Хитроумный советник

— Не знаю, — согласился сэр Алан, — Но готовил его благородный Витара. В конце концов, дипломатия, это его епархия, а "Лотира" поставили с далеким политическим прицелом. Аазурцам и саагорцам дали понять, что дракон-драконом, а скипетр — не единственный имперский артефакт, и, возможно, что скипетр у нас тоже имеется. Вы обратили внимание на акцент, который сделал маэстро Лернеро? Дракон, скипетр, боевые артефакты, вызывание стихиа... стихий, завоевательные походы — нашим соседям недвусмысленно намекают, что Империя еще не до конца пала, и готовит реванш. Когда только успели подготовить постановку, вот что удивительно. Дракон появился менее месяца назад.

— Готовили несколько иначе, а недавно внесли коррективы, — пожал плечами Даэло, — Вы не обратили внимания на то, что некоторые сцены в первом и втором актах не слишком хорошо связаны?

Лавора на миг задумался, а затем утвердительно кивнул.

— Вы правы. Ладно, сэр Вазма, пойдемте-ка отдыхать, мне завтра рано вставать. Охота, Бездна ее забери, да еще благородным Корзуна сегодня надо выразить соболезнования. Сэр Кас теперь преторианский легат, как-никак.

Сэр Алан подъехал к особняку сэра Каса Корзуна одним из первых — весть о смерти одного из членов "великолепной шестерки" еще не успела распространиться по городу, однако благородные Корзуна все же успели принять все подобающие меры. В атриуме особняка уже находился гроб с телом сэр Страя, рядом с которым находились мрачные и злые как собаки братья. Среди соболезнующих, кроме нескольких друзей "шестерки", первый советник заметил сэра Рэндома Витару в обществе почтенного Нильва Нотора, главы "единорогов", а также Предстоятеля Фарсониана, отгоняющего от покойного злых духов посредством ароматической свечи в кадиле. Лавора ничуть не сомневался, что все столь быстро для траура подготовил никто иной, как невероятно прагматичный и выдержанный сэр Зим. Он и сейчас стоял чуть поодаль от остальных братьев, отрешенно наблюдая за окружающей его суетой. Время от времени к нему подходил кто-то из слуг, чтобы получить необходимые распоряжения, выслушивал чуть слышные приказы и беззвучно растворялся.

Старший из братьев о чем-то говорил со вторым советником и начальником Третьего стола его Канцелярии. Говорил стиснув зубы, играя желваками и буквально цедя каждое слово. Рядом тяжело оперся на спинку одного из кресел сэр Язь. Декурион молчал, но от всей позы этого русоволосого крепыша исходила угроза.

Ру Корзуна нервно расхаживал в противоположном конце атриума, кусая губы и заложив руки за спину. Видя его состояние, никто из присутствующих не лез к нему с дурацкими и ненужными разговорами. В этот момент сэр Ру вполне мог и убить кого-нибудь.

А рядом с гробом, не отрывая взгляда от лица покойного, застыл сэр Каа. Юноша едва сдерживал бьющую его крупную дрожь, в глазах застыли боль и слезы.

"Надо же, дракон, а такой впечатлительный", подумал советник, подходя к усопшему. Лицо сэра Страя было отрешенно-умиротворенным, будто бы перед кончиной он познал некую высокую истину, столь великую, что весь окружающий мир мерк перед ней. Ни намека на постоянную полуулыбку полную ехидства, не сходившую с его лица при жизни, не было на хладном застывшем лике.

Постояв минутку у домовины, сэр Алан подошел к дракону.

— Как вы? — тихо спросил он, положив руку ему на плече.

— То о чем мы договаривались, я исполню, — с горечью прошептал он, — Не сомневайтесь.

— Я не об этом, — покачал головой Лавора. Странно, но ему, законченному цинику, и впрямь сейчас было жаль дракона, мальчишку еще по сути. Нерастраченный отцовский инстинкт прямо толкал загородить Кааха от зла и подлости мира. Первый советник с трудом отогнал от себя это наваждение.

Дракон оторвал взор от тела Страя и с болью посмотрел в глаза советника. На миг благородному Лаворе показалось, что его, от затылка до пят, пронзила ледяная молния. Зрение начало мутиться, а сам он будто бы начал взлетать куда-то вверх и вбок. Сэр Алан тяжело сглотнул, но не отвел взгляда, подавив странную слабость усилием воли. Осталось только небольшое головокружение и удивительная пустота в мыслях.

— Его убили, — проговорил Каах и отвернулся, встав спиной к гробу — Я точно чувствую это.

— Я знаю, — ответил Лавора так же тихо, чтобы не услышал Предстоятель, — Мы найдем и покараем убийц, korlat.

Дракон прикрыл глаза и кивнул. На длинных ресницах задрожала одинокая капля влаги.

Первый советник отошел от гроба и приблизился к сэрам Касу и Язю.

— Благородные сэры, — произнес он, игнорируя барона Тайра и почтенного Нотора, — Приношу вам свои самые искренние соболезнования, в связи с безвременной кончиной вашего брата. Если я могу что-то для вас сделать...

Сэр Кас бросил на Лаввору обжигающий взгляд, но сдержал себя в руках. Он отлично осознавал, кто стоял за его спиной все те годы, когда молодой и самоуверенный мальчишка приехал из нищего, затерянного в горах поместья, чтобы покорить столицу. Условие было простым: все братья, которым еще только предстояло вырасти, идут по его стопам, ему и им оказывается неявная протекция, но в обмен надо было принимать в семью чужаков, и выдавать их за родню. Вполне приемлемое условие — традиция приема в семьи существовала еще во времена ранней Империи, а он, как старший мужчина в семье был ее патерфамилиа. Другое дело, что он относился к узам родства очень серьезно, и тот, кого он называл своим братом, таковым для него и становился.

— Благодарю, сэр Алан, — произнес он, — Ваше участие в нашем горе — уже помощь, — и, повернувшись ко второму советнику резко спросил, — Так что, расследования не будет?

— Расследования чего, сэр Кас? — спросил в ответ Нильв Нотора, — Медикусы дали однозначное заключение, что у сэра Страя была редкая болезнь сердца. Смерть преторианца, это всегда чрезвычайное происшествие, мой Стол неизменно тщательно расследует такие случаи, но в этот раз... — почтенный Нотора развел руками.

Преторианский легат переводил тяжелый взгляд с Нотора на Витару, но те стойко выдерживали его.

— Хорошо, — наконец сдался Корзуна, — У меня нет оснований вам не верить.

Лавора поспешил откланяться и подошел к сэру Зиму, сидящему с прикрытыми глазами.

— Только не говорите, что и вы считаете смерть Страя естественной, сэр Алан, — негромко произнес он, не открывая глаз, — И избавьте меня от дежурных фраз.

— Не считаю, — согласился советник, — Но и зацепок у меня никаких нет. Если это был яд, то мне он не известен.

— Не удивительно, этим в Айко еще никого не травили, — спокойно ответил сэр Зим, — Зато он известен Ру. Это яд василиска — братец в таких вещах разбирается.

— Не сомневаюсь... — задумчиво проговорил сэр Алан. Именно познания в ядах некогда заставили молодого аазурского сэра искать убежища в Айко, — Значит, яд василиска? Это кое-что проясняет.

— Это ни Бездны не проясняет, благородный Лавора, — ответил сэр Зим, так и не открывший глаз за все время разговора, — Вы знаете, где еще водятся василиски? В Гремучих пустошах. Это очень далеко. Я не хочу сказать, что караваны из тех мест никогда не приходят в наши края, но они очень, очень редки, и все, что они привозят, стоит бешеных денег. Кто, простите, будет тратить столь дорогое зелье на простого преторианца? — Зим распахнул глаза и требовательно посмотрел на сэра Алана, — Во что вы втягиваете нас, господин первый советник? Кто из нас умрет следующим?

— Можете мне не верить, но у меня и мысли не было, включать вас в игру, — пожал плечами советник, — Для меня смерть Страя стала полнейшей неожиданностью.

— Я вам верю, — Корзуна вновь прикрыл глаза, — К сожалению, я вам верю.

Лавора отошел от сэра Зима и направился к мечущемуся как тигр в клетке сэру Ру.

— Лучше уйдите, — прорычал тот, едва сэр Алан приблизился, — Я за себя сейчас не отвечаю, благородный Лавора.

— Всего один вопрос, — ответил первый советник, — Вы уверены, что это яд именно василиска, а не какой-то другой?

— Как в себе самом! — отрезал сэр Ру.

Сэр Алан со скорбным видом покинул особняк сэра Каса и остановился у входа. Ждать пришлось недолго — Витара и Нотора вышли почти следом.

— Ждете нас, благородный Лавора? — спросил сэр Рэндом.

— Совершенно верно, Ваша Милость, — спокойно ответил первый советник, — Если помните, у нас есть небольшая договоренность... — сэр Алан внимательно поглядел на Нотору.

— Можете говорить при нем, — второй советник правильно понял взгляд Лаворы, -Почтенный Ноторо в курсе дела.

— Хорошо, — согласился Лавора, — Из надежных источников стало известно, что банда, промышлявшая кражами антиквариата из Верхнего города, планирует проникнуть на бал в честь совершеннолетия коронессы.

— Что они там забыли? — удивился Нильв Нотора.

— Во дворце много старинных вещей, — сэр Алан улыбнулся, — Фамильный клинок Легоров, например. Или вот императорская пайса на управление фемой, тоже ничего.

— Эти предметы очень хорошо охраняются, — заметил барон Тайра, — Не может это быть что-то иное?

— Может, — охотно согласился первый советник со вторым, — Они свои цели, как понимаете, не разглашают, так что я понятия не имею, за чем именно они придут. Зато знаю, как будут одеты. Их, конечно, можно взять прямо на "малине", но я опасаюсь, что кто-то из них уйдет.

— Разумная предосторожность, — любезно улыбнулся сэр Рэндом (как отлично знал Лавора, барон всегда был особо любезен с теми, кого фактически списал со счетов), — И что вы предлагаете?

— Взять их во дворце, во время бала. Под шумок, так сказать. Никто из гостей ничего и не заметит.

— Это хорошо, но при чем тут наша договоренность? — спросил благородный Витара.

— Без разрешения Его Сиятельства устраивать какие-то мероприятия во дворце... Это, знаете ли, чревато боком, — тонко улыбнулся сэр Алан, — Завтра, во время охоты, мы уведомим его о нашей операции. Вы добьетесь командования ей, я для виду побурчу, но сдамся.

Сэр Рэндом ласково улыбнулся. На его лице можно было бы прочитать: "Даже если и не для виду. Я в милости, а ты — в опале".

— Воры будут схвачены, — продолжил благородный Лавора, — После чего комитет, можно считать, уже у вас в кармане.

— А вы как думаете, Нильв? — спросил барон Тайра у начальника "единорогов".

— Рискованно. Но... Реально.

— Значит так и поступим, — сказал второй советник, — Давайте, сэр Алан, завтра сделаем вот каким образом ...

* * *

Благородный Лавора до смерти не любил вставать рано. Сэр Алан был натуральной "совой", и предпочитал ложиться глубоко заполночь, а просыпаться ближе к обеду. Увы, в силу своего положения поваляться в кровати подольше он позволял себе хорошо если два раза в месяц — должность первого советника предполагает достаточно ранние подъемы. Однако нынешнее утро было совсем уж из ряда вон — Лавора с трудом мог припомнить, когда последний раз вставал до свету. Без сна ночи проводить приходилось довольно часто, а вот подниматься раньше солнышка — нет. Эту пытку для своего измученного организма он вынести был просто не в силах.

Так и этим утром, на привычную фразу камердинера, "Вставайте, сэр, вас ждут великие дела", он попытался завернуться в одеяло и высказаться в том духе, что все великие уже померли, и ему, гербовому дворянину Лаворе, что-то сильно нездоровиться, а, следовательно, он и так идет к величию семимильными шагами. Камердинеру пришлось повторить фразу несколько громче.

— Да встаю я, встаю!!! — полным муки голосом простенал сэр Алан, садясь на кровати, попутно согнав с нее нахального рыжего котяру, который, пользуясь привязанностью хозяина, позволял себе многое. Например, мог посреди ночи решить, что хозяин недостаточно чист и начать вылизывать лицо спящего советника. Это было единственное живое существо, которому тот прощал побудку — Ты абсолютно лишен сердца, Эктор!

— Совершенно верно, сэр, — невозмутимо ответил дворецкий, — За это вы меня и держите. Прикажите подать умыться?

Лавора вновь застонал — умываться он тоже не любил, а сегодня, хоть для видимости бодрости, он вынужден был обречь себя еще на одну пытку.

— Да, — ответил он, — Холодной воды.

Нет, советник не был изнежен. Когда в том возникала необходимость, он вполне мог спать на голой земле или часами ходить босиком по снегу, но при этом он искренне считал, что если человек может избежать подобных испытаний, ему их избежать следует.

— Как прикажите, сэр, — Эктор слегка наклонил голову, — Прикажите также подать полотенца для растирания?

— Обойдусь халатом, — отмахнулся сэр Алан, и, выбравшись из кровати начал стягивать ночную рубашку, — Лучше распорядись насчет горячего мясного бульона, это будет самое то, что надо.

— Сей момент будет исполнено, — ответил дворецкий и чинно удалился.

Когда в спальню внесли таз и большой кувшин, Лавора поежился, зашел в таз, нагнулся и вздохнул.

— Итак, приступим к пыткам. Лей.

Вода была ледяной, как из горного ключа. Мышцы советника свело, он стиснул зубы, едва не раздробив их в мелкую крошку, и судорожно втянул воздух, однако дикий вопль, который так и рвался наружу, сэр Алан задавил на корню.

— Изверг! — только и прошипел он, когда вода, а лил ее Эктор неторопливо, закончилась.

— Вы мне за это платите, — невозмутимо ответил дворецкий, — И неплохо.

— Палачом тебе в Четвертом столе работать, а не дворецким, — благородный Лавора быстренько закутался в халат и принял кружку горячего мясного отвара, — Спасибо.

— Не стоит благодарностей, сэр. Прикажите подавать завтрак?

— Да, и охотничий костюм.

— Будет исполнено, сэр. Прикажете помочь вам с туалетом?

— Не занимайся ерундой, — отмахнулся сэр Алан, — Сам оденусь, не младенец.

Эктор неодобрительно покачал головой, но смолчал. Он был дворецким в пятом поколении, и крайне неодобрительно относился к манере своего хозяина, делать самолично многие вещи, для которых предназначены слуги. Последней зимой его едва не хватил карачун, когда он застал сэра Алана за рубкой дров для камина — бедняга никак не мог поверить, что советнику просто приспичило размяться. После этого случая Эктор едва не попросил у благородного Лаворы расчета, и успокоился только тогда, когда сэр Алан торжественно поклялся, что дрова больше рубить не будет. Во всяком случае — дома.

Минутой позже горничная внесла в комнату коричневый охотничий костюм из кожи, замшевую шляпу к нему, первязь с мечем и кинжалом, и высокие черные ботфорты. Первый советник скептически поглядел на шляпу и попросил подобрать берет — в силу узкой вытянутой формы его лица, иные головные уборы смотрелись на нем, как правило, нелепо.

Горничная на миг задумалась, а потом горестно всплеснула руками.

— Ой, батюшки, горе-то какое!

— Какое горе? — мгновенно насторожился Лавора — Кто-то снова умер?

— Ой, нет, — вздрогнула горничная, — Не пугайте меня так страшно, Ваша Доблесть.

— Тогда в чем дело?!! — спросонья сэр Алан никак не мог претендовать на образец мудрости и долготерпенья.

— Да под костюм-то этот только один берет и подходит, а на нем, как на грех, перо сломалось третьего дня, — пояснили служанка, — Я уж хотела заменить, да по хозяйству забегалась.