Забытые Острова - 3,5 (Черновик правленый)

Вторые стали не магнатами-промышленниками, как можно подумать из их названия. Они объединили всё, что смогли найти на своих островах, чтобы начать организацию промышленности, пусть даже самой элементарной в самом начале своего развития. Были ещё разговоры о морском транспорте, что можно самим делать в условиях Островов, но тонкостей я не знаю — так как мы из 'Хибернии' очень уж далеки от этого, в силу своего расположения и малочисленности сообщества. У русских, хотя из нас никто и никогда не бывал на их острове 'Победа', по слухам, конечно же, уже почти двести человек, и не только россиян, а граждан почти всей бывшей Рашки и просвещенной Европы, как это ни странно. Вот они явно делают свои суда — пришлось встречать на местных, морских просторах, совершенно незнакомые, но очень красивые и удобные с виду проекты.

А вот кто такие — разведчики, ковбои и ученые, понятно из самого их названия. Несколько парусных лодок — острый, прямо катастрофический дефицит топлива поставил на прикол моторные суда всех мне знакомых сообществ. Ну кроме тех же русских, чьи боевые корабли, кстати которых у них три чисто пулеметных катера, ходили как и раньше только под моторами. Так вот — несколько парусных лодок разведчиков САСШ планомерно обследовали все неизвестные им ранее острова, и не просто на наличие людей, базовых троек, но и сами территории, что там есть полезного, и нужного для жизни большого сообщества.

У ковбоев была совсем другая работа — большая их часть занималась только одним, планомерным и тщательным обследованием своего главного острова. А меньшая, разбившись на несколько небольших групп, чем-то занималась на некоторых островках местного архипелага.

А их ученые, которым 'не повезло' попасть на Забытые Острова, изучали всё — и сами острова, и море вокруг них, и дно этого моря. До чего только могли дотянуться их зудящие научные руки. Это все, что мы узнали за те сутки, что объединенный флот простоял в главной бухте 'Бумеранга'.

Вот так и закончилось наше знакомство с американцами. Не сказать что сильно удачное, но и совсем неудачным его тоже не назовешь. Но буквально через некоторое время, среди всяких воинственно настроенных людских образований все чаще и чаще стали мелькать ""ушки заморских любителей поруководить. А потом собрать со всех участников ценные для себя сливки. Это заметил не только я, командующий вооруженными силамиХибернии, Льялл Кемп, но и наш глава, Пол Мак'Генри. Да даже Аманда столкнулась в одном из своих походов к новым островам с таким привычным еще по Земле фактором присутствия во всех дырках резидентов влияния янкесов.

Интерлюдия (Примерно — день 39)

(Вести из сообщества САСШ с о. Бумеранг. Их методы.. )

Уже через неделю после заключения между нами трехстороннего соглашения, из столицы янкесов, которую их президент Гердин назвал Ленсинг, в честь главного города своего штата и своей родины, с самого раннего утра пришел довольно таки неожиданный вызов:

— Хиберния! На связи США, ответьте.

— На связиХиберния. Слушаем вас, США?

— За прошедшие семь дней нами найдено восемь ирландцев и шесть шотландцев, узнав, что тут есть их земляки, они все пожелали уйти к вам. Будете забирать?

— Конечно! Сейчас передадим информацию нашему Главному. Можете подождать на связи?

Сразу связались с Мак'Генри, а потом пока к тому прибежал отсутствовавший на месте Льялл Кемп, и они вместе добрались в радиорубку, прошло минут десять, но далекие собеседники ничем не напоминали о себе.

— Руководитель Хиберниина связи, — были вызваны им радисты с другого конца волны.

— С вами говорит представитель президента США Джон Баркс, у нас, — и он дословно повторил по громкой связи все уже ранее сказанное. — Берёте их?

— Конечно. Наше судно выйдет в рейс в течении получаса. Но так как оно тихоходное, будет у вас только завтра днем.

— Нам все равно. Этим выполняются пункты соглашения о представителях базовых стран, участвовавших в нем сообществ, и все, — с каким-то непонятным оттенком в голосе произнес далекий собеседник, как бы даже не с легким пренебрежением.

— Если есть отказники-европейцы, можем и их взять, — с намеком, хотя возмущение тоном собеседника явно проступало на лице, сказал наш руководитель.

— Имеются. Пять человек, но из них четыре женщин с довеском в виде их детей, которых у них десять. Берете?

— Обязательно.

На этом их общение было завершено, а Мак'Генри смахнул рукой проступивший на лбу пот:

— Теперь я начинаю понимать "Северных варваров" в нелюбви к ним — с янкесами и их пренебрежением к остальному миру разговаривать очень тяжело.

— И долго нам так тащится? — спросил у капитана парусного бота беглец из США Коннор Кейси, бывший на Земле механиком на сухогрузе, — неужели нельзя идти под моторами?

— Еще двадцать часов, — услышал он в ответ, — этот 'лайнер' довольно тихоходный.

— Ничего себе 'лайнер'! Может быть его вообще стоит назвать "Катти Сарк"? Или "Луизитания"?

— Даром иронизируешь. Нам и этот бот достался очень даже случайно, и всего чуть меньше недели назад. Не только большие суда, о наличии которых я за все время, прошедшее на этих островах даже не слышал, но даже боты подобные вот этому — очень и очень большая редкость. А моторы? Забудь о них, как о страшном сне. Надолго, если не навсегда. Во всех знакомых нам сообществах топливо — самая основная проблема и ценность. С поставки его много не взять, а склады, где оно может быть, очень и очень редкие.

— Да? Не думал. У янки половина судов, что ходит на дальние расстояния, только моторные. И вот таких, или подобных ему ботов я там видел три — а только вчера разведчики пригнали двухмачтовый парусник, правда сильно поврежденный, но все равно. Да и лодок, я имею ввиду с жестким корпусом, а не надувных, у них десятка полтора, если не два, плюс семь или восемь катеров, о которых я уже упоминал.

— А что с парусником? — заинтересованно спросил его капитан бота, Бэрр О'Доэрти.

— Да вроде пробоина в носу, и снесена полностью первая мачта, только измочаленный огрызок виднеется над палубой. А что точно — и не скажу, нас и раньше к судам особо не допускали, а как только мы, узнав о родне, заявили что хотим уйти, вообще отправили практически под домашний арест. А кем этот бот был раньше?

— Малым рыболовецким сейнером. Он старинный и сильно — как наш безопасник раскопал, ему уже больше восьмидесяти лет. Его, или похожий, выпустили в Глазго в тридцать седьмом или тридцать восьмом году прошлого века. Он изначально шел с небольшим двигателем и этими же двумя мачтами. Так как он был практически идеально чистым, не считая вездесущей пыли, и с трюмом, груженым доской и небольшим брусом, то и держался на плаву. Потому когда решали что переделывать, то в носовой его части и передней половине центральной, под баком и шкафутом, решили и сразу сделали из этого материала небольшие жилые каюты, а только под шканцами остался грузовой трюм. В корме у нас стоит судовой двигатель, он пока временно не на ходу, ну и каютки экипажа.

Несколько часов между ними проходил разговор о нравах и порядках у янки, о том, как они относятся к другим, том, что у них есть интересного или ценного. Пока в конце концов не перескочил на очень интересную тему:

— Нас привезли на Бумеранг шесть дней назад, а позавчера парень — бельгиец из моей тройки, во время ужина, проговорился. Что почти со всеми ими, то есть европейцами, на следующий день после собеседования с президентом Блейзом Гердином проводил ознакомительную беседу неприметный седой старичок. Представившись Полаксом Гусманом, он вел её примерно так, как делают разные доморощенные медиумы. То есть, пытаясь их гипнотизировать, или сразу делая это. Отсеяв в тот день практически всех, оставил его, и еще двоих — американского немца и эмигранта-араба. А потом началось их краткое обучение и ускоренная подготовка как специалистов по внедрению в национальные сообщества, созданию из них агентов влияния, как понял Раян.

— И он её проходит?

— Нет. Испугался паренек, и сбежал от янки.

— Ну и как это у него вышло?

— Так он с нами и идет, это тот единственный мужчина среди европейцев, что захотел уйти.

— И как же его Гусман отпустил? Парень же знает, для чего их готовили, и сможет это всем рассказать.

— Да никто его и не думал выпускать из местной Америки. Просто этот их Полакс еще вчера днем, судя по словам бельгийца, куда-то ушел в сопровождении быстро понявших суть этого дела Гельмута и Зафара. Он же строил из себя недалекого "обдолбыша", не имея желания заниматься шпионажем.

Так и занимались разговорами до ночи, потом Бэрр передал штурвал другому рулевому, и завалился спать. Но придя на Хибернию, полностью весь их разговор передал Льяллу, и тот еще долго опрашивал о всем том и Раяна и Коннора. Выяснив, что бельгиец краем уха услышал очень опасный для него разговор президента и старичка — о том, что Гусман ветеран ЦРУ и довольно опытный специалист по устраиванию щекотливых ситуаций. Вот именно после этих слов он и решил сбежать от них.

И, буквально через пять дней, договор, что готовились заключать Мак'Генри и Аманда с европейским сообществом, те его вначале притормозили, взяв время на обдумывание, а через сутки просто отказались о нем разговаривать. И вся троица руководителей Ирландского анклава сразу поняла, в чем дело. Только не могла разобраться — зачем янкесам это нужно?

— Не знаю, понимает их президент со своими советниками, что этим они начали наше сближение с Россией или нет. Но это был первый, очень маленький шажок к такому концу, — узнав о срыве договора из первых рук, произнес Пол.

А Раяна, во избежание неприятностей для себя, спасая его, и в тоже время желая предупредить своих очень резких соседей, переправили к русским.