Он вышел на улицу, но увидел совсем не ту Коноху, которую знал. Все вокруг казалось неправильным, чуждым. Жители, взгляды, которые на него бросали. Какое-то неправильное напряжение. Инахо не узнавал деревню, в которой рос. Вон там была лавка, где продавали фрукты, но ее больше нет. А здесь открыли магазин амуниции для синоби. Игровая площадка, на которой когда-то играли и Инахо вместе с Рьюго, изменилась, ее перестроили, и на ней играли какие-то совершенно незнакомые дети. Счастливые беззаботные дети.
Он подошел к своему дому. Прислушался к ощущениям. Пусто. Никого нет. Ушли куда-то? Возможно. Он не решился заходить в отсутствие родителей и ушел в соседний двор, где висели качели. Раньше висели. Сейчас он смог лишь пристроиться на лавочку и ждать. Это было единственное место, куда он мог вернуться. Но он не мог вернуться в пустой дом. Он хотел вернуться к своей семье.
Шли часы. День клонился к закату. Люди проходили мимо, возвращались в свои дома. А он все сидел и ждал. Ждал и все больше беспокоился. Почему никто не возвращается? Уже стемнело, почему никто не возвращается? Где они? Где они?!
Беспокойство толкнуло Инахо к действию. Он снова вернулся к своему дому. Постоял немного, ожидая чего-то, не решаясь. Но... Запах, он ощутил запах. Такой знакомый запах крови. Не может быть!
Парень потянулся к месту, где родители хранили запасной ключ. Его не оказалось на месте.
— Ксо!
Инахо едва не выломал дверь, но сдержался. Синоби он или где? Чему его учили? Парень быстро прокрутил в голове воспоминания о тренировках в Корне... И едва не сплюнул от досады. Да ни хрена его не учили! Драться, драться и снова драться! Бездумно мочить того, на кого укажут! Вот, чему его учили...
Из воспоминаний всплыл сенсей. Вскрытие замка, он заставил учеников отточить этот навык. И Инахо все же сплюнул на пол. Обидно. Выдрав из цветочного горшка ком земли, гэнин придал ему нужную форму. Вспомнить основы, самое начало. Начать снова думать головой, а не куражиться слепой ненавистью. Готово, простой и эффективный инструмент для вскрытия несложного замка. Дальше — дело нескольких секунд, и замок с щелчком отпирается.
Инахо помедлил и открыл дверь, шагнув в дом. И замер на входе. Запах крови, повсюду кровь, тела... Мертвые тела... его семья...
Виски сдавило болью, он зажмурился, а когда снова открыл глаза... Ничего не было. Квартира была пуста. Только мебель, никаких вещей. Будто покинутая. И никакого запаха. Что это было? Парень встряхнул головой. Не важно. Сначала узнать — куда делась его семья? Переехала? Может, оставила что-нибудь.
Быстрый осмотр привел на кухню, где на столе нашлась короткая записка, написанная отцовским почерком.
"Мы не смогли вынести этого позора. Никогда не ищи нас".
Парень сел прямо на пол. От чувств закружилась голова. Хотелось смеяться и плакать одновременно. Его оправдали... Точнее, просто выбросили. Но и семья... отказалась... ушла... покинула. И снова он приходит домой и находит лишь записку. Чувство нереальности. Чувство, что это уже было. Все повторяется по кругу. Снова... снова он теряет все! На этот раз окончательно все. Теперь он точно один. Теперь он точно не нужен уже никому.
Пол за его спиной скрипнул, но парень не встал, не стал даже оборачиваться. Девушка, одна. Походка мягкая, она сама захотела, чтобы он ее заметил. Такой жест вежливости.
— Вижу, я немного не вовремя, — у нее был удивительно приятный голос, но отчего-то практически не выражавший эмоций, только легкий интерес, — но лишнего времени у меня нет, так что тебе придется меня выслушать.
Инахо чуть повернул голову, посмотрев на нее краем глаза. Куноити, закрытое кимоно светлых тонов, капюшон закрывает голову. Видно только тонкий аристократичный подбородок и чувственные губы. Наверняка красива, стройна — точно.
— Кто ты такая?
— Сейчас это не важно. Я та, кто дорого заплатил за твою свободу.
— Я об этом не просил.
Девушка улыбнулась:
— Строишь из себя недотрогу? Как мило. У меня к тебе предложение. Я собираю отряд наемников, необычную команду. Специалисты... твоего профиля. Если ты еще не забыл уроки своего капитана.
Инахо поднялся, поморщившись.
— А если я прямо сейчас пошлю тебя куда подальше?
— Это было бы очень неприятно. Тебя что-то удерживает? Насколько мне известно, связей в Конохе у тебя особо нет.
У гэнина закралось подозрение.
— Моя семья...
Девушка, судя по движению головы, обвела взглядом прихожую и кухню.
— Они жили здесь? Уехали? Мне рассказали, что родственников в деревне у тебя нет.
Инахо не заметил фальши. Она действительно не знает? Или он недостаточно хорош, чтобы заметить фальшь?
— Да, они жили здесь.
— А куда уехали? Мы могли бы их навестить, если это не слишком большое отклонение от моего маршрута.
Девушке, судя по голосу, все еще было безразлично. Ее интересовал он, его способности. Она хотела его использовать, точнее, чтобы он послужил ей. Что же...
— Я не знаю, куда они уехали, — признался Инахо.
Она с некоторым удивлением посмотрела на гэнина.
— Да? Хочешь их найти? Бесплатно я этого делать не буду, если они не синоби, простых селян или горожан искать сложно, но если отработаешь...
— Они синоби, были ими, — поправил парень.
Девушка неопределенно повела головой:
— Тогда это будет чуть проще. И чуть дешевле.
— Я подумаю. Так как тебя зовут?
Девушка снова улыбнулась, мягче.
— Значит, ты согласен? Отлично. Познакомимся в дороге, я, признаться, спешу.
Инахо удивился:
— Я гэнин Конохагакуре...
Девушка снова удивилась:
— Ты не знаешь? Больше нет. Разве тебе не должны были выдать какие-нибудь бумаги об отстранении или вроде того? Я слышала, что в Конохе сложно с бюрократией, но чтоб настолько... В общем, прогуляемся до резиденции, оформим твой контракт со мной. И ты будешь полностью в моем распоряжении.
— Это ты тоже подстроила?
Девушка мелодично рассмеялась:
— Ты переоцениваешь мои возможности. Нет, я лишь воспользовалась ситуацией.
Инахо немного успокоился. Девушка, кем бы она ни была, куноити деревни не являлась. А значит... Почему нет? Да, своевременность ее появления настораживала. Но... если она действительно прибыла в Коноху, чтобы попытаться найти себе специалиста в определенной профессии... Сейчас ведь для этого было самое время, да? Наверное, переполох, который устроил Кьюджин, имел определенный резонанс. Так что она действительно могла быть той, кто пытался воспользоваться удачным моментом. А об остальном он узнает позже.
— Да, я согласен.
Девушка кивнула и, оглянувшись, сказала:
— Если тебе что-то нужно забрать... В общем, я жду тебя снаружи... не заставляй девушку ждать слишком долго...
Инахо последний раз оглянулся на записку и смял ее в руке. Кажется, нормальной жизни ему не видать. Не успел выбраться из одной заварушки, как вляпался в какую-то мутную авантюру. Но сейчас ему не хотелось оставаться в одиночестве. Совсем не хотелось.
Глава 4/5
Старик Мацуки еще раз проверил все механизмы протеза, прежде чем нести его заключенному. Механизма было всего три. Рука из дрянного металла напоминала клешню. Один палец на пружине работал вместо большого пальца. Другие два пальца на пружинах работали вместо остальных. Последний механизм позволял хоть как-то все это контролировать. Дрянная поделка, на самом деле, но Мацуки все же отвечал за то, что делал. А значит, даже эта поделка должна работать.
Закончив проверку, старик вернулся к заключенному. Он видел много заключенных, но этот относился к самой малочисленной группе. Он был уверен в том, что не просидит здесь долго. И потому окружающее беспокоило его мало. Насколько такое отношение было оправданно, Мацуда не знал, но спрашивать не собирался.
— Сиди смирно, будет почти не больно.
Заключенный остался индинфферентнен, внешне не обращая внимания на ирьенина. Мацуда быстро закрепил съемный протез на руке. Ничего сложного, несколько ремешков да замочков.
— Вот так. Смотри, этим движением ты отодвинешь большой палец, этим — два других. Опробуй.
Заключенный подвигал рукой, открывая и закрывая ладонь. В лучшем случае этой рукой можно держать чашку. Ну, или если удачно ткнуть, то выбить глаз. Больше не для чего она не подходит.
— Особо не нагружай. Сломаешь — чинить буду только за твой счет. Ну, или, если накопишь денег, могу поставить что-то получше.
— Не сломаю... Что-то еще? — заключенный бросил вопросительный взгляд на меднина.
— Нет, свободен.
Заключенный еще немного подвигал "ладонью" и покинул лазарет.
Новая шестерка будущего бойца ждала у выхода. Двойка был вполне доволен жизнью, даже прятал улыбку, чтобы не казаться слишком счастливым и не провоцировать надзирателей, крутившихся вокруг лазарета. Завтрак уже закончился, но в этот раз у Двойки даже отбирать что-либо не попытались.
— Привет! Завтрак уже закончился, ты поел? — первым делом спросил бывший синоби. — Если нет, могу попробовать что-нибудь достать, но не обещаю.
Тринадцать-девятнадцать перевел на паренька нечитаемый взгляд. Двойка явно помылся, темные волосы больше не носили следы запущенности, да и от него не пахло. Несколько шрамов на руках, и некоторые из них явно от драк.
— Я сыт. Тебя не трогали?
Парень отрицательно покачал головой:
— Нет. Приходили договариваться о ставках.
Тринадцать-девятнадцать кивком приказал следовать за собой. Время между завтраком и обедом было занято в зависимости от корпуса. Хм, ну пусть кто-нибудь попробует подойти и сказать Коноховцу, что ему нужно делать. Вообще-то время считалось свободным, только некоторых заключенных в порядке дежурства ставили на определенные грязные работы.
— Почему столько гуляющих зеков? — калека кивнул на площадку.
Двойка начал с готовностью объяснять.
— Есть Девять корпусов. Первые два — мужские, для новичков и всяких отбросов. Третий и четвертый — женские. Пятый и шестой для тех, кто совсем отбросами не считается. Шестерки сильных бойцов или даже целых банд, ну и не самые сильные бойцы тоже там. Их кормят получше, ну и возможностей для проведения свободного времени побольше, ну и им разрешается иметь некоторые вещи и свои деньги в камере. Воровства нет, крысу сразу завалят. Седьмой и восьмой корпуса для лучших бойцов. Они даже устроены иначе. Там все камеры отдельные и просторные. Я там бывал всего пару раз, так что много не расскажу.
— Ты там бывал?
Двойка кивнул:
— Ага. Когда нас всех сюда закинули скопом, ну, кто из Ото был, мы вместе держались. Среди нас и хороший боец был, высоко поднялся да и дрался немного. В общем, жили кое-как. А затем парня нашего убили на арене. Видимо, лишняя группировка всем надоела, и нас опустили, как могли. Теперь даже не пересекаемся, чтобы проблем не было, да и осталось нас десяток во всей тюрьме.
Калека задумчиво гулял взглядом по площадке, выделяя группы заключенных и их лидеров. И бойцов, соответственно.
— Сколько всего заключенных?
— Ну, на этаже двадцать человек. В корпусе девять этажей. Но корпуса неполные, человек по сто пятьдесят на корпус выходит. Это в первых шести корпусах. Это примерно девятьсот всего. В седьмом и восьмом человек по пятьдесят еще.
Коноховец кивнул:
— Примерно тысяча. Что в девятом корпусе?
Двойка ухмыльнулся:
— Арена, карцеры, еще что-то, я не знаю.
Коноховец кивнул, этого ему было достаточно. Девять корпусов. Девять квадратных столбов с маленькими оконцами. Три ряда по три корпуса. Видимо, первые три для тех, кого не допускают на арену, вторые три для зрителей, последние для участников. Если упрощенно. Еще есть сам замок, достаточно крупный, в котором располагается большинство хозяйственных и административных мощностей тюрьмы.
— Как здесь можно заработать?
Двойка пожал плечами:
— Лучший способ — арена. Бойцам платит тюрьма. Другие делают ставки.
— Это понятно. А еще?
— Ну... Разная грязная работа, в основном. От надзирателей, иногда из внешнего мира. Если в тюрьме есть убийца, у жертвы которого остались семья или даже клан, они могут заплатить за то, чтобы у убийцы здесь началась интересная жизнь.
Калека как-то странно покосился на Двойку, хмыкнул, но ничего не сказал. Но бывший звуковик правильно понял этот взгляд.
— У тебя такие доброжелатели есть?
— Ага. Даже парочка. Но я им и так столько проблем создал, что сейчас не до меня будет.
Двойка поежился:
— Надеюсь. Что-то еще рассказать?
— Да. Есть какие-нибудь неписаные правила, о которых я должен знать?
Парень подумал, кивнул:
— Ну... Да. Драки без санкции надзирателей лучше не затевать. А если и дерешься, лучше не убивай. Они этого не любят. Видишь вон тех одиночек, у забора держатся.
Тринадцать-девятнадцать перевел взгляд на указанных двойкой заключенных. Забитые, зажатые, держались по одиночке и сторонились остальных, постоянно нервно оглядываясь.
— Ну?
— Это те, о ком я говорил. Тюрьме платят за то, чтобы они жили и чтобы жили очень плохо. Можешь их бить, но не убивай. И помогать им тоже нельзя. Про воровство уже сказал. А, есть торговцы. Они могут кое-что достать из внешнего мира. Правила просты: подходишь, говоришь, что тебе нужно, и платишь, сколько скажут. Потом получаешь. Лучше сразу узнать, что сколько стоит. Если подойдешь, запросишь товар, а денег не будет, в следующий раз тебя могут просто побить его дружки. Расспрашивать тоже нежелательно...
Но Коноховец улыбнулся, покачав головой.
— Посмотрел бы я на то, как они меня побьют.
Двойка ощутимо занервничал:
— Драться с торговцами запрещено. В смысле, тебя же заключенные за такое...
Но наткнулся на тяжелый взгляд Тринадцать-двятнадцать.
— Лучше запомни сразу, нет в этой тюрьме того, кто может со мной сравниться. Даже если меня весь корпус попробует замочить, и надзиратели подключатся... заебутся.
Двойка занервничал еще больше:
— Слушай, я верю, что ты крутой и все такое. Но здесь всякие побывали...
— Заку, — заключенного обдало волной Ки. — Не сравнивай нас. Не сравнивай меня ни с кем, кто здесь сидит. Вы все здесь просто мусор, выкинутый на помойку. Неудачники, провалившие задания. Попавшиеся нукенины. Я не один из вас. Я не такой, как вы. Я здесь не потому, что не справился с заданием. Я здесь потому, что в моей деревне обосрались, когда представили, что будет, если я там останусь. Я — Палач Городов. Я тот, кто сравнял Суну с землей. Я — убийца Хокаге. Я — Кьюджин. Так и передай надзирателям. Они еще сами будут не рады от того, что я здесь оказался.
Сказав это, он криво ухмыльнулся и пошел куда-то, оставив охреневшего Двойку осознавать услышанное. Об этом стоило доложить. Тем более он... Кьюджин... сам приказал передать эту информацию.
Вечером Муи сидел в своем кабинете, перебирая последние донесения. Тюрьма готовилась к очередному турниру, проведение которого было делом совсем не таким простым, как может показаться. Это было сровни экзаменам на тюнина. Отобрать наиболее интересных претендентов. Правильно оценить их, ведь далеко не о всех была достаточно полная информация. Составить турнирную таблицу, чтобы наиболее сильные противники не пересеклись слишком рано. Набрать бойцов на промежуточные раунды, затем правильно распределить время турнира, чтобы гости не утомились раньше времени. Дел было много. И сидевшая в ближайшей досягаемости девушка сильно отвлекала.
