Alyte

Однако графиня не нуждалась в новых женихах. Она уже выбрала себе мужа и наивно полагала, что все должны были уважать ее выбор. Леона заставила его написать просьбу герцогу освободить его от опекунства — написал, но с тяжелым сердцем. Затем с радостью подписал просьбу о разрешении на брак, хотя и понимал тщетность своих надежд. И с удивлением прочитал третью. Он может стать графом!?

Леона быстро оформила бумаги и с посыльным отправила их в замок. К его крайнему удивлению и даже некоторому графини, уже на следующей неделе герцог личным рескриптом вызвал их в замок. Необычность ситуации подчеркивалась и статусом посыльного. Им был выздоровевший лейтенант граф де Моньер. А ведь было достаточно простого гвардейца. Это говорило, скорее, о позитивном ответе герцога

Но была в этой бочке с медом и существенная ложка дегтя. Карлайн вызывался в замок один, без Леоны.

Графиня удивилась, а затем обозлилась и заявила категорично:

— Я тоже поеду! И никто меня не смеет удержать! Да, дорогой?

Первый раз столкнувшийся с проблемой семейных разборок, Карлайн замялся.

Лейтенант пришел к нему на помощь.

— Герцог, зная ваш твердый характер, приказал мне предупредить вас, графиня, что в случае вашего личного визита во дворец, его светлость откажет господину сьеру в аудиенции и отложит рассмотрение ваших просьб на неопределенное время.

Леона топнула ногой. Теперь, выздоровев, она получила такую возможность.

— Хорошо, граф, — вздохнула она, немного осознав действительность, — тогда скажите хоть, что говорят о наших со сьером просьбах?

— Эта информация очень секретная, — ответил лейтенант, — герцог страшно обозлится, если я оглашу ее. Но я могу рассказать о ходящих по городу сплетнях. Весь высший свет судачит о состоящейся в ближайшие месяцы свадьбе вашего сиятельства и одного молодого человека.

— М-гм, я оставлю вас, господа. Сьер, навестите меня после приезда из замка.

Карлайн расстроенно посмотрел ей во след. Она была такой хорошей девочкой до их сближения. А сейчас быстро вырастает в расчетливую стерву. А его превращает в подкаблучника и мямлю, дамского угодника.

— Не обращайте внимания, сьер. Такова женская сущность, — утешил его граф, — на них домашнее хозяйство и дети, слуги и гости. Поэтому им и приходится быть, прошу прощения, не очень добрыми. Пойдемте, — он потянул Карлайна к выходу, — кстати, пользуясь случаем, хотел бы поблагодарить вас за чудесное лечение. Рана зажила великолепно. Я ее почти не чувствую. Если бы не тонкий шов, можно подумать, это был неприятный сон. Не забывайте, что я вас должник и друг.

Герцог принял его сразу.

— Садитесь, сьер, — показал он на стул и сразу перешел к главному: — я намерен удовлетворить все три ваши с графиней прошения. Большой Совет уже согласился и мне остается лишь поставить свою подпись на каждом указе. Но и вы тоже должны будете поработать на благо нашего герцогства.

Взглядом выслав из кабинета гвардейца и слугу, Рандав продолжил:

— У герцогства заканчивается договор с Эльфландом. Единственный на все человеческие страны. Эльфы согласились на проведение переговоров о возможном подписании нового соглашения, но объявили, что будут разговаривать только с единственным человеком. Я, надеюсь, вам не надо объяснять, о ком идет речь? Чем-то вы их прельстили, пять излеченных единорогов не могут объяснить столь стойкую приязнь к вам.

Карлайн конечно знал, но делится информацией не стал, а сделал удивленно-расстроенное лицо.

— Но не это сейчас важное, — герцог, проследив за трансформацией лица юноши, решил больше не давить, — от вас требуется немногое — находиться на переговорах и четко выполнять все указания барона де Саннуа и казначея де Ланви. Я, кажется, немногое требую, сьер? И это не ляжет черным пятном на вашу дворянскую репутацию. Попробуйте помочь свой новой родине — Ламодийскому герцогству... Алитэ!

Глава 40

Обе делегации были в сборе, когда вошел Карлайн с супругой. В этом опоздании, на что могли обидеться первородные, была виновата Леона. Отправившись вместе с мужем в герцогский дворец, чтобы, как она выразилась, выразить личную благодарность Рандаву VII за благосклонное внимание к ее судьбе, она вдруг за полчаса до начала переговоров заявила герцогу о желании самолично участвовать в них.

Герцог и до этого встретивший графиню кисло — она мешала ему дать последние инструкции — буквально взбесился. Карлайн впервые видел его светлость в таком состоянии. Но Леона и не думала уступать. Доводы о том, что эльфы при виде незаявленного участника переговоров могут отказаться от с таким трудом налаженного контакта, на нее никак не подействовали.

Герцог на глазах превращался в грозовую тучу, готовясь испепелить Леону, но графиня не испугалась. Она сидела в позе скромного ученика, потупив глаза, и ждала. Все было рассчитано правильно — до начала встречи с эльфами оставалось несколько минут и герцог ничего не успеет сделать. Ни обругать, ни выгнать, ни вручить "награду".

Раздраженный Рандав пригрозил вызвать гвардейцев, чтобы физически воздействовать на одну нахальную дворянку. Леона рассмеялась ему в лицо. Герцог немного остыл. Таким образом заставить сиятельную графиню уйти из дворца, означало самолично спровоцировать дворянский мятеж.

Что же делать? Из-за этих женщин вечные проблемы, лихорадка их побери!

— Ваша светлость, — осторожно напомнил Карлайн, оглядываясь на часы, — переговоры уже начались. Мы можем серьезно опоздать.

Герцог практически взвыл, зло спросил у Карлайна, кто в его семье мужчина и потом махнул рукой. Монарху осталось только надеяться на хорошее настроение первородных, простивших низшим достаточно грубое нарушение дипломатического протокола. Иначе... Ему придется успокаивать практически все титулованное дворянство. Может быть, подавлять мятеж. Воевать с алчными соседями. В общем, ничего хорошего!

Переговоры уже действительно начались. То есть обе стороны сидели друг против друга в полнейшей тишине, обменявшись несколькими словами. Эльфы спросили, где руководитель человеческой делегации, коннетабль, гадая и грязно про себя ругаясь, ответил, что он задерживается по уважительной причине. Тогда первородные сказали, что будут ждать. И молча сидели, отказываясь вести даже светскую беседу. Им был нужен только один низший. Остальные могли заниматься, чем хотели.

Когда Карлайн вошел в небольшой зал, где проходили переговоры, коннетабль и казначей сначала гневно впились глазами в него, а затем, округлив глаза, увидели Леону. Эта новоявленная парочка решила сорвать переговоры? На предыдущих встречах их гости протестовали по самым мелочным причинам. То им не нравились гобелены, то мебель, то даже одежда людей. Они внимательно следили, чтобы с ними беседовали высшие сановники из сиятельной знати. Менять людей было нельзя ни при каком случае. А тут лишний, неоговоренный человек!

И два немолодых человека обреченно повернулись к эльфам, ожидая решительного протеста. Сейчас первородные возмутятся, холодно и высокомерно заявят протест, поднимутся и уйдут, отказавшись от дипломатических контактов с людьми.

Старейшим было не до переживаний людей. Низшие не знали, что переговоры сорвутся при любом развитии событий. Они впились глазами в юношу, никого и ничего не видя, кроме него. Этот человек был действительно необычным! Уже на первый взгляд он светился эльфийской палитрой чувств. Тлани, смерть которого очень огорчила Старейших, передал ему частицу своей души. Надо внимательно его рассмотреть!

Под их внимательными взглядами Карлайн прошел к своему кресло. Прежде чем сесть, он поклонился первородным. И к полнейшему удивлению людей, эльфы неожиданно встали и поклонились в ответ. Такая вежливость настолько поразила коннетабля и казначея, что они тоже встали и поклонились. Первородные никогда не отвечали на приветствия людей! А приехавшие непосредственно из Эльфланда почти не замечали их, с трудом позволяя себе говорить на переговорах с низшими. И вот такая странность — практически правители эльфов отвечают молодому человеку, почти мальчишке. И все это из-за пяти когда-то излеченных единорогов?

У Карлайна были свои трудности. Он чувствовал, что его не просто разглядывают. Словно какие-то лучи, взгляды первородных пронизывали его тело и душу, проходя по самым потаенным уголкам тела. Слишком грубо и бесцеремонно. Надо показать гостям, как вести себя. Карлайн обратился к богам и оказался на уже привычной золотистой дороге. Теплые лучи наполняли тело теплом, силой, уверенностью, знаниями. Теперь ему стало ясно, как надо посмотреть на первородных и что сделать.

Вернувшись в мир действительности, он посмотрел на эльфов особым внутренним взглядом одновременно обратившись с призывом к зеленым садам Сталитэ. Огромный массив впечатлений, эмоций, воспоминаний из разума Старейших обрушился на него в ответ. Теперь он знал об эльфах все. Все знания и воспоминания, полученные Старейшими в ходе длительной жизни и частично забытыми ими самими, перекочевали к Карлайну и улеглись в его памяти.

Три этих старых эльфа, обратившихся скорее к богам, чем к земным помыслам, стали видны для него полностью. Он произнес с неожиданной величавой медлительностью, придающей голосу внутреннее звучание:

— Да, Дан-посвященные, я готов вас слушать, чтобы принять окончательное решение.

Глава 41

Переговоры для эльфов начинались с заминок со стороны людей. Почему-то их главная цель — низший под именем Карлайн опаздывал. Пришедшего без него его люди нервничали, не умея, как это делают первородные, скрывать свои эмоции и мысли.

Трард, до сих пор сохраняя такую осудительную черту характера, как торопливость, предложил воспользоваться промашкой людей и уйти. Но Танив и Тамин, понимая, что волю богов необходимо неукоснительно выполнять, отговорили его, предложив подождать. Раз уж они ехали почти неделю в Гарн, то почему не обождать еще полчаса.

Дан-посвященные разговаривали, используя мысленную речи. По милости богов на близком расстоянии они могла передавать слова прямо из головы в голову, не открывая рта.

Низшие, не имея такой возможности, очень тихо ругали опаздывающего на встречу. Они не понимали, что эльфы имеют очень острый слух и для них все равно, говорят ли собеседники шепотом или кричат. Однако, этот молодой человек весьма важен для них, если главный казначей и командующий вооруженными силами вынуждены ждать его, а не на оборот.

Наконец двери открылись и показался опаздывающий глава людской делегации. Вернее, опаздывающие. Дан-посвященные разочарованно переговаривались по мыслеречи. Их внимание совсем не привлекло появление молодой женщины, хотя это было явное нарушение предварительной договоренности о численности делегаций. Эльфы лишь отметили, что между ними тянутся освященные богами свежие семейные узы.

А вот сам предполагаемый Алитэ их разочаровал. Совсем еще мальчик, с простоватым, хотя и по мужски миловидным лицом, тоненькой фигурой, он не мог быть посланником богов.

Или все же был?

Когда он, подойдя к своему креслу, вежливо поклонился, Посвященные к Свету встали и поклонились в ответ. Боги указали на него, как на Алитэ, и хотя боги тоже могли ошибиться, но пока они не увидели противоположенного, он будет для них избранным небожителями. В любом случае, на его душе был отпечаток эльфийской волшбы. Погибший Тлани, которому этот мальчик позволил пройти в послесмертие, дав его души возможность переродиться, требовал внимания к человеку.

Дав ему устроиться, эльфы посмотрели на него вблизи и снова разочаровались. Никакой вековой мудрости в глазах, никаких символов богов. Неужели небожители все же оказались не правы?

Коротко обменявшись впечатлениями по мыслеречи, они решили посмотреть на его душу. Тело может обмануть не только эльфа — новичка, но и опытного Посвященного, а душа прятаться не в состоянии и всегда показывает истинный уровень существа.

Они привычно начали ритуал чтения, раскрывая телесные узы, разворачивая укромные уголки души. Юноша постепенно "разворачивался", представляя внутреннему взору первородных все тайны своей жизни. Они смотрели и разочаровывались. Обычный низший, довольно умный для свой расы, но таких множество. Это не Алитэ!

И вдруг они словно на стену наткнулись. Просторы души, прекрасно видимые, исчезли, словно резко загасили огни и стало совсем темно. Одновременно обычным, но очень сильным в отличие от обычных эльфов взглядом, который они называли истинным, Старейшие увидели, как по телу юноши пошли от головы к ногам горизонтальные круги золотистого цвета. Это была чистая сила богов, доступная очень немногим. Точнее, доступная только богам и очень сильным магам. Трем — четырем за все время существования Дайяры.

Танив привстал от неожиданности и восторга. Услышав мысленные покашливания родичей, несколько смутился, сделал вид, что привстал для поправления одежд, сел поудобнее.

А человек продолжал изменяться. Исчезла угловатая мальчишеская внешность, взгляд приобрел тяжесть и вселенскую мудрость. На них смотрела ВЕЧНОСТЬ! Душа человека окончательно закрылась, эльфы почувствовали, что, наоборот, теперь их души подвергаются тщательному осмотру. Трард попытался прикрыться, но чужая воля смела мыслительный щит, даже не заметив его. Так гранитная глыба, катясь с вершины, сминает хрупкую былинку. Не потому что она порождение зла, а потому что глыба...

Эльфы смущенно стали обсуждать, как им поступить. До сих пор только одни существа могли поступать таким образом — боги. Мальчишка из низших БОГ? Воля всевышних всегда неожиданна, но подобного допустить не могли даже они. Эльфы синхронно отвергли эту крамольную мысль. К тому же они не знали, могут ли боги сами создавать богов. Они появлялись из первозданного хаоса. И, кроме того, сами боги хотели узнать, бог ли перед ними.

Они обменялись впечатлениями. Нет, перед ними не был бог, слишком много в нем осталось земного и человеческого.

В этот момент изменения в их собеседнике завершились и он спросил/подумал:

— Да, Дан-посвященные, я готов вас слушать, чтобы принять окончательное решение.

Вслух с ними заговорил совсем еще молодой человек мальчик/юноша, а мысленно вопрошало могучее, грозное существо, куда более сильное, чем большинство богов.

И они даже не почувствовали, они познали неведомо как появившееся знание — перед ними Скользящий по Алитэ и сам Алитэ. БОГ?

Молодой человек бросил вопрошающую мысль. Она была настолько переполнена силой, что эльфы поняли — на таком уровне они долго не продержатся. Их разум лопнет от переполненной силы. И не то, чтобы собеседник пытался навязать им свою волю или прервать естественную ментальную оболочку. Могучий великан, захотев пообщаться с кузнечиком спросил у него и оглушил бедное насекомое.

Тамин заносчиво посмотрел на людей и объявил, что низшие могут говорить. И одновременно маленькое существо из первородных, нерешительно остановившееся у врат вечности, робко попросило разрешения обратиться к высшему.

Юноша, поставленный, как они и настаивали, во главе переговоров, учтиво поинтересовался о трудностях дороги от Эльфланда до столицы Ламодийского герцогства. И сразу же отпустил одну-единственную мысль: "Позволяю".