— Нет, Нагато, — с грустью в голосе ответил Джирайя, — я лишь развил то, что было в вас, но видимо не слишком преуспел, раз ты теперь винишь меня. Или ты забыл, каким был Яхико еще до того, как я, мы, встретили вас?
— Я помню, — злым тоном ответил Пэйн, — помню, что ваши напарники предлагали убить меня и бросить, легендарные саннины, кичащиеся своей силой!
— Все же ты не убил Орочимару, когда он вступил в Акацуки, не так ли? — спросил Джирайя.
— Он нужен был, чтобы вернее погубить этот жестокий, лживый и несправедливый мир! И он предал! Как предал Итачи! Шиноби Листа — о, я должен был понять еще в детстве, что вам нельзя верить, но вы, учитель Джирайя, задурманили мой разум, ослепили взгляд, но теперь я вижу Истину, я знаю, как разорвать этот круг ненависти, о котором вы нам столько говорили! Да, когда мир шиноби познает боль и содрогнется, все войны прекратятся!
— Что насчет плана "Глаз Луны", Нагато? — перебил его Джирайя.
— Вам не нравится идея лучшего мира, где никто не будет страдать и все смогут соединиться с друзьями, любимыми и родственниками, которых потеряли? — задал контрвопрос Нагато. — Или вы никого не теряли, учитель Джирайя, и поэтому противитесь этой идее?
— Эта идея требует уничтожения мира шиноби, всего лишь, — усмехнулся Джирайя, — конечно я против такого!
— Тогда можете приготовиться к смерти, потому что никто из нас не собирается отступать! — немного пафосно заявил Пэйн-Яхико, взлетая выше, в воцарившейся тишине.
И в эту же секунду одновременно случилось много вещей.
Джирайя поправил свиток за спиной.
Шиноби напряглись и приготовились к новой схватке.
Шикаку прищурился, готовясь отдать приказ на переброску порталами.
Белые Зецу, выглядывающие из многочисленных ходов в летающей скале, выхватили кунаи.
Хируко сбросил синхронизацию с крепостью и устремился наружу, собираясь атаковать Джирайю.
Конан развела руки, собираясь обрушить на поредевшее войско шиноби новую волну смертоносной бумаги.
Из ядра крепости с хлопком исчезла статуя Гедо Мазо.
Крепость дрогнула и начала валиться вниз, наискось, кренясь в сторону отлетевших, но так и не упавших секторов.
26 июня 79 года. На берегу озера, опоясывающего Кровавую Тюрьму.
— Ку-ку-ку, — сказал Орочимару, стоя в тени Гедо Мазо. — Давайте спустимся на землю!
— Статуя, — воскликнула Карин, — она переполнена ужасной чакрой!
— Трое биджу — это не шутки, — согласился Орочимару.
Летающая крепость Акацуки пошла вниз, ускоряясь с каждой секундой.
С нее взлетали фигурки, прыгали, что-то кричали.
— Правильно, приветствуйте великого Орочимару-сама, — согласился Орочимару. — Кабуто.
— Хай, — Кабуто поправил очки, пустившие блик, и раскинул свитки. — Киндзюцу: Эдо Тенсей!
Статуя Гедо Мазо исчезла, и Орочимару усмехнулся.
Глава 32
26 июня 79 года. Внутри падающей крепости Акацуки.
Со всей доступной ему скоростью Нагато сложил печати, призывая Гедо Мазо обратно, спеша успеть, пока летающая крепость не упала на землю. Статуя тут же появилась, встала на место, но оборванные связующие корни не срослись, крепость продолжала падать. Наваливалась тяжесть, Нагато, стиснув зубы, издал сдавленное рычание, складывая печати и взлетая, одним могучим прыжком — парением оказываясь на плече статуи.
В полете Нагато продолжил складывать печати, и, едва оказавшись на плече Гедо Мазо, тут же вытянул руку, навстречу которой из статуи выскочил корень, еще с десяток ударили в спину лидеру Акацуки. Нагато закричал, ощущая, как одновременно с болью нарастает синхронизация, единение и слияние с Гедо Мазо.
— Нагато, что происходит? — раздался встревоженный голос Конан.
— Кто-то призвал Гедо Мазо, — ответил лидер Акацуки, — сломал систему полета и синхронизации с крепостью. Спасайся, Конан!
— Нагато, ты
— Спасайся!
Полная синхронизация!
Повинуясь воле Нагато, Гедо Мазо выстрелило новыми корнями, срастаясь со старой системой, восстанавливая поток чакры, дававший огромной скале возможность летать. Одновременно с этим Нагато глазами марионеток видел, что крепость, падающая по наклонной дуге, наклонившаяся, разваливающаяся на части, уже практически достигла воды. С крепости сыпались камни и белые Зецу, бомбардируя озеро внизу, Нагато отчетливо видел, что берег уже рядом, буквально в двухстах метрах.
Также он видел, что шиноби бегут, спасаются, уходят порталами.
ФШШШУХ!
Отделенные, но так и не упавшие сектора ударились в воды озера, поднимая огромную волну, Нагато понял, что ему не хватит одной лишь секунды, чтобы успеть восстановить систему полета и выровнять скалу до того, как летающая крепость коснется воды. Ярость, гнев и боль вспыхнули в нем, он закричал, вскидывая правую руку, не то, пытаясь удержать крепость в воздухе, не то, снося сотни метров камня над головой, которые должны были обрушиться и похоронить Гедо Мазо и его самого.
— Шинра Тенсей!!!
26 июня 79 года. В небе над падающей крепостью Акацуки.
Крепость начинает валиться вниз, хрен пойми почему, но ясно, что время разговоров закончилось, настала пора действовать. Телепорт на берег, портключ, вспышка. Телепорт, Шизуне, телепорт. Выскакивает шиноби из команды переброски, швыряет портключи десятками, разбрасывая их по камням и траве, немедленно раздается пулеметный стук хлопков, оглушая и ошеломляя.
Шиноби выпрыгивают из порталов десятками, а я прыгаю вниз и вверх, хватая наобум ближайших, телепортируя по двое и трое шиноби за раз, практически на автомате, вижу, как летающие шиноби хватают других и взмывают, Фуу в форме огромного Жука-Носорога садится и взлетает, шиноби вцепляются в панцирь, пытаясь удержаться, что-то командует яростно Шикаку, машет руками.
Внизу вырастает огромная деревянная полусфера, вспыхивают барьеры, внезапно понимаю, даже не понимаю, а осознаю, что будет, когда такая огромная скала упадет под ускорением. Тут же новый выброс адреналина, пятый за последние минуты, даже не знаю, что будет потом, когда меня накроет откатом от адреналина, но сейчас надо сражаться и спасать всех, кого можно.
Телепорт.
Шикаку, брошенный рукой Цунаде, влетает в портал.
ФШШШУХ!
Ранее сброшенные скалы с шиноби достигают озера.
Перед моим взглядом, как в замедленном кино, уходящие под воду скалы, захлестывающие их волны, Цунаде, швыряющая других в порталы, кричащая что-то яростно, и, глядя на нее, другие шиноби до последней секунды организованно и энергично отступают, эвакуируются. Отброшенная падением вода рвется обратно с удвоенной силой, скрывает под собой Цунаде и оставшихся шиноби. Падающая крепость уже вот она, рукой подать, закрывает небо над головой, поэтому отпрыгиваю на берег, в стихийно образовавшийся лагерь, ухватив еще двоих ближайших бойцов.
Все, финита ля шиноби.
Кого смог, того спас, но
БАБАМ!!!
Стена воды взлетает к небесам, накрывает лагерь, как будто озеро тоже решает сбежать прочь от падающей крепости. Вспыхивают барьеры, ослабляя грохот падающей скалы, неподалеку с хлопком возникает кашляющая, мокрая насквозь Цунаде, расцвеченная узором фуин, придерживающая за шиворот какого-то шиноби.
Цунаде падает, печать сползает, к ней кидаются ирьенины.
Неумолчный грохот и сияние барьеров.
— Ты цела? — Шизуне смотрит с тревогой.
— Да, только, — и пересохшее горло сводит спазмом.
Наколдовываю воды, пью судорожно, взахлеб, кашляю, поперхнувшись, и в глазах темнеет. Уф!!
— Как ты, онэ-сан? — тяжело дыша, ощущая все последствия массовых телепортов.
— Я-то в порядке, а вот Цунаде-сама
— Цунаде-сама жива, — выползает на плечо Шизуне Кацую. — Печать Бьякуго спасла ее, но теперь ее резерв истощен.
— Так она же почти и не лечила? — грубо и невежливо, но сил на политесы не осталось.
— Цунаде-сама не восстановилась после Конохи, — кидает на меня сердитый взгляд Шизуне.
— Извини, онэ-сан, просто она глава Альянса и должна была уйти первой, нет?
— Но вместо этого предпочла спасти меня и других шиноби, — подходит помятый Шикаку. — Акацуки умело расставили ловушку, но все же большая часть армии спаслась.
Выдыхаю с облегчением, хотя, казалось бы, что мне с той армии шиноби, когда Шизуне спас? Но все же, как будто использование порталов для массовой эвакуации налагает на меня особые моральные обязательства.
— Погибли в основном те, кто сражался в туннелях и ходах крепости, — говорит Шикаку, — за исключением основной ударной группы с Отшельниками, те успели поставить общий барьер, тут же отступили на поверхность. Но погибшие в туннелях и в стычках на поверхности погибли не зря! Теперь, когда Акацуки потеряли свою летающую крепость, преимущество у Альянса, наша победа лишь вопрос слаженности и мощи общих усилий.
— Почему крепость начала падать? — да, глупый вопрос, но сегодня я что-то не сдержан.
— Не знаю, — получаю ожидаемый ответ. — Но, думаю, теперь у нас будет время и возможности разобраться с Акацуки и выяснить первопричину.
— Думаете, падение не убило их, Шикаку-сан?
— Думаю, что нет, — спокойно отвечает Шикаку. — Готовьтесь к новой битве.
Шизуне смотрит на меня виновато, я на нее.
Киваем друг другу, Шизуне отправляется лечить, а Шикаку командовать.
26 июня 79 года. На берегу озера, окружающего Тюрьму, лагерь шиноби.
— Чакра биджу, которая исходила от Гедо Мазо, внезапно прыгнула вон туда! После этого, почти сразу же вернулась обратно, вглубь скалы! — Хьюга Сю ткнул пальцем вправо от лагеря шиноби на берегу озера.
— Интересно, — Шикаку погладил шрамы.
Статуя — двигатель крепости? Что же, подумал Шикаку, это объясняет падение крепости, но не объясняет перемещение статуи. Итачи говорил, что техника ее вызова проста, но работает лишь у владельца риннегана. Пэйн-Нагато не стал бы внезапно ломать собственную крепость.
Еще один владелец риннегана? Откуда?
Почти немедленно посыпались доклады других сенсорных команд, высланных на разведку.
— Это Орочимару! У него риннеган!
— С ним воскрешенные Эдо Тенсей!
— Опознаны Якуши Кабуто и Узумаки Карин, Джуго и Сакон, и еще десять измененных!
— Ой, как плохо, — медленно произнес Шикаку. — Сигнал в штаб Альянса, нам нужны будут все запечатывающие команды, и как можно быстрее.
Хлопок. И тут же новая волна сообщений сенсоров.
— Конан в воздухе!
— Сасори и его Алая Сотня в воздухе!
— Из камней крепости лезут белые Зецу!
— Гедо Мазо уцелело! Нагато на плече статуи, тяжело ранен!
— Рядом с ним Черно-Белый Зецу!
— Не снимать барьера! — скомандовал Шикаку.
Теперь у Шикаку была вся информация о расстановке сил и противниках.
Он свел пальцы вместе. Оставалось придумать новый план и победить.
26 июня 79 года. Развалины летающей крепости Акацуки.
Огромная скала высилась новым островом посреди озера, бывшую летающую крепость и берег разделяло не более сотни метров мелководья. Почти в центре беспорядочного нагромождения скал виднелся кратер, воронка, в центре которой, окруженная изломанными и разбросанными глыбами, торчала голова Гедо Мазо, медленно поводя тремя (из девяти) открытыми глазами.
Неподвижные, неработающие ноги Нагато свисали с плеча статуи, кровь капала с них, кровь из раздавленной половины лидера Акацуки. Огромная глыба сорвалась с края и ударила его в спину в момент падения летающей крепости, так что теперь лидер Акацуки ощущал, как вместе с кровью из него вытекает жизнь. Он бы уже умер, но связывавшие его со статуей корни устояли, сила Гедо Мазо поддерживала Нагато.
Но это была лишь отсрочка неизбежной смерти.
Нагато тяжело дышал, пытаясь понять, что делать дальше.
— Это Орочимару, — вылез из скалы рядом Черно-Белый Зецу. — У него риннеган, с ним сотня воскрешенных Эдо Тенсей и команда измененных!
— Орочимару? С риннеганом?
Гнев и боль, как физическая, так и душевная, от понимания провала Плана, вскипели в нем, давая силы поднять голову, забыть на минуту о ранениях и сражаться. Конечно, отсоединить тело от статуи не получилось бы — мгновенная смерть — но Нагато обратился к уцелевшим марионеткам Путей. Уцелел лишь один неполный комплект, те, что были в воздухе в момент падения, но и это было больше, чем ничего.
Тем более, что в их числе было тело Яхико.
— Хай, — проскрипел Черный.
— Мое лучшее творение! Мое лучшее творение!!! — взвыл Хируко, выбравшийся на поверхность неподалеку от Гедо Мазо. — Уничтожено одним из саннинов?!! Мои лаборатории? Мои химеры? Моя крепость?!!!
С каждым словом громкость повышалась, в конце он кричал так, что его слышали все, кто выжил при падении, все, кто находился в развалинах крепости. Тело Хируко плыло и менялось, тело ребенка вздувалось и тут же опадало, выскакивали дополнительные конечности и пропадали, тональность голоса тоже плыла, от баса до детского визга, и глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит.
Хируко взвыл, вцепился металлическими руками в глаза, вырвал их, отбросил в сторону, тут же выхватил две банки с плавающими внутри шаринганами, моментально вставил их в глазницы, из которых лилась кровь, после чего, тихо выдохнув, рванул вперед на полной скорости, оставляя за собой высокий веер разлетающихся брызг, как будто забыв, что умеет и может летать.
— ОРОЧИМАРУ!!!!! — орал Хируко.
— Надо было его тоже превратить в марионетку, — пробормотал Нагато, складывая печати.
Сасори парил в воздухе, Алая Сотня, точнее полусотня, парила рядом с ним.
— Мои лучшие марионетки! — с ненавистью в голосе процедил он. — Не успел спасти всех! Моя мастерская!
Взгляд его упал на окровавленного, лежащего ничком Нагато, и мысли Сасори сменили направление.
Победа над шиноби, возвышение, каждому по собственной Деревне и биджу, похоже, что всего этого не будет. Уничтожение элиты шиноби, конечно, хорошо, если оно удастся, но это будет означить лишь, что он и Конан, ну и еще этот дурной Зецу, останутся против остальных Деревень, в которых хватает шиноби. Перебить всех? Не проблема, но на это уйдут годы и тысячи марионеток, столько труда впустую, что уже заранее не имеет смысла.
Тем более, что к шиноби добавился Орочимару с риннеганом.
