От судьбы не убежишь

Надо признать, Мик на пьяную соображал довольно сносно. Он постарался нас вывести из замка на столько незаметно, что нас никто, вообще никто не увидел. В отличие от того дня, когда мы только прибыли, в Альянсе сновало довольно много народу. Охрана, прислуга и хозяева. Мне было не до них.

Когда мы были довольно далеко от замка, Элла поинтересовалась.

— Микки, а откуда ты тут все знаешь?

— Так, с отцом много раз тут были, — ответил друг.

— Оу! А как же тайные ходы? — и откуда в этих двоих вообще рассудок? Я еле на ногах стою, а про 'думать' вообще не слышала.

— Так, это... С Дорреном по молодости когда пили, бегали от этой Ширы.

— Оба?! — в унисон удивились мы с Эллой.

— Угу. Отец Доррена правит Черной планетой, мой правит планетой Лэсс, а эта особа с пеленок мечтает управлять. Ей, в свое время, было наплевать даже на мою расу, так что мы с Реном бегали...да.

Мы с подругой заметно помрачнели. Каждая продумывала свой собственный вариант казни для белобрысой крыски. От этих важных мыслей нас оторвал все тот же Микки.

— Девушки, ик... прячемся, — с этими словами друг подхватил нас под белы (голубые) рученьки и потащил в ближайший огромный куст. Мы не спорили, особенно, когда услышали голос капитана 'Дракона'.

— Виктор, скажи честно, с какой ты планеты? — задал вопрос Доррен своему бывшему помощнику.

Я максимально сосредоточилась. Под действием алкоголя это было ох как не просто. Проделала между густых веток неизвестного мне кустарника небольшое отверстие и стала наблюдать. Недалеко от нашего укрытия расположилось, по меньшей мере, десять человек. Мой муж возглавлял процессию, за ним стояли в наручниках Виктор, Норис и Лорэ, (Шор находился здесь же, но чуть поодаль) все остальные — охрана. С явной неохотой Виктор процедил сквозь зубы.

— С Земли.

— Понятно. Как давно ты связался с Уртом?

— Год.

— Что тебе пообещали за мою голову? — Виктор отвернулся, и капитан рыкнул. — Отвечай!

— Деньги, статус, жену... твою, — меня перекосило от его слов. Ну, ничего себе! Фу!

— Ах, ты... — Доррен сильно проехался по его физиономии кулаком, — теперь вам четверым светит пожизненное заключение. Стража, в тюрьму их!

Пленные под конвоем отправились дальше, а Доррен ушел обратно, к кораблю.

— Матушка моя — голубая! — выдал Мик.

— Интересно, а чего их только сейчас повязали? — опять стала допытываться Элла. М-дя, в пьяном состоянии у нее на редкость пытливый ум. Вот мне вообще фиолетово. Хотя нет, все, что касается моего мужа, мне в любом состоянии о-очень небезразлично.

— Сутки на осмотр корабля, — пояснил друг, — а потом... даже не знаю. Наверное, их потом отвели в следственный изолятор, для детального расследования.

— А может, мы уже пойдем? — я устала бездействовать. — Пора покорять 'Дракона'!

— Вперед, на подвиги! — воскликнул Мик.

— Ура! — это уже Элла.

— Команда 'Пьяные обиженки' идет на штурм! — ляпнула моя пьяная персона.

Как мы добрались до корабля, не помню вообще. Помню, как падала по пути, и меня постоянно поднимали на плохо стоящие ноги. Как Микку надоело заниматься этой ерундой, и он, закинув меня на плечо, направился к кораблю. У 'Дракона' никого не обнаружилось. Видимо, все были уже внутри. Мик не стал подниматься со своей ношей (то есть со мной) на капитанский мостик, а направился почему-то в технический отдел. Не поняла...

Меня сгрузили на пол и я неприятно шмякнулась попой об оный. У-у-у! Изверг голубой! Оглянувшись, я узрела просторное помещение со всякими приборами, панелями и так далее. Тут было не уютно.

-Мик, а Мик! — позвала я друга.— А где это мы?

-Это технический, отдел... ик, — порадовал он.

-И зачем мы тут? — спьяну я ничего не могла разобрать.

-Мы тебя пока тут спрячем, — пояснила Элла.

— А когда 'Дракон' будет оторвется от земли, явим тебя белому свету, вот, — добавил Мик.

-А, ладно, — так тоже не плохо. Я особо не расстроилась, что мое проникновение получилось не столь эффектным. — Подожду тут.

Я забрала из рук Эллы заветный бутыль и приложилась к горлышку. И когда забрать успела?

— Как, романтично получается, — мурлыкнула Элла, — ради любимого пробралась в технический отдел корабля. А когда пути назад не будет, ты красиво, покачивая бедрами, выйдешь на капитанский мостик. Доррен будет долго собирать нижнюю челюсть с пола...

Да-а, моя голубая подруга совсем допилась. Она попыталась изобразить только что сказанное, представила себя мной, а в роли Доррена выбрала Микка. То ли Микки ей подыграл, то ли не устоял перед ее сексуальностью в данный момент, склоняюсь ко второму... Он ее нежно обнял, запустил руку в волосы и поцеловал. Страстно. Элла ответила на поцелуй, подавшись на встречу. Я прикинулась мебелью, даже на пьяную голову сообразила не портить сей момент, мало ли когда они вот так вот смогут. А вот мы с Реном на кануне... М-м-м... Черт! Прочь ненужные мысли!

Вспомнишь Рена, вот и он! На коммуникаторы Микка и Эллы пришли сообщения. Голубки нехотя оторвались друг от друга.

— Не вовремя, — заключил Мик, — Доррен просит всех подняться на капитанский мостик.

— Как? Уже? — возмутилась Элла. — Так, надо собраться, подобраться и не светиться...

— Юль, ты пока здесь побудь, ладно? — попросил Микки.

— Есть, товарищ друг!— отрапортовала я.

Голубки косой походкой направились к выходу. В обнимку. Интересно, как они себя поведут, когда протрезвеют? А мне что делать? Поспать что ли? Я осторожно встала и села на стоящий неподалеку низкий стул. Было жутко не удобно но все лучше, чем на полу. И столик небольшой рядом есть. Если положить на него руки... Я отдаленно расслышала, как они уже в коридоре натолкнулись на капитана.

— Как это понимать? — рыкнул он.

— Мы это, того, — Мик подал голос первым, — с вашей новоиспеченной женой отметили вашу свадьбу. Вот.

— Как она? — голос любимого заметно потеплел.

— Кое-как откачали, — ответила Элла.

— Что-о?

— Юлька очень расстроилась, что вы ее с собой не взяли. Вот нам и пришлось ее спасать от депрессии... ик... Простите.

— Понятно, — по голосу я поняла, Доррен сильно жалеет.

Их голоса становились все отдаленнее, и, наконец, я сладко заснула. На нетрезвую голову мне снился полный бред...

'Я свидетельница на свадьбе Эллы и Микка. В храме полно народу. И, вот, входят молодожёны, одетые во все желто-розовое... Мик на себя напялил розовые лосины, желтый кафтан, подпоясанный какой-то лентой, а Элла была в желтом мини-платьице, расшитом розовыми блестками. Парочка была без обуви. Стоявший рядом со мной Доррен был свидетелем. За место священника пару приветствовал Гер. С обнаженным торсом, почему-то и в голубых лосинах... Потом сон сменился.

Теперь мне снились свекровь и Шира. Они обсуждали очередной план по изведению меня. Обсуждали как-то странно... С бутылкой вина, в одних ночных сорочках и периодически... целуясь?! Допилась!'

Глава 7

Дорогой длинною, да ночкой лунною,

Да с песней той, что вдаль летит звеня.

Да с той старинною, да семиструнною,

Что по ночам, так мучила меня.

гр. Песняры 'Дорогой длинною'

Сны стали совсем невыносимыми, и я проснулась. Подняла голову со сложенных на столе рук и поморщилась. Ну да, я еще не протрезвела... ой, а голова-то раскалывается... необходимо опохмелиться. А вот и бутыль заветный! Целых полбутылки! Встав с неудобного стула, доковыляла до стоящей на полу опохмелки. Моя спасительница-а-а. Как же мне плохо. Отпив глоток, я решила, что пора являть свою скромную персону на капитанский мостик. Определенно, мне очень скучно. Отпила еще глоточек и констатировала.

— Щас спою! — а что там подходящего к моему положению можно спеть? На ум не приходит ни одной песни... Зато вспомнились стихи, чьи, правда не помню...

— Сижу за решеткой в темнице сырой.

Вскормленный в неволе орел молодой...

Эх, дальше не помню... Зато вспомнила автора... Пушкин! Мне мама в детстве читала его сказки... Так, отставить лирику! Мотнув головой, я направилась к выходу. Должна признаться, что ноги меня плохо держали, и походка получилась зигзагами. Дверь открыта, это хорошо. В коридоре нет никого и это несомненно радует. А вот про животинку я и забыла... Но каур о себе сам напомнил.

— Р-р-ру!

— Ик! Прости! Забыла... — и как в моей голове не отложилось, что каур шел за нами от самого Альянса? И ведь так скромно себя вел. Это на него не похоже. Даже ждал сидел под дверью... Мне как-то резко стало совестно.

— Р-Ру?!

— Сам идти сможешь? А то я не уверена, что выдержу нас двоих.

Мистер Спайк оказался трезвее меня и, виляя бесхвостой попой, потерся о мои ноги.

— Вот и замечательно! — ответила я недопсу, и мы двинулись вперед.

По пути на капитанский мостик нам никто не встретился, а душе требовалось хлеба и зрелищ... Пришлось самой себе обеспечивать развлечение, в чем мне активно помогал Спайк. Я пою, а он подвывает. С непривычки было стремно, но я быстро вошла во вкус.

— А я и не знал,

Что любовь может быть жестокой,

А сердце таким одиноким,

Я не знал... Я не знал...

Тут я заметила каюту Микка. Как это я так быстро с нижнего уровня добралась? Интересно, чем он там занимается... Я представила себя партизаном, подкралась на цыпочках к двери и бесшумно открыла ее, по пьяни они забыли ее заблокировать. Решила не входить, а только голову просунуть. И не зря. Оу! Оу! Оу! Микки... Элла! Да вы проказники! Совет да любовь, как говорится. Страсть да постель... Я убралась обратно в коридор и бесшумно закрыла дверь.

Уже подходя к капитанскому мостику, я горланила другую песню...

— Напилася я пьяна, не дойду я до дому,

Довела меня тропка дальняя до вишнёвого сада,

Довела меня тропка дальняя до вишнёвого сада...

Моему затуманенному взору явилась картина Репина. Капитанский мостик. Мой Ренчик управляет кораблем, а эта стерва Шира, в обтягивающем латексном костюме с глубочайшим декольте, стоит рядом с моим мужем и что-то томно ему говорит. Повела бедром, поправила волосы... Фу, вот коза! Я ей сейчас устрою!

— Если он при дороге, помоги ему Боже,

Если с Любушкой на постелюшке, накажи его Боже,

Если с Любушкой на постелюшке, накажи его Боже...

Парочка обернулась. Йес-с-с-с!!! Какая досада была на роже этой... Любушки. Она напряглась, и неосознанно застегнула пару пуговичек на костюме. Вся такая окрысилась. Вот это ты зря, милочка, ты тут не хозяйка. А она еще и стала меня грязью поливать. Меня!

— Ты! — зашипела Шира. — Ты! Как ты сюда попала?! Дешевка! Бесприданница! Какое право ты имеешь здесь находиться?! Тебе было приказано сидеть и не высовываться!

— Шира, замолчи! — приказал Доррен. Мой милый, наивный капитан...

— Лохудра! Простушка! Идиотка! Наивная дурочка, ты действительно думаешь, что Доррен тебя любит? Он специально хотел тебя на Черной планете оставить, чтобы ты сдохла!

Я и ухом не повела. Кстати, где-то я уже слышала такое... А она случаем не в сговоре с Уртом? Так или иначе, я решила не беспокоить свои бедные нервы. Они мне еще на трезвую голову понадобятся. Я отпила немного горяченькой из бутыли... Алкоголь, жги! А Шира все порола ересь...

— Назови мне хоть одну причину, по которой ты имеешь право здесь находиться?! — О-о-о! Овечка моя блохастая, про причину это ты зря! Песня сама собой напросилась...

— Первая причина — это ты,

А вторая — все твои мечты,

Третья — это все твои слова,

Я им не поверил(?) едва...

Четвертая причина — это ложь,

Кто прав, кто виноват — не разберешь...

Шира незаметно продвигалась ко мне, а Мистер Спайк так же незаметно подкрадывался к ней. Неожиданно блондинка испустила душераздирающий визг! Мне, заправленной горючим, это было нипочем, а вот Ренчик подскочил в своем кресле, мама не горюй... Спайк, какая ты у меня умница! Мой каур сделал свое мокрое дело прямо на белобрысую заразу. Шира умчалась с капитанского мостика с молниеносной скоростью. Мы с мужем остались одни. Одни... То есть, до моего появления он был наедине с Широй?! Додумать перспективы такого общения между моим мужем и этой стервой мне не дали.

— Юлия! Как ты здесь очутилась? — осведомился муж.

А вид у тебя, дорогой, как будто ты малость не доволен, но очень рад моему появлению. Я молча подняла руку с бутылкой и приложилась, допив содержимое.

— Понятно, — какой ты у меня догадливый, — и что мне с тобой делать?

— А мне что с тобой делать? — декольте Ширы не выходило у меня из головы.

— Это ты о чем?

— О декольте, об облегающем латексе, например.

— А что с этим не так? — вот ведь блаженный!

— Глубина и степень облегаемости! — я не выдержала. — Как ты думал провести вечер, ночь?

— М-м-м? А есть предложения?

— Я серьезно.

— Часов до двенадцати ночи вести корабль самому, а потом пойти спать лечь с мыслями о тебе... А что?

— И все это в компании Ширы?

— Далась тебе эта Шира! — так и не догнав мою мысль, разозлился Доррен.

— Это она тебе далась, твоей же матерью! Она тебя конкретно охмуряла. Томный голос, покачивание бедра, глубокий вырез... Или ты думал, что она невинно та-а-аким образом с тобой общается? Да вы бы через час уже в твоей же постели были!

Вот. Я все сказала. Рен, похоже, осознал перспективы своего тет-а-тета с Широй, его лицо вытянулось, а потом стало таким довольным-предовольным.

— Спасибо, кошечка! Я рад, что ты, не смотря ни на что, тут, и спасла меня от непоправимой ошибки. Сильно ревнуешь?

Нет, вот ведь засранец! Я к нему со всей своей нетрезвой распахнутой душой, а он 'сильно ревнуешь?' Ик! Кажется, это было вслух. Хмель во мне решил обидеться, и я с ним согласилась. Не заметила, как муж подошел совсем близко и прошептал на ухо.

— Ну что ты, не дуйся! Меня сильно взбесила перспектива измены. Как ты смотришь на то, чтобы ее продать на Гелоне? — шутливо произнес муж.

— Она конечно не подарок, но живой человек, — засомневалась я.

— Дорогая, — хмыкнул капитан, — мы ее просто припугнем, чтобы впредь думала, кого соблазнять собралась.

— А может, просто в тюрьму посадим? Рабство, по-моему, слишком тяжелое наказание. С такими нравами, ее там быстро укокошат, — вот, оказывается, какая я сентиментальная. Припугнуть эту выскочку очень хотелось.

— Ты у меня само милосердие. Как скажешь, дорогая.

— Мр-р-р...

— Моя кошечка...

— Ик, — самопроизвольно вырвалось у меня, и я зажала рот рукой.

— Тебе плохо? — насторожился Рен.

О, мне очень плохо. Ужасно плохо. Так плохо, что сейчас все выпитое полезет наружу.

— М-м-у, — промычала я сквозь закрытый рот.

— Что? — муж меня явно не понял.

Ну, вот кто заставил меня напиваться до поросячьего визга? Да я даже древние песни вспомнила! Надо было уже от одного этого насторожиться.

— Ик, у-у-у, — сквозь икоту уже четко улавливались рвотные позывы, которые я все пыталась сдержать.

— Юль, я не понимаю.

— Т-т-о-ш, — стала я по буквам выговаривать слово, — н-н-и-т-т.