Vstn_test_test

— Не хернёй, но и не особо умным делом. Они в итоге перехватят инициативу — когда одуревшие от похвалы советские инженеры и политики сорвутся. Причём сделают это тогда, когда появится возможность сильно снизить стоимость запусков — так, чтобы не перерасходовать средства. А мы... лишь готовим им фундамент для их доминирования в будущем.

— Я на это так не смотрел.

— А стоило бы. Они уже готовы к первой стадии перехвата — пиарили нашу космическую программу, породив ажиотаж и запустят людей на луну — тем самым объявив о конце космической гонки — своей победой. Сколько бы вы ни делали — это лишь пойдёт в их копилку в итоге. Они поступили мудро и хитро — и победили, в то время как брежнев, очарованный вниманием прессы, и всё политбюро, у которых голова от успехов закружилась — создадут бессмысленную космическую программу, которая нужна лишь как первичная стадия — с перерасходом средств и огромными научными наработками.

— Которые никогда не попадут к врагу.

— Никогда не говори никогда. Попадут, так или иначе. Вот что страшно — так это их холодный расчёт и практичность, с которыми они подошли к делу — как будто взрослый играется с тупым и очень эмоциональным подростком, используя его втёмную.

Сказать, что Сергей Павлович был разочарован — ничего не сказать. Присутствовавший последние полтора часа разговора Шелепин был ещё больше разозлён и разочарован — он сидел в уголке и слушал, не встревая.

— Это верно, — Королёв сел, — постоянно требуют — больше, больше, больше, любой ценой, ещё дальше, выше, чтобы на весь мир прогремело... словили медийную звёздную болезнь.

— Их можно понять. Они гиперчувствительны к похвале. Я не зря их сравнил с деревенщиной, у которого голова кружится от того, что его кто-то признал — они ещё на стадии зарождения собственного самоуважения и собственной цивилизации — а американцы уже вошли в стадию зрелости — они умеют придержать коней вовремя, и у них не кружится голова от малейшего успеха — они давно уже пережили этот опыт и научились действовать расчётливо и грамотно.

— Если дальше мы продолжим гонку за рекордами — то нам крышка. Просто крышка — мы уже захлёбываемся от амбиций. Но у власти Брежнев, а ему хочется всё больше показать — политические амбиции партийных руководителей часто далеки от практических целей. Эдак мы просто захлебнёмся и пойдём вразнос — и останемся у разбитого корыта, как в сказке.

— Хорошая сказка — про амбиции и трезвый расчёт. Кто не может остановиться — остаётся у разбитого корыта и теряет всё. А вы что скажете, товарищ Шелепин? — я обратил внимание на сидящшего в уголке Шелепина.

— Ты говоришь обидно, но по делу, — кивнул он, — вот только в ЦК преобладает мания рекордов. Они хотят похвалы слишком сильно, чтобы трезво взглянуть на ситуацию.

— Я могу им плюнуть в борщ смачно, если хотите.

— Как?

— Да выпущу в прессу пару статей о том, как легко и непринуждённо американцы пользуют советскую космическую программу и как далека психология советских руководителей от реальности. В самых жёстких словах — так, чтобы у них знатно полыхнуло. Тем более, что я уже подготовил четвёртую книгу из своей серии про цивилизации — и она будет посвящена разбору реальных примеров — этот тоже можно включить. А так же развенчать и разбить "манию достижений" коммунистов в пыль, пух и прах.

— Дашь почитать?

— Конечно. Выпуск планировался на неделе. Нужно будет дополнить про космическую программу, а про психологию коммунистов там уже есть. Сергей Палыч, а что вы решили по поводу своих программ?

— Пока не знаю, — он сел за мой стол, — я ничего теперь не знаю. Никаких даже намёток того, что мы должны получить, у меня нет. Лунная программа должна быть доведена до конца — иначе американцы воспользуются нашими наработками и действительно завершат гонку своей победой — несмотря на наши фактические победы.

— Это можно парировать политически, — ответил я, — Александр Николаевич, могу я попросить вас выступить с речью по поводу космоса?

— Какой?

— Я думаю, что необходимо объявить о планах строительства обитаемой базы на Марсе, но не на Луне, планете без кислорода. На Марсе тоже одна выжженная пустошь, а кислород только в виде оксидов металлов и минералов — но вбросить дезу не мешает. Американцы заявляли, что достигнут луны — будет правильнее отдать им этот ход — с таким апломбом — что мы не собираемся участвовать в скачках — мы уже много раз были первыми — и в космосе, и в открытом космосе, и спутник первый запустили — было бы негоже с нашей стороны не дать им права тоже побыть первыми разок-другой, в конце концов — гегемония в космосе не наша цель. Это скачки без финиша, где все лошади подохнут от усталости, если вовремя не остановиться, поэтому важно самим определить себе цель. А мы должны сфокусироваться, после отработки необходимых технологических решений — на коммерческом, то есть народно-хозяйственном освоении космоса, развитии уже занятых позиций на околоземной орбите. Строительстве космических станций, спутниковых группировок, спутников связи, ретрансляции, космических телескопов, метеорологии и других спутниковых систем.

Шелепину такая формулировка очень понравилась:

— Это имеет смысл. Но мы оставим много возможностей американцам быть первыми.

— Если они заболеют "первоманией", то это будет даже хорошо. Я бы сказал так — следующая цель — совершенствование технологий, удешевление запуска в космос и освоение более совершенной электронной базы, более совершенных способов использования околоземной орбиты. Необходимо построить систему космической навигации, систему связи, системы ретрансляторов, спутникового шпионажа — причём не одноразовыми плёночными фотоаппаратами, а долгоиграющими спутниками с ПЗС-матрицей, то есть цифровыми фотоаппаратами. И космические телескопы для исследования дальнего космоса. Откажитесь от луны публично — в пользу качественного и практического развития космоса — а американцы... надо же нам и им что-то оставить, иначе они совсем обидятся — а какие между нами могут быть обиды?

Королёв рассмеялся:

— Вот! Александр Николаевич, настоятельно рекомендую прислушаться, очень здравый подход. Очень практичный, не то что у Хрущёва — который и правда одурел от успехов и его понесло во все тяжкие. Когда гагарин к нему приехал и рапортовал — у него прямо в мозгах на тему космоса переклинило то немногое, что было. Да и Брежнев не лучше.

Шелепин кивнул:

— Хорошо, если вы, Сергей Павлович, одобряете — то я именно так и скажу. А что про Лунную программу?

— Сообщите вот что, — подумав, ответил я, — мы уже столько раз были первыми, что вписали свои имена в историю космонавтики, которую сами же и начали — не вырубишь топором, поэтому с нашей стороны будет неправильно тратить такое огромное количество средств на лунную гонку — космос не игрушка для власть имущих, а практически используемое пространство. Луна нам может быть интересна только с одной точки зрения — расположения на её тёмной стороне астрофизического оборудования — космических телескопов, радиотелескопов, которые закрыты луной и находятся в её радиотени и просто тени — то есть помехи и свет с земли им не мешают вести наблюдение. Но это строительство потребует огромных расходов и технологий, которых пока нет не только у нас, но и ни у кого, и в обозримом будущем скорее всего не появится. Тратить гигантские средства на получение "минуты славы" — которая быстро забудется — это крайне неправильно и незрело — поэтому целью космической программы должна являться выгода, которую космос несёт человечеству, а не бездумные скачки по бесконечным просторам, мальчишеский авантюризм и попытка доказать себе и другим, что мы могём. Освоение околоземной орбиты — развитие ракет-носителей, создание принципиально новых космических кораблей, развитие электронных систем, в общем — пора перестать вести себя как экспериментирующие подростки и подходить к делу основательно, без перерасхода средств и амбициозных невыполнимых проектов. Гиперрасходы средств на это очевидны — чем амбициозней проект, чем больше "не по сеньке шапка", и чем больше он превосходит нынешний уровень потребительских, крупносерийных технологий — тем дороже. И стоимость растёт в геометрической прогрессии, а не в арифметической — поэтому необходимо развивать всю науку и всю промышленность — а космос... по мере развития технологий — стоимость запуска будет уменьшаться, а экономические выгоды — увеличиваться. Пока в стране есть коммунальные квартиры, пока количество личных автомобилей и прочего благосостояния граждан не дойдёт до уровня хотя бы в десятке лучших стран мира по уровню жизни — строить невероятной дерзости проекты можно, но это позёрство не по средствам.

— Вот именно так и напишем, — кивнул Шелепин, — вот что, сформулируй это в виде текста — и передай мне — в газете Правда напечатаем на передовице.

— Можно, можно, — покивал я, пока корабль транспортировал мне листок со статьёй, — прошу.

Шелепин прочитал, а потом и я. В целом, там были те же тезисы, которые я озвучил — но переработанные и ещё лучше поданные. Со ссылками на историю, на события, и очень убедительно.

— Отлично, — Александр Николаевич положил листок в свой портфель, — а что за спутники вы вывели на орбиту? Мне уже доложили, что они движутся по орбите в непонятном пока порядке.

— Спутники связи и навигации. Они находятся на низкой орбите — двести километров, снабжены высокомощной антенной-передатчиком, антенной-приёмником, особыми солнечными крайне большими батареями — по схеме "китайский зонтик". Круглые такие. И сверхъёмкими конденсаторами.

— Понятно, что за связь?

Я попросил корабль передать мне терминал связи — и он транспортировал в помещение... дипломат, в смысле чемодан так называется.

— Можно было бы сделать в виде обычной трубки — но её трудно сделать из-за обилия электроники, — пояснил я, — по заданию Косыгина я занимался пейджерами — и сумел сделать вот это, — достал с полки прототип номер один, — пейджер с возможностью принимать текстовые сообщения. Базовую станцию я поставил на крыше ВЦ, дальность по всей Москве. Может принимать текстовые сообщения.

— Дай сюда.

Шелепин взял устройство, повертел в руках. Осмотрел экран.

— Сложная вещь?

— Нет, сделана на основе электроники нынешнего времени. Тут пять или девять микрочипов, остальное обычная компонентная база. Принимает две строчки по сорок символов в каждой. Это фактически радиоприёмник, отображающий текст и слушающий постоянно радиоэфир — когда звучит его позывной — он принимает открытым кодом сообщение. Есть модуль шифрования, но он специально для милиции и скорой помощи предназначен.

— Понял. Штука полезная, нужная, особенно экстренным службам.

— Не то слово. Самое главное — простота принципов работы. Это то же самое, что и радиотелеграф, только с автоматическим декодированием и отображением на дисплее текста.

— Почему же не использовать обычную радиосвязь? — спросил вдруг товарищ Королёв.

— Мессенджер — использует одну частоту примерно на несколько сотен приёмных устройств, от количества устройств зависит задержка между посылом и приёмом сигнала. Радиосвязь требует выделенной частоты для одного голосового канала, другие разговоры будут наслаиваться на первый. Голосовая связь менее помехозащищённая, требует отвлекаться, и требует прямого контакта — тогда как сообщение в мессенджере может храниться, пока его не прочитают, даже если рядом никого нет. Так что построить крупную сеть на радиочастоте трудно — ограничена она по количеству абонентов. Теперь у меня есть глобальная пейджинговая система — "Экватор" — эта система на низкоорбитальных спутниках — и позволяет подключить большое количество абонентов — и самое главное — приёмник не имеет горизонтальной дальности действия. Главное — чтобы сигнал прошёл со спутника на пейджер — его нужно поставить у окна, или в автомобиле, и можно иметь связь хоть на южном полюсе, хоть на севере, хоть в джунглях — всё одинаково. Глобальная система связи — пусть и такой примитивной — это очень хорошо.

— Куда уж лучше.

— Телефония, — я повернул чемодан-дипломат на столе, — прошу любить и жаловать — спутниковая телефонная станция СТС-"SkyVoice", или по нашенски СТС-3000. Три тысячи — это количество низкоорбитальных спутников, которые были запущены и будут выведены на орбиты. Они очень плотно занимают небо и поэтому задержка сигнала небольшая, а качество приёма и передачи весьма и весьма. Связь, кстати, цифровая — между спутниками проложены цифровые лазерные оптические линии и направленная радиосвязь, — я потёр руки, — встроенные в спутники системы кодирования голоса и цифровой его передачи на другие — позволяет избежать хаоса и анархии в системе связи, и радиобезумия на орбите — передача осуществляется от спутника до спутника в виде импульсов лазерного луча, оптически. Помехи им не страшны.

— Как по оптоволокну? — спросил Королёв.

— Да, как по оптоволокну — только в космосе же нет атмосферы, рассеивание луча не такое сильное, поэтому на дистанцию всего в несколько сот километров можно передать информацию по лазерному лучу.

— Занятно, я что-то такое думал уже — но в моей мысли это должна быть передача с земли информации на орбиту.

— Так тоже можно, но атмосфера мешает. Так, на чём я остановился?

— Ты не объяснил принципы работы своей штуки.

— Тут всё предельно просто. Спутники кодируют голосовой канал в цифровой вид и передают информацию в цифре — между собой. Приёмник построен на аналоговых и цифровых микросхемах, самое узкое место системы — это передача радиосигнала с орбиты и на орбиту. Мне пришлось слегка пошаманить над системой — и слукавить — в нём использована система цифровой связи — то есть он передаёт данные на орбиту, кодируя их в набор байтов. Так что это не только первая цифровая и телефонная связь — но и первый спутниковый интернет.

— С ума сойти.

— Однако, это работает. Кодирование сигнала — необходимо, чтобы вместо двадцати-пятидесяти трубок — мы могли использовать в сотни раз больше. Количество каналов прямо пропорционально развитию микропроцессорной отрасли — сейчас здесь использована аппаратура сжатия и кодирования для скорости доступа трубки в тринадцать килобит в секунду и с размером кадра в тридцать миллисекунд. Это сложно, это микрокомпьютер — но это работает. И сам процессор — целевой.

— Это как? — уточнил Королёв, — он не универсальный, я правильно понял?

— Именно. Кодек вшит в саму архитектуру микросхемы — тогда как обычно это делается методом исключительно программным на процессорах общего назначения. В данном случае же всё иначе — микрочип сам по себе является аппаратным кодеком, который нельзя приспособить к чему-то другому. В противном случае мне пришлось бы "изобрести" микропроцессор раньше срока. Лучше столкнуть авторскую мысль в этом направлении. Это сложный и интересный чип, но он умеет только кодировать голос.

— А как он совершает соединение с таким количеством абонентов и не путается в них?

— Маршрутизация... — я задумался, — ну давайте представим так — на один приёмник приходит два сигнала — с точностью до наносекунды совпадающие — он может принять и принимает только один из них. Это старинная компьютерная проблема. Для этого существуют маршрутизаторы — оба провода с сигналами подключаются в специальное устройство, вроде электронного конвейера, и сигналы встают на конвейер последовательно — один из них задерживается на такт. Каждый помаркированный для соответствующего канала сигнал принимается приёмником и расходится по нужным целям. Таким образом по одному каналу проходят два сигнала — с вдвое меньшей скоростью каждый, но канал не путается между двумя цифровыми данными. Это называется маршрутизация. Принцип похож на то, как в пейджинговой сети — общем канале, загружаются сообщения — каждое для своего пейджера — тут правда приёмное устройство работает иначе. Но ладно.