Бабушка немного выпила, была весела и благодушна с чужой помадой на шее и щеке, до того момента, пока на вопрос, а где Елена не узнала, что я её сама отвезла домой. Тут настроение у бабушки явно испортилось, и мы обе пошли спать... Утром, вернее, когда встали, она меня расспросила про прошедший вечер, первое сентября выпало на субботу, поэтому, сегодня идти на занятия не требовалось. Она меня внимательно выслушала, и только после её слов, что она очень надеялась, что мы с Еленой станем подругами, я вдруг поняла, что сама её вчера оттолкнула и уже ничего, скорее всего, исправить не получится. Вчера я ей понравилась, как и она мне, она раскрылась мне навстречу, наверняка бабушка намекнула или даже прямо сказала о своих планах в отношении её и меня. И Елена уже настроилась остаться и может даже стать мне близкой подругой, когда я совершенно неожиданно буквально выставила её из дома. Ну, а что ей было делать? Лепетать, что она думала или собиралась остаться ночевать? Вот же дурь на самом деле. Я своими словами и действиями чётко определила ей место приходящей любовницы, как Марина, и не более...

Но переживания переживаниями, а учёбу никто не отменял. До самого вечера я переживала так и эдак прикидывая, как можно исправить положение. Но и бабушка признала, что теперь уже ничего не выйдет хорошего, ведь весь смысл был именно в том, что всё будет искренне, честно и спонтанно, а теперь искренности никакой уже не может быть. А дальше завертелась карусель под названием — жуткий первый курс медфака. Может кто-то скажет, что ничего там жуткого нет, что на других факультетах не легче. Не стану спорить, но то, что из всех курсов — первый самый тяжёлый — это однозначно. Спросите у любого врача, какой курс был самым трудным, первый победит с огромным отрывом. Третий с фармакологией, патологическими анатомией и физиологией — тоже не подарок, и не зря сдать сессию с этими дисциплинами считается фактически гарантировать себе получение диплома, ведь больше нагрузок такой сложности уже нет. И главное, вся зубрёжка первого курса — это основа, база на которой стоит всё последующее обучение. И любой недоученный кусок в анатомии все оставшиеся годы обучения будет аукаться и нагнать уже не получится, всё нужно делать вовремя. А одновременно с зубрёжкой анатомии, гистологии и латыни, где ничего знакомого, всё новое и неизвестное, пусть даже португальский имеет в основе именно классическую латынь, временами это больше мешало. Проверкой на вшивость и профпригодность одновременно с этим в анатомичке становится препарирование. Это на наформалиненном кадавре (мертвяк если по-русски) нужно выделить все анатомические части и структуры желательно ничего не повредив, ведь по этим препаратам после будут учиться следующие поколения студентов. На пять-шесть групп один кадавр, где каждому выделена определённая зона для препарирования и он за неё отвечает. Удовольствия никакого, от формалина и специфического запаха анатомички уже мутит, ткани вымоченные в формалине задубели и не гнутся и отличить нерв от сосуда — это почти лотерейная удача. На первом кадавре нужно выделить только мышцы и связки — это ерунда. По сравнению со вторым на втором курсе, когда нужно выделять все значимые анатомические структуры, а это все нервы, артерии и вены, которые, вот ведь незадача, обожают прятаться и располагаться в толще клетчатки прикрытые мышечными и костными массивами. Вообще, я почти уверена, что в кадавре всё сделано назло студентам медикам. Выучить все косточки, ямочки, бугорки и дырочки в костях, не взяв их ни разу в руки невозможно в принципе, занятий, учебника и даже самого хорошего атласа с картинками и голо недостаточно, как и препарировать приходится после занятий, на занятии к горячолюбимому кадавру часто не подступиться. И не нужно забывать, что учебное время отведено для освоения нового материала, а препарирование в свободное время. Так, что занятия закончились и милости просим в анатомичку тискать косточки, вертеть препараты и препарировать любимого кадаврика. А ведь кроме анатомии ещё штук двадцать предметов преподаватели, на которых совсем не считают анатомию главнее и нужнее их любимого предмета и дрючат одуревших первокурсников в хвост и гриву...

Нам было полегче. Всё-таки уровень обучения в нашей школе был повыше. Поэтому дисциплины вроде органической и неорганической химии, физики, биологии и математики для меня не были проблемой, ведь их задача привести уровень базовых знаний всех студентов к одному уровню, а вот студенты из слабых школ или поступившие учиться после отработки нескольких лет после школы просто рыдали от этих нагрузок. Особенно тяжко было мальчишкам, которые пришли учиться после одних, а то и пары родов. Когда я первый раз пришла домой из анатомички, бабушка сморщилась и со вздохом сказала: ″Ну, здравствуй! Забытый первый курс″. После чего велела идти мыться и не просто, а ещё и волосы помыть хорошенько. Потом за ужином прочитала мне лекцию о том, что головой нужно думать. Чтобы не провонять, как все анатомические препараты нужно всего-лишь перед кафедрой анатомии герметично укрыть волосы, чтобы они запах не набирали, а поверх халата надеть длинную накидку, чтобы защитить всё остальное и обязательно перчатки на руки. И предложила мне посмотреть во что мой драгоценный маникюр превратился. Конечно, когда мы начнём работать с больными на старших курсах придётся маникюр делать максимально коротким и потерпеть несколько лет. А сейчас защищать руки перчатками. С бабушкой не поспоришь, а стирать халатик каждый день — тоже не выход и жалко его, я ведь его шила, старалась...

К ноябрю учёба постепенно вошла в какую-то упорядоченную колею, суматоха первых недель сошла на нет, и даже появилось время оглянуться по сторонам. С Еленой мы не стали подругами, но каждую неделю в субботу встречались после занятий. И далеко не каждый раз встреча заканчивалась в постели у нас дома. Иногда мы с ней шли гулять или посидеть в кафе, где я могла любоваться моей красавицей, целовать её пальчики, гладить её изящные ручки. Только теперь я обратила внимание, что она часто ходит в узкой обтягивающей юбке с широким плотным поясом почти под грудь. И юбка не просто прямая по бёдрам, а обтягивающий ″карандаш″ сужающийся к низу, так, что кажется она должна ходить семенящей походкой словно у неё колени связаны. Почему я так заостряю внимание на юбке, и ни слова о блузках или обтягивающих свитерах на верхней части? В такой обтягивающей юбке сквозь ткань прекрасно видны контуры подвязок с застёжками, трусиков и даже резинок чулок. И такие юбки можно носить двумя способами: один — это убрать агрегатик с мошонкой между ножек и прижать трусиками, чтобы ниже животика выступал только лобок, другой — наоборот выставить своё хозяйство напоказ, чтобы оно торчало сквозь ткань, некоторые даже специально в трусики чего-нибудь наталкивают, чтобы торчало сильнее. Второй вариант — это откровенный эпатаж, а первый заявляет, что девушка в отношениях не настаивает на женской роли, её вполне устраивает, чтобы не она брала, а её. Вот Елена обязательно всё убирает, а при её фигуре в этом наряде выглядит божественно. Ещё я поняла, что ни в первую нашу встречу, ни в последующие она, ни разу не захотела взять меня, хотя сама принимала меня с удовольствием и меня это полностью устраивало. А уже в декабре она напомнила мне своё обещание танцевать с нею. И в следующую субботу мы пошли в студенческий танцевальный клуб, в котором она отлично ориентировалась, а я не была ещё ни разу. Тут было несколько танцполов на любой вкус. Была даже группа, танцующая почти профессионально программу спортивных бальных танцев и они занимались отдельно по своей программе. Из-за бухающих ударных поняла, что в той стороне обитают любители акробатического рок-эн-рола. Большинство танцевали в своё удовольствие и даже не у всех были свои пары, а многие и танцевать то толком не умели. За неделю с прошлой субботы я успела заказать танцевальные туфельки. Танцевать в обычных туфлях можно разик и то есть риск потерять каблук или подвернуть ногу. Если собралась танцевать, не думая о таких сложностях, лучше делать это в специальной обуви. У танцевальных туфелек обычно не очень высокий каблук, обычно восемь-девять сантиметров, но обязательно устойчивый с усиленным супинатором, подбитый твёрдой, цокающей при ходьбе, но не портящей паркет набойкой и мягкой передней частью босоножек с плотной не скользящей подошвой. Передняя часть должна быть такой мягкости, чтобы в рисунке танца можно было даже на пальчики встать и паркет хорошо чувствовать. А вот шить специальное танцевальное платье я не стала, неизвестно ещё, что выйдет из этой затеи. Но к моему удивлению Елена пришла в настоящем танцевальном платье, только не в привычном мне платье для европейских танцев, а в платье для латины. Наверно, появись она в этом платье где-нибудь в другом месте, это бы выглядело неуместно, а тут в танцевальном клубе это открытое платье ничем не выделялось, были девушки одетые и более откровенно. Хотя, приглядевшись я должна была признать, что ничего вульгарного и вызывающего в её платье нет. Почти классическое танцевальное платье. Вокруг шеи хомутом идёт лямка, спереди и сверху она поддерживает чашечки лифа, от которых вторая лямка охватывают спину. От чашечек вниз треугольный лоскут над пупочком кольцом скрепляется с таким же снизу от юбки. Поясница и спина открытые, а чуть приспущенная к линии бёдер облегающая юбка обрисовывает бёдра и острым углом среза подола заканчивается на уровне середины голени. Спереди разрез почти до лона чуть смещён на левую ногу. На обеих руках выше локтей стилизованные накладные рукава с двумя ярусами пышных оборок, которые красиво взмётываются при движениях. Вся роскошная грива её чёрных волос собрана на затылке в замысловатый кокон. Всё платье винно-бордового цвета, только все края отделаны узким чёрным кантом. На ногах плотные чёрные чулки и чёрные туфельки. С её прозрачной белой кожей этот наряд выглядит восхитительно и неплохо сочетается с моим тёмно-серым с отливом платьем, облегающим сверху и расширяющейся книзу пышной юбкой ниже колен. Чулки телесного цвета, а туфельки тёмно-красного ближе к бордовому цвета. Что в нас сумела вдолбить наша руководительница танцевальной студии, так это то, что в танцах не столько важен костюм, сколько осанка и особенный горделивый танцевальный постав головы и позы тела. И здесь, например, нельзя просто подставить локоть баранкой для партнёрши, здесь партнёршу нужно вести взяв за кончики пальчиков и выставив вперёд прямые руки, а свободные руки чуть в стороны и назад, словно крылья, и улыбаться, улыбаться, улыбаться...

И мы с Еленой танцевали. Вначале возникли небольшие шероховатости с тем, что ни я, ни она не хотели вести, но потом она согласилась, и всё стало изумительно. С европейскими танцами у меня не возникло проблем, а вот с латиной мне ещё нужно серьёзно заниматься. Тем более, что Елена в этих танцах почти профи с детства танцевала с братом. И после этого мы стали каждую субботу начинать в танцевальном клубе. А после этих чувственных южных танцев мы не сговариваясь мчались домой, чтобы продолжить в постели то, что выплеснули в танцевальной страсти... Елена меня не простила и настоящими подругами мы уже не стали, но танцы как-то сгладили возникшее непонимание. Студенческий танцевальный клуб оказался довольно интересным кругом людей любящих танцы. А суббота была днём для аспирантов и клинических ординаторов. Поэтому я и не встретила ни разу своих сокурсниц, от которых слышала, что они тоже иногда ходят сюда потанцевать. Хотя, никто категорично не запрещал ходить не в свой день, которые были разделены очень просто: понедельник — первый и второй курсы, вторник — третий, среда— четвёртый, четверг — пятый, а пятница — шестой и седьмой. В воскресенье обычно проводятся конкурсы и соревнования и могут приходить все желающие, народа намного больше, чем обычно, но и толкучки нет. В клубе почти нет постоянных пар, многие приходят по одному и пару находят уже здесь, так ходила сюда танцевать Елена до встречи со мной. Я тоже уже танцевала здесь не только с Еленой...

А в остальное время я училась, училась, училась. Ведь никто не станет мне делать поблажки из-за того, что я любимая внучка великой и ужасной профессора Жердиной, скорее даже наоборот, могут попробовать завалить. А ещё я наслаждалась тем, что могу общаться со своими согруппницами и единственным парнем в нашей группе, как и другими сокурсниками и другими студентами. Из моего класса на медфак поступили одна девочка, та самая с которой я когда-то чуть не задружилась и один мальчишка. И здесь мы с ней тоже не сошлись, судя по номеру её группы, она из стоматологического потока и нам не долго рядом учиться. Вы должны понять, что между мальчиками и девочками в классе словно стеклянная стена установлена, мы друг для друга словно не существуем, словно табу на общение с ними и у них с нами. И когда ко мне перед одной лекцией подошёл парень и, поздоровавшись, сказал, что рад меня здесь встретить, и что мы с ним вместе учились в старших классах. Ну, да, лицо его мне знакомо и фамилию его знаю, но между нами всегда была стена. Если девочки даже подерутся, всякое бывало, то наругают, накажут, словом, будет обеим А-Та-Та. Но не дай Бог если даже просто толкнёшь мальчика, про драться я вообще промолчу, наказание будет словно ты злобный маньяк, заслуживающий намордника и немедленного расстрела козявками на три года перед строем всей психушки. Поэтому к мальчикам вообще лучше не подходить и не общаться, от греха... Я даже подумала и вспомнила, что последний раз подходила и разговаривала с одноклассником во втором классе. Вот и этого мальчика помню, но желания с ним общаться как-то не возникает, наверно по привычке, потому, что в универе этот барьер как-то размылся. И с нашим мальчиком в группе мы общаемся спокойно, только он обижается, что мы его вообще как шкаф воспринимаем и не стесняемся при нём чулки поправлять, переодеваться или обсуждать наши чисто женские дела. Хотя и в этом есть свой резон. Мальчишки обычно не доучиваются до третьего курса, женятся и возвращаются к учёбе уже после одних или пары родов. Другие, как я говорила, приходят учиться уже став папочками, но и они часто беременеют. Мало ребят заканчивает учёбу с теми, с кем поступал...

На Новый год я пригласила Елену, а бабушка свою хорошую одинокую подругу. И после боя курантов у нас с моей красавицей была волшебная ночь. Потом отгремела нервами, зубрёжкой и слезами моя первая сессия. Как-то потихоньку закончился и первый курс. Отличницей я уже не была, умудрилась схватить четвёрку по физике, которую знаю неплохо, но вот ответ как-то не заладился, и отвечала я явно не на пять. Но стипендия у меня всё время была полная. Тут я поясню. Если учишься без троек, то стипендию платят в полном объёме равном примерно зарплате санитарки. То есть прожить на неё вполне можно, хотя и не шиковать. После третьего курса размер стипендии увеличивается в полтора раза. А вот если есть хоть одна тройка или пересдача, то стипендию начисляют, но после окончания учёбы её полностью вычтут из твоей зарплаты с процентами. Поэтому, те, кто попал на кредитную стипендию, стараются тратить как можно меньше денег, чтобы было меньше возвращать. Я влетела на кредит после сессии зимой третьего курса. Нет, я не получила тройку, я перенервничала и накануне экзамена простудилась, вообще не стоило в таком состоянии идти на экзамен, а взять справку и перенести его. Но, чего уж. Пришла. Взяла билет, и как отрезало. В голове пустота, аж звенит. Собраться не могу, отвечать нечего, знаний в голове нет. И температура. Отвечать не стала, а просто сдала билет. Потом на пересдаче нормально сдала и получила законную четвёрку, как сказала преподаватель, отвечала на пять, но на пересдаче оценку на балл снижают автоматически. Поэтому на втором семестре третьего курса я осталась без стипендии, от кредита я просто отказалась, ведь у меня есть любимая бабушка, которая поворчала для приличия и сказала, что я могу не переживать, мы эту потерю даже не заметим. И забегая вперёд, больше за весь универ у меня проколов со стипендией не было. И учёбу я закончила с золотым дипломом, то есть четвёрок у меня в зачётке было меньше пяти процентов и ни одной по клиническим и фундаментальным дисциплинам вроде анатомии или фармакологии. Хотя я специально к этому не стремилась, вы же помните, что мне бабушка про оценки говорила. Но было приятно получить диплом весь написанный золотым шрифтом и особенный значок об окончании универа, не обычный ромбик с ″тёщей на унитазе″*. Раньше, говорят, эти знаки были на винте, чтобы прикручивать к костюму. У нас знаки в виде медалей — сверху чёрно-красная колодка с надписью ″НГУ″ и лежащий под ней косолапый мишка — символ универа. Внизу — ромбовидная медаль с золотым двуглавым Российским орлом с коронами, скипетром и державой, а под ним знак соответствующий факультету на фоне чёрной эмали. У нас это змея над чашкой. Вообще, медаль называют ромбом, но по форме это скорее квадрат подвешеный за угол, у меня был тяжёлый из позолоченной бронзы с золотым венком по кругу и номерной, в отличие от обычных знаков — без номера и из алюминия...