Оазис

— Арье, а почему ты шею все время потираешь? — спросил Телльмуур, а потом отставил джезву, подошел ко мне и потянул на себя папин платок.

— Интересные тут у вас нравы в Дагайре, сходу женщин раздевать.

— Я лекарь, мне можно.

— Даже так?

— Арье, нам с тобой будет гораздо проще общаться, если ты перестанешь воспринимать меня как шпиона и недоумка. Я прекрасно понимаю твою настороженность. И даже могу представить, что ты думаешь о мужчинах Дагайры, но прошу тебя как твой... хм... дядя. Веди себя нормально! И дай мне себя осмотреть!

— Ладно, — я решила с ним согласится. В конце концов, он убедителен, а я сейчас не в том состоянии, чтобы выдержать полноценную пикировку.

— Вот и прекрасно. — Телльмуур позвал слуг. — Сейчас тебя проводят в твои покои, освежись, переоденься, а я пока тут все приготовлю.

В местном бассейне я провела не меньше часа. В принципе после водных процедур можно уже и не думать о лечении. Россыпь синяков и шишек на теле. Само пройдет! Когда я вылезла, одежду мне уже принесли. Дагайрские шаровары и рубашку. Одежда мне понравилась. Мне вообще много чего тут нравилось. Им бы еще змеелова качественного, чтобы всех местных гадюк отловить, цены бы государству не было...

Потом пошла обратно к Телльмууру.

Мою шею он изучал долго и вдумчиво, потом я почувствовала твердые касания пальцев, которыми он в меня буквально вцепился. Это продолжалось довольно долго. Мне уже почти надоело, тем более, что было сложно сидеть с открытыми глазами, хотя взгляд Телльмуура был направлен отнюдь не на меня. Он вообще, казалось, превратился в статую. А я с каждой минутой нервничала все сильнее. Наконец он разжал пальцы и сказал:

— Извини, что не предупредил, по ходу решил, что так будет лучше. Долго, зато сразу все. А то начал бы тебя про ребра спрашивать, опять бы от меня шарахалась...

— Как все?

— Ну, так... — Он удивленно пожал плечами, — вроде у тебя больше ничего не должно болеть.

Я прислушалась к себе. Да, действительно, ничего не болело. Ребра угомонились, а шея пришла в себя.

— Спасибо, Телльмуур! У нас лекарям требуется гораздо больше времени на такие процедуры... Я собственно даже лечиться и не собиралась...

— Не за что.

Он отошел к столу принес две чашки кофе и, предупреждая мой вопрос, сказал.

— Можно сказать, что только что сварил, время чуть замедлил над столиком. Пей, он как раз в нужной кондиции.

Я с удовольствием сделала глоток. Обожаю волшебников! Он, улыбаясь, наблюдал за реакцией.

— Отлично!

— Я рад, что тебе нравится. Ну а теперь... Перейдем к делу...

* * *

Я решил, что Асазваалу не понравится моя выходка с отсрочкой ночи с госпожой, и он непременно нагрянет. У него были все основания сомневаться в отсутствии у меня ума. Скорее всего, он решит, что я таким образом набиваю себе цену, поэтому мне нужно было убедить его в обратном. Пришлось поднапрячься и призвать весь свой актерский талант, но сцена удалась. Когда он пришел я увлеченно копался в нарядах, и задавал трем выстроившимся в ряд у стены слугам вопросы по поводу подбора цветов, качества материи и манеры вышивания, параллельно делясь своим опытом. Вышивание я, конечно же, ненавидел. Но вполне успешно мог о нем порассуждать. Слугам нравилось. А я мог их понять. Это же так приятно, когда кто-то искреннее интересуется твоим мнением. А я старался притворяться искренним. С определенным заделом на будущее. Вдруг мне помощь понадобится. Со слугами в данном случае лучше дружить. Впрочем, я старался не перейти черту, чтобы все выглядело естественно, а не воспринималось как попытка подлизаться и вытребовать для себя лучшие условия. Поэтому ни одного вопроса касающегося моего положения они от меня так и не услышали. Не стоило недооценивать Асазваала. Наверняка у него везде свои шпионы.

— Я слышал ты ходил сегодня к госпоже... — Он выжидательно посмотрел на меня.

Я оторвался от нарядов, изобразив на лице сосредоточенность, как будто только что вспомнил о своем визите.

— Да, госпожа была добра и приняла меня.

— Но ты вытребовал у нее отсрочку от ночи! Зачем? Ты что не видишь, что госпожа красива и опытна?

— О! — Я изобразил на лице испуг. — Она слишком красива для меня. Я просто хотел, чтобы все было как надо. И потом я так неуклюж, я бы не хотел расстраивать госпожу... Думал, освоюсь здесь, ты мне поможешь понять что любит госпожа и как... — последние фразы я сознательно превратил в прерывающийся лепет...

На Асазваала это произвело впечатление. Он расслабился.

— Ничего особенного тебе знать и не надо. Госпожа сама скажет, что и как делать. Тебе надо просто подчиняться. Поэтому больше никаких выкрутасов. Будешь меня слушаться беспрекословно. Тогда надолго задержишься в этом гареме.

Какая восхитительная дилемма! Слушаться Асазваала чтобы не было проблем, но при этом думать как бы тут надолго не задержаться. Слушаться пока выгоднее. Тем более, что его доверие я уже завоевываю, раз уж он уже раздумывает приручить меня и наподольше тут оставить. Что может быть лучше ручного мужа госпожи!

* * *

Что-что, а производить впечатление этот человек умел. При первом разговоре, да и потом при лечении. Несмотря на то, что он был предельно серьезен, он казался чуть ли не моим ровесником. Сейчас же, когда он сидел напротив, и задумчиво-изящно держал в руке чашку, то выглядел чуть ли не благородным мудрецом древности. То ли он магически влиял на свой образ, то ли я была неопытна в общении со взрослыми малознакомыми необычными людьми. Кроме того, возраст всегда казался мне существенной категорией и я моментально начала смущаться от того, что в начале нашего общения была резка...

С чего начать разговор я так и не придумала, потому что пока сама не понимала, чего бы я могла хотеть от Миритис и Телльмуура... И не могла определить насколько стоило раскрывать свои карты. Может, такие вот похищения из-под венца у них в чести, а я тут со своими благородными претензиями. Вот как выяснить что нормально, а что нет, и выработать стратегию поведения? Телльмуур начал сам.

— Арье, я вижу, что тебя мучают какие-то сомнения. Но ты же понимаешь, что твой отец не будет от Миритис ничего скрывать... И потом, я, конечно, могу ошибаться... Но вряд ли вы пришли бы сюда не будь вы в безвыходном положении...

— Звучит не очень, получается, что я собираюсь просить помощи, не зная, могу ли на нее рассчитывать...

— А тебе нужна помощь?

— Я и сама не знаю. Очень странная и сложная ситуация. Скорее мне нужна информация. Или хороший волшебник.

— Так это же я! Чего хочешь наколдую! И информации у меня много. Гораздо больше, чем ты можешь себе представить...

— Ну, тогда вот. — И я выложила на стол магическую метку. — Это для образца. Мне нужно узнать, куда увезли моего дракона.

— Ого! У тебя уже есть свой дракон?

— И ты туда же?!

— Да нет, я имел в виду, что ты слишком молода, чтобы выходить замуж.

— А я пока и не замужем. И не знаю, выйду ли. Но дракона у Оазиса отвоевала.

Телльмуур посмотрел на меня странно. Как будто пытался понять, зачем мне дракон. Потом взял метку.

— Мне нужно настроится, не отвлекай меня, пожалуйста.

Я пожала плечами. Ладно.

Пока он занимался магической меткой, я прошлась по веранде. Он был сосредоточен. А я совсем не собиралась его отвлекать, пока не увидела книгу. Она лежала на высоком столике у самых перил. Большая, в красивом тяжелом переплете, она как будто манила ее открыть. И я не удержалась.

И от удивления я даже задала вопрос:

— Ты что, читаешь Фискальдууза?

— Нет, — ответил Телльмуур, не отрываясь от метки, — пишу.

* * *

Остаток дня я внимал разглагольствованиям Асазваала. Он мне рассказал, который я по счету в этом гареме. Как именно госпожа умеет и любит наказывать. И что умеет делать конкретно он. Информация была со всех сторон познавательной. Я только и успевал делать круглые глаза и приоткрывать рот в особо потрясающие моменты. Как же я все-таки недооценивал Дагайру и ее женщин!

Но Асазваал, нет-нет, да и спрашивал что-нибудь эдакое. Например, люблю ли я читать. Я, конечно, с восторгом стал рассказывать про мужские любовные романы, пересыпая описания сюжетов своими мыслями, основная идея которых сводилась к тому, что я романтичен, неискушен и тоже так хочу. А когда наконец выдохся и замолк, то обратил внимание, что Асазваал внимательно за мной наблюдает. Из чего тут же сделал вывод, что цель беседы не только в том, чтобы запугать меня, но еще и разговорить. Вдруг я все-таки играю. Надеюсь, что я был достаточно убедителен и ничем себя не выдал. Держать комментарии при себе я научился еще в Оазисе Курмула. Можно сказать, что там я только этим и занимался.

Главный наложник ушел сразу как только мне принесли ужин. Наверняка пошел к госпоже, докладывать или впечатлениями обмениваться. А я, оставшись один, громко выдохнул. Очень, очень сложно. Главное не сорваться.

Когда совсем стемнело, открыл окно, забрался с ногами на подоконник и попытался отвлечься. Ночь в Дагайре, она, волшебная. Оазис Ай-Румай затихал. Деревья застыли черными статуями, ночной воздух упал на меня мягким покрывалом. А я думал об Арье, и о том, что никогда ее больше не увижу.

* * *

Вопросы так и вертелись у меня на языке. Но я больше не отвлекала Телльмуура. А потом пришли Миритис и отец. Оба увидели чем он занимается и сделали правильные выводы.

— Вижу, вы пообщались, — сказала Миритис, — Телль, Вильмаар говорит, что Арье надо вылечить.

— Не беспокойся, Миритис, я уже все сделал. Так. — Он оторвался от метки. — Все. Я определил.

— И где же дракон? — заинтересовался отец.

— Этот домик даже с нашего балкона видно. Воительница по волшебству Тагирас.

Лицо Миритис стало серьезным.

— Что ж Арье, это и хорошо и плохо. Хорошо потому что не будет проблем с проникновением в дом, а плохо то, что я бы на твоем месте вообще не стала туда соваться.

— Мне уже даже не хочется спрашивать почему...

— Хорошо, что мы друг друга поняли. Я предлагаю следующее. Сейчас пойдем перекусим, потом идем отдыхать, а завтра еще подумаем, что можно сделать. В любом случае я прогуляюсь завтра к Тагирас в гости. Может, все не так плохо.

Телль скептически хмыкнул.

— Ты оттуда собралась своего дракона извлекать?

— Да! И не надо мне сейчас рассказывать, что это нереально.

— Да мы и не собирались. Все! Идем есть! — и Телльмуур мягко выпроводил нас с отцом из комнаты.

Ужин прошел спокойно. Хозяева старался всячески нас отвлечь и развлечь. Отец хотя тоже шутил и непринужденно смеялся, но то и дело с тревогой поглядывал на меня. Наверное, я была непривычно спокойна. И не улыбалась. Внутри меня словно раскручивалась спираль действия, мне хотелось бежать, спешить, лететь, только чтобы не опоздать. Зная традиции Дагайры и возможные последствия я всячески гнала от себя мысли, о том, что Леля уже возможно нет в живых. Конечно, это был самый страшный из вариантов, но совсем невозможным я бы его не назвала. Выручил опять Телльмуур. Когда я все-таки отправилась к себе без всякой надежды уснуть, он прислал отца с каким-то успокоительным снадобьем.

Отец спросил:

— Арье, с тобой все в порядке?

— Уже да.

— Ты уверена, что хочешь остаться?

— Уверена. Вот теперь я уже точно никуда не уеду.

— Ладно, чего бы ты ни решила, я пойду с тобой до конца.

— Спасибо пап, я знаю.

— Ладно, ложись. И выпей это. — Он протянул мне стакан.

Отец ушел. А я еще долго стояла на балконе комнаты, пытаясь взглядом прощупать темнеющие силуэты домов и почувствовать Лельмаалата. Но так ничего и не ощутила, кроме становившейся привычной пустоты. Потом залпом выпила напиток, который тягучим маревом тут же охватил сознание. Стало хорошо.

* * *

Начался новый день, и я приступил к своим обязанностям избалованного мальчика. Для начала отправил слугу с запиской к Асазваалу, где испрашивал разрешения на сопровождение госпожи во время ее прогулки, буде таковая случится. Асазваал был благосклонен и обещал сообщить когда и куда идти.

Я позавтракал и начал облачаться. Красивые наряды, украшения, прическа. Мой образ был идеален. Наставницы мной бы гордились. Да, Арье была права в том, что не бывает лишних знаний и умений. Как только я про нее вспомнил, мысли сразу унесло, и это мешало мне сосредоточиться на предстоящем мероприятии. А от него очень много зависело. В итоге приказал слугам сделать мятный чай. Сидел на диване в самом углу, подальше от своего маленького окна, и, обжигаясь, пил, пытаясь привести в порядок нервы.

Наконец Асазваал прислал за мной своего личного слугу. С одной стороны это было хорошо, что он так расщедрился, а с другой он нарушил мои планы... Честно говоря, по дороге на прогулку я хотел немного заблудиться во дворце и получить хотя бы небольшое представление о том, где что находится. Но с доверенным слугой этот номер не пройдет. Ему явно дали четкие указания куда меня вести и какой дорогой. Сжал зубы и, через силу улыбаясь, пошел за своим сопровождающим, по пути пытаясь синхронизировать перезвон браслетов, чтобы они не выдали, как сильно у меня дрожат руки.

На прогулку госпожи собралась большая свита. Асазваал поставил меня за собой перед остальными наложниками. Чтобы в случае чего заслонять меня своей могучей спиной. Но я и не горел желанием из-за нее высовываться. Я не сильно удивился, что большинство из наложников были веселы и переговаривались друг с другом. Наверняка их из комнат-то не выпускают лишний раз, чтобы под ногами не путались. А тут такое развлечение!

Госпожа вышла в сопровождении нескольких женщин. Подошла к своему главному наложнику, что-то шепнула ему на ухо. Он довольно улыбнулся и даже не постеснялся ее приобнять. Судя по тому, что ему позволялись такие вольности, госпожа явно была к нему неравнодушна. Проклятые законы Дагайры! Был бы он сыном какой-нибудь воительницы, глядишь, не пришлось бы ей скакать по пескам и воровать чужих мужей.

Гуляли мы по саду. Если бы не присутствие этой гомонящей толпы, я бы даже получил удовольствие. Потому что сад у Тагирас был прекрасен! В Оазисе Курмула главными деревьями были черешни, только у озера для купания была пальмовая роща, а рядом с башней Тульчинизза — неимоверно разросшиеся заросли алоэ. Но в основном, там сажали лишь то, что хорошо держало пески. То есть нечто ползучее и извилистое. В этом был свой резон. Корни стягивали песок, сминали его, оплетали фундаменты домов и служили основой для дорог. Здесь же садовницы развернулись. Яркие цветы, тенистые уединенные беседки, черные и белые дорожки, создающие невероятные композиции и даже могучие деревья, широко раскинувшие свои кроны, чтобы всему многообразию наложников было где приткнуться. Пару раз меня посещала мысль отстать и потеряться. Но останавливало то, что найдут. Если мне удастся отсюда сбежать, я буду скучать по этому саду.

В конце прогулки мы опять вышли на поляну перед крыльцом, госпожа поговорила с двумя наложниками, а потом зачем-то направилась прямо ко мне. Асазваал нехорошо улыбнулся.