Человек на носу что-то крикнул своим людям и спрыгнул вниз. На мгновение корабль выбрался на ветер: сейчас нос его повернулся, и паруса с глухим хлопком наполнились ветром.
— Он собирается нас протаранить, — в полнейшем недоумении проговорил Смит.
Я не сомневалась, что он прав. Носовая фигура была уже настолько близко, что я разглядела стиснутую в руке женщины змею, прижатую к ее обнаженной груди. Такова природа шока, что я, находясь в здравом уме, праздно размышляла о том, что, должно быть, судно называется 'Клеопатра' или 'Аспид', а оно тем временем в пенной спешке прошло мимо нас, и воздух содрогнулся от грохота раскаленного металла.
Мир растворился, я лежала: мое лицо вдавилось в пол, от которого пахло бойней. Оглушенная, я изо всех сил прислушивалась к визгу очередного пушечного снаряда, летящего прямо в нас.
На меня упало что-то тяжелое, и я неосознанно начала бороться, чтобы высвободиться, чтобы подняться на ноги и бежать, бежать куда угодно, лишь бы подальше... Подальше...
Постепенно, из-за ощущений в горле, я осознала, что издаю всхлипывающие звуки, и что поверхность под моей придавленной щекой — липкая от соли доска, а не пропитанная кровью грязь. Вес на моей спине вдруг сам по себе переместился, поскольку Джейми скатился с меня, поднимаясь на колени.
— Иисус Христос! — в ярости воскликнул он. — Да что с тобой такое?!
Ответом на это стал одиночный 'бум', очевидно раздавшийся из пушки на корме того судна, которое проходило мимо нас.
Я встала, вся дрожа, но была настолько далека от обычного испуга, что с абсолютно беспристрастным интересом заметила — на палубе в нескольких футах от меня лежала нога: босая, одетая в оторванную парусиновую штанину. Вокруг все было забрызгано кровью.
— Святый Боже, святый БОЖЕ, — не переставая, повторял кто-то. Я отрешенно огляделась и увидела мистера Смита, в ужасе смотрящего наверх.
Я тоже подняла глаза. Верхушка единственной мачты исчезла, а остатки парусов и снастей изодранной дымящейся массой обвисли практически до палубы. Очевидно, что орудийные порты приватира не были показными.
Ошарашенная, я даже не стала раздумывать, почему они в нас стреляли. Джейми тоже не тратил время на вопросы. Он схватил мистера Смита за руку.
— Чёрт возьми! Подлый nàmhaid (враг (гэльск.) — прим. пер.) возвращается!
Так и было. Тот корабль двигался слишком быстро, как я с опозданием поняла. Развернув свой борт и проплывая мимо нас, он выстрелил. Но, скорее всего, только одно из тяжелых пушечных ядер на самом деле ударило по нам, снеся мачту и того горемыку с 'Чирка', который был в тот момент на снастях.
Остальные матросы находились сейчас на палубе, выкрикивая вопросы. Единственным ответом, предложенным приватиром, который в данный момент описывал широкий круг, стало совершенно очевидное намерение вернуться и закончить начатое.
Я увидела, как Йен резко бросил взгляд на пушку 'Питта', что было явно бессмысленно. Даже если люди 'Чирка' обладали некоторым опытом в канонирском деле, то в данный момент они не имели никакой возможности занять места у орудий.
Приватир завершил разворот. Он возвращался. По всей палубе 'Питта' люди кричали, размахивали руками, врезались друг друга, когда натыкались на поручни.
— Мы сдаемся, вы, грязные мерзавцы! — кричал один из них. — Оглохли, что ли?!
Видимо, оглохли. Случайное дуновение ветра принесло мне сернистый запах тлеющего фитиля, и я разглядела мушкеты, которые были выставлены для нашего устрашения. Несколько мужчин рядом со мной, потеряв от страха головы, бросились в трюм. Я поймала себя на мысли, что, возможно, это не такая уж плохая идея.
Возле меня Джейми размахивал руками и кричал. Однако, внезапно он исчез, и, повернувшись, я увидела его бегущим по палубе. Стягивая с себя через голову рубашку, он вскочил прямо на нашу носовую пушку — сверкающий латунный ствол именовавшийся 'длинной девяткой'.
Опираясь для равновесия свободной рукой на плечо Йена, он размахивал рубашкой, которая, развеваясь, описывала огромную белую дугу. На мгновение это вызвало недоумение: треск стрельбы прекратился, хотя шлюп продолжал свой смертоносный круг. Джейми снова замахал туда-сюда рубашкой. Несомненно, они должны его видеть!
Ветер дул в нашу сторону. Я услышала, как вновь раздался грохот орудий, и кровь застыла в моих жилах.
— Они собираются нас потопить! — завопил мистер Смит, и эта мысль эхом отозвалась в криках ужаса еще нескольких людей.
Ветер донес до нас резкий и едкий запах черного пороха. С такелажа раздавались крики людей, половина из которых сейчас также отчаянно размахивала рубахами. Я увидела, как Джейми на мгновение сделал передышку, сглотнул, а затем нагнулся и что-то сказал Йену. Сильно сжав плечо племянника, он опустился на четвереньки у пушки.
Йен промчался мимо, в спешке чуть не сбив меня с ног.
— Куда ты собрался? — закричала я.
— Вызволить пленников! Они погибнут, если мы затонем! — прокричал он через плечо, исчезая в сходном люке.
Опять развернувшись лицом к приближающемуся кораблю, я обнаружила, что Джейми с пушки не слез, как мне сначала показалось. Вместо этого он обхватил орудие, повернувшись спиной к тому судну.
Сопротивляясь ветру, он для равновесия развел руки в стороны, а коленями изо всех сил сжал пушечное дуло. С распростертыми руками Джейми вытянулся в полный рост, демонстрируя свою обнаженную спину с паутиной шрамов, которые краснели на побледневшей от ледяного ветра коже.
Встречное судно начало замедляться, маневрируя таким образом, чтобы скользить параллельно с нами и взорвать наш корабль следующим бортовым залпом. Я видела головы людей, высовывающиеся из-за поручней, выглядывающие из снастей — все тянули шеи от любопытства. Но не стреляли.
Внезапно я ощутила мощные и болезненные удары собственного сердца, как будто оно, остановившись на минуту, сейчас вспомнило о своем долге и пыталось наверстать упущенное.
Над нами навис борт корабля, и наша палуба погрузилась в глубокую холодную тень. Он находился так близко, что можно было услышать, как сбитые с толку орудийные расчеты вопросительно переговаривались между собой. Доносился гулкий звон и грохот ядер в стеллажах, скрип орудийных лафетов. Я не могла посмотреть вверх, не смела пошевельнуться.
— Кто вы? — спросил сверху гнусавый очень 'американский' голос. Прозвучало это с излишней подозрительностью и с большим раздражением.
— Если вы имеете в виду корабль, то он называется 'Питт', — Джейми слез с пушки и встал рядом со мной: полуголый, он весь покрылся гусиной кожей, отчего волоски на теле встали дыбом, как медная проволока. Его трясло: то ли от ужаса, то ли от гнева, то ли просто от холода — я не знала. Однако голос его не дрожал, а был наполнен яростью.
— Если же вы имеете в виду меня, то я — Джеймс Фрейзер, полковник, ополчение Северной Каролины.
Наступило минутное молчание, пока хозяин приватира переваривал услышанное.
— Где капитан Стеббингс? — спросил голос. Подозрительности в нем не убавилось, но раздражение немного поутихло.
— Это чертовски длинная история, — зло проговорил Джейми. — Но на корабле его нет. Если желаете пойти и отыскать его, будь по-вашему. Не возражаете, если я надену свою рубашку?
Замешательство, ропот — и щелчки курков стихли. К этому моменту я очухалась настолько, что смогла поднять глаза. Поручни корабля щетинились стволами мушкетов и пистолей, но сейчас большинство из них были убраны и безобидно направлены вверх, пока их владельцы глазели, высунувшись вперед через поручни.
— Одну минуту! Повернись-ка! — сказал голос.
Джейми глубоко вдохнул через нос, но повернулся. Он мельком посмотрел на меня, затем встал, высоко задрав голову и сжав челюсти, а взгляд устремив на мачту, вокруг которой под присмотром Йена собирались заключенные из трюма. Они выглядели совершенно сбитыми с толку: таращились, раскрыв рты, на приватир, озирались по сторонам на палубе, пока не замечали Джейми, который стоял полуголый и сверкал глазами, как василиск. Если бы я не начала беспокоиться, что у меня случится сердечный приступ, то сочла бы это забавным.
— Дезертировал из британской армии, не так ли? — с любопытством произнес голос со шлюпа. Джейми повернулся, сохраняя свирепый взгляд.
— Нет, — резко сказал он. — Я свободный человек — и всегда им был.
— Да неужели? — начал потешаться голос. — Ладно. Надевай рубашку и поднимайся сюда на борт.
Я едва могла дышать и утопала в холодном поту, но мое сердце стало биться более размеренно.
Одевшись, Джейми взял мою руку.
— Моя жена и племянник идут со мной, — крикнул он и, не дожидаясь утвердительного ответа со шлюпа, схватил меня за талию и поднял, чтобы поставить на поручни 'Питта', откуда я смогла бы ухватить веревочную лестницу, которую корабельная команда сбросила вниз. Джейми не хотел рисковать и снова разлучиться со мной или Йеном.
Корабль раскачивался на волнах, и, на миг закрыв глаза, мне пришлось мертвой хваткой вцепиться в лестницу, оттого что закружилась голова. Наравне с головокружением я ощущала и тошноту, но это была всего лишь реакция на шок. Пока глаза были закрыты, мой желудок немного успокоился, и я смогла поставить ногу на следующую перекладину.
— Вижу корабль!
Сильно запрокинув голову, я углядела лишь машущую руку человека сверху. Лестница крутанулась подо мной, когда я повернулась и увидела приближающийся парус. Наверху, на палубе, гнусавый голос прокричал приказания, а босые ноги затопали по доскам, потому что экипаж побежал по своим местам.
Джейми был на поручнях 'Питта', удерживая меня за талию, чтобы я не свалилась.
— Иисус твою Рузвельт Христос! — проговорил он крайне изумленно и, взглянув через плечо, я увидела, как Джейми, повернувшись, следил за приближающимся кораблем. — Это грёбанный 'Чирок'.
ВЫСОКИЙ, ОЧЕНЬ ХУДОЙ человек с седыми волосами, торчащим кадыком и пронзительными голубыми глазами встретил нас на вершине лестницы.
— Капитан Эйса Хикман, — рявкнул он на меня, а затем мгновенно переключил свое внимание на Джейми. — Что это за корабль? И где Стеббингс?
Йен позади меня перелез через поручни, тревожно оглядываясь.
— На вашем месте я бы поднял лестницу, — быстро сказал он одному из матросов.
Я взглянула вниз на палубу 'Питта', где куча-мала из мужчин, толкаясь и пихаясь, ломилась к поручням. Кругом махали руками и кричали, корабельные матросы и бывшие завербованные попытались высказаться, но капитан Хикман был не в настроении.
— Поднимите ее, — сказал он матросу, и велел Джейми следовать за собой. Не дожидаясь ответа и даже не оборачиваясь, чтобы посмотреть идет ли кто следом, капитан зашагал по палубе. Джейми обвел матросов пристальным взглядом, но, видимо, решил, что они достаточно безобидны, и бросив Йену: 'Присматривай за своей тетушкой', — пошел за Хикманом.
Йен ни на что не обращал внимания, кроме приближающегося "Чирка".
— Иисус, — прошептал он, пристально глядя на парусник. — Думаешь, с ним все в порядке?
— С Ролло? Непременно. Я на это надеюсь, — мое лицо замерзло. Сильнее, чем просто от морских брызг — мои губы онемели. И повсюду на периферии зрения мерцали крошечные огоньки, — Йен, — проговорила я, как можно спокойнее. — Думаю, я сейчас упаду в обморок.
Казалось, что давление в моей груди нарастает, не давая мне дышать. Заставив себя кашлянуть, я почувствовала мгновенное облегчение. Господи Боже, у меня что, сердечный приступ? Боль в левой руке? Нет. Боль в челюсти? Да, но я сжала зубы, так что неудивительно... Я не осознала, как падаю, но ощутила хватку чьих-то рук: кто-то поймал и опустил меня на палубу. Думаю, что мои глаза были открыты, но я ничего не видела. Словно в тумане мне пришло в голову, что, может, я умираю, но я тут же отвергла эту мысль. Нет, черт побери! Я не могу! Но на меня накатывал непонятный серый туман.
— Йен, — сказала я, или подумала, что сказала. Я чувствовала себя очень спокойной. — Йен, просто на всякий случай, скажи Джейми, что я люблю его, — к моему удивлению, ничего не померкло, но туман настиг меня, и я ощутила, как тело мягко обволакивает безмятежное серое облако. И давление, и удушье, и боль — утихли. Беспечно счастливая, я могла бы уплыть в эту серую мглу. Вот только не было уверенности, что я действительно произнесла те слова, и необходимость передать их не давала покоя, словно колючка в подошве стопы.
— Скажи Джейми, — повторяла я туманному Йену. — Скажи Джейми, что я люблю его.
— Открой глаза и скажи мне сама, Сассенах, — произнес низкий настойчивый голос где-то рядом.
Я попыталась открыть глаза и поняла, что могу. Видимо, я все-таки не умерла. Попробовав осторожно вдохнуть, я обнаружила, что грудь с легкостью двигается. Мои волосы были влажными, и лежала я на чем-то твердом, укрытая одеялом. Лицо Джейми плавало надо мной, но когда я моргнула — стабилизировалось.
— Скажи мне, — повторил он, слегка улыбаясь, хотя тревога образовала морщинки вокруг глаз.
— Сказать тебе... Ох! Я люблю тебя. Где?.. — воспоминания о недавних событиях нахлынули на меня, и я резко села. — 'Чирок'? Что...
— Не имею ни малейшего понятия. Когда ты в последний раз что-нибудь ела, Сассенах?
— Не помню. Прошлой ночью. Что ты имеешь в виду? Как это 'не имею ни малейшего понятия'? Он все еще там?
— О. Да, — с некоторой мрачностью сказал он. — Еще там. Он выстрелил в нас два раза несколько минут назад... Хотя, подозреваю, ты не слышала.
— Он выстрелил... — я потерла рукой лицо, с удовольствием обнаружив, что теперь я чувствую свои губы, и что моя кожа снова стала нормально теплой. — Я выгляжу серой и потной? — спросила я Джейми. — У меня губы синие?
Его это встревожило, но он наклонился, чтобы рассмотреть поближе мой рот.
— Нет, — с уверенностью ответил Джейми, выпрямляясь после тщательного осмотра. Затем он наклонился и быстро поцеловал меня, словно ставя печать на мои румяные губы. — Я тоже тебя люблю, — прошептал он. — И рад, что ты не мертва. Еще пока, — добавил он нормальным голосом и выпрямился именно в тот момент, когда где-то в стороне раздался явно пушечный выстрел.
— Полагаю, капитан Стеббингс захватил 'Чирок'? — спросила я. — Не думаю, что капитан Робертс стал бы наобум палить по незнакомым кораблям. Но интересно, почему Стеббингс по нам стреляет? Отчего он не пытается взойти на 'Питт' и вернуть его себе? Пусть бы и забирал свое.
Сейчас мои странные симптомы практически исчезли, и голова ощущалась вполне ясной. Приподнявшись и сев, я обнаружила, что меня уложили на плоские крышки больших сундуков в каком-то предбаннике грузового отсека. На потолке там находился решетчатый люк, через который я увидела порхающие тени развевающихся парусов, а вдоль стен стояли всевозможные бочки, тюки и ящики. Воздух был наполнен запахами дёгтя, меди, тряпья, пороха, и... кофе? Я вдохнула поглубже, на миг почувствовав себя немного окрепшей. Да, кофе!
Из-за стены донесся очередной негромкий пушечный выстрел, приглушенный расстоянием, и я ощутила легкую внутреннюю дрожь. Осознания того, что ты заперт в трюме корабля, который в любой момент может быть потоплен, было достаточно, чтобы перебить даже запах кофе.
