Удерживая правую руку под подбородком врага, левой она втыкает ему длинную углу в верхнюю часть бедра правой ноги. Шиноби дергается, почти кричит, но при этом едва не теряет подбородок. Мне как-то резко становится противно.

— Зачем это, онэ-сан? Пусть в Конохе

— Ты видела, что такие, как он творят в селах страны Огня?! — резко кричит Шизуне. — Над одной девчонкой я шесть часов билась, пока почки не собрала обратно из кровавой каши! Ее счастье, что мимо патруль пробегал с порталом! А скольких не успели?

Кукольник ощутимо напрягается и потеет. Мда, сейчас как выяснится, что они и в этом селе успели нагадить, Шизуне же его на холодец порубит! Все понимая умом, смотреть, как Шизуне сейчас его будет пытать, совершенно не собираюсь. Да, война, да, убивают, но Шизуне и пытки?!

— Тогда тем более, — стараясь сохранять хладнокровие в голосе. — В пыточной Конохи его намного дольше будут разбирать на органы, замолвим словечко Морино Ибики, пусть

— Я все скажу, — сереет шиноби, — не надо Ибики. Мы никого здесь не убивали, просто отсиживались вдали от войны. Вы же знаете, что в Суне выбрали Шестого Казекаге, и он приехал на фронт, чтобы лично возглавить атаку на вражеский лагерь... эээ, на лагерь Конохи!

Что-то в Суне частить стали, уже Шестого выбрали. Хммм, а как же Темари?

— И вы пробрались сюда, имитируя диверсионную работу, — хмыкает Шизуне.

— И мы пробрались сюда, имитируя диверсионную работу, — покаянно склоняет голову кукольник.

Интересно. Сколько в его словах правды, а сколько игры?

Две команды из Конохи, одна занимается телами и пленными, пусть даже большинство из них не проживет и часа, но информацию еще можно получить. Вторая устремляется в погоню, трое врагов успели сбежать.

— Интересно, сколько еще таких пугают жителей страны Огня? — задумчиво говорит Шизуне, уже отошедшая от злости и вернувшаяся к прежнему спокойному поведению.

Понять ее, конечно, можно, когда тебе постоянно привозят раненых и искалеченных жителей, обычных людей, поневоле озвереешь. Они-то, крестьяне, не подписывались под долг шиноби, и вообще. Но и в каждое село по наблюдателю не поставишь, разве что зеленых недогенинов разогнать, и толку? Этот десяток прибил бы такого недоучку и точно так же сидел бы, подделывая донесения в Коноху. Шизуне тоже что-то такое осмысляет, явно потом вкатает записку Цунаде, в общем, что-нибудь да придумают, главное без меня.

В принципе, конечно, можно гордиться, бился спокойно, свой вклад внес, но все равно умнее было бы обратиться сразу в Коноху. Ну как здесь парочка джонинов оказалась бы? С другой стороны, жили бы мои родители в таком селе, вполне возможно тоже съехал бы с нарезки от злости.

Хорошо советовать, когда речь идет о чужих людях, ага.

— Так! — решительно говорит Шизуне. — Идем, заберем родителей, нечего им тут делать! Дом я им куплю, пусть живут в Конохе, да, главное — пусть живут! Хватит потерь в семье!

Так, в принципе можем даже пожитки их забрать, все в палатку, палатку в подсумок, бездонная матрешка о трех уровнях, новое слово в грузоперевозках.

— А как же наши поля? — говорит отец Шизуне. — Да мы привыкли трудиться в поле.

— Я куплю вам поле возле Конохи, — устало говорит Шизуне.

— И соседи славные, — вздыхает мама Шизуне, совершенно не такая грозная, как два часа назад.

Сижу в сторонке и прикидываюсь шлангом.

Как и ожидалось, самое сложное — переговоры с родителями. Те, убедившись, что дочке ничего не угрожает, и враги изгнаны, тут же упираются рогом, мол, никуда не поедем, привыкли здесь, могилки, поля, и прочее. При этом предъяв Шизуне за брата и сестру они не выкатывают, как говорится, и на том спасибо. Шизуне, в свою очередь, хоть и жаждет спасти родителей, но не решается переступить черту воспитания и поведения, и просто утащить их в Коноху.

Родители, опять же, вроде и напугались врагов, а вроде те и не убили никого, так, попугали.

И война до этого сюда не докатывалась, ибо Суна пока не проводила операции десанта на побережье. В общем, столкновение отцов и детей, в разрезе разной жизни и воспитания, отягощенное темным прошлым и текущим моментом со спасением от врагов. Ядреный коктейль, и остается только посочувствовать Шизуне, вынужденной такое расхлебывать. Как бы я поступил? Наверное, отступился бы, а потом тихо прислал бы пост шиноби, пользуясь связями и близостью к Хокаге.

Использование служебного положения в личных целях, да, стопроцентное, но к счастью, это не мои родители.

В общем, Шизуне уговаривает и предлагает купить все, что нужно родителям, лишь бы они переехали, а те упираются и не собираются "зазря тратить деньги, и здесь все есть". Неизвестно, кто кого бы переупрямил, так как жизнь внезапно заявляет о себе. В дом заходит шиноби и с поклоном говорит.

— Шизуне-сама, ваше присутствие безотлагательно требуется в госпитале, тяжелый случай, нужна срочная операция.

— Извините, — Шизуне вскакивает на ноги, одновременно кланяясь родителям.

Если вы не шиноби, даже не пробуйте повторить этот трюк, да.

— Не будем терять время, — Шизуне берет меня за руку. — Давай, имо-то.

— До свидания, уважаемые, — тоже кланяюсь родителям Шизуне, и уходим телепортом прямо в госпиталь.

Не знаю уж, чего там наплел шиноби-посыльный, или родители Шизуне сами одумались, но они все-таки потом переехали в окрестности Конохи, и вроде бы снова занялись фермерским трудом. Шизуне хлопотала об их обустройстве, счастливая по самые помидоры, а я просто тихо порадовался за нее.

Хорошо, когда все дома.

Глава 16

23 февраля 79 года. Коноха, страна Огня.

Признаться, это было очень странное чувство. Полная Деревня, целый мини-город тренированных убийц, диверсантов и разведчиков, наученных и обученных проникать, прокрадываться и уходить незамеченными. Но с просьбой спасти Сабаку Темари, Пятую Казекаге, приходят именно ко мне. Конечно, мне объясняют обстоятельства, и нельзя не согласиться, что в определенные моменты маг без чакры просто крут, как никогда, но все же, миссия в сердце вражеской Великой Деревни — это неожиданное предложение. Готов поклясться, эти хитрецы уже давно заложили портключи во всех Великих деревнях, но делают вид, что их нет, то есть шифруются даже от своих.

Соглашаюсь на эту миссию, но не потому, что мне удобно припрыгать в Суну телепортом и притащить с собой остальных, и не потому, что я так отлично подхожу для этой миссии, и не потому, что у меня адреналин в известных органах играет. Нет, соглашаюсь, потому что семьи должны быть вместе, и чувство это сейчас резко обострено, после вояжа с Шизуне за ее родителями.

Ну и, в конце концов, Темари не совсем чужая куноичи, без одежды ее точно видел.

— Итак, — говорит Ястреб, — все в сборе, давайте приступим.

Все в сборе — это я, Гаара, сам Ястреб и незнакомый шиноби лет двадцати с каменным лицом. Как-то маловато для великой миссии, с другой стороны мы же не штурмом деревню Песка будем брать, верно?

— Гаара-сан и Бодо-сан прекрасно знакомы с Сунагакуре, — продолжает Ястреб, глядя на меня, — и оба они считают, что Сабаку Темари держат вот здесь.

Палец Ястреба указывает на большое округлое задание на краю деревни. В сущности, все строения Суны похожи на бочки, по крайней мере, сверху. На столе, вместо карты, лежит склеенная из фотографий панорама Деревни. К гадалке не ходи, заслали диверсанта на леталке, да под прикрытием. Фотографии немного размытые, явно высоко забирался, чтобы не обнаружили.

— В каждой Великой деревне есть собственная тюрьма, хоть это и не афишируется особо, — говорит Ястреб. — Не всех можно послать в Кровавую тюрьму, ну и так далее, сейчас это не важно. Важно то, что вот это здание, это тюрьма Сунагакуре. Отлично охраняемая и обнесенная барьерами, а также оборудованная сигнализацией на применение чакры. Поэтому агентам Листа так и не удалось попасть внутрь здания и узнать, что там, но об этом осведомлен Гаара-сан.

— В здании пять этажей, — говорит Гаара, указывая на бочку, — и сами тюремные камеры расположены на этажах со второго по четвертый, вот на этой половине, той, что ближе к деревне. Вторая половина для охраны и наблюдателей, и разного рода вспомогательных помещений. Вдоль камер коридор с сигнализацией на чакру, и барьеры, а также железная решетка. Сами камеры тоже из решеток, полностью просматриваемые с той половины, где находятся охранники. Патрули проходят через разные промежутки времени, и, как правило, один-два наблюдателя непрерывно наблюдают. Сам я систему охраны здания в действии не видел, знаю только из рассказов Темари.

— То есть Пятая Казекаге отлично осведомлена о системе охраны? — неожиданно оживляется незнакомый мне шиноби.

— Бодо-сан один из тех, кто пытался пробраться внутрь тюрьмы, — поясняет Ястреб опять же в основном мне, и добавляет, указывая на чертеж "тюрьма в разрезе". — Потолок и пол усилены, и даже если пленный решит бежать вверх или вниз, сразу не пробьется наружу, а потом его скрутят, это стандартная практика в тюрьмах шиноби. Но все равно, по-настоящему сильных шиноби там не удержишь, поэтому по большей части здание пустует, так, Гаара-сан?

— Да, — кивает Гаара, — Темари всего один раз туда кого-то сажала, какого-то генина.

Это да, даже отбери всё у шиноби, чакра все равно останется, и сильный шиноби играючи голыми руками проложит путь на свободу. Кровавая Тюрьма тем и славна, и страшна для преступников-шиноби, что там какую-то хитрую печать лепят, которая чакрой не дает пользоваться. Но и то, что-то сомневаюсь, что и в Кровавую посылают сильных шиноби. Такие, как правило, в курсе секретов Деревни, и могут их разболтать. Во всяком случае, на мой дилетантский взгляд, пяти Великим точно следовало бы держать агентуру в Кровавой тюрьме, собирая сплетни, слухи и рассказы настоящих преступников.

Темари та же, в качестве примера.

В Кровавую ее точно не пошлешь, и, следовательно, ей очень повезло, что ее вообще держат в тюрьме, а не свернули шею. Надо полагать, пока ее спасает происхождение из клана Сабаку, но кто знает, чем там руководствуется Шестой Казекаге? Возможно, поэтому операцию так быстро разработали, и что-то сомневаюсь, что мое участие ограничится телепортом туда-сюда обратно, как заверяет Ястреб.

— Как только в камерах или коридоре касаются чакры, сразу включается тревога, принцип, на котором построена сигнализация, близок к тому, что используют сенсоры, чтобы ощущать, друг друга, — говорит Ястреб. — Поэтому было решено привлечь к операции вас, Гермиона-сан.

Ну вот, собственно, соль всего проекта.

Там, где стоит сигнализация на чакру, нужен маг без чакры, да. С другой стороны, если, не попавшись, добраться до Темари, остальное — дело техники. Прикосновение — телепорт, и пусть ищут нас по пустыне, ага. Хмм, допустим, их внешнюю стену можно перелететь тихо под невидимостью, найти здание, но как попасть внутрь? Вблизи невидимость ни разу не прикрытие, по одним колебаниям воздуха, шуршанию одежды и запахам вычислят и посадят в клетку рядом с Темари... хмм, это, конечно, способ, но без гарантий.

— Самое сложное — попасть внутрь тюрьмы, — говорит Ястреб, — и в этом вам поможет Бодо-сан. К сожалению, Гаара-сан слишком заметен, чтобы участвовать в операции.

— Я все равно был там всего один раз, — говорит Гаара.

Вообще, тоже мысль, нэ? Порталом Девятку на окраину Суны, разовый удар — тюрьма вдребезги, Темари в охапку и тикать. Ах да, пока же решено не трогать сами Деревни, да и скрытность для такой миссии лучше. Хмм, была бы хорошая фотография изнутри здания, можно было бы рискнуть и телепортироваться внутрь, а так, что получается? Как Али-баба, проехать внутрь в бочке с водой? Кстати, тоже мысль, напоить охрану до окаменения, но опять же слишком вычурно, проще яда насыпать.

Самое смешное, что никакой злости и ненависти к Темари не испытываю. Тогда на арене — да, а сейчас нет, вспоминаются почему-то трусы без кружев и мягкие сиськи пополам с вздернутым носом.

— А на каком из этажей держат Темари, и как сообщаются этажи между собой?

— В зоне тюремных камер просматриваются снизу доверху, благодаря решеткам, — отвечает Гаара, — а сообщаются этажи между собой лестницами, в периметре охраны, причем ни одна лестница не ведет на два этажа одновременно, и расположены они в разных местах здания.

Ага, понятно, на манер средневековых крепостей. Не буду спрашивать, как там бедные заключенные гадят в своих камерах, а то из описания Гаары создается впечатление, что они там буквально насрать на голову товарищу могут. Наверное, просто неправильно интерпретирую его описание, ну да ладно. Все равно придется осматриваться на месте, раз уж в один прыжок внутрь не попасть.

— Предположительно, третий этаж, — добавляет Ястреб, — равноудаленно от любого потенциального выхода. Без своего веера Темари-сан недостаточно сильна, чтобы сломать защиту и стены.

— Ей было не до тренировок, пока она была Казекаге, — со вздохом говорит Гаара. — Постоянно дела и давление Старейшин.

— Понятно, — машинально вожу пальцем по чертежу здания в разрезе. — Получается, мало незаметно пробраться внутрь, надо еще незаметно пробраться к камерам, вскрыть их без использования чакры и вывести оттуда пленника, никого не потревожив. Либо штурмовать здание, либо потревожить сигнализацию и сражаться с охраной.

— Именно так, Гермиона-сан, поэтому ваше участие в операции крайне важно, — кивает Ястреб.

Смотрю на Гаару, и недавняя ситуация с Шизуне невольно всплывает в голове. Семья. Да, это важно, и стоило бы все бросить и мчаться к своей семье. Но как бросить Коноху и близких людей в разгар войны? Возврата точно не будет, и организм опять приводит доводы, что надо вначале разобраться здесь, а потом уже мчаться дальше. И раз остаюсь, то почему бы и не помочь воссоединению семьи Сабаку? Тем более что как уже сказал, злобы в адрес Темари нет, а остались только какие-то наполовину эротические и почему-то нежные воспоминания. Плохой признак, в общем-то, раз, несмотря на асексуальный образ жизни, все равно гормон прорывается, вот как сейчас.

Ладно, сны переживу, а остальное — ерунда по сравнению с семьей.

— В здание можно попасть в один из моментов, когда двери открываются, особенно если напарник будет отвлекать внимание, — говорит Бодо. — Там стоит сигнализация на чакру, на этом двое наших попались тогда, но сейчас сигнализация проблем не доставит.

— Давайте сделаем проще, — говорю, продолжая изучать чертеж. — Тем более что моя маскировка не поможет добраться через коридоры, лестницы и охрану, я не шиноби. На внешних стенах стоит сигнализация на изменения, проломы, повреждения?

Ястреб и Бодо смотрят на Гаару, тот разводит руками, мол, не знаю.