Неудавшийся спаситель человечества

— Павел Юрьевич, — позвал осторожный голос и он сел нормально, стряхивая сон.

Так и есть. Прибыли. На Рублевке он сроду не гостил, да и другие престижные места прежде не посещал. Ну, если не считать американские дома. Приходилось к богатым заглядывать. Но куда тем зданиям до здешнего особняка! Это можно сравнить разве с поместьем герцога. От ворот до стоянки ехали минут семь. Правда, не на скорости, но натуральный парк с фонтанами. Что характерно, зависть не гложет при виде всего этого. Он так и не привык к возможности тратить без счета, а ко всему еще крепко опасался показывать возможности, чтоб не подставляться. Без всяких сомнений, прежде чем везти его на встречу такого уровня, обязаны были просветить насквозь. Значит все правильно сделал.

— Вам туда, — показал охранник отнюдь не на дом, а по дорожке в сторону.

Занятно, по имени отчеству и на 'вы' называют.

— Только телефон сначала отдайте.

Павел открыто ухмыльнулся и вручил просимое. Можно подумать он бы писать разговор стал. Ага, потом прямо в газету с разоблачениями. А посмотрят, вопреки наличию пароля... Ничего ценного и криминального там не содержится. Ни роликов с призывами против президента, ни фотографий Той стороны. Когда требовалось и можно было, он использовал другой, купленный не здесь и выбрасывал его сразу. Почта? Почему-то уверен, ее и так читают. А номера все чистые, с вражескими разведками не общался. Родственники, да по работе. Заодно и сумку с учебником и прочей ерундой отдал, не дожидаясь вежливой просьбы.

Охранник все равно обхлопал. Павел порадовался отсутствию миелофона, о чем недавно зря жалел. Не хватает еще такую вещь в чужие руки отдавать. Все что не делается, к лучшему. Не взял и слава богу.

Дорожка вела мимо берега озера, не какого-то там собственного паршивого пруда, в котором ловят парную осетрину. Вышел аккурат к беседке, увитой плюшем, так чтоб не пялились случайные проплывающие на яхтах. Работающему человеку должно быть комфортно. Ведь без него ничего б здесь не стояло.

— Здравствуйте, Матвей Владимирович, — сказал человеку, приветствовавшего его взмахом руки.

Не признать частенько мелькающего по телевизору надо совсем его не включать. Реально, именно это Павел и делал, но когда лазишь по интернету обязательно напорешься на очередные новости и комментарии. 'Резко ответил', 'поставил на место зарвавшихся' и тому подобное. Вот должность при этом точно б не назвал. Не то заместитель главы администрации, не то личный помощник президента.

— И тебе не хворать, — с открытой улыбкой ответил тот. В отличие от охраны он говорил 'ты'. Нормально. И по возрасту, и по положению заметно старше и не задевало. Хотя б мог для видимости изобразить вежливость, однако среди начальства такое не особо распространено. — Коньячку не желаешь? Настоящий французский, не бурда из наших магазинов.

Вот чего Павла поразило, когда пребывал в тех краях, так настоящие галлы не просто коньяк не употребляют, они его даже не продают. Вино, сколько угодно. Любого вида и цены. Мало кто в курсе, до конца 50х его детям в школах давали и считалось полезным. Менталитет, ага. Разница культур. И сейчас, настоящий француз хлещет постоянно, вместо воды, пусть испортились под американским влиянием и кофе принялись употреблять с колой. Но он-то побывал в прежних временах, с истинными французами и видел реально насколько сложно понять другой народ по книгам.

Люди жили совсем иначе, кстати, не сильно богато до конца 70х. Уровень жизни, безусловно, иной, чем в союзе. Купить нечто не требовалось стоять в очереди годами, а панельные пятиэтажки клепать начали сразу после войны и уже тогда считались непрестижными. Зато решили проблему с жильем у многих и сразу. И такого, малозаметного, однако чужаку бросающегося в глаза, набиралось очень много.

— Разве рюмочку, — соглашается.

Наверное, ему не хватает воспитания, но откуда тому взяться. Во всяком случае, особой разницы между коньяками при дикой цене на порядок выше не улавливал. Коктейли тоже не вызывали особого восторга. Напихают всякого разного в стакан и радуются. Где-то попадалось, что сама идея родилась от прислуги, допивающей за хозяевами остатки и смешивающие все подряд, сохранившееся в бутылках. Может и так.

Кстати, все эти ирландские рагу, пиццы и раклеты по тому же принципу составлялись. Что не выбросили — в кастрюлю и варить. Или запекать на тесте. Жратва бедняков, как и изысканные улитки с лягушками. Причем по-настоящему голодающих и пускающих в пищу все подряд.

— Итак, — дождавшись, пока пригубил и поставил рюмку на стол, решительно произнес Матвей Владимирович, — к делу.

Дальше последовал пятиминутный монолог о патриотизме. Павел слушал, тихо шизея. Похоже у большой шишки внезапно случилось обострение. Знать бы еще где находится кнопочка выключения. А потом он глянул в глаза и шутить резко расхотелось. Чтоб не нес вслух, а смотрел трезво и взвешено.

— Полностью поддерживаю, — уловив паузу, подтвердил. — Я люблю Россию и желаю ей счастья.

Что есть чистая правда. Только где связь с распитием французского коньяка и фразами об импортозамещении и опорой на собственные силы? Он реально за дурака держит, имея на руке иностранные часики за 250 тысяч евро? Даже после скандала не снял. Да, не про него писали, но какая разница. 'Ракета' или 'Командирские' стоят четыре тысячи рублей, зато отечественные и идут правильно. И это он еще не разбирается в надетых вещах. Сердце вещует, ткань не из города Иваново.

— Тогда все заметно проще, — обрадовался Матвей Владимирович. — Нам известно, в скором времени ожидается подписание договора с иностранцами.

Кому это 'нам', подумал Павел. Сама постановка вопроса его нисколько не удивила. Других причин для беседы он не видел. То есть они имеются и целая куча, но последний год поймать на горячем практически невозможно. Ничего с Той стороны не приносил и даже деньги с драгоценностями из ячеек банках забрал и сплавил в Карелию в тайник почти все, когда стало ясно — выгорело с аккумулятором. Осторожность прежде всего. Чисто в теории особо на него копать никому не сдалось прежде. Поручится, конечно, нельзя. Увы, свое прошлое исправить никому не дано. Если умудрился вляпаться, так тому и быть.

— Нельзя, чтоб такие технологии уплывали в загребущие руки наших сомнительных партнеров, — продолжал токовать большой начальник. — Мы, считаем, необходима государственная доля в составе учредителей фирмы 'ТБ'. Для контроля и на пользу государства.

Проще сказать, некие 'мы', а скорее всего он лично и плюс генерал из ФСБ, раскатали губу, отжать уже готовенькое. Причем слово 'государство' попахивало откровенным кидаловым. Иди проверь, кто там сядет на финансовые потоки и куда пойдут средства.

— Контрольный пакет обеспечит полную защиту интересов страны.

Наверное, во взгляде Павла нечто появилось, поскольку незамедлительно продолжил.

— Посмотри, — сказал с доброжелательной интонацией, — какие дивиденды получают от Газпрома собственники акций.

Но не владельцы фирмы, что характерно. Сознательно так выдал или оговорка по Фрейду? И делают они не то что хотят и выгодно, а что сверху скажут. Мне такое счастье надо?

— Мы, — подчеркнуто, с ударением заявил, — законопослушные люди и прозрачны в отчетности. И налоги собираемся платить согласно правилам в полном объеме. Если государство готово приобрести пакет акций — это прекрасная идея, — окончательно включил дурака, — можем обсудить, как и возможность приобретения лицензии на пользу всей стране, — опять же с ударением.

— Ты видимо не понимаешь, мальчик...

О, пошло давление авторитетом и мудростью. Но если б не так прямо старался обокрасть и не сейчас.

— Я очень хорошо заметил, — произнес Павел, — что за пол года никто из наших государственных мужей не обратил внимания на рассылаемые моим отцом постоянно предложения. А ведь под это дело можно было создать целый институт. Мы ж сделали только прототип топливного элемента и его еще имеет смысл дорабатывать.

— Вот именно, — значительно сказал Матвей Владимирович. — Одним вам не справится.

— Ну, почему же, — глядя ему в глаза, заверил Павел, — теперь у нас на руках будут не только деньги, но и возможность работать в лучших лабораториях мира. В том самом договоре есть соответствующий параграф. Уже есть. Причем за это ничего не просят. Напротив, нам станут платить. Ну, если честно, то отцу. Все ж это его идея и труд. Свобода творчества для научника немалый искус.

— А ты по части денег специалист, — произнес он с иронией.

— Да, когда никто не желает вкладываться, сообщая у них на Западе нет такого и не морочьте голову, найти деньги на исследования не так просто.

— И они поступили как раз от государства!

— Правда? — спросил Павел удивленно. — Ну вы то должны знать, чем занимается та самая контора по инновациям.

— Дает кредит под будущее открытие, — усмехаясь сообщил Матвей Владимирович. — Которое принадлежит вложившимся. И да, мне б не хотелось поднимать вопрос откуда деньги взялись. Это чревато, в первую очередь для тебя.

— А договор вам показывали? Увы, ничего такого там не прописано. Если пожелаете, можно попросить мой телефон, там есть фотографии всех страниц. А средства, как раз у них и взялись, — нагло заявил Павел.

А ты докажи, что наличкой принес, говорил его невинный взгляд. Нигде не оформлялось. Показания дадут? Так они таким образом лично себе по нескольким статьям натянут солидный срок. Заставить можно кого угодно, у серьезных дядечек есть методы и для Кости Сапрыкина, но со стороны будет выглядеть крайне некрасиво и большой шум поднимется. А этот не для родного государства старается. Себе кусок урвать норовит и скандал ему без надобности. Вот и подавится.

— Между прочим, постоянно поминал название заботящейся о молодых дарованиях компании. такую рекламу им сделали! — он уже откровенно издевался.

— Мальчик, не пытайся показать зубки, спилю!

— Вы конечно можете закопать меня прямо здесь и сейчас, — допив остаток коньяка, все равно больше не предложит, — места много и в озере легко спрятать труп. Но увы, это ничего не даст. Все наши патенты находятся в офшоре в доверительном фонде и никто их не получит, в случае моей преждевременной смерти.

И это не только прописано в уставе, но еще и за ним числится 51%. Его решения окончательные и оспорены быть не могут. Ну, можно в суд подать. Басманый. Что ответят из-за границы на его решение не стоит даже сомневаться.

— Уйдут в свободный доступ, согласно завещанию. Деньги не достанутся никому. Именно поэтому, подписание соглашения состоится не в Москве, а на Бермудских островах. Чтоб убедиться в отсутствии давления на соучредителей.

Матвей Владимирович резко встал и вышел из беседки. К нему моментально подскочил человек и выслушал распоряжение, убежал. Похоже огорошил начальничка. Он не в курсе и желал проверить информацию.

— Вы, безусловно, — продолжил Павел с прерванного места, после возвращения, — можете взять в заложники мою мать или жену с дочкой отца и приставив ствол к виску нечто требовать, возрождая славные традиции российского бандитизма с государственным советским шантажом, но не лучше ли решить все полюбовно?

— Это как?

— Три процента от будущих доходов будут перечислены на постоянной основе в Фонд развития новых технологий. Естественно на официальный счет. Или другой, — после паузы, — по вашему выбору.

— Это юмор такой?

Ну, да, а тебе хотелось все. Обломаешься.

— Этак рано или поздно пойдет в серию. И это реальные миллионы для помощи молодым талантам, — он откровенно улыбнулся, не сомневаясь: не все, так заметная часть будет потрачена на такие вот часики и особняки.

— Пятнадцать! — помолчав, потребовал алчный начальник.

Особенно противно, он ведь не предлагает отцу институт, хотя прямо прозвучало. Даже отдел. Не за свои же бабки пришлось бы делать. Плевать он хотел на уплывающие из страны мозги. Деньги важнее.

— Шесть и не будем торговаться. Кстати, я надеюсь, если у нас начнутся проблемы, мы получим возможность обратится напрямую к вам за помощью?

— Тебе палец дать и руку откусишь?

— Сотрудничество должно быть взаимовыгодным. А вам ничего не стоит позвонить и накрутить хвосты излишне наглым людишкам, мечтающим присосаться к финансовому источнику. Даже не самому.

Яснее уже не скажешь. И хотя некоторое время еще уточняли конкретные условия и дошли до 12% отката, негласный договор был заключен. Уже в машине Павел подумал, что очень вероятно его красиво развели. Обычный наезд на лоха с угрозами. Тот пугается и готов делиться, хотя по жизни ничего не должен и может послать на три буквы совершенно спокойно. Ничего ему не будет.

Может и так. А может очень даже будет. Уж найти статью и посадить любого без проблем. Завтра в квартире найдут наркотики и доказывай, что не верблюд. Лично Матвей Владимирович таким заниматься не будет, что вы. Попросит специалиста решить проблему, а то человечек больно неудобный и договариваться не желает. И в камере что угодно подмахнешь. Ну, с такими волками бороться ему не по чину. И выяснять, станут ли ломать всерьез, ни малейшего интереса. Для начала ведь достаточно закрыть выезд. Пролетят тогда уже мысленно поделенные денежки. Ему то пофиг, в любой момент уйти сумеет, но не бросать же семью.

Короче, пусть на понт его взяли, но все правильно сделал. Вытирать о себя ноги позволять нельзя, а платить за крышу нормально. Нравится, не нравится, терпи и дальше иди, радуясь минимальному размеру дани. Хуже было б, говори с ним ребята с паяльниками. Причем натравленные с подачи того же Матвея. Нет, он явно хотел покошмарить, но не переступить планку. Значит все правильно сделал. Денег не жалко, спокойная жизнь важнее.

Он набрал сообщение, отправив Чапаю просьбу о встрече.

— Мы куда едем? — спросил водителя.

Начальник мелочиться не стал и отправил его на членовозе обратно. Правда без двух охранников.

— В институт, — ответил тот, — обратно.

— А можно по другому адресу?

— Как угодно, Павел Юрьевич.

Определенно иное отношение, подумал Павел, называя нужный. Скрываться нет смысла. Все его контакты, наверняка, известны. И ничего нет сомнительного во встрече.

Лай был слышно метров за сто. По специально утыканной бревнам и разными барьерами площадке скакали по команде несколько псов с хозяевами. Парочка инструктором иногда вмешивались, поправляя и нечто подсказывая, но в основном те трудились сами. Наверное, правильно. Собаки должны учиться слушать команду от владельца. И были здесь далеко не одни овчарки с бульдогами. Даже пудель с таксой.

Павел не любил гавкающих созданий любого размера и вида с детства. Не боялся, а именно не любил. Лет в двенадцать с парочкой школьных приятелей пошли в кино и на них кинулась неизвестно с чего овчарка. Оба пацана дали моментально деру, а Павел был сильно умный и начитанный. Он точно знал, зверь погонится за бегущими, видя в них добычу. Псина, видать, книг не читала и подскочила к нему, укусив. То есть, по-настоящему лишь почувствовал зубы, даже кожу не поранила и брюки остались целые. Хозяин вовремя отозвал и потом даже извинился. Но с тех пор Павел не доверял ни советам по собаководству и зверям вообще, ни любым шавкам. Неизвестно не переклинит ли у них чего.