— А нам сразу показали доступ ко всем информационным архивам, теперь я могу смотреть все материалы через свой передатчик! Всем студентам выдают наборы для канцелярской работы от официального Императорского Поставщика! В холлах такие скульптуры! Да ещё и своя оранжерея. И ещё куратор, такая милая женщина, нам так много рассказала, — Ени с грустью вспомнила об Аланине, — говорила о том, что практически все студенты ездят на стажировку за границу в посольства и миссии! А многие на старших курсах уже работают в правительствах и даже на Имперской службе!
— Со мной учится Акарас Лецри, — просто сказала Айения, поймав паузу. Такая простая фраза произвела впечатляющий эффект: Хэл застыла с открытым ртом, а её рука замерла в воздухе во время какого-то энергичного жеста, так что картина получилась весьма комичная, Оролен же просто забыла о необходимости соблюдать равновесие и стул угрожающе накренился назад, положение удалось исправить только в последнюю секунду рывком из последних сил.
— Да уж, — Хэллин разморозилась и её лицо приобрело то обычное непроницаемое выражение, как всегда, когда речь заходила о Лецри.
— Ну что мы можем сказать... Сочувствуем, — дополнила мрачно Оролен. — Мы-то уже к нему привычные, а вот тебе страдать ни за что, ни про что столько лет... Как он себя вёл?
— Да никак, мы и не общались. Вполне возможно потому, что смотрела на него волком всякий раз, когда он приближался.
— И правильно. Если он начнет выступать, то ты сразу мне скажи... — Оро многозначительно сложила пальцы в кулак.
— Знаешь, мамочка, я уже взрослая девочка, и если этот плохой мальчишка начнет отбирать у меня куклу, то я сама справлюсь, — выразительно пропела в ответ Ени.
— Лично я ни капли в этом ни сомневаюсь, — заметила Хэл, разливая чай. — Думаю, наш ненаглядный Акарас не почувствует никакой разницы между колледжем и Академией. Главное — сразу показать, кто здесь хозяин, держать его в узде и не расслабляться.
— Рекомендации от лучших заводчиков, угу...
— Значит, говоришь, у вас классный куратор? — обратилась к Хэллин Оро. — Повезло. С нашего можно смело рисовать плакат на тему: 'Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона'. Фанат муштры, по-моему, и ни капли обаяния. Как только закончилась официальная часть и заместитель ректора передала нас этому болвану, он устроил простой кросс по территории Академии в стиле: направо — тренажеры, налево — учебные классы, впереди — туалеты. Проще было план выдать. Один парень спросил его о какой-то скульптуре, ответа мы даже и не услышали.
— Хе-хе-хе... — протянула Айения, подсаживаясь к столу, с интонацией типа: мне бы ваши проблемы!
— Ени, а у вас что за куратор? — обратилась к ней Хэл. Та прикинула, как можно расписать Ксандровы художества и пришла к выводу, что задача невыполнима:
— Без комментариев, это надо было видеть, — но полные любопытства взгляды подруг не дали ей на этом и остановиться. — Полный лопух. Неуклюжий, несобранный, без авторитета у коллег и студентов, порол полную чушь практически всё время. Лапочка обалденной красоты, — добавила она напоследок.
— М-да, как всё запущено, — сказала Оро сама себе. — И каким же образом такое чудо может работать в Императорском университете?
— Ну, преподаватель он вроде бы неплохой... Политическая история и право.
— О, значит, будет вести и у нас, — заметила Хэл.
— Тогда вы сами всё увидите. Повторяю, это словами не описать. Кстати, на улице ко мне подошел человек, представившийся сослуживцем моей матери. Его внимание привлекла брошь с гербом.
— А как его звали? — спросила Хэл.
— Полковник Эшли Даркент, по-моему. Слышали?
— Не могу сказать точно. Оро?
— Не припоминаю, — помотала головой та. Хэллин сорвалась с места и умчалась в спальню. Оролен внимательно посмотрела на Ени.
— Чего он от тебя хотел?
— Знать, что же произошло. Он считал, что я погибла вместе с мамой. Кажется, все так считали. Он был жутко удивлен.
— Да, для меня всегда был странен тот факт, что никто из близких друзей твоей матери не пытался связаться с тобой все эти годы. Неужели твой отец объявил, что ты... — тут Оро притормозила, поняв, что зашла на опасную территорию.
— Нет, ни в этом дело, — Айения равнодушно помотала головой. — Даркент рассказал, что мама не была ни с кем особенно близка. Он даже не вспомнил ни одного из её друзей...
Тут вернулась Хэл со своим передатчиком. Она поставила его на стол перед Ени и показала на фотографию на экране.
— Он?
— Да...
— Полковник Даркент, награжден Серебряной Медалью Щита за службу Империи. Он действительно служил вместе с твоей матерью на Звездном Флоте, но очень давно. Он рассказал тебе что-нибудь?
— Да ничего особенного. Только... — по губам Ени скользнула улыбка, — он назвал мою мать абсолютно сумасшедшей.
Подруги воззрились на неё.
— Да. Это у нас наследственно-семейное. Так что если я начну вести себя неадекватно, будьте настороже... Может быть, у меня будет особо буйная форма, — продолжила она серьёзным тоном. До её собеседниц дошло наконец, что над ними издеваются, и Оролен притворно схватилась за сердце с правой стороны.
— Шонор, такие шуточки могут и до инфаркта довести!
— Ну, вообще-то именно так Даркент сказал: мама руководствовалась собственными весьма нестандартными идеями, никогда не слушая мнения других.
— И это всё? — спросила Хэл, закатывая глаза. — Так под такую характеристику подойдет кто угодно, я даже в этой комнате могу пальцем ткнуть.
— Интересно, в кого это? — поинтересовалась Оро.
— А ты угадай! Кто час не подпускал меня сломанному передатчику, крича, что всё сделает сама, между тем угробив его окончательно. А требовалось всего-то сменить генератор экрана!
Оролен видно хотела что-то возразить, но аргументов не нашла, поэтому сдулась и замолкла. Хэллин тем временем обернулась к Айении:
— Наверное, это была всего лишь дружеская характеристика, мы ведь тоже друг друга по-всякому обзываем.
— Да, именно, так я и подумала, только, знаешь... Я была несколько шокирована сначала. Странновато услышать такое о собственной матери.
— Ну а как тебе общее впечатление?
— Неплохо. Он показался мне милым человеком. Обещал поискать мамины фотографии. Только... Мне было неприятно, когда он расспрашивал меня, почему все считали, что я умерла. Конечно, это не его вина, но...
— С этим, Ени, ничего не поделать, — вступила в разговор Оро. — Сначала, конечно, будет, хреново, но, думаю, потом станет легче.
— Да, наверное... Но всё к лучшему, я стала ближе к маме, узнала о ей больше: например, то, что она была угрюмой беспредельщицей, — девушка скорчила рожицу и все рассмеялись.
— Ну, это вряд ли. Иначе бы она вошла в историю как Самый Успешный Нелюдимый Полководец.
— А, знаете, — припомнила Ени, — когда мне прислали конверт с бумагами из университета, там была фотография: мама и какая-то женщина, они так весело смеялись вместе, я тогда сразу подумала, что они подруги...
— Тебе прислали снимок вместе с документами? — спросила Хэл, но Оролен её перебила:
— Как вы думаете, мы можем попасть в один поток?
— Ну, вы вполне возможно, а я — вряд ли, ответила Хэллин. — Военным и техническим факультетам обычно читают лекции вместе, но мой относится к гуманитарно-структурным...
— О, значит, мы будем избавлены от удовольствия видеть твоё одностороннее соперничество с Ашук? Какое счастье!
— Так, Сакаят! Какое твоё дело с кем я соперничаю?! И вообще, прекрати меня перебивать!
Айения отстраненно смотрела на уже привычную перепалку, пребывая мыслями уже в завтрашнем дне: завтра она начнет УЧИТЬСЯ в Императорской Лётной Академии! Невероятно!
Готовиться было не к чему, поэтому девушки провели вечер за просмотром новых фильмов, которые Хэл заняла у Михаэля: точнее, Кейси изъяла их у него без спросу:
— Такой лопух, как Миха, даже не поймёт, что они пропали. Я взяла носители из той кучи, которую он уже посмотрел.
Как ни странно, обошлось без выпивки, и девушки провели время приятнейшим образом, предвкушая следующий день — Первый Настоящий День Учебы. Только в постели Айения поняла, что совсем ничего не рассказала подругам о том мужчине, которого видела в Академии. Она чувствовала себя странно: не то чтобы мысли всё время вертелись вокруг него, но он как бы постоянно присутствовал на заднем плане, чем бы она ни занималась. 'Уж не влюбилась ли я? Да нет, фигня какая-то', — она даже потрясла головой. Но всё же что-то необычное в этом было... Во всяком случае, об этом она никому рассказывать не хотела.
Утро было наполнено радостным возбуждением. Никто не хотел завтракать, но девушки всё-таки проглотили по кусочку 'счастливой' шоколадки 'для закрепления удачи' и вышли на улицу. Теперь Друин казался более-менее обычным городом, хотя, конечно, не совсем. Улицы были оживленней не в пример поре вступительных экзаменов, но количество прохожих в мундирах, а также людей, носивших дорогущие украшения, зашкаливало. Впрочем, знаменитости имперского масштаба попадались редко, Оролен только смогла выцедить взглядом только главу специальной миссии в Тереавое, которого недавно показывали по каналам. Основной поток приходился на Главную улицу и прилегающие ответвления. На площадь спешили главным образом студенты Университета, легко вычленяемые по возрасту и специальной форме военных факультетов.
Внутри подруг ждал сюрприз: несмотря на предсказание Хэл все они каким-то чудом попали в один поток.
— Класс, класс, класс! — воскликнула Ени, а Хэллин, сморщив лоб, пыталась придумать объяснение:
— Наверное, на первом курсе базовые предметы у нас одинаковые, посмотрим, что будет дальше...
— Хватит тут стоять, — заявила Оролен, внимательней взглянув на расписание, — первая лекция уже через три минуты! — она схватила подруг и помчалась по направлению к указанной аудитории. Это было самое большое лекционное помещение в Университете, расположенное в самом центре здания с высоким 'визуальным' потолком. Сейчас он был почти прозрачным и только приглушал яркий свет сентябрьского солнца. Все передние ряды необычного помещения, построенного в виде половины амфитеатра, были уже заняты и девушкам пришлось забираться практически на самую вершину, так что их глаза оказались напротив трансляционного экрана.
— Ух, еле успели, — пробормотала Хэл, обмахиваясь своим передатчиком. — Если бы я опоздала на самое первое занятие, то не пережила бы!
— Куда бы ты делась,— ответила Айения. — Хотя было бы неприятно. А что сейчас за лекция?
— Не помню, что-то правовое, а фамилия лектора — Аланин, — напряглась Оро.
— Ха! И нафиг надо было так спешить? Ещё бы могли зайти в кафе.
— Ты это о чём?
— Вот увидите, он ещё на полчаса опоздает, потом аудиторию будет искать...
— А-а-а, так это твой куратор?
— Ну. И нечего было торопиться. Я тут посплю немножко, солнце что-то припекает...
— Ну, это ты преувеличиваешь, — недоверчиво протянула Оролен. — Не может же он быть совсем таким...
— Увидишь — поймёшь.
Впрочем, Айения действительно недооценила Аланина: он опоздал всего на семь минут. И споткнулся, выронив передатчик и свою папку, он у самого входа, так что большинство из присутствующих в аудитории ничего необычного не заметило. Зато когда Ксандр занял свое место за кафедрой и экран высветил его мягкую, но сверкающую улыбку и голубые глаза поразительной чистоты, большая часть аудитории, а именно, женская часть, издала единодушное 'Ах-х-х!'.
— Здравствуйте! Очень рад, что мне оказана честь прочитать Вам первую лекцию в Имперском Университете! — в его голосе было ровно столько душевности и соблазнительности, сколько нужно.
— У-да-ви-ться! — чётко, по слогам произнесла Оролен. — Откуда это чудо?
— Посмотрим, что ты скажешь через час, — пессимистично сказала Ени, хотя и была вынуждена признать хотя бы перед собой, что Аланин всё же зверски хорош, и использовать его в качестве рекламы университета было неплохой идеей, которая, впрочем, могла и выйти боком. Но, как ни странно, Аланин вёл себя на удивление пристойно: не отпускал глупых шуточек, не издевался над студентами, вообще, не строил из себя дурака.
Вводная лекция была посвящена базовым источникам права и их роли в деятельности Империи. В самом начале Аланин предупредил, что эта лекция — первая и последняя для учащихся факультета Государственного Управления, поскольку их курс правоведения будет более углубленным. Хэллин отреагировала на это горьким стоном:
— Чёрт, вот так всегда! Никогда мне не везёт!
— Не будь в этом так уверена, — ухмыльнулась Айения. Но Ксандр продолжал зарабатывать себе репутацию среди первокурсников: он великолепно излагал материал, шутил умело и к месту, и девушка увлеклась лекцией и начала забывать про вчерашний позор. В её муниципальной школе информацию выдавали образовательные программы, а живые учителя только разъясняли совсем уж непонятные места и анализировали работы, так что сейчас она в полной мере ощутила 'эффект контакта глаза в глаза'.
Полтора часа пролетели незаметно и конец лекции все встретили с легкой досадой. Впрочем, присутствовал и энтузиазм: раз всё так хорошо началось, то что же будет дальше?
Хэллин взглянула на расписание в своем передатчике и оказалось, что уже на следующем занятии им придется расстаться: у неё должен был начаться организационный семинар по иностранным языкам. Бедные 'государственники' были обречены изучать два обязательных: тэдэанский и авентский, и два языка по выбору, и разрешению этой проблемы и уделялось целое занятие. Оролен и Хэллин же пока свободны. Вместо того чтобы позавидовать им, Хэл просто залучилась счастьем:
— Мне сказали, что здесь уже можно изучать Ассурн — язык системы, с которой совсем недавно заключили договор о сотрудничестве. Может быть, нас даже пошлют туда на практику! Хотя, — она немного приглушила голос, но не ликующие интонации в нем, — вряд ли это случится с Димирикян — языки всегда были её слабым местом, — и она убежала.
— Вот значит что... — тихо сказала Оро Ени. — А я-то уже начала бояться: не заболела ли часом наша ненаглядная Хэллин?
— По-моему, это неизлечимо, — буркнула Айения, пристраиваясь на подоконнике. — Что делать-то будем? Два часа скучать...
— Ты что? Тут столько всего! Вряд ли мы до выпуска успеем всё осмотреть. О, смотри! — Оролен пихнула подругу локтем. Та нехотя повернула голову: по направлению к ним неспешно шёл Ксандр Аланин, погружённый в свой передатчик, но между тем умудряющийся удерживать подмышкой кипу листов. У Айении моментально возникли нехорошие предчувствия по поводу этой ситуации. — Нет, ну какой красавчик! Хоть бы в нашей Академии такие были! Как ты думаешь, сколько ему лет?
— За тридцать где-то точно, — ответила Ени, привставая с подоконника и готовясь к перехвату. И точно: умудрившись споткнуться на ровном месте, Аланин выронил передатчик и рассыпал все листы, которые разлетелись по всему вестибюлю. Айения подхватила передатчик и плечом дала опору преподавателю, так что он всё-таки не повалился на пол, Оролен же кинулась собирать бумажки.
