не И-Линя... — Пораженный зал молчал. — И последнее... — устало и опустошенно произнес ш'Иртан, — я сейчас одену обруч и поклянусь, что все сказанное мной — правда! Принесите обруч! — приказал он церемониальной страже застывшей у парадных дверей, — ЖИВО!!! — рявкнул он, видя что те мнутся, ожидая приказа Гроссмейстера, и столько едва сдерживаемой ярости, готовой вот-вот выплеснуться наружу и сжечь все вокруг, было в его голосе, что все шесть желтопоясников, дежуривших у входа в зал, опрометью кинулись выполнять его приказ.

— Что за обруч? — поинтересовался Денис, не отрывая взгляда от экрана "тельника".

— Артефакт... довоенный. Если сказать неправду, сжимает голову пока череп не треснет... Снять, после того как надел и поклялся говорить правду, невозможно до того, как не скажешь что-то, что может быть правдой, а может и не быть...

— То есть, если я правильно понял, клянешься говорить правду, надеваешь этот чертов обруч, говоришь например... — Денис ненадолго задумался. — Камни не падают с неба! — и тебе раздавит череп!?

— Да. — Шэф был лаконичен.

— Фигасе! — присвистнул Денис.

А между тем спектакль, разыгрывавшийся в Зале Выбора, достиг своей кульминации — в зал был доставлен обруч. Ш'Иртан невозмутимо натянул на голову серебристое кольцо, доставленное посыльными, дождался кладбищенской тишины в зале, сделал драматическую паузу и четко, внятно произнес:

— Я клянусь в том, что Гроссмейстер ш'Эссар собирается принимать в Орден Пчелы только детей аристократов и только за деньги... — Мертвая тишина в зале была ему ответом. Выждав несколько мгновений Великий Магистр продолжил: — Так же я клянусь в том, что Гроссмейстер Ордена Пчелы ш'Эссар вместе со своим союзником... — слово "союзником" ш'Иртан не сказал, а как будто выплюнул, — ... вместе со своим союзником, Верховным Магом-Настоятелем Храма Морских Богов И-Линем! собираются делать из Мастеров войны кукол! — ш'Иртан выждал какое-то время и демонстративно медленно стянул с головы обруч. — Я сказал все, можно приступать к голосованию. — С этими словами ш'Иртан развернулся и направился к своему креслу. Подождав пока он усядется, со своего трона поднялся Гроссмейстер ш'Эссар, и выглядел он хотя и угрюмым, но на удивление спокойным.

— Что-то мне не нравится спокойствие этого козла... — задумчиво пробормотал Шэф. Он направил "тельник" прямо на лицо Гроссмейстера и сейчас компаньоны любовались крупным планом ш'Эссара.

— Вылитый Рамирес, — констатировал Денис.

— Есть малехо... — согласился мудрый руководитель, и снова повторил, — не нравится мне его спокойствие... готовит какую-то пакость, наверняка... — А Гроссмейстер ш'Эссар, по примеру предыдущего оратора, подошел к краю сцены и негромко произнес:

— Уважаемые Мастера войны! — он сделал небольшую паузу и продолжил. — Те из вас, кто хочет видеть во главе Ордена Пчелы моего уважаемого оппонента должны пересесть в левую половину зала, а те, кто меня — в правую. — После этих слов в Зале Выбора началось встречное движение, напомнившее внимательно наблюдавшему за происходящим Денису, p-n-p переход после подачи напряжения. Когда расслоение Мастеров войны закончилось, стало очевидным, что в голосовании победил ш'Иртан. Причем со значительным преимуществом — в правую половину зала перебралось не более четверти выборщиков. Денис бросил взгляд на любимого руководителя и по его застывшему медальному профилю понял — что-то будет! Напряжение сгустившееся внизу передалось и сюда, на чердак.