— Мне казалось, вы были готовы придушить её, — заметил Владимир, набирая текст одной рукой.
«Агафья, с вами всё в порядке? Владимир».
— Вначале я хочу понять, что происходит, — усмехнулась Агата. — Придушить её всегда успею. Ой, смотрите!
Он и сам увидел техническое сообщение: «Абонент в настоящий момент недоступен».
— О как! — Агата выпрямилась, добыла свой новый телефон и пролистала сообщения. — И у меня ничего нового. Связь с ними прервалась? Это хорошо или плохо? Нет, я просто вслух думаю. Слушайте, давайте вначале заедем куда-нибудь, где есть правильные зеркала. Ну, где мы ту тётю видели. Сил нет ничего готовить, а я есть хочу жутко.
* * *
Они сидели за тем самым столиком в «Мечте», и Агата после двух пирожных всё-таки повеселела.
— Слушайте, что я спросить хотела! — потянула она Владимира за ладонь. — Не пробовали надеть ту одёжку из чемодана? Она реально крутая! Про пояс я уже говорила, но там и всё остальное очень удобное.
— Мне казалось, там всё женское? — Владимир постарался говорить как можно небрежнее.
Агата рассмеялась и похлопала его по ладони.
— Вот говорила вам сто раз, прочтите инструкции. Унисекс. Для всех годится, для женщин и мужчин. Пояс тоже, кстати: для мужчин у него немного другие функции. Попробуйте, сами потом спасибо скажете!
— Пока не придёт второй Владимир и не потребует вернуть, — покивал он.
Агата посерьёзнела.
— Знаете, мне кажется теперь, что он не придёт или его не было никогда.
— Агафья намекала, что я — ну то есть он, получается, — заходил как-то раз к ним в департамент. А я точно не заходил.
Агата задумалась... и вздрогнула, посмотрев в отражение. Кивком указала Владимиру в сторону зеркала. В отражении поблизости от их столика сидела та самая женщина в красном, и на белой табличке значилось: «Неудачное место для таких разговоров». Владимир заметил, что к зазеркальному столику подошла та самая официантка, которую он уже видел в другом зеркале и в другом заведении. Подошла, перебросилась парой слов с женщиной в красном; оглянувшись на Агату с Владимиром, улыбнулась им и ушла.
— Поняла, заткнулась, — согласилась Агата. — То есть она на самом деле за нами присматривает, без балды. И она, и та официантка. Всё, нам пора. — Она посмотрела на часы. — Мы поняли! Будем дома обсуждать.
Женщина кивнула, спрятала планшет в сумочку и поднялась из-за своего стола.
— Не хватает только Мартовского Зайца и Безумного Шляпника, — вздохнула Агата и поманила к себе здешнюю, а не зазеркальную официантку. — Всё остальное уже есть. Заплатите, да?
* * *
Офис господина Белова размещался в одном из его особняков. Меры безопасности на высоте: посетителей проверили рамками, приказали снять все гаджеты, каждый тщательно проверили датчиками и дали обнюхать собакам. Вернули телефоны, остальное положили в камеру хранения, так Владимир мысленно окрестил эти ячейки. В сопровождении двух дюжих охранников гостей проводили в приёмную.
— У меня разговор с ним с глазу на глаз, — пояснила Агата. — Побудете здесь, ладно?
Не вопрос. В сопровождении одного из охранников Агата вошла за массивную деревянную дверь. Владимир успел только краем глаза заметить сидящего за столом владельца особняка. Для своих пятидесяти восьми Игнатий Белов выглядел лет на сорок от силы. Следит за здоровьем! В комнате осталось ещё трое охранников: один держался поблизости от Владимира, ещё двое стояли по обе стороны от двери
Время шло и шло, Владимир уже начинал скучать, как вдруг из комнаты послышались выстрелы. Владимир не успел ни удивиться, ни испугаться; стоявший рядом с ним охранник завёл руку Владимира ему за спину (это было больно) и повлёк прочь из приёмной, двое других, выхватив оружие, грамотно открыли дверь (один прикрывал другого) и бросились внутрь. Владимир не успел толком ничего понять: его самого прижали лицом к стене в комнате напротив — да так, что дышать удавалось с трудом.
Казалось, что прошла вечность, прежде чем Владимира отпустили, сухо извинились за неудобства и проводили в кабинет Белова.
* * *
Внутри кабинета был сам Белов, Агата, на вид оба целые и невредимые, и врач, с характерным чемоданчиком «Скорой помощи».
— Только ушиб, — пояснил он Белову, — хотя я рекомендую сделать рентген.
— Хорошо, подождите снаружи, — распорядился Белов и, сделав пару шагов к Владимиру, протянул ему руку. — Рад познакомиться, господин Кремень. Ваша жена только что спасла мне жизнь. Присаживайтесь.
Вот это выдержка! Неясно, что за пальба была тут, в комнате пахло пороховым дымом, но держался господин олигарх как ни в чём не бывало.
— Хорошо, я принимаю ваше предложение, если вы рассмотрите моё, — обратился Белов к Агате.
Та улыбнулась.
— Я согласна, Игнатий Львович. Но я не обо всём могу рассказать.
— Разумеется. Врач сказал, нужно сделать рентген, я распоряжусь. Просьба, не давайте никаких комментариев для прессы. Я и так в сложном положении.
— Никаких, — заверила его Агата.
— Вас отвезут к Наталье сразу после медосмотра. Вот мои контакты, — протянул Белов визитку Агате, и сам поднялся на ноги. — Ещё раз спасибо. Вас проводят через запасной выход, у главного полно репортёров.
Он повторно пожал руку Владимиру, и их с Агатой отвели длинными коридорами к другому выходу. Там поджидал чёрный лимузин. Вещи их были уже внутри.
* * *
И в клинике, и всю дорогу туда и оттуда рядом с Владимиром и Агатой неизменно были охранники. Вышколенные: никаких эмоций, исключительно вежливые ответы на любые вопросы. Агату почти полчаса мариновали у хирурга; наконец, её отпустили и повезли в другую часть города.
— Я расскажу, — пообещала Агата, взяв Владимира за руку. — Долгая история. Как вы утром сказали, я сама не верю, что всё это случилось.
Их привезли к зданию, менее всего похожему на клинику для душевнобольных. Скорее, уж это был очередной особняк господина Белова. И тоже всё в порядке с безопасностью: забор, через который трудно перелезть без спецсредств, кругом бдительные зрачки камер, охрана и всё такое. Повторился весь прежний осмотр, только на этот раз без собак.
— Я зайду к ней одна, — предупредила Агата, — хорошо? Я договорилась, чтобы вы могли всё видеть.
* * *
Едва дверь за Агатой затворилась, сидящая за столом в другом конце комнаты рыжеволосая девушка оглянулась, улыбнулась и поднялась на ноги. Агата отметила, что в комнате полно зеркал: восемь в рост человека, по два на стену и ещё на письменном столе несколько. Вот как. Наталья любит смотреться в зеркала? Или это такая терапия?
— Агата? — спросила Наталья, сделав несколько шагов к гостье.
Агата не сразу поняла, что видит почти точную копию себя. И ростом, и лицом, и всем прочим Наталья походила на саму Агату... или на Агафью?
Агата помотала головой, Наталья встревожилась, шагнула вперёд и взяла Агату за руку.
— С тобой всё хорошо? Позвать врача?
— Нет, спасибо, — улыбнувшись, поблагодарила Агата — и тревогу словно смыло с лица Натальи. — Не думала, что мы так похожи. Кто-то сказал тебе, что я приду?
— Ника, — кивнула Наталья, улыбнувшись. — Она сказала, что ты придёшь. Хочешь, я тебя нарисую?
— Да, конечно!
Похоже, Наталья много рисует, вон сколько альбомов, карандашей и прочего. И не очень-то похоже, что её считают опасной для самой себя, почти все карандаши остро заточены. Наталья пододвинула второй стул, взяла из папки чистый лист, простой карандаш и принялась за работу.
— Можно тебя спросить кое о чём? Или лучше не говорить под руку?
— Спрашивай, — разрешила Наталья. — Ты ведь тоже видела Нику, да? Она в зеркале. Она и её друзья. Ты ведь их тоже видела?
— Видела, — призналась Агата, с трудом скрыв изумление. — Она часто с тобой говорит?
— Теперь редко, — погрустнела Наталья, не прекращая рисовать. — Позавчера сказала, что её теперь долго не будет, но мы обязательно ещё поговорим.
«Вас не будут записывать, — пообещал ей Белов. — Обычно мы ведём запись, но для вас я сделаю исключение. При одном условии, что потом вы мне перескажете разговор». Ну, это он пообещал не делать записи, но мы-то не обещали. Перед тем как войти в комнату, Агата убедилась, что звук записывается.
— Мне она сказала примерно то же самое, — согласилась Агата.
Наталья подняла взгляд от рисунка, посмотрела на Агату и кивнула с серьёзным видом. Трудно было назвать это словами: когда Ника появилась на несколько секунд во сне, Агата словно услышала её речь. Послание. Ничего не слышала ушами, но появилось ощущение, что Ника только что сказала ей: «Моё время вышло. Прошу, не печалься, мы все ещё увидимся. Вас осталось трое, вы наша главная надежда сейчас. Берегите себя!». Как-то так. Наталья уверенно рисовала быстрыми движениями, время от времени брала другие карандаши.
— Папа не хотел пускать тебя, да? — поинтересовалась Наталья, не отвлекаясь от процесса.
— Не хотел. Он думал, что я хочу от него денег получить.
Наталья рассмеялась.
— Да, он подозрительный, но я знала, что ты придёшь. Вот, возьми! — протянула она лист.
Агата ахнула. Мастерский рисунок, словно в зеркало смотришься. И так быстро сделан!
— У тебя талант, — покачала головой Агата, глядя на работу с восхищением. — Ты ведь много рисуешь?
— Да, у меня уже было три выставки. Сейчас у меня каникулы. Лечусь, — вздохнула Наталья. — Как только выпустят, буду дальше учиться. Правда, что вы отправляетесь в кругосветное путешествие?
Кто ей сказал?!
— Ну да, — не стала скрывать Агата. — В ту субботу. Это Ника тебе передала?
Наталья покивала.
— Можно попросить тебя сделать побольше фото и мне прислать? — Наталья взяла за руку Агату. — Мне бывает жутко скучно. Меня почти никуда не выпускают, всё только на экране вижу.
— Обязательно, — пообещала Агата, — но твой отец сказал, что всё передавать только через него.
Наталья покивала.
— Можно сделать твои фото? И видео записать? — показала Агата свой новый телефон.
Наталья рассмеялась.
— Ты такая странная! Конечно можно!
Позировать ей тоже нравилось. Когда Агата включила видеозапись, Наталья вернулась за стол и за пару минут нарисовала вида из окна. И тоже его подарила Агате.
— Можно сделать наше общее сэлфи? — спросила Наталья сразу же.
Агата согласилась, включила режим фотоаппарата и указала, где что нажимать. Наталья обняла её за плечо и сделала несколько снимков. Вот и не пришлось выдумывать повод прикоснуться к аппарату.
— Я передам снимки твоему отцу, — пообещала Агата, и Наталья снова с серьёзным видом покивала.
«Она совершенно здорова», — удивилась Агата. Может, ведёт себя лет на восемнадцать или двадцать, взамен своих двадцати восьми, но и не скажешь, что у неё серьёзное расстройство психики! Впрочем, мама Рита тоже сейчас и ведёт себя нормально, и выглядит так же.
— Тебе пора, я знаю, — посмотрела Наталья ей в глаза. — Ты можешь передать мне привет с её подругами. Хочешь, я от тебя передам?
— Передай, — согласилась Агата, и Наталья, бросившись к своему столу, написала на клочке бумаги несколько слов и протянула его Агате.
— Я передам то, что там написано, — пояснила она. — Прочтёшь, когда тебе передадут, ладно? Чтобы ты знала, что это взаправду.
— Обязательно! — пообещала Агата, и её обняли на прощание.
И долго длилось странное ощущение, словно это Агата сама себя обнимает.
Когда двери комнаты (язык не поднимался сказать «палаты») закрылись за Агатой, она долго не могла избавиться от чувства, что говорила с самой собой.
— Дома расскажу, — пояснила она Владимиру.
Охрана проверила рисунки Натальи и разрешила забрать их с собой. Обыскивать повторно не стали; сама Агата решила не говорить по доброй воле про ту записку на обрывке бумаги.
Домой они вернулись уже в шестом часу вечера, и Агата первым делом потребовала, чтобы Владимир помог ей приготовить ужин. Что-нибудь простое, но вкусное: они оба заслужили.
* * *
Владимир приготовил отбивные с запечённой картошкой на гарнир, Агата — яблочный пирог.
— О, да они уже всё закончили! — поразилась Агата, посмотрев «репортаж» из своей квартиры. — Слушайте, как поужинаем и всё такое, давайте сегодня у меня переночуем? Хочу ощутить разницу.
— Легко, — согласился Владимир, заканчивая накрывать на стол. — Так мы сегодня поедем к вашим, то есть приёмным родителям Натальи?
— Да, раз я пообещала, — согласилась Агата. — Мама Рита сказала, что к ним можно приезжать в любое время, раз они поздно ложатся спать. А у детей каникулы, никому не помешаем. Вы хотели знать, что там случилось у Белова. Слушайте.
* * *
Белов пару секунд разглядывал Агату, едва дверь кабинета закрылась за ней. Словно она кого-то напоминала ему.
— Здравствуйте, Игнатий Львович, — кивнула Агата. — Я вам кого-то напоминаю?
— Вот вы мне и скажете. Я навёл о вас справки, Агафья Евдокимовна. Чем обязан? Присаживайтесь, — указал он на кресло напротив.
— Если вас не затруднит, зовите меня Агатой.
Белов молча кивнул.
— Мне очень нужно увидеться с вашей дочерью Натальей.
— Зачем? — просто спросил Белов, откинувшись на спинку кресла.
— Я знаю о её диагнозе. Я знаю, откуда у неё шизофрения и могу помочь ей, — сообщила Агата, неожиданно для самой себя. Не то она собиралась сказать, совсем не то! Но слово не воробей.
— И откуда же? — Взгляд Белова стал колючим, жёстким.
Агата заметила боковым зрением, что охранник у двери напрягся.
— Посмотрите, пожалуйста. — Агата протянула новый телефон. — Это фотоснимки документов. Карточки из роддома. — И пояснила, из какого именно.
Белов просмотрел карточки.
— Я выросла в детском доме, — пояснила Агата, получив свой телефон обратно. Анализ ДНК уже завершился, и она не удивилась, увидев, что Белов её биологический отец. — В какой-то момент решила найти своих биологических родителей. Нашла, и оказалось, что я им не родная. Нет совпадения по ДНК. Не хочу тратить ваше время напрасно, Игнатий Львович. Нас с Натальей поменяли местами в детском доме. Та женщина, которую я считала мамой, больна шизофренией. Она отказалась от своего ребёнка в роддоме.
