Доля попаданская

— Смущает, племянничек... Очень смущает... Поэтому, вот! Прошу любить и жаловать!

Он демонстративно щёлкнул пальцами, и посреди кабинета, словно из ниоткуда, появилась Аланья.

Илай Огорро обомлел.

Или не Аланья?

Нет! Внешне — точная её копия. Но что — то настораживает уже с первого взгляда: стоит неподвижно, словно статуя, не мигая и не дыша.

— И не хочешь поблагодарить меня, Илай Огорро?

— Это что? — даже слов не нашлось высказать своё возмущение. — Вы решили, что мне вместо жены подойдёт андроид? И вам без разницы, кто выносит моих детей?

— О! А ты, оказывается, не совсем потерян для Семьи... Теперь, действительно, без разницы. Нужные НАМ дети уже родились. А нужных ТЕБЕ — родит твоя жена. Столько, сколько мы прикажем. По одному в оборот. Ты уж расстарайся, племянничек.

— Вы что себе позволяете? — перехватило дыхание у компандаруса.

— Всё, что хотим... Привыкай. На твоей жене слишком много противоправных деяний. Вполне себе достаточно для смертной казни. Вот мы и подправили ей сразу и память, и генетику, и психику. Для твоего же удобства. Но, исключительно по — родственному, всё — таки немного помогу. Уж если она в твоём представлении столь отвратительна, можешь выбрать для неё любую внешность.

Глаза компандаруса загорелись огнём несбыточной надежды, и он достал из кармана кителя маленькую прозрачную призму фиолетового цвета...

— Вот даже как? Интересно... Интересно... Да ты садись, родственничек... Вопрос серьёзный и просто так не решается...

— Никакой надежды?

— Ух ты, рыженькая! Обожаю..., — сделав вид, что не заметил, как перекосилось лицо Илая, прдолжил Бассоу — Кто она, компандарус? Может, проще найти и доставить эту к тебе?

Он кивнул на голограмму.

— Нет...

— А что застеснялся? В чём дело? — нарочито небрежно спросил селентайр.

— Я..., — компандарус резко вздохнул. — Её нет в живых. Она была. А теперь её нет...

— И что — не можешь забыть? Но здесь она с семьёй...

— Иномирянка...

— Ух, ты! Неужели рабыня? И что, теперь на Ильянте рабов можно просто так убивать? А Уклады? Вот это новость, племянничек! Папенька будет рад... Очень рад...

— Вы не поняли...

— Всё я понял, родственничек. Внучек пошёл весь в дедушку. Один к одному. Только отец в приступе ревности забил до смерти мать Кирсаи, а ты — рабыню. Не так ли?

Он выразительно посмотрел на компандаруса.

— Я был не в себе...

Илаю Огорро начал надоедать разговор, но перечить селентайрам — себе дороже.

— Ну, так это само собой разумеется... А с какой целью жену хочешь такой же сделать — прощенья попросить, или как?

— Не ваше дело...

— Неужели проблемы? Ой, ой, ой! Так ты ж ещё не пробовал... Дамочка то хороша... Как ни глянь... Всем нравилась. И нам понравилась. И тебе, уверен, понравится... Ну, так что? Берёшь?

— Но хоть волосы можно рыжими сделать?

Илай, уже задавая вопрос, прекрасно понимал, что теряет последнюю надежду.

— А смысл? Забирай уже свою красавицу. И через декаду чтоб была беременна. Проверю лично.

Где — то на краю сознания билась запоздалая мысль о то, что здесь и сейчас, родственник просто изгаляется над ним в своё удовольствие. Не шутит и не иронизирует. Всё гораздо сложнее. Селентайр знает нечто недоступное ему. Но никогда этим знанием не поделится.

— Она ведь жива? Правда?

Но отвечать уже было некому. Селентайр исчез. Вместе с мнемокристаллом.

— Мам Риша, а, мам Риша! — Сазар пристроился рядом с Марьей и теребил её за руку. — Ты же меня из — за них не разлюбишь? И не выгонишь на улицу?

— Солнышко! Что ты говоришь? Как я могу? Ты же мой любимый мальчик...

— Но ты теперь всё время занята с детьми, а меня отдала Иське... Она, конечно, хорошая и драться меня учит, но постоянно лезет обниматься...

— Зарик, ты ведь уже большой и должен понимать, что малыши — совсем крохи и не смогут выжить без меня.

— Ты даже не играешь со мной...

— Могу только в крестики нолики...

— Ой! Ура! Иська, выходи! А ты говорила, что мама занята!

Переезд в Риммелию несколько раз откладывали.

Казалось бы, согласие Великого Змея получено, вещи упакованы, слуга в столице предупреждён, письмо в гильдейскую школу отправлено, документы аши Лирреи подготовлены и сама она уже 'сидит на чемоданах'.

Но...

То шаман был занят какими — то, одному ему известными, делами.

То испортилась погода и тиусс не смог даже взлететь, а рисковать детьми никому не хотелось.

То у Сазара началась местная болезнь, очень похожая на краснуху и отлёт пришлось отложить на неопределённое время.

То у Марьи от волнений начало пропадать молоко.

То Аша Арамия очень не хотела продавать свой домишко кому придётся, ужасно нервничала по этому поводу, а доставалось, естественно, всем.

— Шарсай, растудыть тебя в курлужку, хоть ты купи у меня мой дом! Пущщай в семье останется!

Тот многозначительно молчал, изредка скупо улыбаясь — присматривать за резко увеличившейся в размерах семьёй Ариши отец поручил ему, сразу предупредив, что брак их был по всем статьям фиктивным, и она фактически свободна. Хотя соблюсти положенный 'траур' для поддержания статуса, ей всё же придётся.

— Ещё чего не хватало — будет женщин туда водить! — молодые жёны шамана сразу после смерти супруга и заявлении об отъезде аши Лирреи, обрели и голос, и вес.

— Цыц, тарахтелки! — лекарка в сердцах топала ногой. — Почесуху нашлю! Или давно казаны на кухне не мыли? Так сейчас организую! Ишь, вообразили себя тут хозяйками! Сыновей господину вначале родите!

Те обиженно сопели, но спорить с ней даже не пытались. И вправду, может нашептать чего ашу Шарсаю. Или наслать бесплодие. Спаси и сохрани, Великий Змей!

Каждая из них уже спала и видела себя старшей женой.

— Шарсай, что ты лыбишься? Может есть родня какая нуждающаяся? Пусть поживут. И им помощь, и мне спокойствие...

— Прецифий Зоффиус, к вам посетители.

Секретарь склонился в низком поклоне, скрывая невольную улыбку. К господину пожаловали сыновья — опять будет грандиозный скандал.

— Кто и по какому вопросу?

Гора документов на столе явно говорила о том, что он занят.

— Сыновья, господин прецифий.

— Гони их к демоновой матери!

Ответить секретарь ничего не успел — был вытолкан за дверь лордом Бассоу.

— Ну что ж вы, господин прецифий, родных детей отправляете к демоновой матери? Зачем? У нас и своя есть.

— О! Все сразу... С чем пожаловали? Только коротко и ясно — не тратьте впустую моё время.

Сыновья даже не склонили головы. Повзрослели. Заматерели. Того и гляди, на власть позарятся.

— Не греши против истины, отец. Как давно ты был у Алтаря Ушедших Богов?

— Что я там забыл?

— Настоятельно рекомендую...

— Ну, раз ты такой знающий, вперёд! Братьев с собой берёшь? Не боишься?

— Нет. Не боюсь, — лорд Бассоу кивнул братьям, и они встали рядом с ним в круг из чёрного мерцающего камня. Телепорт.

Сам Алтарь находится в глубоком подземелье и допускает к себе только членов правящих семей.

Хотя уже не один десяток оборотов камень был мёртв, и смысла в его посещениях не было.

Знал бы, прецифий Зоффиус, чем закончится этот поход, тридцать раз бы подумал прежде, чем соглашаться.

Но содеянного не воротишь...

Красавица Каталенья... Таллена, любимая девочка, родившая ему первую и единственную дочь, была наследницей аристократа средней руки из далёкой провинции.

Спокойная, улыбчивая, она словно светилась изнутри. И сама щедро одаривала этим теплом всех вокруг.

Прекрасно образованная и деликатная сверх всякой меры.

Нежная и удивительно целомудренная.

По Укладу Семейной Жизни селентайр мог, в случае необходимости, позволить себе вторую супругу, чем и воспользовался в своё время Зоффиус Кагер Монтеррау. Жена, Литарри, не сказала ни слова против. Просто ещё глубже окунулась в работу. А у сыновей согласия никто и не спрашивал.

Дочь росла смышлёной красивой девчушкой. Точной копией матери.

И всё было прекрасно до той поры, пока в один ужасный момент не начали приходить анонимные послания. С мнемокристаллами. В которых прецифия убеждали в том, что Кирсая — не его дочь. И что его Таллена имеет давнюю связь с другим мужчиной.

Зоффий заподозрил сыновей, отдалив насколько мог, чтобы избежать скандала.

Но письма и мнемокристаллы продолжали приходить. И отследить их отправителя было практически невозможно.

Каталенья была отправлена вместе с дочерью в дальнее поместье. Что было равносильно ссылке.

Письма не прекращались.

Измучившись от ревности, Зоффиус решил выяснить правду у самой Таллены.

Она ползала на коленях и клялась в верности.

Просила объяснить, в чём конкретно он её обвиняет?

Просила не губить собственное счастье.

Бить её оказалось приятно.

Даже возбуждающе.

И ничего, что в углу, сжавшись в комочек и зажав ручонками уши, сидела дочь.

Наверное, Каталенья умерла от страха. Или не выдержало сердце. Или просто не видела смысла дальше жить.

Но когда прецифий Зоффиус в изумлении от содеянного остановился, она уже была мертва, а в широко открытых прекрасных глазах плескался дикий ужас.

Дочь 'изменницы' была отдана на воспитание в семью крестьян в том же поместье. А по достижении брачного возраста выдана замуж на захудалую планетку с приличным приданым, и приказом никогда, ни при каких обстоятельствах, не пытаться даже искать встреч с семьёй Монтеррау.

Но никто не знал о том, что время от времени, очень редко, братья навещали малышку, дарили скромные подарки, одежду и книги. А с возрастом наняли ей учителей.

И вот теперь Алтарь горел ясным золотистым светом, сообщая о том, что в мир пришли Наследники. Судя по двум источникам сияния — двое.

С Истинным Даром Богов.

Прецифий закаменел.

— КТО? Почему я не знаю? Почему вы, щенки, ставите меня только теперь перед фактом? Чьи это дети, признавайтесь?

— Это внуки Кирсаи, прецифий Зоффий.

— ЧЧЧТТО?

И тёмный зал закачался перед глазами.

— Как? Не может быть?

— Вот так... И её сын тоже уверен, что забил до смерти мать своих детей.

Горло перехватило, в груди загорелся огонь, стало трудно дышать...

Значит..., Каталенья? Убил безвинную? Не может быть! Внук с Даром? Нет... Только правнуки...

Пресветлая Владычица, Мать Всех Богов, он же своими руками убил любимую женщину и вышвырнул из своей жизни дочь, навесив на неё клеймо 'дочери шлюхи'!

Что делать? Что? Делать?

— Где она! Я хочу её видеть! Немедленно!

— А ты уверен, что Кирсая захочет тебя видеть?

— Семмай, курлужкина отрыжка, ты хде шляешься?

Пустой дом встретил прибывших подозрительной тишиной. Хотя сам дом сверкал и сиял, а с кухни доносились дразнящие ароматы.

— Семмай!!!

Но тишину не нарушал ни один звук, за исключением сопения спящих на руках у Марьи малышей и нетерпеливого перетаптывания Сазара.

— Семмай, последний раз зову! Выходи, иначе почесуху нашлю — сам выскочишь!

— Не стоит, милая танна...

Танна Кирсая Огорро и незнакомый мужчина появились в холле совершенно незаметно. Вместе с растерянным и даже испуганным, слугой.

Но немая сцена длилась считанные мгновенья.

Аша Лиррея в ужасе прижала к губам руки, Исия с Сазаром замерли, а лекарка и не думала смущаться.

— Твою курлужку! Да что ж это такое? Опять селентайры. Гони их, Ариша... В шею!

Прецифий Зоффий от удивления потерял дар речи. Где это видано, чтобы прислуга вела себя столь вызывающе?

— Замолкни, старуха!

— Ты себя в зеркале видел, мужик? Пришёл в чужой дом и ещё командуешь? Зачем пожаловал, злыдень заморский?

(Арамия с интересом ребёнка слушала все сказки, которые Марья рассказывала Сазару и нахваталась оттуда уже много разных словечек и оборотов речи.)

— Тише, аша Арамия, уносите детей, я сама разберусь, — при взгляде на мать Илая Огорро кровь начала закипать в жилах и Марья решила особо не церемониться. — С чем пожаловали, гости дорогие?

— СТОП! Детей то можно посмотреть?

— Нет, нельзя...

— Не боишшшься?

— Нет. Вы незаконно вторглись на чужую территорию. Ведёте себя вызывающе. Можно даже сказать, хамски. Вопросы есть? В таком случае, покиньте мой дом! Пожалуйста.

— Танна Ариша, простите нас, — герцогиня подняла примиряюще руки. — Господин прецифий только ПОСМОТРИТ на правнуков и уйдёт. И больше НИКОГДА не доставит вам проблем.

— Вам тоже здесь делать нечего. В них нет ничего от вашего сына, танна Кирсая. Только на этих условиях я выносила детей и не умерла сама, хотя была уже у Врат.

— Вседержательница Тилара... Мой сын совершил что — то ужасное?

— Он просто забил меня до смерти. В порыве гнева. И если я жива, то только благодаря моему усопшему супругу тану Урхаат и аше Арамии.

Кирсая побледнела.

— Девочка... Как же так? Не может быть... Он хороший мальчик...

Марья внимательно всмотрелась в лицо женщины и устало усмехнулась.

— Ваш сын — чудовище, танна Огорро.

— Нет — нет — нет... Это глупости, Ариша... Ваши выдумки, чтобы прятать детей.

— Вы можете считать, как вам угодно, но ситуация от этого не изменится.

Прецифий рассматривал молодую женщину, защищающую своих детей и его правнуков со смелостью, граничащей с отчаяньем, и пытался представить, как сложилась бы его жизнь, останься Каталенья жива?

— У тебя нет доказательств...

— Ну почему же? Можно прочитать мою память, а лучше аши Арамии. Она видела, в каком состоянии меня привёз тан Урхаат.

— Зачем же так категорично?

— Впрочем, вы правы, — Марья расстегнула застёжки перчаток. — Это я сама ломала себе дверью пальцы.

Суставы распухли ещё больше, хотя, благодаря заклинаниям Арамии, не болели. Но некоторый дискомфорт всё же доставляли.

— Великий Космос! Не может быть! Тан Зоффий, вы же поможете ей?

Прецифий облегчённо вздохнул. Назвала по имени. Ради этого стоило терпеть неприязнь дочери сколько угодно.

— Естественно. Но вначале — дети.

Скрепя сердце, Марья попросила Исию принести детей. Но та категорически отказалась, сказав, что у детей режим и они спят.

Пришлось вести гостей в детскую, по дороге в тысячный раз благодаря аша Улудая, который настоял, чтобы детская, несмотря на Марьины предрассудки, была укомплектована полностью задолго до рождения детей.

И пусть кто — нибудь скажет, что он не предчувствовал свою скорую смерть!

И не старался хоть как — то облегчить жизнь Марье в будущем вдовстве.

Малявки причмокивали во сне губами, время от времени смешно морщили носики и тихо сопели.

Рыжие...

Смешные и такие родные. Прикипевшие уже к душе и проросшие своими маленькими ручками и ножками в самое сердце.

Резво рванувшего к кроваткам прецифия остановило шипение Исии, раскинувшей в стороны руки и кинувшейся защищать детей с храбростью тигрицы.

— Мужчина, вы куда? А руки мыли? И масочку, вот, наденьте, мало ли каких микробов вы тут принесли?

Она оказалась на удивление талантливой и благодарной ученицей и любую информацию схватывала на лету. Идея вирусов и болезнетворных микробов настолько понравилась будущей адептке Магической Академии, что она тут же принялась претворять её в жизнь.