Хелена. Общий

Раньше я готовила всего для троих: себя, Миарка — к вящей радости эйанца, и Лионеля. Последнего приходилось кормить через силу. Печально, но пища — даже самая питательная — не шла впрок моему принцу. С каждым днём он худел и бледнел, постепенно становясь тенью отважного воина, когда-то ставшего на мою защиту.

Похоже, теперь мне придётся работать кухаркой и для малолетних полукровок.

"Мда, нужно раздобыть ещё пару тарелок".

— Ищите себе плошки, ребятки. Кушать подано!

— Плошки? — с недоумением переспросил Кориан. — Разве здесь нет нормальной посуды?

— Нет. Привыкай — в Пустом мире мало что есть. Это его отличительная черта.

— Он чем-нибудь вообще хорош?! — в сердцах воскликнул принц.

— Безопасность. Белая Королева сложное... создание, но она действительно в силах защитить от демонов, их приспешников и прочих столь же злобных существ.

Как ни прискорбно, я говорила чистую правду. Шэйн говорил, что за мной охотятся. Именно из-за этого он отправил меня сквозь Чёрное Зеркало. Что же, в какой-то мере его замысел увенчался успехом: чтобы добраться до некой Хелены, злоумышленникам сначала придётся разобраться с могущественной богиней.

"С другой стороны, я потеряла свободу".

Всё в мире относительно, как сказал один мёртвый мудрец. С каждым днём я всё больше и больше убеждаюсь в истинности его слов.

Лионель лежал на ложе, неуклюже устроенном из мехов и разномастных отрезов белой шерсти. Я постаралась устроить его поудобнее, и жалела всем сердцем, что одного моего желания недостаточно для выздоровления рыцаря. Проклятый клинок, некогда принёсший ему смерть, всё время находился рядом с принцем. Разлучить их было невозможно.

— Кто он? — тихо спросил Кориан.

— Мой любимый. У него отважное сердце и прекрасная душа. Я обязана ему жизнью.

— Чем он болен?

— Это усталость. Просто усталость.

"Всему виной извращённая сущность демонического меча. Он пьёт жизнь Лионеля, словно пьяница — дорогое вино".

Но даже самой себе я с неохотой была готова признаться — увядание паладина моих рук дело. Его тело вышло несовершенным... в конце концов, даже сотворённая Первым плоть человека хрупка и подвержена болезням.

"Я не совершала полноценного воскрешения. Не нарушала Второй завет. Да и разве запреты Равновесия действуют в Ортано Косом, мире, отвергнутом самим Создателем?"

Если бы у меня получалось чуть лучше использовать магию...

— Хелена...

Лионель очнулся от многочасового беспамятства. Я помогла ему сесть.

— Тьма, — безжизненным голосом проговорил он. — Она была повсюду. Я растворялся в ней, терял самого себя...

— Это всего лишь сон, — успокоила я его. — Просто дурной сон.

Мой голос предательски дрожал.

— Нет. Это предупреждение. Скоро мне придётся уйти.

"Но ведь он постоянно так говорит, верно?"

— Уйти?! Как ты только можешь такое мне говорить!

Вспомнив, что рядом дети, я не стала продолжать давний спор. Они слишком юны, чтобы вникать в наши сложные отношения.

— Я приготовила поесть.

— Не хочу, — равнодушно бросил Лионель и отвернулся к стенке.

— Кориан, помоги мне, — обратилась я к мальчику. Раз он всё равно увязался за мной, пусть немного поработает.

Вместе нам удалось кое-как накормить супом паладина. Мне хотелось плакать. С ослабевшим Лионелем справились мальчишка и девица. Если так пойдёт дальше, он зачахнет прежде, чем я прочту все рукописи Ларана.

— Откуда взялись дети? — неожиданно спросил рыцарь.

— Я спасла их от чудовища. Теперь они под защитой Королевы.

Юноша тихо рассмеялся.

— Спасла... Значит, на этот раз моя помощь не потребовалась. Это хорошо: ты привыкаешь на меня не рассчитывать.

"О мой Свет, зачем ты..."

— Во всём виноват твой клинок. Он не оружие, а мерзкий паразит.

Лионель устало прикрыл глаза.

— Уйди, прошу. Я хочу побыть один.

Мне нечего не оставалось, как выполнить его просьбу.

Больно осознавать свою беспомощность.

Что чувствует одряхлевший воин, когда враги приходят на его землю и, не боясь ничего, творят бесчинства?

Беспомощность. На редкость поганое ощущение.

— Однажды отец вернулся из похода весь израненный и больной, — тихо проговорил Кориан. — Он был настолько плох, что целители хотели отнять его ногу. Сначала папа прогнал их, но с каждым днём боль становилась всё сильнее и сильнее. Часто мы просыпались от его крика.

— Я помню это, — добавила Кора. — Мама тогда всё время плакала и не обращала на нас внимания. А потом пришёл человек в белом и сказал, что всё будет хорошо.

— Человек в белом? Он называл имя Тэа?

— Да, — кивнул юный принц. — Он назвался Дланью Тэа. Но как ты об этом узнала, элевэ?

Неожиданно для себя я криво усмехнулась.

— Мне многое известно, детки. Привыкайте.

Девушка, мальчик-подросток и девочка сидят на ступенях из светлого камня. Все трое белокурые и в белых одеждах. Ну чем не родичи?

Ортано Косом суровый край. У меня умирал — уже в который раз — любимый, но сироток-полукровок я бросить в нём на произвол Белой не могла.

"Мама, папа... вы слишком хорошо воспитали свою Элен".

Миарк нашёл меня, когда дети уже уснули. Мне удалось найти им хорошее место для ночлега, почти похожее на настоящую спальню. Удивительно, но в последнее время логово правительницы Пустого мира претерпевало грандиозные изменения. Когда я только в нём появилось, оно состояло из Ледяного сада и нескольких вырубленных в скале пещер, а теперь то тут, то там стали появляться помещения, отдалённо напоминающие роскошные дворцовые апартаменты. И хоть по всему было видно, что это не оригинал, а грубая копия, с каждым днём различия стирались. Больше всего происходящее походило на работу скульптора, шаг за шагом придающего куску глины нужную форму. Однако с какой целью проводились метаморфозы, я не знала.

Пока не знала.

— Как дела, принцесса? — отдав шутливый салют, поприветствовал меня Миарк. — Скучала по мне?

— За работой не успела истосковаться.

Юноша хмыкнул. Иного ответа он от меня и не ждал.

— Слышал, у хозяйки появились новые любимцы?

— Брат и сестра. Оба полукровки-эльфелинги.

— О, я неплохо лажу с детьми, — весело заявил эйанец. — С ними не нужно притворяться. Надеюсь, они задержатся у нас подольше... Хотя бы до свадьбы.

— Какой ещё свадьбы? — встревожилась я. Неужели Королева не шутила, когда выбирала платье?

— Моя мачеха всерьёз намерена женить сына, только и всего. Похоже, ей безразлично, что сейчас его тело даже не полностью срастилось с душой, — юноша раздражённо поморщился, — Не удивляйся, если тебе дадут странное поручение.

— Поручение? — я не подписывалась на сватовство. Впрочем, зная правительницу Пустого мира, подходящую невесту просто-напросто похитят.

— Кому-то придется отправиться в Эмьвио Косом. Я там бесполезен из-за незнания языка, а вот ты подойдёшь в самый раз. Никто так не войдёт в доверие к молодой девушке, как другая молодая девушка.

"Обман доверия. Одно из страшнейших преступлений".

— У тебя есть новости поутешительней? — в последнее время Миарк стал пропадать часто и надолго, причём из отлучек возвращался всегда довольный, будто занимался в них любимым делом. С некоторой вероятностью я допускала, что он и вправду ковал, как однажды заявил мне.

— Кажется, я нашёл частичное решение твоей проблемы, — лукаво щурясь, сказал эйанец. — Вот только без посторонней помощи мне не обойтись.

— Ты расшифровал остаток рукописи отца? — несмело предположила я.

"Я надеюсь..."

— Нет, извини. Я по-прежнему не понимаю, как он сотворил мачеху, — виновато развёл руками товарищ по плену. В противоречие жесту, в его глазах раскаяния не читалось. — Высшая Алхимия полный мрак.

— Тогда что...

Миарк дружески хлопнул меня по плечу, а затем наклонился и прошептал на ухо:

— Теперь мне точно известно: перековать можно любой клинок.

Почему-то эта загадочная фраза успокоила меня. Впервые за день я улыбнулась без натяжки.

-13-

Насупившись, дети смотрели на Миарка, а он хмуро — на них.

— Как к вам попала книга? — строго спросил эйанец. — Она не из тех, что свободно ходят по свету.

— Её привёз отец. Больше я тебе ничего не скажу, — сердито сказал Кориан.

— Почему это?

— Ты странный. Только встретил нас, а уже допрашиваешь. Словно мы в чём-то повинились.

— Имейте хоть чуточку уважения к старшим, — проворчал мой друг. — Нас разделяет, между прочим, пять тысяч лет.

— Я тебе не верю. Не живут столько люди!

— Хочешь сказать, я лгу?

Я улыбнулась. Вот уж не думала, что в доме Белой Королевы меня что-то может развеселить, однако эйанцу и юному принцу это удалось на славу.

— Элевэ, им обязательно ссориться? — тихо спросила Кора.

— Они не ссорятся, милая. Возникло недопонимание, только и всего. Дядюшка Миарк в последнее время редко общался с людьми и позабыл, как себя вести.

— А он не злой человек?

Миарку нельзя было отказать в некоторой хитрости, но я знала — он принадлежал Свету.

— По земле ходило, ходит и будет ходить множество злых людей. Некоторых их них ты встретишь, когда подрастёшь. Тебе придётся смотреть в оба, чтобы разглядеть разоблачить их, но в общении с этим человеком можешь смело закрывать глаза. Он абсолютно безвреден.

"Миарк привёл меня в лапы правительницы Пустого мира, но я его давно простила. Он хороший человек, хоть и с дурной головой".

Девочка робко улыбнулась. Бедняжка, она пережила смерть родителей и заключение в мире снов. Из всех близких у неё остался только брат.

"А ещё многочисленная эльфелингская родня".

Я пообещала себе, что постараюсь скрасить жизнь полукровок в Ортано Косом.

Нашу почти идиллию нарушило появление Слуги. Беловолосая женщина в серебристых доспехах обвела помещение полным презрения взглядом и прочеканила голосом, подходящем ожившему леднику:

— Госпожа желает видеть вас. Немедленно.

— Всех нас? — уточнила я. — Даже детей?

— Всех. Не заставляйте Её ждать.

"Ах, если бы мы могли..."

Ледяная роза никогда не завянет. Она навсегда остаётся такой, какой её увидел мастер. Совершенная красота, дерзко украденная у небытия.

Ледяные розы бессмертны и бесплодны. Каждый раз, оказываясь в прекрасном саду Белой Королевы и рассматривая её цветы, я вспоминаю об этом, и мне становится жаль правительницу Пустого мира.

"Вернее, я грущу о судьбе той смертной женщины, Гвиневеры Альбианы, которой когда-то была моя суровая хозяйка".

— Холодно, — пожаловалась мне Кора. — Почему здесь так холодно?

Я не знала, что ей ответить.

На высоком троне, увитом плющом — живым, а не вырезанным из замёрзшей воды — восседала Владычица Ортано Косом.

— Только взгляни на неё! — прошипел Миарк. — Вот уж не думал, что снова увижу корону предков. А я-то, дурак, считал её надёжно утерянной. Мою мать похоронили в ней... и вот она венчает голову любовницы отца!

Символ власти Белой походила на тот, что я видела у Ларана, но был более изящным.

"Неужели она действительно считает себя вдовой последнего правителя эйанского Ортано Косом?"

— Зачем ты призвала нас? — спросила я.

"Кто-то должен взять на себя лидерство".

— Сегодня особенный день. Я долго ждала его, и теперь меня переполняет радость. Мне захотелось поделиться ей с подданными, — безмятежно проговорила Белая. — Так ведь поступают смертные властители?

От меня не укрылось лёгкое презрение, сквозящее в её голосе.

— Неужели, чародейка, ты так завистлива, что не можешь разделить чужое счастье?

Я опустила взгляд. Меня унизили... вновь.

Королева хлопнула в ладоши, и шестеро женщин-големов внесли на плечах хрустальный гроб. Сердце ойкнуло. С тем, кто спал внутри, у меня были связаны не самые приятные воспоминания.

"Убило ли перерождение его ненависть?"

По знаку правительницы Пустого мира Слуги сняли тяжёлую крышку и бережно вынули безвольное тело. При взгляде на умиротворённое прекрасное лицо принца, мне вспомнился поединок между ним и моим любимым. Я надеялась освободить и себя, и эйанца, но попала в плен.

Стоит брату Миарка открыть глаза, и ненависть, бушующая в душе Далиана Лерьэна, выплеснется наружу. Печально, но часть её я заслужила.

"Пусть это произойдёт быстро. Не хочу мучиться ожиданием".

Королева величаво поднялась с трона и приняла из рук Слуг тело.

— Мой сын, моё возлюбленное дитя, — нежно произнесла она, и по выражению лица я поняла — слова шли от сердца, если сердцем можно назвать то, что теперь билось в груди Гвиневеры Альбианы. Тело её ребёнка стало вместилищем чужой души, но сотворённая богиня готова была принять его таким. В какой-то мере я понимала хозяйку: сын воплощал в себе всё то, что осталось от смертной женщины.

Женщины, которую любил отец Миарка.

— Он похож на отца, — с деланным равнодушием проговорил мой друг. — Даже слишком. Как думаешь, принцесса, от меня потребуют выражения братской любви?

Сыновья Ларана различались лишь степенью бледности, цветом волос и глаз.

"Какими будут его первые слова? Узнает ли он меня, когда наши взгляды встретятся?"

Тёмные густые ресницы затрепетали, как готовящаяся спорхнуть с цветка бабочка.

"Ещё мгновение, и... Печальный бог, дай мне сил выстоять".

— Кто... я? — растеряно произнёс юноша. Его голос был таким чистым и невинным... не знаю, что именно проделала Белая, но личность и воспоминания Далиана Лэрьена ей удалось глубоко упрятать.

Я медленно опустилась на одно колено. Моему примеру после некоторых колебаний последовали Миарк и дети.

— Мы приветствуем тебя, принц, — торжественно произнесла я. Королева одобрительно кивнула. Моя инициатива пришлась ей по нраву.

"Мама, папа, брат — простите свою слабую Элен".

— Принц? Я... принц?

Беловолосый юноша будто не мог поверить услышанному.

— Ты Ларандин, мой драгоценный сын, — гордо сказала Королева. — Нас хотели разлучить, но мне удалось спасти тебя.

Она властно взмахнул рукой и высокая голубоглазая женщина, до сих пор державшаяся позади трона, поднесла ей на подушечке белого бархата изящную золотую корону. Одними губами Миарк прошептал при виде регалии: "Когда-то она была моей".

Владычица возложила символ власти на голову сына и помогла ему подняться. Я смотрела на коронованного беловолосого юношу и радовалась, что больше не чувствую исходящую от него опасность. Чтобы окончательно успокоиться, я заглянула ему в глаза, и...

...передо мной стоял человек с душой невинней, чем у новорождённого. Его прошлого не существовало. Он воистину пробудился от сна небытия у меня на глазах.

"Будто чистый лист бумага. Не пустой, просто чистый".

Сила сотворённой богини или знания Эйана — неважно, что совершило чудо. Неполноценное тело и искалеченная душа соединились в гармоничное целое.

Неужели и у меня есть надежда на счастье с Лионелем?