Остров Казхук. Электронная съемка. Произведена роботом-разведчиком в 2171 г.
-Никак нет, старший воспитатель!
-А добрая новость в том, что за примерное поведение во время следствия, суда и заключения вам разрешается взять на Казхук столько вещей, сколько сможете поднять и унести. То есть максимум. Вот псмотрите список разрешенного: еда, разнообразная посуда, средства приготовления пищи, одежда, медикаменты и средства личной гигиены, инструменты и так далее. Безусловно, никаких наркотических веществ, алкоголя, оружия и прочих... эээ... вредных вещей не допускается. Мо-жете отобрать нужное на складе прямо сейчас. Вопросы?
-Не имею, старший воспитатель!
-Подпишите протокол.
Воспитатель, стоявший за спиной, взял протянутую из тени рас-крытую папку, положил осужденному номер сорок один дробь семьсот семь на колени. Тот авторучкой поставил росписи в графах, обозначен-ных галочками. Печати уже стояли. Круглые. Фиолетовые.
-Можете идти.
В открытую зарешечённую форточку склада ворвалось гудение парохода вдалеке, звонки портового крана. Надо же, камера всего двумя этажами ниже, а звуки внешнего мира туда не проникают, ничего там извне не слышно, совсем ничего...
Осуждённый выбрал из вороха предложенной одежды три ком-бинезона для строителей из жёсткой ткани и натянул один поверх дру-гого. На Казхуке стоит жара, но запасная одёжка лишней не будет, надолго едем. Они были двух цветов, зелёные и красные, выбрал зелё-ные, похоже на Казхуке придётся прятаться, а не внимание привлекать. На комбинезоны нашили много карманов, надежных, с клапанами на пуговицах. Жаль, три пары резиновых сапог до коленей сразу не надеть... Теперь еда на первое время: каши-концентраты, бульонные ку-бики, жиры в банках, тушенка, рыбные консервы, фасоль консервиро-ванную, сушёный лук, растворимый кофе, соль. Слкдующее: как можно больше спичек и лекарств, пару кусков антибактериального мыла, пол-дюжины ножей простых и складных, туристический топорик...
-Побольше рюкзак выбери. -безразлично посоветовал вопита-тель, сидевший на табурете и побрякивавший ключом. -Вон там, в углу. Надпиши, чтоб по прибытии опознал.
-Не имею права, лишён имени, воспитатель!
-А, не хочешь нарушать... что ж, похвально... ну, так заведи про-звище.
Подумав минуту-другую, осуждённый вывел раствором хлорки на серо-зелёном брезенте большущего рюкзака мгновенно белеющие руны: -"Механик". Кличка должна быть сдержанной, нейтральной, без каких-либо претензий, не провоцирующая каждого встреного-поперечного на агрессию. А о том, что встречные окажутся агрессив-ными поперечными, Механик не сомневался.
-На одёжке тоже напиши, -посоветовал воспитатель, -когда со-прут — опознаешь.
Механик послушался, верно говорит. Повторил надпись на нагрудном кармане комбинезона.
Потом набитый доверху и едва подъёмный рюкзачище Механика опечатали, навесили бирки и пообещали вернуть при высадке на Казхук. А его, надев наручники, отвели вниз и посадили в наглухо закрытый ма-ленький автофургон. Там было непроглядно темно, душно, скамеек не имелось, держаться было не за что, сразу же упал, когда машина при-шла в движение. Пришлось лечь, бросало и перекатывало, но терпеть было можно, даже если руки скованы за спиной. Через некоторое время скрипнула, отъезжая, дверь, хлынул ослепительный свет пасмурного дня, пахнуло солью, угольно-пароходным дымом и водорослями.
-Наружу!
Жмурясь, Механик вышел и, стараясь не подавать виду, удивил-ся. Воспитателей не было. Пара прекрасно экипированных морпехов с автоматами наперевес. Молча кивнули в сторону причала.
Остров Казхук. Электронная съемка. Произведена роботом-разведчиком в 2171 г.
Остров Казхук. Электронная съемка. Произведена роботом-разведчиком в 2171 г.
Пароходику было немало лет, назывался он "Кальмар", порт приписки Цзуда. Латунные буквы названия чистили, но былого блеска уже не было. Чинили и латали "Кальмара" на совесть, ржавчины и вмя-тин заметно не было, паровая машина в брюхе пыхтела ровно и разме-ренно, якорные цепи уходили в круглые ноздри клюзов, хотя всем своим видом пароход намекал на готовность к пенсии. Нижний ряд иллюмина-торов закрасили снаружи белой эмалью. Мне — туда, собразил Механик.
Рядом с пароходиком стояла современный лёгкий крейсер, всем своим подтянуто-хищным видом подчёркивая почтенный возраст "Кальмара". На корме белел флаг с эмбемой "океанских змеев".
Трап (тоже из ветеранов, царапаный-перецарапаный) мокро по-блёскивал и неприятно поскрипывал. К нему "меи" подводили других осуждённых в наручниках, сбивая в группы. Сколько всего? Сотни пол-торы-две? Наверное... С разных округов свезли? Не может же быть, чтобы столько набралось в одном округе Гойда...
-Бегом марш! -начали запускать на пароходик.
Осуждённые, нелепо размахивая скованными руками, побежали сквозь строй морпехов по качающемуся трапу на мокрую палубу. А вот и он, зияющий спуск в трюм. Механик поскольнулся, больно ударился о какую-то железку, не упал, но получил прикладом между лопаток: -Не вихлять! Быстрее!
Бить умеют, отметил он. Больно, но не калеча. На пленных напрактиковались?
-Вниз!
Впрочем, старались не только "змеи", от кого-то из скованных Механик тоже получил ускоряющего пинка. Привыкай, мысленно при-казал он себе, это не в одиночке сидеть. Плохие вокруг все, очень пло-хие, и сам я плохой.
Пахнуло угольным чадом и хлоркой. Очевидно в далёкой мо-лоджости "Кальмара", трюм был разделён на грузовые отсеки или, мо-жет быть, даже на каюты. Только потом, когда пароход приспособили для перевозки осуждённых, всё сломали, поделили толстыми решётка-ми на загоны. В загонах разместили трехъярусные нары и приварили к полу железную бочку для питьевой воды. С противоположной стороны половина такой же бочки с крышкой была приварена в качестве отхоже-го места. Давным-давно отслужившие своё полосатые матрацы с чер-нильными клеймами воинских подразделений Белого пояса в беспоряд-ке на нарах.
Остров Казхук. Лесостепь. Электронная съемка. Произведена роботом разведчи-ком в 2173 г.
Осуждённых распихали по загонам, снимая наручники у дверей с толстыми засовами и большими замками: -Живее!
Тусклые лампочки висели под клёпаным потолком в пять рядов, позволяли разглядеть окружающее, но не более. Проводка провисала, можно ухватить, если очень постараться. Большой соблазн для тех, кто расхочет путешествовать до Казхука. Может бвть, расхотеть, вяло по-думал Механик. Ведь это, наверное, просто и недолго: судорога, потеря сознания и всё... Или, всё-таки погодить, такое всегда успеется, случаев должно представиться много.
Он понаслышке знал, что нижний ярус считается престижным, совершенно не понимая — почему? Удобнее вскакивать и бежать до па-раши? Не так душно, как наверху? Выбрал место на третьем уровне ря-дом с круглым запотевшим иллюминатором. Подтащил матрац, лёг. Пусть соседи увидят, что место занято прочно и основательно, хозяин у него есть. Когда привыкнут, тогда будет можно слезать поесть и по нужде.
Стекло закрашено снаружи, а зарешечено изнутри. И правильно — каким бы маленьким ни был иллюминатор, всегда найдётся идиот, ко-торый будет пробовать вылезть. Даже при очевидном и само собой ра-зумеющемся том, что в открытом море это лишено всякого смысла.
В третий загон вошёл... вошло... нечто. Низколобое, с дегенера-тивной челюстью и кубическим телосложением. Руны на списанном во-енном кителе без знаков различия сообщали, что он взял прозвище "Аллигатор". Похоже. Ну просто очень. Этого-то как на Казхук опре-делили, он же вполне подпадает под закон о биологической чистке и инъекцию цианида в вену. Аллигатор, сопя и растирая освобождённые от наручников запястья, огляделся, заметил, что хорошие места уже расхватали. Выбрал, где хочется разместиться, стащил за ногу лежав-шего там, без видимых усилий с хрустом сломал жертве шею. Запихнул мелко бьющееся в судорогах тело под нары, с удовольствием зевнул, поправил матрац, завалился. Ага-ага, начало правильное, одного поре-шили, могло быть больше. мы тут такие. Точнее совсем не такие, как те, что от нас избавились.
Остров Казхук. Электронная съемка. Произведена роботом-разведчиком в 2171 г.
Механика легонько похлопал по руке сосед по нарам, тщедуш-ного вида рыжеватый парень, улыбнулся, лихорадочно блестя глазами: -А тут интересно, а? Ты за что?
-За неправильный переход улицы. -коротко ответил Механик.
Сосед хихикнул: -На трамвай наступил?
Механик промолчал, не хотелось разговаривать.
Часа черз два мелко задрожали переборки — заработали гребные винты, "Кальмар" легонько колыхнулся. Басовито загудело наверху.
-Отчаливаем. -не унимался сосед. -Счастливого нам пути!
На его рубахе было каллиграфически выведено "Гадёныш".
Первая ночь в трюме была холодной, кое-как осуждённые согре-ли воздух своим теплом, надышали. Утренних звонков на подъём тут не подавали. Когда рассвело морпехи принесли овсяную кашу с рыбой, раздали на картонных тарелках с такими же разовыми ложками. Выдали хлеб, брикетированную морскую капусту. Сожрать с отвращением было вполне можно, что Механик и сделал. Глядя на него, Гадёныш последо-вал примеру. Желающим раздали разожженые сигареты. Механик брать не стал, рыжий сосед выкурил с удовольствием.
В пути молчали. Зачем знакомиться, всё равно каждый сам по себе и сам за себя.
Чтобы занять себя чем-нибудь, Механик посчитал обитателей трюма. Сто девяносто семь плюс труп под нарами. Не многовато ли? Хотя... Это же отовсюду собрали осуждённых, не станут ведь корабль гонять персонально для каждого. Кто-то в третьем загоне вздумал петь. Певцу пригрозили засунуть в задницу лампочку, если не заткнется. Он понял правильно, засунут, морпехи выручать не прибегут. Затих.
Пароход шёл на юг, с каждой ночью становилось не просто теп-лле — жарче. И вот уже все мечтали о прохладе, раздевшись догола, об-ливались потом, часто бегали к бочке, жадно пили, потом неслись справлять нужду. Питьевую воду, впрочем, подавали без ограничений, так что кое-кто даже приспособился обливать себя, черпая горстями.
Остров Казхук. Горный лес. Электрон-ная съемка. Произведена роботом раз-ведчиком в 2173 г.
От тепла оживились насеомые, поползли кусаться. Не могли чем-нибудь обработать, с раздаржением подумал Механик. Хлоркой всё провоняли, а от этих тварей опрыскать не додумались. Впрочем, всё ло-гично, хлорная известь предохраняет от эпидемий всяких, заразы они не хотят, а насекомые их не кусают, вверху всё уж точно сбрызнуто.
Шестая ночь выдалась штормовой. Механик хотел спуститься, но рассудил, что не нужно — там уже блевали. Пароход качало, в треть-ей секции из-под нар вывалился мертвец. С вытекшими глазами, чёрный, и смердящий.
Из иллюминатора сквозило жарой и сыростью. Температура и влажность в трюме, конечно, была выше, все молча задыхались. День-ночь, день-ночь, сутки считать можно, но календаря нет, трудно опре-делить число. Кто-то умер в четвёртом и пятом загонах. Может быть, мертвецов больше, просто этих видно — скинули с нар.
На пятый день внезапно выдали большие порции макарон с ово-щами и мясной подливкой, потом принесли чай с сахаром. Все поняли — конец перевозки, приплыли. Три коротких гудка — точно сигнал прибы-тия. За переборкой паровая машинв перешда на другой, неспешный ре-жим работы, пыхтела без натуги. Разумеется, огонь в топках поддержи-валии, чтобы электричество было, чтобы насосы откачивали воду. Ре-монтники застучали молотками, заскрежетали гаечными ключами. За-гремев цепью, опустился якорь. Раз якорь опустили, притом быстро, значит глубина тут небольшая, берег должен быть совсем рядом.
Механик лежал, смотрел на клёпаный железный потолок и туск-лые лампочки, воображая серое экваториальное небо, тёплое море, вол-ны с гребнями пены. Океанский горизонт, сомкнувшийся с небом. Чайки орут, безразлично отметил он. На каком расстоянии от берега летают? И какие? Как дома — серые трехпалые попрошайки, крылья с черной каймой и белые шапочки на башках?
Взвизнули шлюпбалки, плюхнулся на воду опущенный с кормы катер. Потом второй. Третий. Четвёртый. Пятый. Морпехи вошли с ав-томатами: -Открываем загоны по порядку номеров. Выходить по одно-му. Руки за голову, смотреть вниз. Шаг в сторону охраны — выстрел без предупреждения. Первый загон — пошел!
Перед посадкой в катер каждому выдавали его багаж. Если был, конечно. Почти у половины имелись только маленькие вещмешки или вовсе ничего не было. Ясно, это отпетые, высшая мера наказания — Казхук с голой задницей и без вещей. Механик видел, как они устави-лись на его рюкзачище и сразу решил, что будет делать.
Осужденные сидели на корточках в катерах под автоматами, сцепив в замок пальцы на затылках.
-Четыре трупа в трюме, брат сотник. -доложил один из морпехов командиру. Механик это услышал. -Что с ними делать?
-Сфотографировать, внести в отчёт и — рыбам. -скомандовал "океанский змей" с серебряными нашивками. -Общее число сходится?
-Так точно.
Остров Казхук. Сухой лес. Электронная съемка. Произведена роботом разведчиком в 2173 г.
-Ну и замечательно. Живых — на берег.
Едва катер ткнулся носом в прибрежный песок, как Механик влез в лямки тяжёлого рюкзака, выпрыгнул в солёную шипящую пену, набрал полную грудь воздуха и кинулся бежать прямо в стену камыша, зеленевшую впереди. Сзади хохотали и улюлюкал морпехи, но стрелять не стали, на что Механик и надеялся от всей души. Он бежал сначала по чавающему мелкому болоту, поросшему тростником, потом продирал-ся сквозь колючий кустарник, лез в какие-то скалы, шёл вверх по тече-нию речки, камни в которой были скользкими, предательски сбрасыва-ющими, едва наступишь. И только когда дрожащие от изнеможения но-ги подломились упал, хрипя и хватая посиневшими губами горячий банный воздух. Придя в себя, снова продирался сквозь джунгли, молясь, чтобы не наступить на какую-нибудь ядовитую тварь или не наскочить на хищника. А умирать ему пока незачем. Жить надо.
Нескучная здесь природа, не однообразная, подумал Механик, когда хлынул первый ливень. Пригодилась предусмотрительно захва-ченная большая полиэтиленовая скатерть. Сидя на дереве, Механик за-кутался в неё сам и укрыл драгоценный рюкзак. Ливень был сильным, с неба не капли падали, а текли струи, закручивались чуть ли не в водя-ные канаты. Под деревом вода текла ручьями. Но, как и следовало, всё быстро закончилось. Над джунглями нависла серая небесная тяжесть, но не давила на Механика парящим жаром, а как будто укутывала одеялом.
На каменном навесе провёл первую глубокую царапину. Первый день жизни на Казхуке. А это место получит название Календарного Камня. Проснулся, слез с дерева, царапину оставил — новый день начал-ся.
Натаскал ломаных веток в относительно сухое место под навес скалы, выложил там очаг и разжег огонь. Ветки прогорали до легчайше-го серебристого пепла, дым уходил отлично, таял и был незаметен. Ме-ханик успокоился — вряд ли увидят, по запаху разве что учуют... Вскипя-тил воду, сварил собранные орехи, получилась сладковатая каша. По-шарил в рюкзаке, достал пакет с сушёным луком, добавил. Лакомство, однако.
