— Они все ваши, агент, — сказал Джонас.
— Здесь ничего не происходит, — пробормотал Райберт и открыл командное окно, чтобы отправить времялету запрос на видеочат.
В окне появились Теодора и Люций. У Теодоры было обеспокоенное выражение лица, но за спиной у нее маячил Люций, темная грозовая туча плохих возможностей.
— Райберт? — выпалила она.
— Привет, Теодора. Рад тебя видеть.
— Ты на корабле Администрации?
— Да. Я так же удивлен, как и ты.
— Что здесь происходит? — Люций наклонился вперед, его лицо превратилось в суровую, непроницаемую маску. — Что все это значит?
— На что это похоже? Администрация помогла нам связаться с вами. Кто-то должен был вразумить вас, люди.
— Мы не собираемся разворачиваться, — сказала Теодора.
— Вы действительно намерены вылечить чуму?
— Мы хотим. — Она вздернула подбородок, вызывающе глядя на него. — И мы не позволим вам остановить нас.
— О, боже мой!
Райберт начал смеяться. Он покачал головой, прикрыв глаза одной рукой, в то время как его плечи тряслись от смеха. На самом деле, он изобразил его так явно, как только осмелился.
— Что, черт возьми, здесь такого смешного? — потребовала Теодора, сверкнув глазами.
Попалась! — Райберт задумался. — Или, может быть, в любом случае. Ты никогда не выносила, когда кто-то смеялся над тобой, не так ли?
— Вы двое такие смешные! — сказал он вслух, опуская руку и качая головой. — Я имею в виду, посмотри на себя! Ты правда думаешь, что это будет так просто?
— Сотням миллионов жизней, которых никогда не было, вот-вот будет дан шанс, Райберт! — рявкнула она. — Неужели ты не понимаешь? Мы стоим на пороге одного из величайших актов доброты в истории!
— Ну, да. — Он снова усмехнулся, затем, очевидно, заставил себя остановиться и посмотрел на нее почти с жалостью. — Но ты все-таки продумала это до конца? Я имею в виду, действительно все продумала? Потому что, должен сказать, Теодора, по-моему это звучит совсем не так, как у тебя.
— Конечно, мы все продумали. — Ее слова были решительными, но голос дрожал, и Райберт увидел, что ее убежденность может дать трещину.
— Вылечить чуму — это все хорошо, — сказал он более серьезным тоном, — но как насчет последствий? Думаешь, только потому, что ты вылечишь их, все будет сиять солнцем и радугой после того, как закончишь? Найди ключ к разгадке! Люди — законченные ублюдки. Ваш акт доброты утонет в океане невежества и варварства. История не станет лучше во вселенной, которую вы создадите. Просто все будет по-другому.
Теодора опустила взгляд, и он почувствовал крошечный проблеск надежды. Удалось ли ему достучаться?
Он двинулся дальше.
— Все, что вы собираетесь сделать, — это изменить одну крошечную часть уравнения. Да, миллионы будут живы благодаря вам, но как насчет всего остального? Теперь у вас будут еще миллионы людей, сражающихся за те же ресурсы, задолго до того, как у них появятся технологии, позволяющие максимально их использовать. Итак, угадайте, что это значит? Не знаю, как вы, но, положа руку на сердце, я бы сказал, что вам предстоит еще одна, а то и три войны, и это только для начала.
Глаза Теодоры потемнели, и она опустила голову.
— Не слушайте его! — призвал Люций и повернулся лицом к камере. — Ты не поймешь, Райберт. Ты всегда был трусом, когда дело доходило до того, чтобы запачкать руки. Ты думаешь, мы не справимся с этим? Что ж, подумай еще раз. Мы знаем историю и игроков лучше, чем они сами себя знают. Нет никого более квалифицированного, чтобы сделать это!
— О, придите в себя! — презрительно сказал Райберт. — Во-первых, никто вообще не "квалифицирован" для этого, так что этот аргумент на меня не производит особого впечатления. Во-вторых, единственный способ, которым вы могли бы гарантировать лучший результат, — это если бы вы сами взяли мир под активный контроль!
— Тогда это то, что мы сделаем! — закричал Люций. — Не смей сомневаться в нашей решимости!
— Я не сомневаюсь в твоей решимости. Только в твоих мозгах.
— Ты нас не остановишь, — решительно заявил Люций.
— Будь благоразумен. Прямо сейчас все, в чем ты виновен, — это в краже машины времени. Возвращайся с миром. Нет смысла настаивать на этом дальше.
— Нет, Люций прав. — Теодора подняла голову, и слова Люция наполнили ее глаза новой сталью. — Это ты не слушаешь, Райберт. Мы те, кто прав, и мы собираемся это доказать. Для тебя и для всех остальных.
— Администрация так же серьезно, как и СисПрав, относится к Гордиеву протоколу, — сказал ей Райберт. — Они не примут "нет" в качестве ответа. И я тоже.
— Ты думаешь, этот кусок дерьма, в котором ты находишься, пугает меня? — пригрозил Люций.
Канал закрылся.
— Подожди!
Райберт попытался снова открыть канал, но никто не ответил.
— Движение! — рявкнул штурман. — Открываются капсулы времялета! Это реально!
Времялет развернулся к ним носом, и его носовая броня раздвинулась, обнажив дуло массивной пушки.
— Вывод из фазы!..
Кинетический снаряд прервал приказ Окунну. Он ударил подобно молоту богов, отбросив Райберта к его сбруе. Удар разнесся по всему корпусу, и замигали как реальное освещение, так и виртуальные дисплеи.
— Удар по правому борту! Второй лазер разбит! Второй рельсотрон поврежден!
Времялет устремился к ним, яростно стреляя из пушек Гатлинга. Сотни небольших взрывов сотрясли тяжелобронированный корпус "Хаммерхеда-Один", и индикаторы состояния вспыхнули желтым и красным.
— Ответный огонь! — пролаял Окунну.
Лазер номер один ударил с левого крыла и прожег неровную светящуюся линию поперек корпуса времялета, а рельсотроны номер один и номер два били снова и снова, выбивая глубокие дыры в броне времялета с каждым парным ударом.
Времялет пронесся над головой и исчез.
— Они изменили курс, сэр! Теперь направляются вниз по течению!
— Следуй за ними, но держи нас на расстоянии минус пять дней. — приказал Окунну. — Отчет о состоянии дел?
— Лазер номер два и защита сверху выведены из строя. У пушки номер два есть несколько активных неисправностей, но она все еще функционирует. Обнаружена брешь в лобовой броне и незначительные повреждения верхней брони. Инженерия использует пластины из мальметалла для уплотнения и усиления.
— Жертвы?
— Только незначительные ранения, сэр.
— А времялет?
— Мы нанесли несколько ударов, но не могу сказать, насколько сильно мы их достали.
— Я могу помочь в этом, — сказал Райберт. — Дайте мне взглянуть.
— Вот. — Джонас вывел на экран доступную только для чтения копию экранов оператора вооружения и перевел их на Райберта.
Райберт просмотрел рендеринг времялета, затем повернул его еще раз.
— Вы вывели из строя один из его гравитонных двигателей и довольно сильно повредили корпус. Один из "гатлингов", возможно, поврежден, но основное орудие все еще работает. И у них не была развернута мета-броня. Это главная причина, по которой вы нанесли им такой сильный удар, но они могут исправить этот промах в любой момент.
— Сэр, — сказал Окунну. — Запрашиваю разрешение на вступление в бой с намерением уничтожить противника.
— Подожди! — вмешался Райберт. — Мы все еще можем спасти ситуацию.
— Боюсь, время для разговоров закончилось. — Джонас повернулся в своем кресле так, что его шлем почти касался шлема Райберта. — Мы протянули оливковую ветвь, а они от нее отмахнулись!
— Но это сработало! Я пытался достучаться до нее. Мне просто нужно больше времени.
— Да, ты пытался добраться до нее, — согласился Джонас. — Только они не хотят.
— Все это означает, что на этом корабле есть по крайней мере один человек, которого стоит вернуть.
— И как ты предлагаешь нам добраться до нее? Это нападение должно было уничтожить нас. По сравнению с любым другим хронопортом так бы и было. Они не сдерживаются, и было бы глупо с нашей стороны не сражаться всем, что у нас есть.
— Я...
Райберт запнулся и еще раз взглянул на времялет. Разработанный СисПравом масс-привод, который он нес, был даже мощнее, чем тот, который "Клейо" успешно использовала против хронопортов Администрации в Гордиевом узле. Это был не пневматический пистолет. Это не то, что можно использовать только для того, чтобы кого-то обескуражить.
Джонас был прав: Люций стрелял на поражение.
— Я... — Он с трудом выдавливал из себя слова. — Я... снимаю свое возражение.
— Хорошо. — Джонас откинулся на спинку стула. — Теперь, когда это ясно, давайте посмотрим, сможем ли мы вернуть беглецов живыми.
— Извините? — воскликнул Райберт. — Но вы сказали...
— Что было бы глупо не пойти ва-банк? — Джонас быстро улыбнулся. — Знаю. Я только хотел, чтобы вы официально согласились с тем, что все сразу было правильным подходом, по крайней мере, тактически. К сожалению, высоки шансы, что в конце концов нам придется это сделать, но пока... — Он отвернулся. — Капитан Окунну, вы можете обезвредить времялет, не повредив отсеки с экипажем?
— Мы можем попробовать. — Ответ Окунну был, мягко говоря, неохотным, и улыбка Джонаса стала кривой.
— Очень старайся. Было бы так... неприлично, чтобы наша первая совместная миссия закончилась тем, что мы убивали гражданских лиц СисПрава, какими бы непослушными они ни были.
— Сэр, я бы не советовал этого делать.
— Принято к сведению. Вы получили приказ, капитан.
— Да, заместитель директора.
Окунну повернулся обратно к своей команде на мостике, в то время как Джонас откинул голову на подголовник. Его лицо было холодным и невозмутимым, но подергивание щеки выдавало его собственную нервозность. Райберт бросил косой взгляд в его сторону и не мог не задаться вопросом. Он не доверял никому из Администрации, и меньше всего самому скользкому отродью Чабы Шигеки. Но он должен был признать, что отношение Джонаса удивило его. Он полностью ожидал, что эти головорезы Администрации разнесут времялет вдребезги при первом же упоминании уважительного повода, но этого не произошло. Вместо этого Джонас был заинтересован не только в успехе миссии, но и в их совместном успехе.
Был ли шанс у СисПрава и Администрации в целом сделать то же самое? Смогут ли их два народа действительно сосуществовать?
Он задумался... и что еще более важно, он задавался этим вопросом с чуть меньшим пессимизмом, чем обычно.
— Спасибо вам, — прошептал он.
— Пока не благодарите меня, — так же тихо предупредил Джонас. — Это все еще может плохо закончиться. На самом деле, боюсь, велики шансы на то, что так и будет.
— Знаю. Но... спасибо вам.
— Операторы оружия, вы слышали заместителя директора. — Голос Окунну заглушил их тихий разговор. — Цельтесь в привод и системы вооружения. Навигаторы, делайте все, что в ваших силах, чтобы держать нас подальше от этого главного орудия. Я не в настроении обмениваться ударами с этой тварью.
Он подождал, пока команда на мостике подтвердит его приказы. Затем...
— Инициировать захват фазы!
— Временной курс и скорость цели стабильны. Сейчас приближаемся. Неизбежен захват фазы.
Впереди показался времялет.
— Огонь! — пролаял Окунну.
Лазер номер один вонзился в импеллер времялета, а рельсотроны номер один и номер два тоже выстрелили. Некоторые снаряды пролетели мимо, когда офицер по вооружению пытался избежать попадания в сердце судна, но другие глубоко вонзились кинетическими кулаками в его корпус. Времялет ускорился, и его пушки Гатлинга развернулись и открыли огонь по широкой дуге. Носовую часть хронопорта усеяли взрывы, и судно затряслось.
— Броня держится. Никаких нарушений.
— Они пытаются уйти, сэр.
— Оставайтесь с ними.
Термоядерные двигатели хронопорта заработали на полную мощность, и ускорение вдавило Райберта поглубже в кресло. Пушечные снаряды с глухим стуком отошли в сторону, и еще один луч полоснул по корпусу времялета.
— Вот! — объявил офицер по вооружению. — Думаю, мы повредили еще один двигатель. Движение цели в реальном пространстве замедляется.
— Осторожнее! Они приходят в себя.
Времялет развернулся, на мгновение отлетев в сторону, когда его носовая часть нацелилась на хронопорт.
— Достань это орудие! — рявкнул Окунну.
— Стреляю!
Лазерный и пушечный огонь ударил в носовую часть времялета, когда распахнулась апертура пушки.
— Вот оно! — крикнул кто-то.
Масс-привод выстрелил, и кинетический удар отбросил всех на ремни безопасности. Металл заскрежетал о металл, и из вентиляторов повалил голубой дым.
— Пробоина на палубах Б и В! Главный массив не регулируется! Аварийное закрывание жалюзи!
— Экологические системы повреждены! Отключение неисправных блоков!
— Ответный огонь!
Выстрел за выстрелом гремели по времялету. Броня прогнулась, пробила брешь и, наконец, разлетелась дождем светящихся искореженных обломков. Верхняя часть корпуса на носу взорвалась, унося с собой орудийную установку, и корабль по спирали улетел прочь.
— Теперь импеллер! — прорычал Окунну. — Огонь!
Двигатели времялета боролись за стабилизацию его полета, и хронопорт воспользовался его кувырканием, чтобы безжалостно приблизиться. Его лазер проследил траекторию движения времялета и глубоко вонзился в шип импеллера. Экзотическая материя заколебалась, и ее границы ослабли, став неопределенными, бестелесными.
Времялет выровнялся и попытался на большой скорости оторваться.
— Еще раз!
Снаряды и лучи терзали шип, и по всей его длине отлетали куски. Наконечник раскололся, и сверкающие осколки разлетелись во все стороны, прежде чем весь времялет исчез.
— Синхронизация по фазе потеряна, сэр. Подождите... вот они! Сэр, они изменили курс. Скорость сейчас тридцать семь килоединиц и снижается. Они снова направляются вверх по течению. Скорость стабилизируется на тридцати четырех.
— Выведите нас на плюс пять дней позади них. Заместитель директора?
— Спасибо вам, капитан. Думаю, с них хватит. — Джонас по-волчьи ухмыльнулся. — Давайте посмотрим, прислушается ли к нам теперь даже председатель Гвон.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Времялет "Тень"
неконгруэнтно
— Нестабильность импеллера достигает критического уровня, — доложил Тень. — Мне нужно его выключить.
— Нет! — закричал Люций. — Мы все еще можем сделать это!
— С помощью чего? — в неприкрытом отчаянии потребовала Теодора. — Масс-привода больше нет, и "гатлинги" едва могут поцарапать этого зверя! Признай это, мы в меньшинстве!
— Нет. — Люций положил руки на командный стол и сердито уставился на схемы и мигающие красным дисплеи. — Нет, так все не закончится. Я не позволю этому случиться!
— Им все равно, что ты думаешь, Люций. Почему ты открыл по ним огонь? Ты должен были знать, что они будут стрелять в ответ!
— Потому что думал, что сможем их отпугнуть.
— Что ж, ты был неправ!
— Спасибо, что указала на очевидное! — прорычал он.
Он даже не взглянул на нее, только уставился на сигналы тревоги и сообщения о повреждениях над столом, а Теодора опустилась на колени и запустила пальцы в волосы. Пипс тоже опустился рядом с ней на колени.
