Варианты будущего

     — Нам надо уходить! — сказал я.

     — Куда? — посмотрела на меня женщина заплаканными глазами.

     — Туда, где нет этих... где безопасно. А ты мне пока всё расскажешь о том, что, чёрт возьми, здесь происходит...

     А происходило здесь, по словам Женни, следующее. Все эти люди в больнице были мертвы, но притом ходили и нападали на живых. Что вернуло мёртвых к жизни — непонятно. Однако, это не были классические голодные зомби из кино, желавшие сожрать всё живое. Эти, судя по их поведению, стремились лишь превратить живое в мёртвое и тем вполне довольствовались. Во всяком случае, Женни, пока спасалась от этих тварей, стала свидетельницей нескольких убийств, и ни разу зомби не проявили склонности к каннибализму.

     Женни пришла в себя в кабинете на десятом этаже здания медцентра, и оказалась заперта там. Весь десятый этаж был административным, и голых мёртвых пациентов там не было. Зато были мёртвые врачи и какие-то ещё не совсем мёртвые люди, от которых Женни спасалась бегством. Электричества в здании не было и лифты не работали, и Женни пользовалась лестничными клетками, которых в здании имелось четыре. Как оказалось, Женни, как и я, помнила только своё имя и понятия не имела, как оказалась среди этого кошмара.

     — Стоп! Ну хоть что-то ты должна помнить: откуда ты, свою фамилию, род деятельности... Может быть, какие-то имена?..

     — А ты-то сам много помнишь?

     Мы устроились в припаркованном на стоянке возле въезда на территорию медцентра реанимобиле. В салоне нашёлся термос с ещё тёплым кофе и пакет с холодными пирожками с яблоками. Женни жевала пирожок, запивая его остывшим кофе из пластикового стаканчика. Неглубокие порезы на её руке я обработал антисептиками и забинтовал найденными в машине бинтами.

     — Я — ничего. Только имя. Ещё возраст... Мне, кажется, тридцать три...

     — А мне тридцать восемь... кажется, — хохотнула Женни.

     — А что это за место? Что за город?

     — Щас! — Женни встала с топчана, тянувшегося вдоль правого борта машины, и бесшумно скользнула в кабину, где, пригнувшись, принялась рыться в бардачке.

     — Ничего. Никаких документов, — сказала она, когда вернулась назад.

     — Ладно. Надо выбираться отсюда. Надо найти машину...

     — Может, эту попробуем завести?

     — Без чипа водителя?

     — Хм... Провода соединить...

     — Нет уж. Давай подыщем что-то... более мобильное.

     Мы прихватили из реанимобиля синюю медицинскую сумку с широким ремнем, в которую собрали медикаменты и средства первой помощи, а также термос с кофе и оставшиеся пирожки. В ящике для инструментов, встроенном под сиденьем водителя, я нашёл монтировку, которую тоже взял с собой. Женни скинула изодранный пиджак и надела найденную в карете тёплую форменную куртку. Синяя куртка с белым крестом на груди слева и надписью: «Скорая помощь» на спине, до середины бедра прикрывала стройные, слегка полноватые ноги женщины, полностью скрыв превратившуюся в набедренную повязку серую юбку. Обута Женни была в тёмно-бордовые ботинки на низком каблуке.

     — Вот бы брюками где-нибудь разжиться... — заметила Женни, поймав на себе мой взгляд. — А-то прохладно...

     Машина нашлась в квартале от больницы, на перекрёстке у здания какого-то банка. С водителем. Вялый зомби сидел на водительском месте. Машина оказалась незапертой, и я попросту вышвырнул упыря на улицу, предварительно заставив того приложиться чипованной рукой к замку зажигания. Подождал пока Женни заскочит в пассажирскую дверь, запер салон и включил автопилот, задав первый попавшийся в памяти бортового компьютера адрес.

     Когда мы бежали вдоль пустынной улицы, нам на пути не встретилось ни души — ни живой, ни мёртвой, а вот на перекрёстке к нам наперерез заковылял одинокий мертвец, заметивший нас в последний момент. Мертвяк — грузный седой мужчина в костюме с галстуком, направился к нам пьяной походкой, явно с недобрыми намерениями. Вспомнив, что во всех фильмах про зомби их убивали выстрелом в голову или повреждая мозг любым подручным инструментом, я навернул мужика монтировкой по черепу, но на него это не подействовало.

     Мужик пёр танком, но в быстроте реакции преимущество было на моей стороне. Проломив упырю череп в четырёх местах, и не добившись нужного эффекта, я вспомнил больничных мертвецов, среди которых был один без половины лица и верхней части черепа. Оставив тщетные попытки вырубить зомби киношным способом, я решил, что будет проще его обездвижить...

     Когда автомобиль тронулся и стал плавно набирать скорость, бортовой компьютер отреагировал на препятствие и объехал ползшего по проезжей части упыря с переломанными ногами и кистями рук.

     Нас окружал сплошной лес из стеклянных и металлических мачт, в сравнении с которыми десяти и пятнадцатиэтажные дома медицинского центра казались теперь карликами. Машина ехала по пустынным улицам. Ни одного человека на улицах не было. Ни живого, ни мёртвого. Как будто сменили декорацию в театре.

     — Юрий, смотри! — Женни указала пальцем вверх. За тонированным стеклом крыши машины происходило нечто невероятное.

     Небо над нами разделилось на миллионы мелких квадратиков, каждый из которых быстро менял оттенки палитры. Как будто небо — это монитор, и кто-то невидимый решил поиграть с регулятором контраста у себя в терминале.

     «Как такое возможно?»

     Небо распадается на равные по размеру крупнозернистые участки, на пластины... экранов! Перистые облака высоко в небе продолжают неспешно двигаться, перемещаясь с экрана на экран.

     — Что это? Что происходит? Мне страшно... — говорит Женни. — Что происходит?

     — Не знаю. Что бы это ни было, мы не можем влиять на это. Единственное, что мне кажется сейчас разумным, это убраться подальше отсюда, с этих улиц, из этого города...

     Вызываю в терминале бортового компьютера автомобиля список маршрутов, но, вместо списка, экран терминала показывает: ПЕРЕХОД:11492763... - «Что за!..» — Жму «отменить маршрут», терминал выдаёт: ОШИБКА/ВЫПОЛНЯЕТСЯ ПЕРЕХОД:11492763...

     Женни смотрит на экран, на меня, я вижу, как на глазах женщины наворачиваются крупные мутные капли.

     «Эти глаза...» — Где-то в глубине сознания появляется ощущение... как будто эти глаза мне давно знакомы... ­- «Знакомы? Но как?»

     Нащупываю рукой между сиденьями рычаг аварийной остановки, хватаюсь за него и с силой тяну вверх. Ничего! Автомобиль даже не притормаживает! Я снова смотрю в глаза Женни, потом в небо...

     Теперь, вместе с небом, на экранах отображаются уже верхние этажи небоскрёбов над нами. Автомобиль увеличивает скорость. Экраны над нами опускаются всё ниже, а улица всё тянется и тянется, башни слева и справа проносятся мимо сплошной стеклянной стеной, а перекрёстки, как мне кажется, вовсе перестали попадаться на нашем пути. Слёзы текут по щекам Женни. Мне тоже страшно. Я беру её за руку, и... вспоминаю!

     Я вспоминаю — кто я, и кто она, и почему мы здесь.

     Машина продолжает разгоняться, в герметичный салон не проникают посторонние звуки, но по всему корпусу автомобиля расходится дрожь от работающего на пределе возможностей электродвигателя. В это время, стены домов меркнут, теряя цвет, становятся двухмерными схемами, распадаются на точки... Я бросаю взгляд вверх и вижу, что неба больше нет. Белый шум окружает летящую как пуля кабину из стекла и пластика, внутри которой мы с Женни — две потерявшиеся души, два разума, забывшие друг друга на время, и вспомнившие только сейчас — в последний момент... двое беглецов, попавших в ловушку, в жестокую игру...

     — Ты тоже вспомнила? — Я смотрю в знакомые карие глаза. — Вспомнила?

     — Да...

     Автомобиль влетает в облако белого шума — мир вокруг становиться чёрно-белым и стремительно растворяется в хаотично сменяющихся оттенках белого и серого. Серая метель вихрями разносит остатки салона машины, терминала, кресел, руку Женни, меня... — ПЕРЕХОД:11492763... — но на этот раз я успеваю мысленно произнести код команды копирования и сохранения текущего состояния моего разума.

     «Я вспомню, я обязательно вспомню!..»

     Темнота.

     Я проснулся со странным ощущением. Мне показалось, будто кто-то позвал меня по имени.

     «Странно. Я один в комнате...»

     Встал. Пошёл в туалет, затем в ванную... Уселся в облупленной чугунной ванне так, чтобы можно было подставить голову под напор воды. Лейка старая, вода так и прёт со всех щелей — всё время забываю купить шторку для ванной комнаты; брызги летят на пол. Моюсь. - «Странно...» — Мне кажется, что мои волосы стали какими-то другими. - «Более длинными? Или наоборот, короче?» — Смываю пену, вытираю голову полотенцем. — «Нет, точно другие!» — Переступаю через борт ванны, поднимаю глаза на зеркало...

     «Твою мать! Кто этот человек?!»

     Человек в зеркале смотрит на меня как-то... Внимательно. Изучая.

     — Кто ты такой?! — не выдержал я его взгляда.

     Молчит.

     «Если это не я, то какой тогда я?»

     Не помню.

     Отряхнулся по-собачьи, побрёл на кухню так, в одних тапках, не надевая халата. Ставлю чайник. — «Чайник! Это мой чайник! Моя кухня, квартира тоже моя. А кто я?»

     Голова болит.

     «Я...»

     Сижу, жду, когда закипит.

     Обычно я варю кофе в турке, но иногда заливаю его кипятком прямо в чашке. Никакой растворимой гадости!

     «Хм... Имени своего не помню, а такие мелочи...»

     Чайник закипел. Встаю, выключаю. Подхожу к раковине. Две чашки, грязные, на одной следы помады...

     «Аннет... Аня... Мы вчера...»

     Сижу, пью кофе. Пытаюсь восстановить в памяти вчерашние события.

     Она пришла вчера вечером. На ней был лёгкий пепельный плащ, низкие туфли без каблуков, в руке — сумочка, и больше ничего. Совсем ничего! Она скинула плащ в прихожей на пол, как только вошла, и... - «я овладел ею там же, в прихожей. Мы даже дверь не закрыли. Сначала она стояла ко мне спиной, а после я сел на софу, а она на меня... Она стонала, называла меня по имени... Меня? Как же меня звать?..»

     «Нет, это было не моё имя!»

     Не могу вспомнить его, но точно знаю, что оно не моё.

     А потом мы пили кофе. Она сидела напротив, на стуле, широко раздвинув ноги, смотрела на меня, улыбаясь, и пила горячий кофе мелкими глотками.

     «Как же меня зовут? У меня ведь должны быть документы... Точно! Документы!»

     Я поставил чашку, и вышел в прихожую. Ничего. Иду в спальню, там, на комоде портфель, в портфеле бумаги, файлы, несколько флеш-чипов, древних дисков, и пластиковая карточка с штрихкодом и фотографией — паспорт... Владимир Маковский. На фотографии всё тот же не-я из зеркала...

     «М-да... Таки с ума сойти можно. Если я не уже...»

     Звонит мобильный, где-то в другой комнате. В гостиной. Иду искать назойливое устройство. - «Вот он, зараза!» — Смотрю на экран. Надпись: 50100. Я знаю, что этот набор цифр — личный номер абонента. Касаюсь пальцем экрана, сканер проверяет отпечаток пальца (я знаю, что, если отпечаток не подтвердится, аппарат отключится, и вся память будет стёрта). На экране появляется значок соединения. Из трубки раздражённый голос:

     — Ты где есть, капитан? — эти четыре слова окончательно выбили меня из колеи.

     «Какой ещё капитан? Где форма, и чья? Полицейская или войсковая? Нет, у полиции вряд ли бывают такие игрушки... У военных, конечно, могут. А может я лётчик-космонавт? Ну, нет, не лётчик, и уж точно не космонавт...»

     — Ты чего молчишь, Маковский? Может плохо тебе?

     — Нет-нет... всё нормально. Просто, усталость...

     — Вот! А я тебе говорил, Володя, иди в отпуск, развейся, на море съезди... Ладно, капитан, сегодня приходи в себя, а завтра выходи на службу, — скаламбурил шеф и дал отбой.

     Смотрю на мобильник. Странный какой-то. На корпусе сбоку аккуратная, маленькая надпись: «Феникс». Приложил большой палец к экрану, под пальцем снова пробежала полоска красного света, и через секунду появилась заставка: двуглавый орел, в каждой лапе держит по мечу, на груди орла — щит, на щите надпись: «СГБ РИ». Ниже: «Отдел по охране общественной безопасности и порядка». - «Охранка». — Я автоматически нажал в нужной последовательности кнопки на экране, и вошёл в личный кабинет...