Нормандовцы знали, что Бенезия и Джон были... очень близки. Они прошли через единение. Бенезия не забеременела, но единение дало её любви новые, глубокие основания. Она продолжала любить Шепарда, продолжала понимать — очень глубоко и полно — его, человека, землянина, своего мужчину. Наверное, она перестала и теперь уже — почти окончательно — воспринимать себя как бесполое 'оно'. Может быть, она стала в значительной степени 'она'. Матриарх азари, возраст которой давным давно перевалил за восемьсот лет и землянин, которому не исполнилось и пятидесяти. Действительно, любви — глубокой, полной, яркой — все возрасты покорны. И расовые различия здесь теряют всю силу и важность.
Билл часто видел, как общаются иденцы с Бенезией — не только взрослые, но и подростки, и дети. И всё чётче и острее понимал, насколько старшая Т'Сони изменилась, вернувшись, благодаря Шепарду, из хаскоподобного состояния. Она очень теперь отличалась от обычно замкнутых и строгих матриархов азари, а ведь на Идене были такие матриархи — несколько десятков — Билл специально проверил по Интернету Идена такую 'деталь'. И Бенезия Т'Сони теперь очень отличалась от этих матриархов азари. Отличалась в лучшую сторону.
Старший артиллерист не раз и не два ловил себя на мысли, что ему жаль свыкаться с мыслью о том, что пожилая азари покинет борт фрегата, что она не останется, как Сарен, надолго на борту земного космического альянсовского разведчика. Наверное, то, что Бенезия вернётся на Тессию или в Азарийское пространство, правильно. Разведка должна располагать агентурой, должна располагать помощниками, а Бенезия, в чём Билл был убеждён, стала уникальным агентом и уникальным помощником. То, что сейчас знала и понимала она, знал и понимал только Сарен Артериус. Вряд ли у Шепарда будет возможность вернуть к жизни всех тех, кто станет хаском во время Противостояния. Да, Билл понимал, что Шепард сделает всё, чтобы таких 'обращённых' было как можно меньше. Но даже возможности Шепарда были очень ограничены. А 'обращённых', как понимал старший артиллерист, будет очень много — Жнецы опытны и безжалостны.
Благодаря Шепарду Сарен Артериус понял, что такое быть Спектром. Понял по-иному, по-новому. Потому вдвоём с Найлусом и отправился в Константу, отправился в райцентр, отправился в поездку по району, чтобы навести порядок, как правоохранитель, а не как исполнитель воли неких Советников Цитадели. Пока оба турианца, Шепард, Андерсон, Явик занимались решением вопросов и проблем 'на выезде', то есть часто за пределами района, остальные нормандовцы работали в пределах района и в пределах стояночного поля.
Билл отмечал, что члены экипажа фрегата меняются. Не внешне — внутренне. Становятся другими, более взрослыми и даже более мудрыми. То, через что им пришлось пройти за несколько прошедших суток... не могло не изменить их. Сейчас, когда почти все регламентные работы в подведомственном отсеке были завершены, старший артиллерист мог позволить себе повспоминать, с чего всё началось и как 'прошло'. А вспомнить теперь было что. Не зря мудрые разумные говорят — 'Большое видится на расстоянии'.
'Таниксы' очень долго считались турианской разработкой. Птицемордые яростно защищали секреты этого оружия, многие узлы которого до сих пор были недоступны для сканеров и для исследования 'механическими' средствами. Турианское бюро технологической разведки — весьма засекреченная в Иерархии организация — как оказалось, давно занималась исследованием единственного известного ныне Жнеца, до сих пор дрейфовавшего у Мнемозины. Детали этого исследования, конечно, составляли тайну Иерархии. Формально нечего было даже думать о том, что кто-то из птицемордых будет о ней сколько-нибудь подробно 'распространяться'. Но если сложить 'два и два', то выходило, что "Таниксы" были созданы на основе технологий Жнецов. Представляли собой адаптацию, а точнее — модификацию главного оружия полумёртвого Жнеца. Можно было спорить, насколько этот Жнец мёртв или жив. Но факт состоит в том, что на разработку уменьшенной версии вспомогательного оружия Жнеца — тех самых 'Таниксов' — у турианцев ушло меньше одиннадцати земных месяцев. Как говорится: 'от прототипа — до готового решения'.
Заряд 'Таникса' представлял собой высокотемпературный расплав железа, урана и вольфрама, удерживаемый до нужного момента электромагнитным полем, генерируемым 'ядром', состоящим из нулевого элемента. Струя жидкого металла, разогнанная до скорости, оказавшейся весьма близкой к световой, формировалась в полёте в своеобразный 'бронебойный конус'. Он уничтожал цель высокой кинетической энергией и чудовищной температурой. Конечно, вообразить, что в космосе корабли будут 'плеваться' струями металла, всего несколько десятилетий назад было бы весьма 'пионерно'. Факт оставался фактом: такое оружие теперь не только существовало, но и действовало. Да, оно было жутко дорогим, ставилось преимущественно на фрегаты и на некоторые тяжёлые истребители. Но тем хватало обычно и одного 'Таникса', а вот на турианском прототипе стояли целых два. И это тоже весьма существенно отличало 'Нормандию' от других 'одноклассников'.
Согласно известным техническим характеристикам вспомогательное оружие 'креветки', на основе которого и были в основном созданы 'Таниксы', могло давать залп каждые пять секунд. Теперь старший артиллерист понимал — это не было полной и исчерпывающей правдой. Оно могло работать намного быстрее, а значит, эффективнее. Возможно, об этом знали турианские разумники, об этом могли знать исследователи и разведчики, которые изъяли из полумёртвого Жнеца, в полном смысле этого слова рискуя ежесекундно собственными жизнями и собственными сутями, части вспомогательных орудий — на главное орудие Жнеца было решено пока не покушаться. И теперь об этом знали нормандовцы, видевшие скоростную, даже запредельно скоростную работу 'Таниксов' в реальном бою со Жнецом. Оружие, стоявшее до этого только на Жнеце, теперь стояло и не просто стояло, но и действовало на другом, земном корабле, пусть и существенно изменённого и серьёзно адаптированного турианского проекта. Корабль выдержал бой с реальным врагом, принял своеобразное реальное 'боевое крещение' и теперь с полным правом мог именоваться боевым кораблём, а его экипаж — боевым экипажем. Не формально, а реально боевым.
Теперь — и в этом Билл был совершенно уверен — 'Нормандия' перестала быть фрегатом не только потому, что являлась прототипом, оснащённым, кроме системы 'невидимости' ещё и слишком большим и мощным для фрегата ядром. Располагая двумя 'Таниксами' и выдержав бой со сверхдредноутом, 'Нормандия' получала реальное право встать в один ряд с крейсерами, которые, конечно же, сейчас располагали гораздо большим количеством 'Таниксов', но... туда, куда пройдёт фрегат, не всегда пролезет своей тушей земной военный космический крейсер. А сам факт того, что пусть и с помощью наземной планетной инфраструктуры, но фрегату удалось остановить сверхдредноут, заставляло Билла поверить в то, что и при бое с другой 'креветкой' в космосе фрегат не станет гарантированной жертвой огромного корабля. Да, будут повреждения и, вполне возможно, среди нормандовцев тоже будут потери, но фрегат сохранит боеспособность и сможет, если и не победить, то заставить Жнеца отступить.
Приближение времени Противостояния заставляло старшего артиллериста думать, что 'Таниксы', после изучения всего, что связано с противостоянием 'Нормандии' и Жнеца над Иден-Праймом, получат во флоте Альянса ещё более широкое распространение. Возможно, они станут обычным оружием, пусть даже и вспомогательным, для земных альянсовских — и не только альянсовских — дредноутов. Может быть, для столь крупных и мощных кораблей уже разрабатывается и испытывается увеличенная версия 'Таниксов'. Такова была логика создания новых образцов вооружений, тем более, если впереди была борьба со столь опытным и жестоким врагом, каким являлись Жнецы.
Билл припомнил, как вошедший в пилотскую кабину следом за Андерсоном Шепард подошёл к нему и спросил: 'Какова достигнутая точность поражения двухзарядным залпом?'. Старший артиллерист тогда сообщил: удалось повысить с третьего класса на второй. В перспективе возможен и первый класс.
И это действительно было так. Томас, второй артиллерист, любивший, когда его называли Томом, вполне был способен обеспечить и большую точность. Билл тогда уже был в этом убеждён и теперь понимал: он тогда уже чувствовал: от скорости достижения высочайших показателей зависит очень многое, в первую очередь — боеспособность фрегата и жизнь его экипажа. Нужны были не только скорость, но и точность.
Шепард тогда весьма толково объяснил Биллу минимальные требования к уровню готовности 'Таниксов'. Нечего было особо и говорить — задача получилась интересная, а главное — очень сложная. Уже тогда Билл почувствовал, что впереди — не скучные полигонно-тренажёрные, в большинстве своём — виртуальные стрельбы, а стрельба из настоящего оружия, настоящими зарядами по настоящему врагу с реальными — положительными или отрицательными последствиями — для оппонента и для 'Нормандии'.
Тогда старший артиллерист быстро понял, что нужен будет, очень нужен нулевой класс точности. Как же он опасался назвать точный срок, к какому он и его напарник смогли бы обеспечить достижение этого нулевого класса точности! Но ведь смог назвать срок и в него уложиться.
Шепард... он не требовал от артиллеристов становиться простыми придатками к автоматике и стволам орудий фрегата. Он понимал, что оба 'бога войны' прежде всего — люди со всеми их особенностями, преимуществами и недостатками. Потому спокойно отнёсся к заявлению Билла о том, что 'Задачка интересная, капитан. Как раз такая, какие я люблю'. Это не выглядело бахвальством, это не было бравадой, это не были те 'дежурные' слова, какие военачальник ожидает чаще всего услышать от своего подчинённого. Шепард нормально воспринял сказанное Биллом и сообщил ему, хотя, конечно, мог и не сообщать, что пилот, а точнее — уже два пилота фрегата — сделают всё так, как скажут артиллеристы.
При этом, как понимал Билл, старпом ни на секунду не забывал, что 'Нормандия' — разведывательный, а не штурмовой фрегат. Потому и предложил Биллу с напарником просчитать два варианта — в атакующей и в добивающей конфигурации. Оба — с максимальным уровнем урона для цели. Шепард знал, каким образом он узнал об этом — другой вопрос, но ведь знал, как почувствовал тогда старший артиллерист, чётко и знал заранее, что цель будет по-серьёзному, реально огрызаться.
Шепард всегда несколько раз за сутки обходил весь фрегат — от носа до кормы и обратно. Билл помнил об этом и знал: от старпома невозможно укрыть ни одну проблему, ни одну недоработку, ни один 'прокол'. Капитан-спецназовец работал. Постоянно реально работал, а не делал вид, что работает. И потому Биллу было приятно доложить Андерсону через очень небольшой промежуток времени, что нулевой класс точности в настройках артсистем корабля достигнут и закреплён.
Андерсон... Он рядом с Шепардом тоже тогда преобразился. Почувствовал себя боевым офицером, отодвинул всё, что связано с длительной опалой куда-то в сторону. Не забыл, конечно, такое вряд ли забудешь, но... отодвинул. Потому что рядом с ним появился такой человек, как Джон Шепард. Равный ему по уровню подготовки и оказавшийся способным совместить выполнение служебных обязанностей сразу по двум должностям — старшего помощника и командира десантной группы фрегата. А в этой десантной группе — и для Билла в этом не было никакого секрета, согласно штатному расписанию находились, кроме Шепарда, всего двое — капрал Дженкинс и лейтенант Аленко. Оба со своими проблемами, сильно мешающими качественному выполнению служебных обязанностей. И старпом справился с этими трудностями.
О деталях того, как старпом справился, Биллу сейчас рассуждать не хотелось: вспомнились минуты, когда пришлось отодвинуть все 'мирные' мысли куда подальше. Приказ Андерсона прозвучал однозначно: 'Все системы вооружения корабля — в боевое оперативное положение'. На что Билл ответил: 'Всё оружие фрегата — готово, командир. Главный излучатель этой твари — в прицеле главного калибра'. Страшно ли было старшему артиллеристу тогда? Сейчас он смог бы чётко и ясно ответить: да, было очень страшно. Потому что цель тогда казалась... слишком несоразмерной возможностям фрегата. Благодаря РЭБовцу Ингвару и пилоту Джефу Билл и Том смогли совершить то, на что сами, трезво оценивая расстановку сил, не особо и рассчитывали. Да, вера, уверенность важны и необходимы. Но тогда ещё даже воины из состава экипажа фрегата 'Нормандия' не очень чётко и полно осознавали, что мирное время подошло к концу и впереди — война галактических масштабов, а не банальный межрасовый конфликт. Пусть даже и такой, каким стало столкновение землян и турианцев у ретранслятора.
Залп главных орудий разведфрегата ударил в линзу главного орудия Жнеца. Затем, спустя всего две секунды — последовал второй залп. И затем, тоже через очень короткое время — грянул третий. Жнец сопротивлялся, он пытался вырваться из пут энергококона — те секунды Билл запомнил на всю жизнь и знал, что так же чётко и полно эти моменты запомнил и Том.
Жнец не отступал, не сдавался, он боролся и потому сейчас Билл считал Жнецов — любых, а не только разведчиков — очень достойным противником. Старший артиллерист не понимал раньше и слабо, неполно разумел сейчас, как ему удалось тогда, после трёхзвенного залпа, обеспечить удар по щупальцам креветки ещё тремя залпами. Он видел, как выгибались бронеплиты 'креветки', как разрушались приводы, как 'закорачиваются', блистая разноцветными, чаще всего — белыми или голубыми — молниями, энергопроводы. Видел образующиеся в теле гиганта пробоины.
Хорошо, что тогда фрегат не приблизился к Жнецу, сумел удержаться на удалении. Благодаря этой неспешности приближения Билл смог осуществить третий заход — три дополнительных залпа, подписавшие 'креветке' если не смертный приговор, то что-то очень близкое к этому. Сила этих финальных трёх залпов оказалась непереносимой для пришельца. 'Креветка' рухнула на конструкции монорельса, ведущего к резервному космопорту. Фрегат прошёл над поверженным Жнецом и Билл, выполняя стандартную, вбитую куда-то в подкорку на многочисленных тренировках процедуру, взял 'креветку' под прицелы 'Таниксов' и лазеров системы ПОИСК.
Затем наступило время расправиться с десантными кораблями гетов и это действо, учитывая непрошедшее напряжение, доказало Биллу, что Жнец — не простой и, во всяком случае — не слабый противник.
Под несколькими залпами орудий фрегата все гетские десантные корабли рухнули на наспех подготовленные (каким образом они там оказались, ни Билл, ни Том впоследствии так и не смогли вспомнить) и расположенные у ног гиганта металлические стартовые площадки. Просматривая записи с датчиков, Билл и Том много раз спорили, почему этот момент был упущен. И сходились во мнении, что у Жнецов есть немало технологий, которые позволяют этим 'креветкам' совершать то, что нынешние расы вполне сочтут за чудо.
Всё накладывалось, наслаивалось, лавинообразно усложнялось. Увидев Сарена Артериуса, очень многие нормандовцы испытали настоящий страх и ужас, а Билл с Томом вынуждены были признать, что этот турианец, ставший покорным слугой 'креветки', был практически неуязвим для большинства нынешних образцов вооружений. Разве что 'Таникс' смог бы повредить его тело весьма существенно, да и то не всегда.
