Раненый мир - Книга Холмов

Хоть за окном была уже ночь, дом-на-камне освещали сразу несколько светлин, не поскупились хозяева для благодетелей и господ.

— А ну убери руки от нее, бесстыжий! — вцепившись в Беррика и дернув его на себя, свищурова внучка будто разорвала порочный круг. Алейна и земляк отскочили друг от друга, хлопая глазами. Яркую, проступившую на их лицах страсть сменили ужас и замешательство, затем пылающий стыд. Видать, были основания для стыда, и эти двое потянулись друг к другу не только под действием чар... у демоницы глаз наметанный.

— И куда это ваш охотничек Марет понес?! — надрывалась Ханка, продолжая трясти мужика за плечо. — Ей пятнадцать всего, бессовестные!

Ареаны с Ричардом уже не было в комнате, только скрипел подъемник, уходящий вниз. Не было и Винсента, а когда он успел исчезнуть, никто не заметил.

— Открывай люк, — рявкнул Кел, наконец встав из лужи, весь в какой-то осклизлой каше, но с очень свирепым лицом. Глядя на него, Анна поняла, что всего времени с момента, как Марет скинула с себя рубашку, прошло секунд двадцать! Ну тридцать, не больше.

— Да что вы тут вообще учинили??!! — распахнув глаза шире золотых гершей, ошалело воскликнула Ханка, оглядывая, какой в их горнице беспорядок, и как вповалку на полу валяются сонно бормочущие, побитые и измятые мужики.

— Тихо, жена! — прикрикнул Беррик, схватив ее за плечи. — Под чары мы попали, с госпожой жрицей! Злая демоница в Марет вселилась и свела нас с ума...

Он подскочил к люку, распахнул его, но заколебался, ехать ли вниз. Кел уверенно отстранил холмича и, не раздумывая, соскользнул по канату. Анна тоже бросилась к люку, чтобы съехать следом.

Ханка уставилась на мужа, перевела взгляд на рыжую, сбитая с мысли. Не могла в толк взять, это настолько странная правда, что в голове не укладывается, или настолько наглая отговорка для разврата и кутежа? А вдруг мужики валяются потому, что уже перепились, хотя ее не было-то всего ничего... Тогда почему от мужа не разит пойлом?

— Правда это, — торопливо закивала Алейна. — Низвергша в вашу девушку вселилась и всех одурманила. А ты от заклятья освободила!...

— Если б ты моего мужа целовать вздумала, — процедила Ханка, — я б тебя еще и не так освободила.

Продолжение их разговора Анна не слышала, потому что уже лихо съезжала по канату вниз. Ну как, лихо. Без перчаток шершавое вервие обожгло ладони, впрочем, терпимо. Ей даже хотелось почувствовать хоть что-то простое, приземленное, но реальное, после морока и чар.

Чистые резные домики, освещенные светом из окон, уехали вверх, мшистые каменные бока вздымались и раздались вширь. Анна погрузилась в поддомье, царство мрака и пузырящейся земли.

Грязь под ногами хлюпала аж на треть сапога, а ведь на дворе разгар лета, что же здесь будет осенью. Гигантские камни в центре поселения стояли кругом, и свои нечистоты жители чистеньких верхних домов сливали со внутренних дверок прямо в центр Землеца. И хоть лестницы из домов, канат, да подъемник располагались снаружи, но судя по запаху, слитое вполне просачивалось и сюда. Воняло как если бы Великая Отхожая река впадала в Большое Едогнилье озеро, а Лисам будто пришлось встать на ночевку у самого бережка...

Кел уже вприпрыжку мчался вперед, к спуску с подъемника, каждым прыжком поднимая фонтан вонючих брызг. Он за секунды успел замарать грязью не только штаны, но и свою любимую светлую рубаху навыпуск. И даже, кажется, свои недавно отмытые и начесанные вихры.

У схода с подъемника толпилось множество людей, да еще какое множество, почти сотня человек, возможно, большая часть взрослых Землеца — исключая не вернувшихся из недалекого похода мужиков. В руках столпившихся горели факелы и светлины, один из них даже держал в руках магический фонарь на длинной жерди, с дневным светом.

Наверняка кто приметил, как Марет взяла мужиков под свои чары и отправилась в Свищуров дом. Видя странное, люди побежали звать соседей — живущие вокруг Холмов всегда настороже. Другие шли к ужину и услышали грохот боя наверху. В итоге гомонящая толпа остановилась у подъемника, меньшинству была дорога наверх, остальным по мазанкам да землянкам, вот только расходиться никто не спешил. Ханка помчалась проверять, в чем дело, тут подошли свидетели странного поведения мужиков, покорно шедших за юницей. И вот, обменявшись слухами, холмичи уяснили, что происходит неладное. Поэтому демоницу встретили всей общиной. Тем более, она еще на полпути вниз соскользнула с рук Ричарда, тот послушно и преданно отступил назад, теряясь из вида в ночной темноте.

— Разойдись! — закричал Кел, замахал руками, чтобы земляки поняли опасность и отступили подальше.

Большая, взволнованная толпа была демонице только на руку; чем больше людей, тем проще выставить их живым щитом и не дать Лисам помешать ей уйти. Но было поздно: Ареана, хоть еще только опускалась на платформе вниз, гордо развела руки в сторону и воссияла всей мощью своих чар. Ярко-розовый свет вихрем взметнулся вокруг тонкой и почти обнаженной фигурки, сборище зашумело, хор охов и вздохов пронесся по рядам сгорбленных тяжкой жизнью холмичей. В них слышался ропот, испуг и даже страх.

Свет вокруг Марет запульсировал, привлекая внимание, и внезапно вспыхнул. Все разом ослепли, раздались вскрики и шум, толпа всколыхнулась, но никто не успел побежать, потому что на руки и ноги навалилась слабость и неуверенность, словно пудовые мешки с рыхлой землей. Анна еще неслась, быстро нагоняя Кела, когда яркая вспышка обрушила тьму ей в глаза. Сразу закружилась голова, подкатила тошнота, руки и ноги задрожали от неуверенной слабости. Споткнувшись, она упала в грязь, едва успела выставить руки и теперь стояла ладонями и коленями в грязи и землецкой вони. И если даже она, испытанная в сотнях стычек и боев, получившая или отразившая великое множество боевых заклинаний врага, не преодолела действие этого заклятья, что говорить про не умеющих сопротивляться магии холмичей...

Впрочем, слабость и тошнота владели людьми совсем недолго, через пару ударов сердца Анна уже пыталась вставать, потому что уверенная волна силы прошлась по всему телу и смела дурноту. Теплый, ласковый ветер овеял лица, спереди и сверху шел одобряющий, радостный зов, неразличимое, но жизнеутверждающее: "Подними голову, посмотри! Радость пришла!"

После дрожащей во всех членах предательской слабости, эта волна была такой обнадеживающей, что против воли поднялось внутреннее ликование. Да и глаза стали видеть: мягкий ночной свет возвращался, вместе с ним завораживающее розовое сияние... с мириадами золотых блесток, тающих в воздухе. Анна встала из грязи, вместе с Келом и половиной Землеца глядя на то, как с небес, на украшенной сияющими неземными цветами платформе, освещенной танцующим светом, медленно спускается... королева.

Не может быть столь красива обычная девушка; кожа крестьянки не способна мягко светиться изнутри, волосы простых смертных не мерцают отблеском неведомых звезд. Дивные каменья тихо, торжествующе переливались, уступая сиянием лицу хозяйки, но подчеркивая ее величие своей строгой и вечной красотой. Узоры золота и серебра послушно оплетали тонкую шейку и запястья, блестели на пальцах, сверкали в ушах. Тончайшая диадема серебристо перевивала лоб. Платье цвета взбитой зари, темно-розовое с длинными проблесками небесно-голубого и неотделимым, но так хорошо заметным солнечным блеском, ниспадало волнами и складками королевских шелков.

Земляки стояли, задрав головы, и выглядели настолько живописно, насколько это возможно: выщербленные желтые зубы; словно короедом порченые веки, щеки и носы — лица, траченные мясоедной плесенью; и наоборот, кустистые, невероятно разросшиеся брови, могучий лес ресниц и густой темный пушок над губами у всех женщин, даже молодых. Щедра ты и плодородна, зеленая пыль. Но в то же время облезлые рты с потрескавшимися губами, по месяцу не мытые пакли волос. Зеленовато-грязные, бесформенные в одежде и позах, мокрые в лучшем случае по колено, земляки, казалось, будто и не люди, а снорги, обитатели глубокого леса и чавкающих мокрых нор. И дух почти у всех был соответствующий, да речь не про тот дух, что силен в Анне-воительнице или Алейне-избавительнице. Про другой.

Сгорбленные фигуры, старики и старухи жались друг к другу с узловатыми палками в руках — попробуй поброди без опоры по чавкающей скользкой земле. Пожилые и молодые увешаны ведерками с ситом вместо дна, граблями-землеройками да тройкой потертых пустых сум, малая под мерцы, средняя под коренья, большая под горькую землецкую репу, лихо растущую в грязи. Молодые только разогнулись под весом землекопных и древорубных инструментов, да мешков с малыми камнями для пересадки, стоящих у ног. Стар и млад, мал и велик — все в длинных сапогах выше колен; в старых одежках, шитых-перешитых, криво-косо пригнанных и нелепых. Даже "приличные" земляки, то есть, попросту одетые в более-менее подогнанные по размеру и подходящие друг другу крестьянские манатки из простейших тканей — с ног до головы погрязли в гущине местной жизни.

Поэтому, не видавшие в жизни ничего красивее серебряного лиора да тусклых необработанных мерцев, земляне ошеломленно смотрели на щедрое и драгоценное чудо, явленное им свыше. Смотрели, не в силах отвести взгляд.

— Мои подданные, — ласково сказала Ареана, протягивая руки, опускаясь к ним, подъемник глухо стукнул о землю, а цепь пронзительно звякнула. Звяканье казалось трагическим и звонким, как вскрик, как утвердительный аккорд к обращению высокородной королевы. У Анны внезапно даже слезы на глазах выступили от этого звука...

Да это же просто чёртова железная цепь! Как демоница умудряется использовать каждую деталь окружения, каждый звук вплетать в свою магию и усиливать ее?!..

Завороженная толпа приблизилась на шаг, послушная и единая, словно во сне.

— Да что б тебя! — возмущенный Кел пробивался к подъемнику сквозь аморфную толпу, великолепие новой Марет не произвело на него впечатления. Ну и понятно, иллюзии, фантомы, видения, Анна вспомнила Малую книгу местного смотрителя. Впрочем, какая разница, настоящее платье или только видимость, если крестьяне застыли в восхищении, поразевав рты.

— Отстань от землекопов, разбирайся с нами! — негодовал Кел.

Марет подняла брось, мол, сдурел что ли, а как же веселье?, чуть повела средним пальцем, и светловолосый обратился в чудовище. Грубая растрескавшаяся шкура темно-красного цвета, отвратительные мясистые щупальца вместо волос, когтистые лапы размахивают в воздухе, а на загривке огромный бесформенный нарост, в котором то тут, то там вздуваются выпуклые пузыри с зеленым дымом, громко лопаясь один за другим.

Толпа с криком отшатнулась от бывшего жреца, который еще не понял, что происходит. Отовсюду слышались возгласы:

— Хаот!.. Тварь холмовая!.. Потравит всех, отступай!

— Спаси, королева! — призывно воскликнул кто-то из женщин, десятки голосов поддержали ее.

Марет великодушно кивнула и тут же взмахнула рукой, пузыри на Келе разом лопнули, он окутался несуществующим зеленым дымом.

— Ядовитой отравы больше нет, — крикнула демоница, и, разумеется, весь дым тут же растаял. Как же удобно играючи владеть магией видений, поразилась Анна, невероятное разнообразие возможностей в любой ситуации!

Светловолосый подскочил к "королеве", уповая на свою недавно приобретенную неуязвимость, и с размаху пытался ударить ее кулаком по голову под вскрики людей, уже хватавших его за локти и ноги, но тут в грудь ему врезалась оглушающая стрела Дика, и от силы удара Кел опрокинулся в толпу.

— Взять его! — звонко приказала Ареана, и люди, словно окрыленные ее приказом и почуявшие свою силу, набросились на светловолосого и повалили его, утопив в грязи.

Дело принимало дурной оборот. Анна, даже без опыта драки с мастером иллюзий, понимала, что, если в руках у демоницы полностью управляемая толпа и возможность быстро создать любой фантом, чтобы при необходимости обмануть самих Лисов, они вряд ли с ней справятся. Потому что совершенно непонятно, как. Хотя всего-то было, добраться до девушки и вырубить ее одним ударом по голове!

Но попробуй доберись через послушный живой щит. Даже с силой Анны, толпа холмичей утопит ее в грязи, как драную кошку. Но отступать нельзя, Кел задыхался, вжатый лицом в грязь, ему оставалось совсем недолго трепыхаться, так что черноволосая плюнула и, пригнувшись за спинами холмичей, помчалась в обход толпы к могучему боку живого камня. Чтобы бочком протиснуться к чертовой "королеве", а дальше будь, что будет.

— Сиятельная королева Ариана Лендорф приветствует своих подданных! — крикнул Дик. Голос его был грубый и страстный, будто чувства ломали рейнджера изнутри, и он всеми силами старался угодить госпоже.

Марет развела руки, и смотрела на крестьян с сияющей улыбкой, причем сияющей совсем не фигурально. С ночного неба, кружась, падали лепестки роз, толпу накрыло мягкое дыхание изысканных цветочных ароматов, а золотые блестки вспыхивали и таяли вокруг, словно крохотные звездочки.

— Вы жили в грязи, как черви, каждый день трудились в поте лица, и не знали награды. Я же — награжу вас. Отныне вы не будете работать. Никогда. Вы будете только праздновать мое появление и вкушать от моих щедрот.

Восторженные возгласы и радость бедных земляков были столь искренни, сколь же неудивительны. На радостях обнимаясь, кто-то с улыбками, кто-то в счастливых слезах, они поверили во внезапный и полный жизненный разворот для малого земляцкого народа, и наперебой тянули руки к госпоже. Со всех сторон стекались новые и новые сонные или едва плетущиеся жители, выгнанные из постелей иллюминацией и шумом. Они вливались в ликование и быстро становились его частью, глаза загорались восторгом, а руки тянулись к прекрасной и доброй хозяйке. Даже грязно-белые собаки, етахи, сбегались со всех сторон, лаяли, кружились на месте от радости, что вокруг так много веселящихся людей, сновали в толпе и виляли пушистыми хвостами.

— А завтра мы пойдем в другое поселение, и принесем радость туда. Когда нас будет так много, что никто не остановит, отправимся в мой замок и освободим вашу королеву. От злых чар.

Земляки словно в сказку попали, радость и вера в сумасшедших глазах, одухотворенные улыбки щербатых гнилых ртов, ликование грязных рук и поеденных плесенью рож. Каждый надеется, что придет его черед быть счастливым, и жизнь воздаст за все мучения и труды.

Ну конееечно, никто вас не остановит, зло бормотало внутри Анны, пока она быстро протискивалась между холмичами, прячась в тени живого камня. Нарветесь на Сову, и все просто умрут.

Деревянная подпорка вырастала из земли и упиралась в здоровенный отесанный столб, правый из двоих, на которых крепился подъемник. Воительница была в самой тени камня и быстро, оттолкнувшись от чьего-то плеча, взобралась на подпорку, схватилась за столб. Ареана маячила прямо перед ней, в метре ниже и двух впереди. Только вот... прямо в упор Анне в грудь целился Ричард, который ведь, схарровы потроха, прекрасно видел в темноте.