Чмокнув его в щеку, Аня ринулась варить куриные кости на бульон и озадачила Андрея картошкой, мясом и прочей деятельностью, сама, пробежав по дому, убрала оставшееся. Кроме белья и вещей, аккуратно сложенных Андреем. Надо будет попросить разложить вещи в шкафу, у него все свернуто и на своем месте. Причем делает это, похоже, автоматически по привычке, как у нее на кухне сейчас, это у нее всегда порядок на первые полчаса, а потом в поисках нужной кофточки она перерывает весь шкаф.

Протирание пыли и полов, с параллельной готовкой и командованием Андрея прошло суетно и нервно. Но по итогу суп доваривался, мясо запекалось, картошка варилась, салаты нарезаны и даже слепленный на скорую руку пирог стоял в духовке.

И тут она спохватилась:

— Как ты себя чувствуешь?

— В обморок не падаю, — развеселился он, приоткрывая окно, — а что?

— Я забыла спросить.

— Жить буду, бок побаливает, конечно, но в целом более — менее.

— Если что — ты говоришь!

— Естественно.

— Я к Ольке...

— Хорошо, а я пока грилем займусь.

Подруга уже распаковалась и все успели принять душ и переодеться. Аня пришла вовремя и позвала с собой. Знакомство собак и людей прошло буднично — настороженно, причем в большей степени со стороны детей, что несколько удивило. Экскурсия по домику и разрешение включить телевизор, висевший исключительно для просмотра фильмов на большом экране.

Олька тут же захотела ввязаться в готовку, к счастью, Женька остался с Андреем на улице. Немного общих вопросов издалека, как дорога, как погода, как природа и наконец та тонкая плотина, возникающая из-за редкого общения даже самых близких людей, рухнула. Они разговорились. О планах, поездке на новый год, отменах рейсов и прочем-прочем-прочем. Потом пришлось прерваться и собраться всем, чтобы поесть. Как ни удивительно, но Андрей чувствовал себя спокойно и уверенно общался со всеми, легко найдя общий язык с Женьком и старшей дочерью, только младший посматривал настороженно, но в целом оказалось нормально. Гости рассказывали о поездке и впечатлениях, Андрей сам принялся говорить о горнолыжном отдыхе и последствиях. После еды состоялся просмотр сотни фотографий и прощание на время из-за желания детей пройтись по вечернему городу.

— Так рада их увидеть, — призналась Аня, проводив гостей и вернувшись домой.

— У нее все руки в синяках, видела? — вдруг спросил Андрей.

— Нет, — она даже остановилась с тарелкой в руках.

— Посмотри и, как будете вдвоем, спроси, — нехотя посоветовал он.

— Ты думаешь, он ее бьет?

Новость выбила из колеи, конечно, брак подруги нельзя было назвать лучезарно безоблачным. Были ругань и скандалы, как правило, из-за денег, Оля не рассказывала, но иногда по разговору волей— неволей складывалось определенное мнение о жизни и трудностях. Но вот так, рукоприкладство в голове просто не укладывалось.

— Анют, отомри... — позвал он ее.

— Давай без Анют и Нюш, ладно? У меня на уменьшительные имена с детства аллергия, в школе хорошо прошлись и душевно называли.

— Ладно, на зайчиков и кошечек тоже?

— В смысле?

— В смысле, зая, отомри, — развеселился он.

— Лучше Анюта, — тут же решила она.

— А говорила аллергия, — поддел он с улыбкой.

— Все познается в сравнении, — парировала она очевидностью.

— Именно. Поэтому уточни.

— А что тут можно уточнить? — растерянно спросила она.

— Ань, на меня сегодня — завтра посмотреть и можно смело сказать, что рукоприкладство практикуешь ты, — иронично отозвался он.

— Ага, покушение на убийство и выкидывание тебя с горы.

— Не факт, просто дома тапочками избиваешь.

— Сейчас стукну! — разозлилась она.

— И я об этом...

— И не смешно.

— Иди ко мне. Просто узнай и по реакции ты все поймешь.

— Договорились, спрошу.

Радостное настроение смыло, как будто его и не было. Андрей ушел к себе, воплощать ее план и провести день перед телевизором. Домашние дела, уборка с пылесосом позволили немного отвлечься и расслабиться. Мысль, что она сможет помочь весьма ограниченно и то, только если ее об этом попросят, была не слишком приятной, но за два часа она улеглась в голове. Потом быстрая уборка во втором домике и прогулка с собаками за водой и немного в гору, так чтобы людей поменьше оказалось.

От ужина гости отказались, Андрей тоже, ограничившись творогом, рыба осталась мариноваться на завтра. Оля постучала как раз, когда Аня уселась за ноут полистать новости или что-нибудь посмотреть.

— Привет, не помешала?

— Ничуть, заходи. Куда своих дела? Прикопать в садике не могла, там места мало.

— Ну небольшой, зато красивый и ухоженный, вживую даже лучше, чем на фото. Погулять не хочешь?

— Пойдем, конечно, пойдем.

Дети погрузились в телефоны и игры, Женек отправился смотреть телевизор, а Оля оказалась предоставлена самой себе, впервые за день.

Ноги может и не разделяли этого восторга, но когда такие мелочи ее останавливали? Выходя из дома, Аня узнала-таки, куда делась семья подруги, заглянула к Андрею и предупредила об уходе и категорично отказала питомцам, желающим снова погулять. Как ни странно, но Олька, не слишком любящая живность, возразила, дескать, если надо, давай выгуляем собак.

Прогулка в гору, часть вторая, мысленно улыбнулась Аня и согласилась. Конечно, горы не было, но центральные, а потом и боковые улочки, парк и прочие малолюдные места — это их все. Немного обобщенной болтовни и, наконец, честный, открытый и нормальный разговор по душам, то, к чему так давно привыкли, успели отвыкнуть, но все равно тянулись повторить. Долгожданная поездка провалилась, муж злился, дети психовали, поэтому она и решилась на эту авантюру — свалиться на пару дней в гости без предупреждения. К счастью, сломанный душ — веская причина не тратить последнее и объедать так и не вставшую на ноги подругу. Обычные жалобы на жизнь, работу, куда-то идущие года и быстро сменяющийся возраст. Раньше была Олечкой, а стала Ольгой Ивановной. И все чаще это слышишь, чем нормальное обращение по имени.

Аня пожаловалась на работу, последствия болезни и ремонты, оставившие ее без денег, медленное выползание из финансовой ямы и непонятные отношения с соседом, которые могут так по ней ударить, что уезжать придется. Подруга тут же влезла с ценным мнением и советом, ибо со стороны виднее, а любовь Андрея буквально ощущалась в воздухе. Обсуждение мужчин и эмоций не давало задать некорректный вопрос. Пока, не выдержав, сама Ольга не спросила, в чем дело. Предположение, что муж ее бьет, вызвало тяжелый вздох и массу злости. Все оказалось хуже, бил ее сын — Ромка. Характер, воспитание, болезнь — валить можно было на все что угодно. Врачи не поставили окончательного диагноза. Началось это все в детстве, как у всех, но сын не перерастал этот период. Понравилось именно так выражать эмоции, и наказания, беседы или терапия роли особой не играли. Месяц затишья и чуть что случалось — снова срыв и рецидив. Но бил он только мать, поэтому патологией это не определили. Причем не избивал, а просто мог пару раз ударить

Аня шла, слушала и ужасалась. Такое пережить в нормальной семье и с нормальной жизнью — врагу не пожелаешь. Особенно реакции социума. Те, кто знали, ненавязчиво упрекали саму Олю в неверном воспитании и плохом материнстве, кто не знал, но порой замечал синяки, делал тот же вывод, что и Аня. Злой наезд, как подруга могла такое подумать, вынудил защищаться. К счастью, ей действительно сказал Андрей, а сама она была занята мыслью, как можно помочь, а не как до этого дошло. Тут они переглянулись и невесело рассмеялись.

Находящееся поблизости кафе приютило людей, а аккуратная оградка в метре от окна и пяти от входной двери — собак, не слишком довольных таким положением дел. Но куда деваться, до дома далековато, а Андрей не слишком хорошо себя чувствует. Правда, через десять минут совесть победила, и она, позвонив, попросила забрать живность. Андрей удивился, но заверил, что сил вести машину у него хватит. И правда появился быстро, буквально через десяток минут, как раз, когда Аня, не выдержав мук совести, наглаживала псов и общалась с подругой через окно, продолжая беседу по телефону. Польза современных технологий!

Два часа женского трепа обо всем и ни о чем. Повествование о трудностях и проблемах сменялись рассказами о веселых случаях и снова жалобами на жизнь. Минутка печали, минутка радости и так бесконечно. Точнее, до сообщения от Олькиного мужа, потерявшего свою дражайшую половину и сообщающего о желании лечь спать. Посиделки завершились, но общение на обратном пути продолжилось. А потом, зайдя к себе домой, Аня приготовила глинтвейн по любимому рецепту, и они еще чуть-чуть посидели на веранде, закутавшись в плед и одеяло. Недоумевающие псы караулили поблизости, гостья вызвала опасения, а Аня всегда требовала присмотра. Во втором часу ночи, когда зевота стала мешать разговору они все же, разошлись. Аня, решив дать и себе, и Андрею возможность отдохнуть, осталась у себя. И верный Макс устроился на полу, составляя компанию.

Странно, непривычно, но все равно отлично...

Следующий день пролетел моментально в паре экскурсий по окрестностям, показе местных достопримечательностей и поездке в Кисловодск. Андрей остался дома с собаками и постояльцами. А Аня вовсю развлекала своих. Вечерний ужин с посиделками на улице под общий разговор обо всем: учеба, планы на лето, ремонт в доме, работа, секции у детей. И компания ближе к одиннадцати разошлась по домам. Дети ушли играть в телефоны еще раньше, а взрослые немного поговорили без лишних ушей. Подруга чуть рассказала о лечении Ромки и периодах стойкого улучшения, похвасталась прогрессом и надеждой на подростковый период, когда гормональный фон претерпит существенные изменения. Женька чуть пожаловался на отношение окружающих и сложности с сыном. Аня с Андреем могли только посочувствовать. Разговоры за жизнь, политику, работу, все как у всех. Олька стала более спокойной и расслабленной, как, впрочем, и ее семейство. А Аня, наговорившись вдоволь, просто радовалась общению и хорошо знакомому человеку рядом.

Пара часов наедине с мытьем посуды и уборкой дали возможность вдоволь потрепаться в одиночестве. Тут Аня смогла обсудить отношения с Андреем и свою обеспокоенность по этому поводу, а Оля отвлечься от проблем и посмотреть на чужие сложности со стороны. Одной из которых было резонное опасение за будущее. А что если... общая территория, совместный бизнес, построенный на хорошем отношении и условно оформленный официально. Долг, вполне себе юридически записанный.

— Полмиллиона — приличная сумма.

— Ты взяла у него в долг полмиллиона?

— Да и отдать должна пятьсот пятьдесят, — отозвалась Аня задумчиво.

— В смысле?

— Проценты за пользование чужими деньгами в течение пяти лет, чтобы в случае дальнейших юридических разбирательств, нами не заинтересовалось следствие на тему мошенничества, отмывания денег или еще чего-то такого.

— Даже так?

— Да. Сумму увеличили не критично, банк попросил бы больше, да еще и страховки, но все равно много.

— И сколько сейчас должна?

— Четыреста семьдесят, мы в бизнесе всего несколько месяцев. А свои я откладываю на всякий случай и понемногу инвестирую.

— Ты еще и инвестируешь?!

— Да. Решила попробовать так набрать на старость... — развеселилась Аня.

И они немного обсудили планы на старость, до которой вроде еще далеко, а потом оглянуться не успеешь, как вот она рядом. Как и средний возраст, до которого во времена учебы было более чем долго.

Ночевать она планировала у Андрея, но тот отговорил, попросив не приходить. Дескать, ребра беспокоят, не хочет лишний раз шевелиться, а с компанией рядом все равно будет. Третий день стал завершающим и гости собрались уезжать. С утра Аня вытащила всех, кроме Андрея, на термальные источники, а потом, собрав две сумки еды, отправилась провожать на вокзал. Сосед, друг, любовник... настоял на активном участии, из-за чего, как и пары собак, прощание вышло чрезвычайно суетным. Наконец все загрузились в поезд, Аня помахала рукой вслед уходящему железному монстру и вернулась вместе с Андреем на площадь к машине. Тот выглядел неважно и шел с заметным трудом.

— Ты как? Внешне хуже, чем пару дней назад.

— Чувствую себя так же хреново, — признался он. — Завтра пойду в поликлинику.

— И угробишь себя окончательно, — фыркнула Аня. — Там надо быть или совсем здоровым, или крайне больным. Давай скорую вызовем? Пусть травма посмотрит, заодно сразу на месте рентген сделают? Все меньше бегать, а завтра к врачу попробуешь попасть.

— Ладно, давай, — без возражений согласился он, чем прилично напугал и заставил нервничать.

Скорая приехала быстро, фельдшер услышала о травме и, посмотрев заметки медсестры с горнолыжного центра, сначала особенно не заинтересовалась. Потом увидела карточку Андрея и явно растерялась. Больше гениальных предложений — выпейте обезболивающее и завтра к терапевту — не было, она без возражений забрала Андрея в дежурную больницу, ну а Аня села за компанию сопровождающей.

Суета больницы, давно знакомые въевшиеся запахи и звуки. Суматоха занятых и не слишком людей и полный осмотр Андрея с рентгеном, УЗИ и анализами на все подряд. Дежурный врач, замордованная работой и алкоголем, судя по лицу, тетка за пятьдесят, посмотрела все результаты и высказалась грубовато, но веско:

— Ну и дурак ты, мальчик. Сотрясение, ушибы, трещины в костях, проблемы с желудком и печенью из-за неумеренной еды и алкоголя. Зачем пить после таких травм? Больничный открою, вот лекарства....

Озвученный перечень вызвал тяжелый вздох у Ани, врач мигом повернулась к ней:

— Смотреть надо было внимательнее и рюмку отбирать. Да, дорого, но иначе никак. На уколы в поликлинику, капельницы в дневном стационаре поставят.

— Это препараты посадят желудок и добьют печень, — тихо сказала Аня.

— Да, зато жив будет. Диета, поддержание микрофлоры кишечника, потом восстановите остальное. Язвы желудка не было?

— Гастриты, — отозвался Андрей.

— Тем более симптоматика знакомая, с питанием внимательнее, вот список разрешенного и никаких отклонений! — жестко сказала она и мягче добавила. — За месяц оклемаешься, а дальше пара-тройка на восстановление и будешь как новенький. Но в следующий раз будь внимательнее и никаких экстремальных увлечений!

— Да. Понятно.

— Спасибо!

Больницу они покинули с кипой бумаг и мрачным настроем. Больничный Андрею открыли, хоть он особенно смысла в этом не видел. Но взносы последние пару лет платил, с минималки что-то должны будут насчитать. Дорога на такси до дома и понимание, что здоровьем придется заняться.

— Ты как?

— В смысле?

— Плохо, больно? И лечиться будешь?

— А есть варианты? — хмыкнул он. — Буду. Надо посмотреть, что из таблеток есть и купить остальное.