Фатальное колесо_Книга 1

Слугой больше, слугой меньше...

Дерь... мюк!

Нет, он конечно "посоррил", как положено, на все лады. Изобразил демонстративную скорбь на бессовестной физиономии, сокрушенно покачивая своей кудрявой бестолковкой. А минут через десять, скорей всего, уже на веки вечные забыл о неприятном для его благополучия событии. Пытался даже шутить про собственное несварение желудка, улыбался и радостно щурился на утреннее солнышко в предвкушении очередной крабьей охоты. Ничего его не берет! Война войной, а обед по распорядку...

Начиная злобно закипать от негодования, я благоразумно оставил его в одиночестве у ворот яхт-клуба. А сам, не особо торопясь из вредности, отправился на яхту за маской с ластами. Ключи я вчера так и забыл отдать переполошенному Кочету и поэтому чувствовал себя уже почти владельцем этого морского транспортного средства.

Народу на территории яхт-клуба по утреннему времени было мало. Воздух радовал свежестью и ядреным запахом соли. Ну и гниющих водорослей, разумеется, что не умаляло прелести дня. Ленивые волны нехотя и с тяжелым плеском облизывали заросшие зеленью ступени пирса. В пронизанной солнечными лучами толще воды игриво метались стайки мальков. Идиллия. Я даже засмотрелся, начиная забывать о своей раздражительности...

— Эй, мальчик! Ты чего тут болтаешься?

Дадут разве расслабиться?

Вообще-то этого военного в морской офицерской повседневке я заметил давно. Как чувствовал, что привяжется, — поэтому специально шел ближе к пирсу, оставляя предполагаемую помеху за корпусами вытащенных на берег яхт. А он смотри каков — специально прошел вперед на свободное место и устроил засаду. Стратег... мамин сын. Наверное, очень сильно хотелось покачать права.

Кто у нас тут?

Так. Мичман. Молодой толстячок. Похоже, первого года выпуска. Скорее всего, блатной, раз пригрелся на службе в яхт-клубе. И еще потому что сейчас находится не на занятиях, где должны быть офицеры и мичманы в утреннее время. Сачкует, стало быть. Ага!

— Тебе, тебе говорю! Чего на территории объекта делаешь?

"Объекта"! Ни много, ни мало. Поймал нарушителя секретного "объекта"! Подходит вразвалочку, всем видом излучая самоуверенность безнаказанной власти.

Безнаказанной ли?

— Кто? Я? — включаю микро-дурачка, задрав голову на грозного собеседника.

— Ты-ты! Кто пустил на охраняемый объект?

Упивается просто ситуацией. Бдительный и всемогущий страж. Забыв, наверное, по малому сроку службы правило про хитрую... гайку.

— Никто не пускал. Папа послал, — говорю испуганно, — порядок навести на... яхте.

— Чего? Какой папа? На какой такой яхте?

— Да вон на той, черной, адмиральской, — машу в сторону "Ориона", — папа сказал, чтобы к приезду НАЧПО там все блестело. Как у кота... Я пойду?

— Стой! Какого НАЧПО?

— А я знаю? Папа со службы позвонил, сказал взять ключи из парадки и вынести с яхты пустые бутылки, — я невинно трясу ключами перед носом мичмана, — говорит, НАЧПО1 сегодня лично индюшить2 будет на берегу по шхерам3, каких-то СУНДУКОВ4 ему не хватает для... м-мм... забыл слово... авто-метки?

# # 1 Н а ч п о — начальник политотдела, инженер человеческих душ (военно-морской сленг).

# # 2 И н д ю ш и т ь — проверять (военно-морской сленг).

# # 3 Ш х е р а — место, где умный матрос прячется от начальника (военно-морской сленг).

# # 4 С у н д у к — мичман (военно-морской сленг).

— Ав-втоном-мки, — медленно выговаривает быстро бледнеющий "сундук". — А п-папа у нас к-кто?

Я пожимаю плечами.

— Никто. Петров. Вице-адмирал. Он где-то на улице Воронина работа... ет.

Собственно, продолжать уже не обязательно. За отсутствием внимающей аудитории. Неблагодарный слушатель уже несется в сторону административного корпуса, мелькая клешами и придерживая рукой на голове аэродромоподобную фуражку, которая явно не соответствует уставу и, к слову, слабенько способствует перемещению в пространстве с подобными скоростями.

Ну, и в добрый путь. Попутного ветра! До чего же пугливые эти млекопитающиеся — мичманы. Особенно — в ареале обитания коварных хищников под названием НАЧПО.

Аж настроение стало подниматься!

Насвистывая что-то морское из "Детей капитана Граната", я поднялся по трапу на свой "Дункан", забрал все, что планировал, и неспешно отправился обратно.

Людей на территории яхт-клуба значительно прибавилось. Особенно в районе дежурки. Краем глаза я отмечал отдающие некоторой хаотичностью рывкообразные перемещения каких-то переполошенных фигур. Слышно было, как кто-то излишне громко и нервно общается по телефону. Где-то звонко загремели, обрушившись наземь, жестяные ведра. Этот шум тут же откомментировали на три голоса с использованием военно-морских вульгаризмов, но... было не очень разборчиво...

Я, зажмурившись от удовольствия, тоже поглядел на солнышко.

А погода сегодня и вправду будет замечательной!

— Давай-давай! Чурбан нерусский! Вот здесь хватайся! За уступ!

На редкость бестолковое путешествие.

И на редкость бестолковый спутник. Мы с Ричардом карабкаемся по непроходимым мокрым скалам вдоль восточного берега Карантинной бухты. За каждым отрогом в воду шумно обрушиваются десятки перепуганных крабов-пауков. Над головой кричат чайки. Они тоже облюбовали здесь какой-то труднодоступный пятачок. А мы влезли.

— Вить-йок! Давай... лучше плыть...

— Ха! Плыть любой дурак сможет. Давай-давай! Ножками и... ручками. Здесь карниз удобный, смотри!

Поход мы начали прямо от стенки военной базы в глубине бухты. Пляж Скалки именно там и начинался. У Ричарда на режимный объект — ноль реакции. Ни интереса, ни беспокойства, ничего, заслуживающего внимания.

Мы прогулялись по гальке пляжа, пару раз поднимались по осыпающейся тропке к середине обрыва, минуя каменные выступы. И вот теперь вклинились туда, куда нормальные люди предпочитают не соваться.

Ко всему прочему еще и волны разгулялись! Яростно начинает пенится прибой на скалах.

— У-уп!..

...Плюх! Маугли сорвался.

Ерунда, здесь невысоко. Не больше двух метров. Выше лезть — смысла нет, там уклон отрицательный. Нависает, одним словом, скала над головой. Нависает и прячет за собою теплое солнышко, приходится ползти в тени. И в сырости. Бр-р. Холодновато.

— Живой? Уже скоро доберемся. Во-он за тем мыском.

— Вить-йок! Я лучше... плыть!

Ну, плыть, так плыть.

Не буду больше вредничать. На Ричарда и так уже без слез не взглянешь. Спиной вперед я тоже прыгаю в воду и, не выныривая, надеваю ласты. Маску решил не брать. Крабов, если честно, я ловить и не собирался, а с этой стекляшкой по камням ползать не совсем удобно.

Не спешу выныривать. Извернувшись под водой, скольжу над дном. Отличные ласты! Для движения достаточно только лениво пошевеливать ступнями. Ощущение полета над грунтом. Всегда любил это делать!

Выныриваю.

— ...Тьйок! Оу! Я думать... ты упасть.

— Порядок! Не дрейфь, Рик! Давай за мной!

Пытаюсь выжать максимум скорости, на пределе работая ногами. Отлично! Иногда кажется, что не плывешь в воде, а летишь над ней. Правда, быстро выдыхаюсь. Нет еще в детском теле необходимой выносливости для стайерских заплывов. Переворачиваюсь и покачиваюсь на спине. Отдыхаю.

Подгребая к заветной площадке, вижу Ирину, которая загорает в дальнем углу на красном надувном матраце. Эта наша запланированная диспозиция. Купальных принадлежностей на ней, разумеется, не совсем достаточно для должного приличия. По плану, она сейчас начнет скандалить, потом будет прессовать Ричарда, знакомиться и в конце приступит к мягкой раскрутке американского клиента на какую-нибудь информацию.

Услышав первые возмущенные вскрики, я оставил Ричарда на расправу, а сам нырнул под воду. Даже вмешиваться не буду.

Тишина! Глубокая чарующая тишина. Только шорох в ушах от перепадов давления. Без маски все вокруг кажется расплывчатым и зыбким, но когда это останавливало приморских мальчишек?

Чуть дальше от берега дно уже освещается солнцем. Там носятся блестящие стайки рыбок, загадочно шевелятся водоросли и виден остов какой-то ржавой конструкции. Обычное дело в местах, переживших страшную войну. Под водой гулко, на пределе слышимости что-то застучало. Где-то вдали заработал дизель на какой-то небольшой посудине. В воде звук далеко слышно.

Была еще надежда, что в этом загадочном месте я обнаружу какой-нибудь подводный ход. Или пещеру. Да только напрасно. Облазил всю подводную часть пятачка и в ширину, и в глубину. Ничего не было. Разочарованный, я вынырнул и поплыл на сушу.

Ирина уже смеялась, сидя на матраце и целомудренно прижимая полотенце к груди. Ричард, отчаянно коверкая слова и постоянно меняя окрас лица, тужился придумать очередную шутку.

Я решил не вмешиваться во "взрослые разговоры" и уселся на камнях неподалеку. В бухту со стороны города заходил служебно-разъездной катерок. Наверное, из госпиталя. Вон сколько "синьки" 1 на борту. Тюки какие-то. Бытовуха.

# # 1 С и н ь к а — военнослужащий корабельного состава ВМФ СССР, имеющий воинское звание "матрос", реже — "старший матрос" или даже "старшина", короче, все те, у кого повседневка синего цвета (военно-морской сленг).

Скучая, я полез в плавки за биноклем.

Ну да. Типичная хозяйственная машина, только морская. Матросики синеют. А вон и гроза морей — капитан пиратского корвета. Стоит на корме, широко расставив ноги. Ну точно — настоящий флибустьер.

И весь в черном, как положено...

Я увеличил приближение на максимум. Черной оказалась... знакомая форма морского пехотинца. Такую здесь на базе носит только... папа Трюхин!

Дядя Саша!

Я впился в окуляр. Что у него там на животе? Ремешком накинуто на шею?

Я перестал дышать.

Это был фотоаппарат.

И Трюхин, не поднимая его к глазам и отвернувшись от матросов так, чтобы не было заметно, прямо с живота размеренно щелкал затвором...

...Точно в мою сторону.

И в сторону той самой загадочной площадки.

Лес за деревьями неожиданно стал отчетливо виден.

Глава 32

Экспромт на удачу

Я заметался по берегу.

Вот! Вот оно — недостающее звено. И все это было на поверхности! С того самого момента, когда я ткнулся носом в толстый голубой живот инспекторши на лестничной клетке у Трюхинской квартиры. Ведь тогда еще казалось подозрительным — как она смогла так быстро появиться в логове малолетнего поджигателя? Да наплевать ей было на Трюху. Ей нужен был Трюханов-старший. Которого у нас во дворе все давно уже сократили до "Трюхина". И мне не показалось, что он кого-то ждал, специально оказавшись дома в служебное время. Он точно ждал! Своего заказчика.

— Сворачиваемся, — угрюмо буркнул я, в спешке пробегая мимо Ирины с Ричардом в сторону лестницы, ведущей вверх.

Причем получилось так, что "сворачиваемся" подошло обоим.

Ирина явно хотела что-то сказать, но мешало присутствие американца.

А, ладно! Потом. Все потом. Сейчас у меня появилась сумасшедшая идея, и ее успех зависел только от моей личной оперативности. И пешей быстроходности.

Яхт-клуб совсем рядом.

Я влетел на территорию и помчался к яхте. Надо было переодеться и бросить ласты. Мельком заметил представительную группу офицеров, желтеющую у административного корпуса. Видимо, ожидали приезда начальника политотдела. Вот будет удачно, если он действительно захочет неожиданно приехать!

Хотя сомневаюсь.

Мой рывок по "охраняемому объекту" если и заметили, то, полагаю, там было кому все это правильно объяснить. Остальное додумают сами. Не маленькие.

Я уже бежал обратно, спешно проворачивая в голове варианты развития ситуации. Минут через пятнадцать я уже со всех сил лупил кулаком в оцинкованную дверь контрольно-пропускного пункта той самой базы торпедных катеров, где в хозяйственном секторе служил Родине старший мичман Трюхин. Благо от яхт-клуба недалеко. Не больше километра.

— Открывай! Открыва-а-ай!

Дверь открыли.

Ошарашенный матросик с типичной внешностью обитателей Малороссии недоуменно оглядел окрестности вокруг меня. Потом соизволил опустить взгляд пониже. Не верилось ему, что столько шума создал вот этот клоп.

— Ты чого, хлопчик? Сказывся?

— Трюханова! Срочно! Мичмана! Пожалуйста!

— Так що трапылося-то, шалэнный?

— Ключи от его квартиры надо. Заливает он нас — видишь, волосы мокрые, — на ходу сочиняю я. — Милиция дверь собралась ломать, меня послали, сказали, долго ждать не будут.

— А ну, погодь... Эй, Зафар. Зафа-ар! Годы спаты! А ну-ка швыдко бижи на склад та покликай Трюфела до сюды. Кажешь, якийсь хлопчик його терминово кличе. Що? Та немаэ там телефону. Швыдко давай, цурка нэросыйський!

— Слышь, матросик! Давай я с ним, а? Ну быстрее так получится!

— Неможливо! — сказал матросик, как отрезал. — Охоронна зона! Забороненно!

И здесь "охоронна зона". Впрочем, молоток! За это уважаю. В моей воинской части в свое время кэпэпэшники были гораздо разлохатистей. По крайне мере, пацана в такой ситуации точно бы пропустили...

— Може бути, якийсь кран забув закрити, — пустился в углубленные размышления неподкупный страж, прислонившись к стенке и закуривая "Ватру". — Або трубу прорвало якусь... проржавила мабуть...

Скучно парню. А тут такое событие!

Ага! Трюхин батя уже топает своими обрезанными кирзачами по асфальту военного городка. Ну и скорость.

— Кто тут? Витька! Чего стряслось? Кого залили?

— Отойдем, дядя Саша.

— Чего? Куда отойдем?

— Да вот сюда. Через дорогу.

— Ну! Чего?

Мы отходим в сторону от КПП. Сейчас все зависит от моей убедительности. Помноженной на авантюрность и неожиданность.

— Я дома был. Один. Пришла Зоя Игоревна. Ну, из милиции. Толстая такая...

— Ну-ну! Знаю!

— Так вот. Она сказала, чтобы я быстро бежал к вам на работу, вас нашел и забрал у вас то, что вы сами ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ. И сразу обратно к ней. Зое Игоревне понадобилось это ПРЯМО СЕЙЧАС. Очень срочно.

— Н-не понял. Я что-то тебя не понимаю, Витек. Что такое я... ДОЛЖЕН ЗНАТЬ?

— Зоя Игоревна так и сказала. Ну, что вы не должны меня сразу понять. Поэтому вам нужно спросить у меня, какого цвета то, что вы должны ей передать.

Черт. Что-то отвык я имитировать детский лепет.

Ну! Давай, ведись на эту простенькую ловушку! И быстрее! Нельзя задумываться.

Видно, что Трюханов в полном недоумении. Я прямо чувствую, как его незамысловатые мысли бьются в замкнутом круге, и наконец, находят подсунутую мною же трещинку. Капля всегда стекает туда, где ниже.

В конце концов он "покупается":

— Н-ну, и какого же ОНО цвета?

Есть! Капкан захлопнулся! Коготок увяз — всей птичке пропасть...

— Черного, — говорю я таинственным шепотом и выпучиваю глаза для торжественности момента.

Мичман опять задумался. Неладное чует? Правильно сомневаешься, это нормально. Значит, нужно отвлечь и слегка додавить.