Хроники из другого мира - 7

Обиднее было то, что брату тоже ничего не сказали. Так что меня порадовало его ошарашенное лицо за завтраком. А вот озадаченное лицо папочки настораживало.

— Что... что такое? — возмутилась я, когда тот без объяснений задрал мою домашнюю тунику и оттянул края шорт.

— Это что? — ткнул он в тонкий шрам на бедре.

— След от ранения, — ответила я медленно, осторожно и с легкой долей сарказма.

В ответ отец глянул на меня таким взглядом, что сразу стало понятно: что-то пошло не так.

— Почему на левой ноге? — сквозь зубы процедил он.

Ептырь! Вот это я облажалась!

Ничего страшного. Главное, настаивать на своем. Физическое доказательство всегда выигрывало у хрупкой памяти. Мало ли? Вчера в полутьме не разглядел.

— А где еще ему быть? — праведно удивилась я.

— Я точно помню, что ты поранила правую, — настаивал отец.

Рядом со мной с каменным лицом веселился Аск.

"Вот ты даешь!" — даже сквозь телепатическое сообщение было слышно его хохот.

"Перепутала немного. Бывает."

Парень прикрыл рот ладонью, так как уже плохо себя сдерживал, чтобы не заржать в голос. Даже начал мелко трястись.

— Вот шрам, — ткнула я пальцем в ногу. — Или ты считаешь, что он перекочевал по собственному желанию?

У отца сделалось такое лицо, словно он был готов поверить в мигрирующий рубец от ранения, чем в собственную ошибку.

Мама рядом внимательно следила за нашей беседой, но не вмешивалась.

С другой стороны, приняли же они мой синдром внезапных перемен. Чего только необъяснимого в мире не случалось?

— Перепутал. Переволновался. С кем не бывает? — успокоила я его.

Папа побагровел от злости. Для него тычок в невнимательность был сродни оскорблению. Мама озадаченно нахмурилась. Она наверняка тоже четко помнила, что ранена была другая нога.

Понимаю, неприятно. Это как положить вещь на определенное место, четко запомнить этот момент и обнаружить ее в другом. Жизненно, но не смертельно. У всех случалось.

— Нет, — процедил отец сквозь зубы и ткнул в мою тощую ножку. — Он был здесь.

— Больно, — обиженно поморщилась я и отодвинулась подальше. — Если будешь так тыкать, он и на второй появится.

На фоне хрюкнул Аск и поспешил ретироваться с кухни. Не выдержал, бедняжка. Мою тупость он еще долго не забудет.

— Сандра, что происходит? — угрожающим тоном спросил отец.

— Что? Откуда мне знать? Ты сам пристал. Все же было в порядке, — заняла я уверенную оборонительную позицию.

Как бы из нас двоих параноиком сейчас выглядел он. И мама. Она тоже очень внимательно за мной следила.

Неужели, папа с ней поговорил?

С двоими труднее будет справиться. Или придется просить Аска, чтобы тот с ними "побеседовал". Не хотелось бы такого исхода. Все же они — мой последний рубеж человечности.

Я гордо соскочила с кухонного табурета и тут же скривилась от рези в животе. Грациозно не вышло. Но я сделала вид, что все в порядке.

Родители ничего не сказали, но мои кривляния явно заметили. Наверное, подумали, что я разыгрывала боль в ноге. После недавних уворотов на игровой площадке это выглядело, как неумелое лицедейство.

— Я "пристал"? Следи за языком, пожалуйста, — разозлился еще больше отец.

— Тогда скажи, что ты хочешь от меня услышать. Я не понимаю твоих намеков.

Разве спросит взрослый образованный человек о мистике прямо в лоб? Любой разумный скорее подумает, что чего-то не знает или сходит с ума, чем допустит версию со столь безумным вариантом.

Мне достаточно было напустить на себя уверенный вид, чтобы отец сбился с намеченной цели. Это тоже своего рода чары, но жизненные и элементарные настолько, что использовались неосознанно. А потому были столь незаметны. Как лукавство или манипуляции.

Папа все же отстал от меня, но продолжал буравить внимательным взглядом. Тогда как я вернулась на место, чтобы закончить трапезу.

— Кстати, ты уже заказала переноску для кролика, поилку, мисочку, корма, клетку и домик, в котором он будет прятаться? — поинтересовалась мама с подозрительным знанием дела. — И тебе обязательно нужно продумать момент с поездкой. Я тут смотрела временные питомники для домашних животных. Жаль в гостинице нельзя с питомцами. Что разумно: все же там отдыхают разные люди. Могут быть и аллергики.

То есть она не подумала об этом, когда вместе с отцом за день до поездки покупала мне кроля? Гениально. Мол, вот тебе, доченька, пушистая проблема на твою шею. Мы будем гладить и любоваться им, а все остальное — не наши заботы.

— Этот вопрос уже решен, — уверенно кивнула я, допивая свой кофе.

— Ты уже дала ему кличку? Как тебе "Фырчик"? Он так мило шевелит носиком. Или Бубенчик.

— Не знаю.

Жаль здесь не было Аска. Он бы оценил иронию. Кстати!

"Прикинь, они слопали кроля с рисом на завтрак. Теперь спрашивают, дала ли я ему имя?"

"Вчерашнего кроля? Ты его кокнула!?" — отозвался парень.

Похоже, не оценил.

"Он даже не был декоративным. Обычный пушной зверь. На носки такого разве что держать."

"Аля!"

— Ты уже кормила его сегодня?

— Нет, — пожала я плечами с каменным лицом.

Мама обрадовалась и полезла в холодильник за пучком салата.

— Он у тебя в комнате?

— Эм... Нет.

— Ты же не выпустила его во двор? — поджал губы отец.

Похоже, он решил на время отложить вопрос с блуждающим шрамом.

— Нет, — так же спокойно пожала я плечами. — Что ему там делать?

А-ха-ха! Забавно с ними играть.

"Представь, что будет, когда они узнают," — сказала я Аску.

— Куда ты его дела? — сердито посмотрела на меня мама.

— Да нет его уже. Частью остался. И даже самой милой частью. Потом пушистую подушку сошью.

— Смешно, — подняла мама брови. Ее лицо не выражало и грама веселья. — Так где он?

Я наслаждалась моментом.

"Жаль тебя здесь нет. Вот, умора!"

"Зачем ты им рассказала!?" — немного резко отреагировал Аск.

Паникер.

— Вы его только что с рисом съели. Еще нахваливали: как вкусно, — ткнула я в свою тарелку.

Папа, похоже, поверил сразу. А мама скорее рассердилась неудачной шутке. Из коридора осторожно выглянула патлатая голова Аска.

— У тебя совести нет, так отыгрываться на беспомощном животном. Где ты его заперла? — паниковала мать.

— Да какой он беспомощный? Кусается больно и глубоко, а задними лапами может садануть так, что живого места не останется, — я знала, о чем говорила. Осеннее жертвоприношение во имя моей решительности еще долго не забудется. В основном, благодаря его финалу. — А еще он срет, грызет мебель с проводкой, воняет и повсюду оставляет шерсть. Так что скажите спасибо за то, что избавила вас от этих проблем.

Мама хлопнула глазами и осторожно облокотилась о край столешницы.

— Ты не шутишь? — рискнул переспросить отец.

— Нет. Вы же сами сказали делать с ним, что захочу.

— Его Аск... умертвил? — папа запнулся на последнем слове, внимательно глядя на маму.

Та почти плакала.

— Не-не-не, — выглянул из коридора парень. Видимо, подслушивал. — Я сам только что узнал.

— Там же делов на полчаса, — вздохнула я. — В ванной с тазиком справилась. Тодд его еще вчера замариновал.

Мама побледнела еще больше и прикрыла лицо ладонью.

— Стоит отвести тебя к Лизавете, — вынес вердикт отец и приобнял жену.

Похоже, ее шокировало такое лаконичное и простое решение.

— Да что с вами не так?

— Что с тобой не так!? — всхлипнула она.

— Это обычный навык для сельской школы. Кроликом бы все равно никто не занимался. Вы даже не спросили, нужен ли он мне.

— Нормальные девочки в твоем возрасте любят милых зверьков, а не вспарывают им брюхо! — возразила мама, пока муж успокаивающе поглаживал ее по спине.

— Я люблю милое и пушистое. Но не когда оно срет и портит мебель с одеждой, — стояла я на своем. — А еще я люблю мясо и вкусную еду.

В любом случае, кроль рано или поздно бы сдох. Разница в том, что он не успел погрызть кабели и покрыть все в доме своей тонкой белой шерстью. А еще я не успела к нему привязаться.

*

Продолжать спор с истерящей мамой я не стала и ушла к себе. Брат поплелся следом.

Моя спина физически чувствовала его тяжелый взгляд.

"Ты сделала это, чтобы позлить их?" — мысленно поинтересовался Аск.

"Двух зайцев убила, — скаламбурила я. — Даже трех. Еще пушистая шкурка осталась."

"Теперь они считают тебя психопаткой," — скорчил он гримасу и отвернулся.

"Ой, что же делать?" — наигранно испугалась я.

"Мне кажется, ты начала нарочно их доводить."

"Они притащили животное в дом. В очень неудобное время. Что по-твоему я должна была сделать?"

"Сказала бы, что не можешь за ним ухаживать."

"Как же так!? Это же подарок! — притворно возмутилась я. — Они бы начали истерить, что я не приняла их величайший дар примирения."

"А по-твоему дар принят верно? Не могла сказать, что подарила его кому-то, кто будет беречь?.. Ах, ладно. Они бы и по этому поводу устроили скандал, — он запнулся и добавил: — Все правильно сделала."

На душе тут же стало тепло и радостно. Хоть братик меня понимал.

— В следующий раз будь помягче, а не "вы его съели", — уже вслух заметил он.

— У меня еще шкурка солится в гараже, — улыбнулась я. — Как думаешь, мама оценит, если сошью ей кролика из кролика? Наверняка ради себя его купила. Будет его гладить, а он не будет срать. Даже пищалку внутрь запихну. Все, как она мечтала.

— Тогда уж надо было сразу отнести его таксидермисту.

— Ладно, — пожала я плечами. — Подушка достанется мне. Тебе помочь со сборами?

Аск задумчиво уставился на свою походную сумку, а потом на меня.

*

В итоге ему пришлось ехать на съемное жилье за подходящими вещами. А мне в его отсутствие устроили выволочку с истерикой за кроля.

Думала, что родители уехали по делам, и не ошиблась. Но и Калашниковой они позвонить не забыли. Мол, так и так, наша дочь — живодерка.

Восхитительно.

Из-за этого мне пришлось разговаривать с ней по комму, а потом еще проходить кучу тестов.

В отличие от Аска, доктор идею с кролем не оценила, но факты приняла к сведению. Благо психопаткой меня не считала.

Тетенька попросила больше не трепать нервы родителям. Вежливо и настойчиво попросила. Она относилась ко мне со всей серьезностью, чем подкупала. Так что пришлось послушать.

К тому времени, как этот вопрос решился окончательно, приблизился вечер и Аск потащил меня в аэропорт.

*

*

Глава 265. Внутреннее равновесие.

— Все взяла? — по привычке спросил братец и тут же махнул рукой.

В багаже у меня были показушные шмотки, что купила мама. Даже гигиенические принадлежности я таскала исключительно в духовном хранилище. Вряд ли кто-то мог придраться к отсутствию зубной щетки и шампуня. Тем более это мое лично дело, что я таскала в сумке. Конечно, если это не что-то запрещенное законом.

Родители должны были подъехать чуть позже. Джет без них в любом случае улететь не мог, а нам лишь оставалось все это время торчать в одном из залов ожидания.

Гости после позавчерашней попойки пришли в себя. Но меня волновали не они, а поведение мелких. Странные они. Вроде, что-то удумали, но не понятно что именно. А может и не удумали?

Мне всегда было сложно понимать детей. В этой жизни особенно.

Пока они держались от нас с братом на расстоянии, все шло по плану.

Несколько раз подходила бабка Петра с ворчанием на опаздывающих родителей. Трогать Аска она то ли опасалась, то ли не считала результативным. Зато была я. И старуха с какого-то рожна полагала, что пунктуальность отца с матерью находилась на ответственности ребенка.

В ответ на игнорирование она зацепилась за отсутствие у меня манер. И понеслось.

Ее почему-то не волновало, как она выглядела со стороны. А я в который раз отметила, что некоторым людям все равно, каков на самом деле объект их негативного внимания. Будь я наркоманкой с тяжелой зависимостью, убийцей, хирургом или волонтером, она не изменила бы своего отношения. Благие деяния на мнение такого человека не влияли, а плохие лишь давали повод для самоутверждающих девизов "я же говорила" или "я так и знала".

Был ли вообще смысл слушать этого человека? Никакого. Даже более того, пытаться достичь расположения, когда это невозможно — верх глупости и неуважения к себе. Как биться головой о гранитную скалу.

Поэтому без лишней спешки я наворачивала круги, пока бабка Петра меня отчитывала. Когда она теряла интерес, я возвращалась к ней и показывала, что внимательно слушала. Монолог продолжался, а я возобновляла прогулку.

Что забавно, работало каждый раз. И что полезно, слабенькая Серая Молния ее ничуть не беспокоила. Даже сильнее раззадоривала. С каждой минутой приходила уверенность в том, что это она бьется головой о стену.

Тем временем дети переполошили весь зал ожидания. Даже Август от скуки подхватил их беготню и крики. Видимо, в попытке успокоить.

Но Петре на них было все равно. У нее был такой восхитительный экспонат, как я. И Серая Молния. Куда без нее?

Уже начало казаться, что ее запал и энергия имели бесконечный источник, когда бабка резко остановилась и с кряхтением присела в кресло.

— Что? — дернулась я, возвращаясь к дорогой бабуле. И растерянно поинтересовалась почти плачущим голосом: — Это все? Вы же только начали. Еще столько всего, в чем меня можно обвинить. Например, в конфликте с египтянами, катаклизмах всего мира, эпидемиях и существовании неизлечимых болезней.

Это помогло. У бабули открылось второе дыхание. Но ненадолго.

Целью было вызвать у нее тошноту и омерзение на собственную критику в отношении меня самой. Методика, как при лечении от алкогольной зависимости. Поэтому я снова и снова вежливым тоном провоцировала ее вместо того, чтобы плакать или как-либо показывать подавленность. Пусть видит своими глазами, что на мне это не работает.

Час убить удалось. К концу экзекуции бабка уже не могла говорить и никак не реагировала на мои просьбы об излиянии своей мудрости, то есть деструктивной критики.

Остальные старики не вмешивались в ее воспитательный процесс. У них были дела поинтереснее. Например, втыкать в планшеты и делать вид, что там куда интереснее. Аск уже пару часов как дрых в углу, заняв сразу два места.

— Бабулечка, тебе плохо? — любезно заглянула я ей в лицо. — Может, тебе принести водички?

— Отстань от меня, — отмахнулась бабка и прикрыла лицо ладонью, пытаясь закрыться.

— Как это? Тебе же плохо. Надо что-то делать, бабуля.

Еще минут десять я заботливо приносила ей водичку, теплое молоко, чтобы разбавить желчь, шоколадку для поднятия настроения. И постоянно беспокоилась о ее самочувствии. Пока бабка не психанула и не заперлась от меня в кабинке туалета. Орать на весь санузел было уже идиотизмом, поэтому пришлось отстать.

— Ее Кондратий не хватил? — поинтересовался у меня дед Бьерн, когда я вернулась в компанию.

Похоже, старики все же оценили нашу ментальную схватку.

— Если продолжит в том же духе, то хватит, — пожала я плечами и спокойно присела рядом со спящим Аском.