В принципе, география острова многообещающая для транзитного аэропорта, накапливать пассажиров местными рейсами и отправлять дальними — в Европу, Юго-Восточную и Восточную Азию, Австралию и даже Америку, только вот беда — пассажиров в Аравии и Восточной Африке пока нет и появятся они ещё не скоро.
Курорты? Та же проблема. Нищие на курортах не отдыхают, а у зажиточных есть и поближе варианты, за каким бесом им на край земли переться?
Перевезти одно из производств вместе с персоналом? Так персонал просто уволится, они же не рабы. В общем — вопросы, вопросы, вопросы. И отказаться нельзя. Какой уж тут бокс? Смотреть бы его успевать. Хотя бы самые интересные бои.
Когда Стив Дастин попрощался и ушёл, Майкл О Лири заказал две порции 'Tullamore Dew' без льда и содовой.
— Мне снова нужен твой совет, Марк.
— Мне это льстит. Излагай.
Всё-таки не зря русские говорят, что одна голова хорошо, а две лучше. Для генерала Марка Уэйна Кларка эта задача оказалась очень лёгкой.
— Попроси военнопленных. У русских их миллионы, десяток-другой тысяч они тебе уступят без проблем. Вот и будет население, обязанное всем лично тебе. Проси всех понемногу — германцев, французов, британцев, югославов и так далее, чтобы сразу новая страна заговорила по-русски. Чем их занять — ты наверняка придумаешь. Начнёшь со строительства, а там видно будет.
— Ты гений, Марк. Я снова твой должник.
— Расплатишься билетами на бокс, — усмехнулся президент США.
Двадцать седьмого апреля 1955 года, в Азиатскую войну вступили Монголия и Вьетнам — на стороне Филиппин, Таиланда и Индии, против Китая. Собственно говоря, войной это действо зазвать уже было сложно, ему больше подходит определение интервенция — Китай уже централизованно не сопротивлялся, в стране шла гражданская война, а Мао Цзэдуну подчинялся только столичный военный округ, да и то условно (пока его в бой не посылают).
Синьцзян уже провозгласил независимость, пока никем не признанную, но тем не менее; индийская армия неторопливо наступает на Лхасу; даже Филиппины осмелели и готовят десант на Парасельские острова. Из ключевых 'игроков' региона, в стороне пока осталась только Республика Корея, да и то не по собственному желанию, Ким Ир Сену вмешиваться запретил Рокоссовский. Категорически запретил. Свинство это — грабить своего недавнего благодетеля, пусть и сошедшего с ума.
Первого мая 1955 года, председатель Совета Министров РССР, Алексей Николаевич Косыгин поздравил советский народ с досрочным (на восемь месяцев) выполнением уже повышенного вдвое плана Пятой пятилетки на сто шесть процентов. И в Правде поздравил, на первой полосе, и по телевидению. Впрочем, по телевидению зря, почти никто его выступление не смотрел — выполнили и выполнили, так и должно быть.
Первого мая все смотрели 'Миры будущего', где приглашёнными гостями были: — первый космонавт человечества Василий Иосифович Сталин, председатель и заместитель председателя Государственного Космического Комитета — Сергей Павлович Королёв и Сергей Алексеевич Лебедев.
Говорили о программе следующего полёта, создании постоянно действующей орбитальной станции с экспериментальными производствами чистых материалов в условиях невесомости и вакуума, планах работы в открытом космосе, о подготовке экспедиций на Луну и Марс, о работе над ядерными двигательными установками и о том — сколько это будет стоить и что человечество может получить в итоге. И, конечно, о возможности встречи с неземным разумом. В том, что он существует — никто из гостей в студии не сомневался.
Очень интересно, но ещё интереснее большинству советских людей был развивающийся роман Василия Сталина с Елизаветой Виндзор. Вся страна его обсуждала и болела за его успех. Не было у наших граждан неприязни к бывшей английской королеве, только симпатии — умница, красавица, сильная духом (не сломалась после таких-то несчастий), да и сам товарищ Сталин не зря ведь её выделяет, значит, видит в ней что-то.
Девятого мая 1955 года, после первого Парада Победы в Сталинграде, Майкл О Лири обсудил с министром Государственной Безопасности Павлом Анатольевичем Судоплатовым возможность выделения военнопленных, для заселения Сокотры.
— Интересная идея... Очень интересная. Но двадцать тысяч? Зачем столько? Там-же сейчас всего двадцать живут, вместе с бабами и детьми.
— В том и дело, что они просто живут, как животные, а вы ведь хотите, чтобы там государство образовалось. Придётся много строить. Электростанция ведь нужна? Нужна. Водохранилище точно нужно. Аэродром?
— Аэродром точно не помешает, — кивнул Судоплатов, — ладно, решим вопрос. Но независимость должны объявить нынешние аборигены.
— Объявят, куда они денутся. Президент то у вас уже готов?
— Готов. Только не президент, а король. Или султан. Монарх, в общем. Это ты, Майкл. И признать тебя сначала должны все американцы, ты уж постарайся.
'Да, уж... Надо было становиться президентом Ирландии... А, впрочем... В Ирландии президент — наёмный работник, с кучей ограничений, а на Сокотре сам себе голова — владелец. Ну, или совладелец, как в 'Пенсильвания Холдинге'. В общем, ничего особенно сложного в этом нет — обычный бизнес. В одной только 'Кока-Коле' больше ста тысяч людей работает и ничего, нужен только толковый управляющий. Лючо Черчини? Этот точно справится и отказаться не посмеет. Ну, с Богом, наше Величество Майкл Первый!'
Весь остаток мая и начало июня 1955 года, Майкл О Лири ночевал только в самолёте, вымотался жутко, но результата добился.
Двенадцатого июня 1955 года, в присутствии наблюдателей ООН, Сомали и Северного Йемена, на Сокотре прошёл общенациональный референдум, по итогам которого была провозглашена независимость королевства Далкиленд (названного в честь одного из Дублинских районов, малой родины рода О Лири). Референдум стал настоящим праздником для местных, ещё бы, все голосовавшие получали подарки — продуктовые наборы стоимостью сто рублей (по три фунтовые банки мясных консервов, десять фунтов риса, пять сахара, два кофе и четыре бутылки 'кока-колы'). Народ танцевал возле пунктов для голосования и всё это тщательно фиксировалось операторами 'Эй Эн Би Си'. Не для оправданий перед мировым сообществом, с ним уже всё согласовано — для истории. Шутка ли — основание нового королевства и королевской династии...
— Лючо, первым делом построй здесь взлётную полосу для 'Дугласа'. Вертолёты слишком медленны и некомфортны.
— Так и планировал, ваше величество, — нагло ухмыльнулся макаронник, — завтра-же начнём, ваше величество!
— А в рыло?
— Да брось, Майкл, я ведь радуюсь. Отличное получится королевство. Где строить твой дворец?
— Пока нигде. Занимайся переселением арабов на континент и готовься принимать военнопленных. Полковник Дэвис оставит здесь батальон, этого хватит.
— Хватит, — согласился первый глава правительства королевства Далкиленд, — но с местом для дворца ты всё-таки определись, чтобы там ничего другого не построить.
— Некогда мне, сам выбери. Эх, водички маловато, опреснять придётся. В общем, планируй, считай. Связь держим через штаб Дэвиса. Не подведи, Лючо. На этот чёртов остров теперь весь наш бизнес завязан.
— Не волнуйся, Майкл. Слушай, а где мы потом для военнопленных баб возьмём? Они ведь без баб разбегутся.
— Нам отбирают женатых и с детьми. Баб мы им своих привезём. Вот, кстати, по их приезду и будем освобождать — так что пусть зазывают активнее, организуй. Всё, ваше превосходительство, мне пора делать большую политику.
— Удачи, ваше величество!
В течении июня 1955 года, королевство Далкиленд признали Сомали, Северный Йемен, Израиль, Ирландия, Техас, Калифорния и США. Именно в таком порядке их посетил его величество, король Майкл Первый.
Всё! Бешеная гонка закончилась, теперь можно перевести дух. Впервые, более чем за полтора месяца, Майкл О Лири дважды ночевал на одном месте — в президентском люксе отеля 'K&A' в 'Эйзенхауэр Лаун-теннис энд Гольф Клаб', в родной Филадельфии. Роскошный номер, может быть даже самый роскошный в мире, но на роскошь 'Счастливчик' внимание не обращал, он отсыпался — и за прошлые недосыпы и впрок.
— Ваше Величество, — голос Малыша О Брайена звучал очень почтительно, без малейшей нотки иронии.
— Что стряслось, Малыш?
— Вас ожидает мистер Родригес, Ваше Величество.
Мистер Родригес... Мигель Родригес (хотя, наверняка это не настоящее его имя), вице-президент 'Пенсильвания Инвест-Финанс Холдинга' и личный ангел-хранитель Майкла О Лири. Именно он сделал тот самый выбор, определивший дальнейшую судьбу одного ирландского бандита.
— Через пятнадцать минут буду. Извинись, скажи, что только что разбудил меня.
Мигель ждал в лобби-баре, просматривая 'Правду' на русском.
— Ну ты и исхудал, дружище. Я даже представить себе не мог, что работать королём настолько тяжело.
— И не говори. Семью уже два месяца не видел. Как там Аляска?
— Расскажу, но сначала тебя нужно накормить. Куда тебя пригласить?
— Пойдём в 'Samovar'. Там тихо и вкусно.
Мистер Родригес заказал себе чашечку кофе.
— Давай Майкл. Я не голоден, а ты не смущайся, время есть.
Смущаться король Далкиленда и не думал.
— Эх, Мигель, а ведь жить — хорошо, — выдохнул ирландец, поглотив восемь блинов с икрой.
— С этим не спорю. Теперь пойдём, я тебя прогуляю.
Вышли на 'Ти' первого 'Граунда'.
— Будем играть?
— Нет, — улыбнулся мистер Родригес, — в гольф с тобой играть неинтересно, Майкл. Просто погуляем, подышим, поговорим. Что ты знаешь о деньгах?
— Всё!
— То есть — ничего, — снова улыбнулся Мигель, — давай я тебе вкратце о них расскажу.
Краткий рассказ о деньгах, занял у Мигеля Родригеса почти час. Многое Майкл знал, но слушать было всё равно очень интересно. Впрочем, по общеизвестным фактам ангел-хранитель прошёлся широкими мазками — деньги ценность условная, а стоимость их определяется доверием, то есть общественным согласием на их использование. Экономика постоянно растёт и, чтобы её обслуживать, каждый год происходит эмиссия. Экономика существует в двух контурах — легальном (этим денег постоянно не хватает, они пускают в оборот всё и берут кредиты) и нелегальном (эти, в основном, копят, просто потому что выйти из нелегалов в легалы не так уж и просто). Деньги имеют свойство перетекания из легального контура в нелегальный, и дело тут не в природе денег, а в природе человеков — в нелегальном контуре, деньги перестают играть роль кровеносной системы экономики и образуют тромбы. В общем — это болезнь, болезнь очень опасная, вот с ней-то Майклу и предстоит бороться. Собрать все тромбы и контролировать их, иногда удаляя хирургическими методами.
— Погоди, погоди, то есть никакой базы русского флота на Сокотре не будет?
— Нет, конечно, Майкл. Если бы флоту нужна была база, он бы послал туда крейсер с морскими пехотинцами и стройбатом. Готовая база есть в Адене. На Сокотре будет уютное гнездо для нелегального контура экономики. Ты же понимаешь, что раньше ваши западные пороки были для нас козырями, а сейчас, когда рубль стал валютой международных расчётов — это уже наши проблемы. И очень опасные, признаюсь тебе, проблемы.
— Так вы меня с самого начала к этому подводили?
— Что за обиженный тон, амиго? Разумеется, с самого начала. Но сначала вас были тысячи. Тысячи ирландских бандитов и убийц. Ты выиграл, Майкл, ты теперь король. Честно выиграл — гордись, ты лучший ирландец.
— Горжусь, но всё равно хочется дать тебе в рыло.
— Даже не пытайся, а то я сломаю тебе руку, машинально. Ты о другом задумайся, дружище. Король — это маска, мишура, чушь. Ты вышел в высшую лигу. Твой допуск к 'ЧК' теперь 'альфа-четыре', у Косыгина и Сабурова, например, такой-же.
— А у тебя?
— А у меня нет. Я просто запоминаю, что нужно сказать, и тебе передаю, — улыбнулся Мигель, — просыпайтесь уже, ваше величество, вас ждут великие дела.
— Да, уж. Был я на той Сокотре, дыра-дырой, даже не знаю — с чего начать.
— Ты уже начал. Отлично начал. Самый богатый человек в мире купил себе королевство. Правильно, не ранчо же в Небраске ему покупать. Ты выбрал отличного первого министра, мистер Черчини всё построит и обустроит — и арабов сплавит и военнопленных примет. Кстати — шикарная идея, у нас никто до такого красивого хода не додумался.
— Мне Кларк подсказал.
— Уважаю. Поставишь ему за это памятник — заслужил генерал. Так вот, самый богатый человек мира купил себе королевство, так что никого не удивит, когда ты начнёшь строить там себе личный Рай. Не волнуйся, Майкл, все расходы за счёт Холдинга, не те это деньги, чтобы не потратить их на безопасность мировой финансовой системы. Помни — в какой лиге ты теперь играешь. Рай мы там построим, с блэк-джеком, шлюхами и надёжными банками, а потом закроем возможность прятать деньги по всему миру.
— Как это можно закрыть? В системе тысячи банков.
— Очень легко, уверяю тебя. Но ты не специалист, а читать ещё одну лекцию мне сейчас не хочется. Будь другом, просто поверь на слово. Все банки, обслуживающие нелегальный контур, мы загоним на Сокотру, как только ты будешь готов. Так что плюнь на свою 'кока-колу', ваше величество и занимайся серьёзным делом.
— Как только мы проведём первую конфискацию, они сбегут.
— Зачем нам проводить конфискации, если мы будем знать каждый шаг всяких негодяев? Ты себе даже не представляешь, как много могут рассказать о человеке деньги. Когда знаешь — что и где искать — любого поставить под контроль очень просто. Любого, уверяю тебя. Сами всё отдадут. Да, кстати, Майкл, объяви завтра войну Китаю, пусть Дэвис пошлёт туда хотя бы один полк. Доля в контрибуции нам не помешает, не отдавать же всю её азиатам.
Олешев-Сити, Республика Аляска. Красная ковровая дорожка, почётный караул и оркестр. Гимны ООН и Аляски, у Далкиленда своего гимна пока нет. Кстати, никто не мешал озаботиться, но кто же знал? Гриннинг наслаждается, старый хрен, а ведь другом считался.
Ладно, нужно привыкать, такая она — высшая лига.
— Благодарю вас, Сэр. Мне несколько неловко, но это с непривычки. Нужно сделать что-то ещё? Признаться, я этих ритуалов ещё не изучил и протокольный отдел себе не завёл.
— Помашите рукой, Майкл, этого будет достаточно. Я не хотел ставить вас в неловкое положение, но меня попросили. Вы понимаете...
— Для меня это великая честь, Сэр. Едем вместе?
— Нет. Ваш кортеж пойдёт первым. Всего протокола на пару часов, вы уж потерпите.
— Я обожаю всякие протоколы, Сэр, а в Аляске обожаю их вдвойне, не сомневайтесь во мне. Василий Сталин сегодня прилетает?
— Завтра утром, предварительно в одиннадцать часов.
— Позвольте составить вам компанию завтра на встрече?
— Конечно, Майкл, мне будет очень приятно.
Республика Аляска уже почти СССР. Референдум о присоединении прошёл, процесс идёт, меняется законодательство и государственные символы, армия и флот переходят на русские уставы, доллары в обращении заменяются рублями.
Церемония подписания договора о дружбе и сотрудничестве уложилась в час, ещё в сорок минут праздничный банкет — поздравления, поздравления, поздравления. Чёрт, теперь ведь это навсегда, нужно учиться получать удовольствие, а иначе психоз гарантирован.
