Обрести крылья. Путь к звезде.

— Ко мне в гости едем, — вмешалась Сигни, — а со мной ты поздороваться не хочешь?

— Хочу! О несравненная нари, чей язык столь остер, а рука столь тяжела... Ай, ну зачем сразу драться-то? — сделав щенячьи глаза, возопил Крайн, уворачиваясь от оплеухи, — вот, я же говорил про тяжелую руку!

— Ох, нарвешься ты когда-нибудь, Крайн, — раздался голос слева, и Аврад, подойдя, улыбнулся мне, — доброе утро, Лин! Как экзамены?

— Все отлично, сдала, так что я уже на втором курсе. А это мои друзья — Сигни, Дойл. Возьмете нас с собой до Торнара?

— Конечно! Мы выходим через полчаса: сначала на склад за товаром, а потом в дорогу, через пару часов планируем выехать из города. Цена, — он призадумался, — охрана вам уж точно не требуется, так что три серебрушки с носа с питанием, договорились? А как вы поедете, верхом?

Я покачала головой:

— У нас нет лошадей. А цена устраивает!

— Ну, три заводных лошади у нас найдутся, так что подумайте пока.

— Тогда я — верхом! А вы? — спросила, обернувшись к друзьям.

Те замялись, переглядываясь, потом Сигни призналась:

— Ладно, чего уж там! Я на лошади езжу... Как мешок с мукой! У нас на островах лошадей нет, вот и...

— Да и мне привычней ноги, чем конская спина, — развел руками Дойл, — так что сама понимаешь.

— Вы не обидитесь, если я все-таки верхом поеду?

Сигни покачала головой:

— Конечно, нет, езжай!

Выйдя через полчаса из врат постоялого двора и сделав пару шагов по улице, я вдруг ощутила... нечто. Тело пронзило холодом, в воздухе на миг словно возник запах тлена, а душу охватил иррациональный страх. Свет яркого и теплого солнца на мгновение померк, словно меня окутало саваном. О, вот теперь, прожив столько лет, я поняла наконец, что означает выражение "будто кто-то прошел по моей могиле"... Я оглянулась с чувством, близким к панике, глаза скользили по случайным прохожим, но ничего подозрительного так и не увидела. Обратив взор на друзей, поняла: что бы то ни было, почувствовала это только я...

Обняв себя за плечи, поежилась: и что это все-таки было? Какая-то магия? И если да, то мне страшно подумать, кто это может быть! Может, и к лучшему, что я уезжаю? Ну в самом деле, кто достанет меня на островах Туманного моря? А вот пока мы в Каэрии, стоит поберечься, в одиночку ходить я уж точно не буду.

Тряхнув головой, отодвинула свои страхи в сторону. Все равно сейчас я ничего сделать не смогу, не бежать же мне в панике назад в Академию? Будем справляться с проблемами по мере их поступления! Улыбнулась Сигни, с тревогой глядевшей на меня:

— Ничего, просто какое-то чувство нехорошее возникло.

Подруга кивнула:

— Бывает перед дорогой, сейчас все нормально?

— Да, идем, а то отстанем от остальных.

Склад, к которому мы подошли через полчаса, располагался недалеко от Северных врат Тар-Каэра и чем-то напомнил мне логистические центры из прежней жизни: там хранились товары разных купцов, при нем были конюшни и огромный двор, где загружались фургоны. Как оказалось, все уже было готово: фургоны загружены, лошади запряжены в упряжки, а верховые — оседланы. Так что, как и говорил Аврад, через два часа мы выехали из города. Я оглянулась и нашла взглядом башни Академии. Да, этот город, Академия стали мне родными, в отличие от замка Шатэрран. "Мы скоро вернемся" — мысленно то ли пообещала, то ли загадала я и обратила свой взор вперед. Приключения ждут нас!

Глава 9.

Через четверть часа, когда фургоны вытянулись рядами, а суета сменилась размеренным движением, я тронула коня, выделенного мне, и подъехала к Авраду. Он о чем-то задумался, так что мне пришлось окликнуть его.

— О, Лин, — выйдя из задумчивости, кивнул он, — ну как вы устроились?

— Все хорошо, мои друзья решили ехать в фургоне, а я — как видишь. Кстати, как тебе Шока? — кивнула я на прядавшую ушами кобылу.

— Отличная лошадка, — потрепал по холке Шоку Аврад, на что та только фыркнула.

— Расскажи, как твои дела, а то давно не виделись: то ты в странствиях, то у меня экзамены... Ты женился?

Он смутился, выглядело это забавно и одновременно трогательно. Улыбнувшись как-то мечтательно, произнес:

— Да, и знаешь... Скоро отцом стану, жене через два месяца рожать.

— Поздравляю, я же говорила, у тебя все впереди, — улыбнулась в ответ, — а как твоя сестра и племянник?

— Сестру я отселил: купил ей небольшой домик и назначил скромное содержание. Племянник живет со мной и помогает мне, стал настоящим мужчиной, жениться собирается. В общем, все замечательно!

— А в Кароне давно был? Мирта видел? Как у него дела?

— Три седмицы как вернулся. Вообще-то я сейчас стараюсь далеко не ездить, так что, наверное, не скоро побываю там снова. Мирт тебе привет передавал да звал приезжать, коли недалеко будешь. А у него все хорошо, вот только из-за драконов в Кароне с торговлей хуже стало: не пускают они новых людей в свои земли, только проверенные караванщики и возят товары к ним. Что-то Шатэрран затевают, а что — одни Боги знают.

— А в Торнар ты часто ездишь? И что за товар туда везешь? Если это не секрет, конечно?

— Да какой там секрет! — махнул рукой он, — туда везем сукно, оружие, специи с юга да магические амулеты. А вот назад повезем мех, шкуры морских зверей, поделочную кость да слезы моря.

Слезами моря в Аллирэне называли янтарь, он высоко ценился, так как использовался в магических амулетах и сложнейших стационарных артефактах.

— Ну а ты-то как, Лин? Смотрю, друзьями обзавелась, а по сердцу нашла себе кого? — подмигнул он мне, заставив смутиться.

— Я-то нашла, а вот он... — покачала головой, вздохнув, — не понимаю... То просто как к другу относится, то вдруг сделает что, а я думаю... Ай, ладно, не хочу об этом!

— Ну прости, коль за больное задел. Эй, Горт, ты чего творишь! — крикнул он одному из фургонщиков. — Прости, Лин, надо разобраться, что там случилось.

Дорога стелилась широкою лентой под копыта коня, весело перебрасывались шуточками охранники, а я вдруг почувствовала, как становится легко на сердце. Словно все проблемы и мысли уходили куда-то, растворяясь в стуке копыт и дуновении свежего ветра.

Дорога проходила на удивление легко и мирно, так что кое-кто из пожилых фургонщиков даже начал ворчать: мол, не к добру это, слишком уж все гладко. Охранники только отшучивались, весело переговариваясь между собой. Дойл с легкостью вошел в их компанию, что они там обсуждали, я не знала, хотя подозрения были вполне определенными: уж слишком быстро они замолкали при приближении меня или Сигни. Впрочем, и мы периодически перебрасывались шуточками, порой весьма рискованными, с Крайном и другими парнями помоложе. На привалы караван останавливался на лесных полянах: как сказал Аврад, постоялые дворы по этой дороге были такие, что в хорошую погоду было лучше ночевать в лесу, чем поить своей кровью клопов в местных "гостиницах".

На третий вечер мы остановились лагерем на пологом берегу неширокой реки. Только успели распрячь и расседлать лошадей да разжечь костры, как послышался стук копыт и скрип фургона из-за кустов, что отгораживали место нашего привала от дороги. Охранники насторожились, схватившись за оружие, и тут же расслабились, когда увидели выехавший на берег фургон. Я никогда не видела такого ранее: необычно длинный, он был еще и странно ярким, покрывающая его ткань была расписана языками пламени. Похоже, его вид удивил только меня, у остальных, напротив, на лицах было радостное ожидание.

— Сигни, — позвала я подругу, рассматривавшую фургон с лицом ребенка, увидевшего конфеты, — а кто это?

Она недоуменно посмотрела на меня:

— Лин, ты что, никогда бродячих артистов не видела?

Я почувствовала себя полной дурой. Да, я действительно не видела их раньше, но слышала ведь! Впрочем, мне надо было что-то ответить, так что я покачала головой:

— Нет, ни разу.

Фургон остановился, и из него выпрыгнул средних лет сухощавый мужчина, который поклонился Авраду и спросил:

— Достопочтенный нар, вы не будете против, если мы остановимся на ночлег рядом с вашим караваном?

— Разумеется, нет, дорога общая, — пожал плечами Аврад и протянул руку, — я Аврад.

— Меня зовут Гарш, а это моя труппа. Если желаете, мы можем вас развлечь песнями и историями этим вечером, — ответил тот.

— Не откажемся, а вы угощайтесь из нашего котла, — кивнул Аврад.

Я взглянула на Сигни, она сияла:

— Здорово, музыку послушаем! Смотри, музыкант!

Я повернулась и увидела, как из фургона выпрыгнул парень, державший в руках аритан. Неожиданно почувствовала, как зудят кончики пальцев: до дрожи захотелось взять в руки инструмент, поиграть... Странно, в Академии даже и мысли об этом не возникало, не то что такого сильного желания!

После ужина все расположились кругом костра, приготовившись слушать. Как оказалось, в труппе Гарша было семь человек, четверо мужчин и трое женщин. Они странствовали по миру, разыгрывая простенькие спектакли, пели, танцевали — словом, ничего необычного. Сейчас они расселись на поляне, причем женщины подсели поближе к охранникам и откровенно с ними кокетничали, а одна из них, пышногрудая брюнетка лет двадцати пяти, практически открыто соблазняла Дойла. На меня и Сигни артисты посматривали с опасливым любопытством. Странно, а вот Дойл у них такого чувства не вызывал, почему бы это?

Музыкант — его звали Кан — поклонился и начал играть. Играл он неплохо, и голос был приятный — красивый баритон — но вот песни... Опять эти сентиментальные песенки, в стиле "пастушьих песен" XVII века в моем прежнем мире! Неужели у них нет ничего другого? Однако все слушали, затаив дыхание. Или это я такая привереда?

Через час он отложил аритан, а Гарш принялся рассказывать веселые истории. Не выдержав, я подошла к инструменту и пробежалась пальцами по ладам. За разговорами и смехом никто ничего не услышал, поэтому я принялась тихонько что-то наигрывать.

Внезапно я поняла, что на поляне воцарилась тишина. Подняв глаза, увидела, что все присутствующие смотрят на меня, причем Сигни и Дойл — с каким-то нехорошим интересом. Смутившись, я протянула аритан подошедшему Кану:

— Простите, нар Кан, сама не знаю, что на меня нашло!

Тот покачал головой:

— Нари, вы очень хорошо играете. И музыка... Я такой никогда не слышал! А слова к ней есть?

Я растерялась. Неожиданно для себя я осознала, что бессознательно сыгранная мной музыка была мелодией романса "Гори, гори, моя звезда".

— Лин, правда, если есть слова — спой! — вмешалась Сигни.

— Хорошо, — пожала плечами я и снова склонилась над струнами.

Когда музыка стихла, Дойл покачал головой:

— И ты молчала, что умеешь так петь и играть?! Почему?!

— Я не знала, что это кому-то интересно, — пожала плечами, — да и не до того как-то было.

— Нари, а можно мне записать слова этой песни? — вмешался Кан, — и может, споете еще?

Я усмехнулась, вспомнив одну песню, что случайно пришла мне на ум еще в замке и которая идеально подходила случаю.

— Я спою вам песню про вас, хотите? — с прищуром взглянула на Кана, — про бродячих артистов!

Гарш покачал головой:

— Про таких как мы песни не пишут!

Я улыбнулась:

— Ну как сказать... — и запела:

Мы по всей земле кочуем,

На погоду не глядим.

Где придется заночуем,

Что придется поедим.

Театральные подмостки

Для таких как мы бродяг,

Свежеструганные доски,

Занавески на гвоздях...

Я пела, вспоминая, как впервые услышала эту музыку и как сразу запомнила слова. Забавно, что одна из немногих эстрадных песен, что сохранились в моей памяти, так идеально подходила моим нынешним слушателям...

Когда я замолчала и подняла глаза на Гарша, то увидела, что его глаза блестят. Он переглянулся с Каном, который кивнул в ответ и куда-то быстро ушел, и произнес:

— Спасибо, нари! Действительно, это песня про нас! И я понимаю, что мы вам не ровня, но хотели бы сделать вам ответный подарок.

— Вот, нари, — подошедший Кан протянул мне... футляр с аританом!

— Но... — я, растерянная, подняла на него глаза.

— Это инструмент моего учителя. Умирая, он велел подарить его тому, кто этого достоин. А вы — достойны, он бы порадовался, что его аритан попал в такие руки.

— Спасибо! — я благоговейно прижала к груди футляр, — это действительно редкостный дар!

Когда мы устраивались на ночлег, Сигни, непривычно молчаливая, вдруг спросила у меня:

— Интересно, Лин, чего еще мы о тебе не знаем? — вгляделась в мои глаза и покачала головой. — Я вижу, что ты очень необычная, и уверена, что у тебя есть от нас и другие тайны.

Мне вдруг стало больно, это то, чего я больше всего боялась — отчуждения друзей. А что будет, если однажды они узнают, что я драконица? Они оставят меня? Видно, что-то в моем лице остановило подругу, потому что она вдруг обняла меня и сказала:

— Ты будешь моей подругой невзирая ни на какие тайны. До тех пор, пока сама этого хочешь!

Я всхлипнула, не сдержавшись, Сигни отстранилась и улыбнулась мне:

— Ну-ну, нечего тут сырость разводить! Все хорошо?

Я кивнула, сквозь выступившие слезы улыбнувшись ей в ответ.

Утром мы распрощались с артистами: они направлялись на запад, в дне пути должна была состояться ярмарка, на которую они спешили. На прощание Кан сказал мне:

— Знаете, нари Алиэн, я подумал: может, нам пора сочинять свои песни? Те, которые будут не для знати, а для простых людей?

Я улыбнулась и кивнула:

— Это будет здорово. Надеюсь когда-нибудь услышать ваши песни. Легких дорог вам!

— А вам — достичь вашей цели, какой бы она ни была!

Глядя вслед удалявшемуся фургону, я задумалась. И какая у меня цель? Все, чего я хотела, было простым: жить, учиться, дружить, любить и быть любимой... Хмыкнула, вспомнив слова Раяна об интересе Богов ко мне, вряд ли им по душе мои скромные цели...

Следующие несколько дней пролетели незаметно, и наконец на исходе седьмого дня от начала путешествия наш караван въехал в ворота Торнара. Если Тар-Каэр с его золотистым камнем стен, великолепной Академией, фонтанами и украшенными цветниками площадями можно было сравнить с разодетым по последней моде придворным, то Торнар — только с воином, суровым и непреклонным. Серый гранит стен и сторожевых башен, строгая архитектура домов, прямые улицы — словом, это была цитадель, что не сдастся без боя любому врагу. Впрочем, это было видно и в местных жителях — спокойных и несуетливых, полных внутреннего достоинства.

По совету Аврада мы решили остановиться на том же постоялом дворе, что и он с фургонщиками и охраной. Как оказалось, место нашего постоя было недалеко от порта и считалось одним из самых приличных заведений Торнара: никаких насекомых, в комнатах был магический водовод, кормили тут хоть и просто, но сытно и вкусно. Большой трактир на первом этаже служил местом заключения сделок и встреч. В общем, предложенный вариант устроил нас троих как нельзя лучше, да и плюс ко всему Аврад сказал, что соотечественники Сигни — купцы и капитаны — нередко появляются здесь.