Нечего бояться

— Конна. — Лекарь выдержал паузу. — Нелепое слово, данное недалекими людьми. Таких примеров полно. Кто додумался перевести гордое и невероятно красивое название MatricАria как ромашка? Но это вопросы той древности, о которой мы знаем непростительно мало. Я же говорю о сравнительно недавних временах. Когда-то конну отыскали на берегах континента, теперь навеки стертого под водой. И местные жители, испробовав возможности растения, нарекли его "Дарующим бессмертие". Не стану убеждать, будто оно полностью справедливое, но отдельный тайный смысл имеется в любом слове, даже данном невеждой. Много после его извратили, извернули под чужеземный язык и превратили в нелицеприятное — конна. Вы не читали об этом? — Он отметил мою изогнувшуюся бровь. — Жаль, что в наш век необразованность неизбежна. Старые знания стерты под мощью новых наук. У меня, к слову, хранятся бумажные книги, доставшиеся от людей, имена которых лучше не произносить вслух — во избежание кары. Они совершенно иные. Вы бы испытали истинное блаженство, листая настоящие, — в его бесцветном голосе появился восторг, — страницы. Но Единство сказал: "Нельзя". И бумагу истребила техника. Раньше профессиям обучали с грамотностью, присущей старым народам: в так называемых университетах. Но Единство запретил и это. Ему почудилось, будто дети способны изведать тонкости ремесла самостоятельно. Что нам принесло их самоуправство? Несовершенство, разруху и отсутствие специалистов, преданных своей работе. Да, я заговорился... Конна. Бессмертие...

Он отвлекся на звук неизвестной мне машины, из приемного отсека которой вылезла пробирка с пурпурной жидкостью. Лекарь повертел её, поднес к лампе, пробурчал что-то под нос и записал наблюдения. Много позже он вспомнил об изнывающей от любопытства слушательнице, вернулся к кровати.

— Мне думалось, вы отыскали закономерность, распознали связь имени и предназначения. Жаль, что это не так. Конна — великолепный цветок. Неразумные используют верхушку, но оставляют корни, а ценность тех многократно превышает наркотический эффект от употребления листьев. Вас не интересовало, как экзотическое растение появилось у нас, в самых причудливых краях? Погадайте над сей загадкой на досуге. Клянусь, вы испытаете ни с чем несравнимое удовольствие, заполучив ответ. Что до меня... Я провел первый опыт ещё год назад и эффект превзошел всякие ожидания. Но множество комбинаций и связок не принесли полного избавления от заболевания. Они замедляли процесс роста зараженных клеток и даже останавливали его на короткие дни, но после болезнь вновь распространялась по организму.

— Постойте... — я чуть не проглотила язык, дрожа от предвкушения. — Вы хотите сказать, что почти нашли лекарство от мора?!

Лекарь непонимающе сморгнул и, опустив меня обратно на подушку — когда я успела подняться? — объяснил:

— Ваша характеристика верна: почти. Я не намерен считать "почти" достойным результатом, ибо занимаюсь поисками давно и со всей тщательностью. Единственная ошибка при постройке здания грозит разрушением целой конструкции, а один процент сомнения — непоправимыми последствиями. Возможно, вы бы оказали честь и подали свежую идею, как вызволить потенциал конны в лекарственном русле?

Я повела плечами и ляпнула первое, что пришло на ум:

— Не пробовали смешать с прививочным составом? — и сразу же перебила себя: — Не с тем, который заражен, конечно. А вот от нормального есть некоторый толк. Мой предшественник испробовал вакцину на больном организме и написал, что рост заболевания незначительно замедляется. Может, вместе они дадут более сильное соединение? Или это глупое предположение?..

Победы я не ждала, но, судя по тому, как вытянулось лицо Лекаря, он до такого не додумался. Теперь он выглядел не просто удивленным, а ошарашенным. Как великий математик, ответ на сложное уравнение которому подсказал ребенок.

— Именно об этом я и говорил! — Голос был тих, но звучал громче обычного. — Вы делаете те выводы, которых мне, погрязшему в логике и науке, ни за что не вывести. Моё чутье не подвело, я правильно поступил, познакомившись с вами. Вы были бы прекрасным специалистом, как жаль, что... — он покачал головой. — Ваша теория не лишена здравого зерна. Не совсем в том значении, который имели в виду вы, но я собираюсь провести некие исследования. Меня осенила довольно дерзкая идея. Если наши с вами догадки окажутся верны, то... — он выдохнул. — Возможно, в этом есть смысл. На сей ноте прошу меня извинить. Вы ослаблены, ложитесь отдыхать. Я непременно сообщу о результатах.

Я пыталась протестовать, но как только за Лекарем захлопнулась дверь, провалилась в глубокий сон.

Глава 12.

Вечером в лабораторию заявился Артур. Трижды постучав, на цыпочках вошел, осмотрелся с трепетом. Он напомнил Катерину, когда она рассказывала о своем мастере: бескрайнее волнение и восторг. Но, не найдя Лекаря, мужчина со шрамом расслабился.

— Как спалось, котеночек? — он шуточно отсалютовал.

— Прекрасно, — буркнула я.

— У, какая мрачная, аж забоялся. — Артур плюхнулся на кровать, чуть не отдавив мою ногу. — Вообще-то я не к тебе, но, так и быть, поболтаю с тобой, — и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Ты все-таки непростая штучка. Лекарь не ошибается в том, кому предоставлять убежище. Посуди, многим ли известно наше местонахождение? Тогда б сюда валили толпами. А ты посапываешь в наикрутейшей лаборатории.

— И чего? Мне истекать слюнями от счастья? — я нахмурила брови. — По-моему, после увлекательной беседы вы выпроводили меня подальше. И зачем-то вернули...

— Было дело. Но я посидел, покумекал. Ну, совесть проснулась: девку в мороз выгнал. Решил, надо бы найти тебя да допросить, чтобы предоставить сведения Лекарю. Он, вообще-то, абы с кем не общается, — в голосе зазвучала неприкрытая обида. — И вдруг с какого-то перепуга заявил: "Ведите прямо ко мне". Короче, потопал мой паренек, а ты лежишь в снегу замерзшая. Готовенькая, так сказать, — он хохотнул. — Ну, я у Лекаря и уточняю: лечить тебя или сгрудить обратно в сугроб. А тот начал требовать принести к нему. Стареет мужик, проникается сочувствием. Недавно, помнится, совсем иначе себя вел.

— Как иначе? — полюбопытствовала я, но под суровым прищуром Артура поняла, что лезу явно не в свое дело.

— Лучше не спрашивай, котеночек. Целее будешь. Я вообще не советую совать нос в личность Лекаря — так, ради спокойствия. Подытожим: ты попала в список избранных. Прав у тебя и привилегий — закачаешься. А главное — беспрепятственный доступ к Лекарю. О, как! Ты не разбалтывай только, — он подмигнул. — Болтунов страна не любит.

— Я и не собиралась, — встала с кровати, не выдерживая близкую компанию неприятного мужчины.

Босой ногой потрогала холодный пол. Но, стряхнув мурашки, на носочках пересекла комнатку и остановилась около схемы с химической цепочкой, заложив руки за спину, как делал Лекарь. Вгляделась в неё, ничего не смысля в обозначениях и элементах.

— А ещё я вот чего обсудить хотел, — как ни в чем ни бывало заговорил Артур. — Лекарь просил забрать вакцины. Якобы по твоей наводке. Так, котеночек?

— Я ничего не просила, — прошипела сквозь сжатые зубы.

Его бесцеремонность, напускная ласковость, развязность раздражали. Я закипала, а Артур словно того и добивался, расплываясь в счастливейшей из улыбок всякий раз, когда я рычала в ответ.

— Ты — нет, а Лекарь — да, потому что, мол, девонька идею хорошую подала, и её опробовать надобно.

Он тоже поднялся. Побродил по комнатушке, ничего не касаясь и не приближаясь к оборудованию.

— И в чем проблема? — обернулась я.

Артур подошел ближе, скользнул взглядом по схеме.

— А вот в чем, котеночек, — взъерошил мою челку. — Лекарь — мужик мудрый, но погруженный в фантазии. А я — реалист. Многие указания неисполнимы. Я не стану бросать парней на растерзание. Отобрать вакцину у горожан, когда рядышком толпятся военные? Ха! Освобождение тотчас превратится во врагов народа. Наших с пребольшим удовольствием повалят. Как беспомощных щенят — тявкнуть не успеем.

— Вы боитесь светить своих людей? — уточнила я.

— Умный котеночек, — закивал Артур.

Слова вылетели быстрее, чем я успела прикусить язык и не лезть в чужие дела:

— Забрать могу я. И основания имеются — даром, что ли, назначена медиком участка? Что хочу, то и творю. Тем более солдаты не имеют права открывать ящик без моего присутствия. А уж там я подсуечусь и...

— Тебя забьют, — он смерил меня подозрительным взглядом. — И пропадут все мечты о помощи другу, себе, людям или ещё кому-нибудь столь же бесполезному, но, ясен пень, бесконечно хорошему.

Артур откровенно измывался: изобразил пальцами пистолет, "выстрелил" мне в висок и задул невидимый дым. Неужели он такой же с подчиненными? Клоун, а не глава...

— Плевать, — выпрямилась до сведенных лопаток.

Надолго затянулось молчание. Во мне всё тряслось и леденело от страха. Сейчас Артур даст добро, а это конец. Я готова умереть, но... Как же хочется жить!

— Есть одна идейка, — сказал он, заставив меня вздрогнуть. — И мы не пострадаем, и Лекарь получит желаемое и ты, авось, выживешь. Придется подучить тебя стрелять. Ты как? Жива, здорова? — дождался кивка. — Тогда идем. Надеюсь, Лекарь не расстроится пропаже. Только переоденься в зимние тряпки. Я пока кое за чем сбегаю.

Оказалось, он не врал. Окольными путями по коридорам мы пятнадцать минут брели незнамо куда. На пути не попадалось членов Освобождения, лишь разнообразный хлам. Я переступала через листы металла, куски дерева, сгруженные где попало. Лампочки светили тускло. Пыль забивалась в ноздри и рот. Наконец, Артур свернул в один из неприметных коридоров и, открыв крышку люка, вывел меня на улицу города. Совершенно пустую, будто бы вымершую. А может, я была недалека от истины.

Налево, направо, мимо домов и оледеневших дорожек. Солнце светило ярко. А заснеженные голые деревья напоминали иллюстрации из детских сказок.

— Стоять! — приказал Артур. — Стреляй.

В тоне звучала ехидца. Артур достал из внутреннего кармана увесистый пистолет и вручил его мне. Отполированный, черный и ледяной на ощупь. Я осмотрела "дар" и не придумала ничего лучше, чем задать вопрос:

— В кого?

Мужчина со шрамом рассмеялся.

— Мне нравится ход твоих мыслей, но пока не в кого, а куда. Знак виден?

На стене противоположного здания, метрах в десяти от нас, было намалевано неровное перекрестье. Наверное, эти знаки обозначают входы в подземелье.

— Попадешь приблизительно — молодец. Нет — придется выдать тебе очки, — подначивал Артур, скрестив руки на груди.

— Чем мне это поможет?

— Для начала — припугнешь народ. Вдруг тот разбежится по старой памяти? А коли не свезет — пали по военным. Облегчишь нам задачу. Лекарь сколько угодно может втирать про лекарство, а я собираюсь вывести своих ребятишек подальше. Пли.

Я нацелилась и нажала на курок. Кроме тихого щелчка, ничего не произошло. Артур цокнул.

— Для начала я бы проверил обойму и снял с предохранителя, но тебе разрешаю поступить иначе.

Я покраснела от злости. Откуда мне знать устройство стрельбы? Такому в школе не учат. Покрутила пистолет, подколупнула ногтем, но так и не сумела разобрать.

— Смотри, — Артур ловко выхватил оружие и легким нажатием снял обойму.

Он указал на три патрона внутри той, показал, как вставлять обратно. Щелкнул предохранителем.

— Оружие новое, рассчитано на недалеких солдатиков, поэтому работает банально. Бесшумное и вообще классное. Глянул бы я на тебя со старой махиной времен моей юности. Ладушки, котеночек. Целишься так, — показал, как повернуться и расставить локти. — И...

Выстрел получился неестественным, едва слышным. Как детская игрушка, а не смертоносное оружие. Артур подошел к перекрестью и продемонстрировал дырку недалеко от центра. Я одобрительно хмыкнула.

— Повторяй.

Пистолет вернулся ко мне. Я повторила процедуру в точности, как запомнила. Получилось нервозно и долго, но правильно. По крайней мере, Артур никак не отреагировал и открыто не смеялся.

Я, не понимая, куда именно нужно глядеть, нажала на курок. Глухо бабахнуло. Промашка вышла буквально в метр-другой.

— Пойдет, — не огорчился Артур. — Конечно, глазомер хромает, но что взять с новичка. С тонкостями не знакома, руками машешь, глядишь не в те дырки. Ты хоть въехала, как прицеливаться?

— Угу, въехала. Где вы берете оружие?

Вернулась на позицию, глянула в "мушку".

— О, те места прекрасны и опасны, — приложил палец к губам. — Да обыкновенная жадность. Среди военных куча тех, кто не прочь получить что-нибудь ценное взамен на парочку пуль. А ценностей у нас хватает. Как и тех, кому они больше не нужны.

Брови его схмурились от неприятных мыслей. Артур запустил пальцы в волосы, да так и застыл.

— Когда там следующая поставка, а, котеночек?

— В четверг, через неделю.

Я протянула пистолет, но Артур отказался.

— Он временно твой. Четверг... хм... Ну, до четверга мы подготовимся. Я все-таки надеюсь, что перед несомненно трагичной кончиной ты припугнешь людей. А там, если повезет, подтянемся и мы. В любом случае, кому-то придется оттащить коробку с инъекцией до Лекаря.

— Вы не находите это трусостью?

Артур вытащил из кармана завернутую в лист конны какую-то высушенную траву и закурил. Поплыл приторный дымок. Артур быстро затушил сигарету о камень, выдохнул колечко.

— Я нахожу это разумностью. Ты учти, среди ребятишек числится и твой дружочек. И он тоже скорее всего погибнет, потому что тех, не наших, больше и они лучше вооружены. Оно тебе надо?

— Нет...

— Вот и правильно. Меня умиляет ваша забота друг о друге. Он делился, как отменил наш небольшой мятеж?

Покачала головой.

— Уши у нас везде, поэтому о новом докторе мы слышали загодя. И собирались воспользоваться случаем, чтоб прибить пацана-водителя и забрать себе машинку со всякими причиндалами. А твой дружок увидел, что едешь ты и взмолился повременить. Он так жарко уверял, будто в Косс пожаловал самый лучший медик на свете.

— И вы поверили ему? — я скептически кашлянула.

Опять поджег, закурил и потушил траву.

— Ха. Нет, конечно. Твой дружок — отвратительный врун. Но ты была не худшей кандидатурой для врача. По крайней мере, стала бы вытворять незнамо что — мы бы тебя пристрелили и получили дополнительное одобрение от граждан. А так... Пущай сидит девонька. И город спокоен, и небольшая польза имеется. Тем более мы глянули на машину — бестолковая попалась, из старых. Зато парнишка счастлив. Видишь, какой я благородный, котеночек?

Я представила, как Ник бежит к Артуру и просит того о пощаде. Тот наверняка помучил Ника перед тем, как дать согласие. В затылке похолодело. Я могла не дожить даже до приезда к лаборатории... Ник спас меня. Вот почему он прибежал так быстро... Спас дважды: от Освобождения и от людей.