Erratum (Ошибка) - 2. Все главы.

— Нам надо убираться отсюда. Скоро появятся обитатели, а с ними лучше не встречаться — еще заставят нюхать свои треклятые цветы.

— Здесь больше никого нет, — возразил он.

— То есть как нет? — поразилась Лили. — Или ты мне сейчас скажешь, что изгнал их?

— Нет, они ушли. Те, кто мог, поднялись выше. Те, кто должен, отправились вниз. Небольшая часть освободилась.

— Мы говорим о слоях? — Лили сумела подняться и сесть, опираясь на руку. — Никто отсюда не освобождается, если только за ним не приходит "свет божий". Но доля тех, кого они спасают, ничтожно мала. Слой был заполнен людьми, что случилось?

— Я уже ответил на твой вопрос, — отозвался он. — Ложись, или мне самому придется заставить тебя нюхать эти проклятые цветы.

Лили послушно легла, но продолжала с опаской смотреть в сторону ангела. Он был каким-то неправильным. Потом мрачная догадка скользнула в ее голове, и, как ни странно, Лили стало немного легче. Новичок столько времени провел в аду, что начал меняться. И его резкость, и сарказм объяснялись близящейся трансформацией. Был бы Синглаф при своем уме — давно бы уже отозвал его назад. И если новичок так уцепился за нее, ей стоило поправляться как можно скорее, чтобы они могли покинуть слои и выбраться на поверхность, где ему, по крайней мере, не станет хуже. А потом, возможно, если ей повезет, и Синглаф по-прежнему валяется за стойкой Кетани, она сдаст ему его подопечного, перевязанного розовой ленточкой. Или, скорее, наоборот, если она найдет Синглафа именно у Кетани.

— Строишь планы, как от меня избавиться? — усмехнулся он.

— А ты проницателен, — в тон отозвалась Лили.

— Отдохни пока, еще успеешь.

— Так все же, что происходит? Ведь раньше, случись такое, весь ад гудел бы от подобной новости. Где все демоны? Почему они не подняли тревогу?

— Тебе, правда, нужен ответ? — спросил он. И когда она утвердительно моргнула глазами, продолжил: — Потому что на троне заместители. Потому что кое-что изменилось и продолжает меняться, в то время как все заняты собой, войной, дрязгами и не замечают происходящего.

— Ты говоришь, почти как один мой знакомый. Но я тоже ничего не заметила, кроме Самаэля.

— Ты давно была в слоях, не считая нижних?

— Да, давно, — честно призналась Лили.

— Давно видела дрегов?

— Мы забыли о них после бунта ведьм, — пробормотала она, задумавшись.

— А скользящих тварей?

— О нет, вот только не надо. Их я видела, и с ними все так.

— Уже нет, — произнес он, и Лили почудилось в его словах не то сожаление, не то надежда.

— И что же происходит?

— Скоро увидишь.

— Но я не собираюсь возвращаться, — начала Лили.

— Ты еще не ушла, — перебил он и положил прохладную ладонь прямо ей на лоб, прикрывая глаза. Его прикосновение было словно долгожданная вода в жаркий полдень, и боль, пульсирующая в голове с начала неудавшегося перехода, наконец, затихла и ушла. Мягкое покрывало сна обернуло тело, залечивая раны. А может, это были его руки — Лили уже не знала: ее глаза закрылись, и она провалилась в сон.

Проснулась Лили в облаке света и поначалу не могла понять, где находится. Но стоило ей подняться, как она увидела все те же зеленые склоны и благоухающие кусты, и озеро неподалеку.

— Неужели снова проклятые цветы, — пробормотала Лили, подымаясь на ноги. Свет, в котором она проснулась, оказался ее надзирателем. Она отвернулась и побрела в сторону озера, но чем дальше шла, тем больше понимала, что от травм, полученных во время неудавшегося перехода, не осталось и следа.

— Да ты еще и целебный, — обернулась она в сторону ангела и, засмеявшись впервые за долгое время, с разбега прыгнула в воду. Почему не воспользоваться искусной иллюзией, если она не убивает. Плавая, Лили пыталась вспомнить, как провалилась в сон и почему они оказались спящими рядом. То, что светлый спал, говорило в пользу ее предположения о том, что он был близок к трансформации. Ведь братьям сон не был нужен, как и грубая пища. Вспомнив о еде, Лили с интересом взглянула на дерево с плодами, растущее на берегу.

— Можешь есть, — услышала она уже знакомый голос, и на этот раз не стала поворачиваться на свет, лишь краем глаза отметила, что он приблизился.

— А что там на самом деле? — покосилась Лили.

— Мафи, такая же безвкусная гадость, как и серые грибы, похоже на мочалку, — пояснил он.

— Ты-то откуда знаешь? — поразилась Лили. — Уже успел полакомиться, что ли? Тогда нам надо срочно наверх, соглядатай, пока ты совсем не скис.

— Судя по количеству слов, тебе уже значительно лучше, — безразлично отозвался он, и Лили посетило страстное желание бросить в сияющее облако сорванным мафи.

— Я понимаю, тебе может нравиться, — тем не менее, продолжила она, — но Синглаф мне потом голову оторвет.

— Разве это не привилегия Самаэля? — в его голосе явно слышалась насмешка.

— Ты точно пьян и неадекватен, — заключила Лили. — Сейчас я заправлюсь этой гадостью, и мы уходим. — И тут слова застыли на ее губах, когда нежная сочная мякоть плода наполнила рот. Мафи в этом слое был так прекрасен, как ни один фрукт на земле.

— Чудесная вещь, правда? — заметил ангел, увидев выражение ее лица.

— Ты уверен, что это не ловушка? — не в силах оторваться, спросила Лили.

— Уверен, — усмехнулся он, и ее сердце почему-то пропустило удар.

— Я отлично себя чувствую, — проворчала Лили, когда он снова заставил ее лечь на траву и внимательно осматривал тело. Его пальцы легкими прикосновениями, едва заметным ветром пробегали по коже, и это не было неприятно. Лили забыла, когда к ней прикасался мужчина. И тут же мысленно одернула себя: он был одним из братьев, и термин "мужчины" к нему был едва ли применим. Но Лили было хорошо в его руках, и совсем чуть-чуть кружилась голова: не от слабости, а от двусмысленности.

— Почему ты дрожишь? — спросил он.

— Твои руки... щекотно, — соврала Лили. — Ты так и не научился сдерживать свет? — Она попыталась приморгаться к его сиянию, но ей все равно ничего не удавалось рассмотреть.

— Я приглушил его, — ответил ангел.

— Но я все равно ничего не вижу.

— А что ты хочешь увидеть?

И Лили не нашлась, что сказать. В конце концов, он был прав: какая разница, как он выглядел.

— Ты скучаешь по небесным братьям?

— Иногда, — честно созналась Лили, вспоминая седьмые небеса.

— А по Синглафу?

— Он был моим наставником, я переживаю за него.

— Хотела бы вернуться?

— Нет, я так и знала, — Лили резко подскочила. — Все эти задушевные беседы — ничуть не лучше ловушек демонов.

— Разве быть пойманной тем, кем хочешь, — не счастье? — спросил он.

— Для этого не нужно никого ловить, можно просто быть рядом.

— Почему же ты не рядом...

— Прекрати, — Лили поднялась на ноги и сделала пару шагов в сторону озера, — тебя это не касается. — В ее голове услужливо всплыли картины со светящимся коконом.

— Ты изменилась в лице, — он догнал ее, и холодные пальцы коснулись ее подбородка.

— Ты сам говорил, что все меняется, — Лили отвела его руку, и усмешка у нее получилась напряженной и агрессивной.

— Я не собираюсь причинять тебе боль, — тихо произнес он.

— Тогда зачем ты здесь?

— Чтобы быть рядом?

— Да, конечно, — кивнула Лили. — Идем, соглядатай, нужно успеть в бар до закрытия.

— Хочешь напиться?

— А может, ты уже замолчишь?

— И как же ты собираешься туда добраться?

— Разве не ты у нас — великий мастер переходов?

— Это была просьба?

— Это в твоих же интересах.

— Ты понятия не имеешь, что в моих интересах.

— Отлично...

43

Уриэль со своими ангелами выходили из ада, мягко говоря, потрепанными, а откровенно говоря, с существенными потерями. И то, что демоны понесли потери не меньшие, все равно не улучшало положения. Взгляд Петры, которым он иногда одаривал старшего, словно говорил: "и чего мы добились?" Остальные ангелы брели молча, устало опустив крылья. Лететь сил уже ни у кого не было, да и при наличии того количества ран, что им нанесли, полеты были недопустимой роскошью.

Врата вытолкнули их во внешний мир, будто "свет божий" раздражал саму ткань мироздания своим присутствием в преисподней.

Рамуэль поддерживал Танату: парня шатало от ран, и он с трудом переставлял ноги, но от предложения Рамуэля понести его сконфуженно отказался. Впрочем, Рамуэль и так знал, что он скажет — у юности было столько предубеждений, которые еще не развеялись, несмотря на боевой опыт.

— Сейчас вернемся в наши холмы, и я тебя подлатаю, — произнес Рамуэль, пытаясь отвлечь парня от мучительной боли, вспыхивавшей в его теле при каждом шаге.

— Я дойду, — словно опасаясь, что Рамуэль без предупреждения подхватит его на руки, поторопился с ответом Таната.

— Ты точно дойдешь, если будешь и дальше изображать из себя героя и не позволишь себе помочь, — прокомментировал Петра, проходя мимо них.

— А ты бы лучше проверил, не почернели ли еще твои крылья, — вспылил Таната и тут же скривился от боли.

— Петра, — Рамуэль без слов посмотрел на ангела, и тот, пожав плечами, оставил их в покое. Оба старших понимали, что мальчишка не прав, но сейчас было не время и не место читать морали.

Петра ускорил шаг и вырвался во главу группы. У него не было серьезных ранений, но ангел почему-то ощущал себя настолько уставшим, что мечтал добраться до холмов и упасть, забыв об их сражении, как о дурном сне. Он понимал бои, которые велись ради великой цели — спасения других, терять же товарищей и кровь только ради того, чтобы убить несколько демонов, которые даже не терзали и не уничтожали души, было по его меркам неразумно.

— Что это, — тихо прошептал он себе под нос, когда увидел вдали колеблющиеся фигуры. Похожий возглас издал следующий за ним Кориэль. И когда уже целая группа ангелов с интересом рассматривала толпу душ в нескольких шагах от себя, к ним подошел Уриэль. Судя по озадаченному выражению его лица, он тоже не понимал, что происходит.

— Освобожденные души? — пробормотал он, разглядывая фигуры. — Но как?

— Может, Падший одумался? — неуверенно произнес Илиэль и тут же умолк от абсурдности собственного предположения.

— Так много, — Уриэль разговаривал словно сам с собой, не замечая ангелов.

— Может, это что-то наподобие белого флага? — предположил Таната. — Предложение мира?

— Тогда где посланники? — очнулся Уриэль, и парень по привычке пожал плечами, и тут же скривился от боли.

— Мы не в том положении, чтобы предлагать нам мир, — сурово произнес Уриэль. — Мы фактически проиграли, — он бросил короткий взгляд на Петру и тут же отвел глаза.

— Но он этого может не знать, — возразил Таната.

— Да ну? — голос Уриэля сочился скептицизмом. Большинство ангелов придерживались той же точки зрения, но нашлась пара, которая поддержала Танату.

Пока они рассуждали, строя бесплодные догадки, Петра успел подойти к душам, переговорить с ними и уже возвращался назад к своим братьям.

— Что ты узнал? — Уриэль напряженно посмотрел на ангела, не ожидая никаких добрых вестей. Но на лице Петры застыло изумленное выражение, которое не изменилось, даже когда он перевел взгляд на старшего.

— Они освободились сами, — глухо проговорил он.

— Как? — несколько голосов раздалось одновременно.

— Это же невозможно, — проворчал Илиэль.

— Я знаю, что это невозможно, — произнес Петра, — и, тем не менее, это так.

Уриэль отодвинул Петру нетерпеливым жестом и направился к группе спасенных, за ним следом ринулись другие ангелы. Шум их голосов наполнил воздух: невероятность происходящего заставила их забыть о правилах и дисциплине. А души вновь прибывших охотно делились с ними своими переживаниями и свободой, которую они все, как один, считали заслуженной. Каждый из них рассказывал о перенесенных страданиях и осознании своих ошибок, об исправлении и исцелении от зла, закончившемся тем, что они вольны были покинуть место своего недавнего заключения. С сожалением говорили об оставшихся, которые так и не смогли постичь истину, и выражали надежду на то, что скоро их ряды пополнятся новыми свободными людьми.

Уриэль слушал все это и всерьез думал, не спятил ли он. Не лежит ли на дне колодца душ, истекающий кровью от ран и задыхающийся от ядовитых миазмов. Но рядом с ним был его "свет божий", уставший, побитый и такой же обалдевший, и все окружающее было слишком похоже на правду.

— Что ты думаешь? — спросил он Петру.

— Кроме того, что сплю?

— Кроме.

— Что мир сошел с ума. Так не бывает, — беспомощно посмотрел Петра на людей.

— Ну, а если, то как это могло случиться?

— Лили? — к ним приблизился Рамуэль.

— Лили пала, — произнес Уриэль.

— Не думаю, — покачал головой Рамуэль.

— Где твой меч? — заметил старший.

— Я отдал его ей, — признался ангел, — я не смог бы причинить ей вред, прости.

— Мир действительно сходит с ума, — пробормотал Уриэль.

— А ты бы смог? — глаза Рамуэля вспыхнули.

Спустя какое-то время Уриэль лишь покачал головой.

— Ты думаешь, это она? — спросил он.

— Нет, — Петра снова вмешался в их беседу, — для того, чтобы сотворить подобное чудо, нужна сила всех посланников седьмых небес, если не больше.

— Тогда кто же, Синглаф? — Уриэль был озадачен. Новость была прекрасной, но странно было не понимать, что послужило ее причиной. И кто был тем странным благодетелем, что взял на себя их обязанности, обычно дававшиеся нелегким трудом.

— Едва ли, — сквозь боль и усталость на лице подошедшего Танаты просвечивало счастье. Его не беспокоили мотивы, как старших — он радовался тому, что видел. — Он вряд ли смог бы пойти на такое сразу после того... ну, после того, как, — Таната замялся, — как я его видел.

— Ты так и не сказал, почему так долго искал его, — мягко упрекнул парня Уриэль.

— Ну... понимаете, он был пьян.

— Что?! — казалось, у Уриэля от возмущения встопорщилось каждое перо в крыльях.

Петра и Рамуэль просто обалдело молчали, уставившись на Танату.

— Ну, пьян, я нашел его в баре. Он не держался на ногах. И все говорил мне, что потерял ее, Лили. Как можно было так раскиснуть из-за предательницы, — Таната покраснел и отвел взгляд.

— И ты сказал нам, что она пала, на основании рассказа пьяницы? — Рамуэль едва сдерживал гнев. — Рассказа о каком-то фантастическом звере, который ему привиделся в пьяном бреду? На котором якобы Лили провалилась под землю?!

— Таната, — успокаивающим тоном начал Уриэль, не желая допустить драку в их рядах, — тебе в первую очередь следовало сказать, в каком состоянии и где ты нашел Синглафа. Мы бы совершенно иначе отнеслись к его рассказу.

— Но ведь он был у нас сразу после возвращения из ада и хотел ее спасти. Зачем она отпустила его — чтобы защитить? Нет, она добровольно осталась в аду и остается поныне! — Таната обвиняющим жестом указал вниз.

— Мальчишка, — закипел Рамуэль, — она вытащила тебя из гущи драки. Если бы не она — тебя не было бы в живых, я видел.

— Лучше бы я погиб, чем был обязан кому-то из ада! — выпалил Таната.