Можно даже представить совершенно несбыточную и фантастическую — в плохом смысле этого слова, ситуацию, когда человек, имеющий приглашение, проигнорирует величайшее событие культурной и музыкальной жизни планеты Земля — вручение "Премии МУЗ-ТВ", рядом с которым можно поставить только награждение "Золотой звездой Аллы", ну, или же чествование лауреатов "Премии Казанского кинофестиваля" — так ведь нет! — разговор идет о смертельной схватке лучших Архимагов Батрана! Где еще такое увидишь и когда!?! Нигде не увидишь и никогда! Если, конечно же, пропустишь. А вот, ежели увидишь — будет что детям рассказать на старости лет.
"В лесу ночевать не буду! — решительно заявил Денис. Как уже упоминалось он не был сторонником экстремального отдыха. — Сам ночуй!"
"Ну, тогда в Золотой Город!" — резюмировал внутренний голос.
Особого отличия местной "Рублевки" от аналогичного района, где обитала высшая аристократия Протектората Нейтен, старший помощник не заметил — все те же ухоженные дома, считай — дворцы, огромное количество зелени, широкие улицы, отсутствие на них не то что, отходов человеческой и нечеловеческой жизнедеятельности, свойственных земному средневековью, а даже мусора, толпы "чистой" публики, как на каком-нибудь модном курорте, или туристической Мекке, вроде Парижа, или Санкт-Петербурга, ну и, конечно же — стражники на каждом углу — куда ж без них, родимых.
Несмотря на то, что на данный момент Денис не пребывал в имидже Шрама — "старого солдата, не знающего слов любви", а скорее выглядел, как "нестарый солдат, знающий с какой стороны подойти к женщине", особого доверия у местных правоохранителей он не вызывал. Они с подозрением — видимо было что-то этакое в его имидже, разглядывали старшего помощника и пару раз даже вознамеривались свести с ним знакомство поближе, но, в последний момент, наткнувшись на многообещающий взгляд Дениса и на его не менее многообещающую ухмылку, резко теряли к нему всяческий интерес, сворачивали в сторону и продолжали патрулирование по другому вектору, который не соприкасался с траекторией движения старшего помощника. Ну, что тут можно сказать? — только одно — хороший стражник всегда чувствует, когда может найти приключения на свою жопу, причем именно ей и чует и, если он действительно профессионал своего дела, то искусно таких ситуаций избегает.
Воспользоваться апробированным способом поиска, а именно — арендой мальчишки, на сей раз не удалось. Во-первых, пока Денис добирался до Золотого Города, никого подходящего не встретил — как вымерли все Гавроши, а во-вторых, он хорошо помнил Воробья, который зарекался попадать в такие места. Поэтому пришлось искать гостиницу наугад.
К счастью, гостиниц в Золотом Городе хватало, вот только к несчастью, свободных мест в них не было, о чем свидетельствовали таблички соответствующего содержания. Таблички представляли из себя не куски картона, или фанеры, криво присобаченные перед входом в заведение — нет-нет, как говорится, отнюдь — это были прямо-таки произведения искусства, если называть вещи своими именами.
Прикладного, конечно же, но искусства! Подставки представляли из себя не треноги из неошкуренных деревяшек, а серебряные, или золотые сооружения, напоминающие шандалы... ну, может и не золотые и серебряные, а позолоченные и посеребренные, но, на вид держатели табличек были именно, что золотые и серебряные. Сами же таблички были выполнены черным по золотому, или же золотым по черному, или черным по серебряному, ну и так далее. Все было очень красиво, пристойно, но суть дела от этого не менялась — перед старшим помощником замаячил призрак ночевки в палатке. Не призрак коммунизма, конечно же, но тоже приятного мало.
Проехав мимо очередного помпезного входа в не менее помпезную гостиницу, напоминающую Зимний Дворец, правда поменьше размером и скользнув равнодушным взглядом по стереотипной табличке, Денис даже не попытался вчитаться в текст — чего он там не видел? — от смены шрифта и его размера смысл сообщения не меняется — те же вилы, только в профиль, но, внезапно он почувствовал, что с этой табличкой что-то не так.
Пришлось остановить коня, развернуться, шуганув при этом нескольких прохожих, которые тоже все были из благородных, и, соответственно, не любили такого бесцеремонного с ними обхождения и, что вполне логично, возжелали было предъявить всаднику претензию, но, в последний момент, обменявшись с ним взглядами, решили, что у них есть дела и поважнее, после чего отправились восвояси, а старший помощник прочел надпись на табличке: "АУКЦИОН".
— Давно идет? — обратился Денис к швейцару, важному, как индюк и разряженному, как павлин, статью и блеском напоминавшему короля эстрады. Отвечать "индюк" не спешил — он пожевал губами и даже, судя по начавшемуся движению, хотел было отвернуться от не то, чтобы нищеброда, но, человека явно уровню заведения, представляемого им, не соответствующего.
Чтобы не терять время зря, затевать полемику и объяснять швейцару недопустимость подобного поведения, когда общаешься с уважаемыми людьми, старший помощник не стал, а попросту, выпрыгнув из седла, немедленно по приземлению, выписал "павлину" пендель. Когда тот возмущенно развернулся и уже открыл было рот, чтобы позвать охрану гостиницы, околачивавшуюся рядом, с интересом наблюдавшую за происходящим, но, не предпринимавшую никаких попыток прийти на выручку, Денис сдвинул точку сборки и кивнув на фонарный столб, пообещал:
— Повешу.
И швейцар ему поверил! А как тут не поверишь? — уж очень убедителен был старший помощник. Эта вера подействовала на "индюка", как спусковой крючок, как триггер, который в мгновение ока переключил стиль общения "нищеброд", на "VIP-персона".
— Многоуважаемый вышестоящий потерявший, аукцион заканчивается! — вытянувшись во фрунт и пожирая "начальство" глазами четко, по-военному, доложил "индюк". Данный инцидент еще раз показывает, что животворящий пендель, грамотно и вовремя примененный, поистине творит чудеса.
Однако, чудеса — чудесами, а ясно было одно — надо поспешать. Бросив поводья мальчишке в расшитой золотом ливрее, Денис направился вглубь заведения с претенциозным названием "Трезубец Речного Властелина".
В просторном холле перед ресепшеном собралась небольшая толпа — человек двадцать-двадцать пять. Если судить по одежде, малообеспеченных людей в ней не было, что сразу не понравилось старшему помощнику. Его опасения немедленно подтвердил внутренний голос:
"Эти пидоры цену до небес задерут!" — огорчился он.
"Да уж..." — был вынужден согласиться с ним Денис.
Между тем, плотный, вальяжный мужчина лет пятидесяти, неброско, но дорого одетый — то ли владелец, то ли управляющий отеля, на что указывало его местонахождение за стойкой, исполнял на данный момент обязанности аукциониста:
— ... тысяча двести золотых, три! — судя по всему, старший помощник застал самый конец борьбы за очередной лот. — Продано!
"Фигасе у них цены! — обомлел Денис. — Так и без штанов можно остаться!"
"А тебе-то какая печаль? — удивился голос, будто бы это не он только что сокрушался о возможном задирании цен до невозможности. — Или надеешься капиталец сколотить на старости лет?" — глумливо поинтересовался паршивец.
"Да нет... — смутился старший помощник. — Просто..."
"Ты же не менеджер среднего звена, — напористо продолжил голос, — который надеется дожить до пенсии. У тебя каждый день, как последний. Чего экономить-то?"
"Да не экономлю я! — начал заводиться Денис. — Просто..."
"Просто ты хочешь, чтобы тебе гроб обклеили изнутри стодолларовыми бумажками! — продолжил резвиться голос. — А нет — пардон-пардон! Чтобы оббили золотыми монетами!"
"Да пошел ты! — недовольно буркнул старший помощник, жалея что так бурно среагировал на цену последнего лота и дал паршивцу возможность показать себя во всей красе. — И вообще — не мешай! Этот хрен чего-то говорит, а ты бубнишь, мешаешь слушать!" — после этой справедливой отповеди, голос, наконец-таки, заткнулся.
— ... одноместный номер с ванной, горячей водой, полным пансионом на все дни до начала Турнира! — надрывался аукционист сорванным голосом — видать много пришлось поорать за последнее время, а мегафона, или какого иного магического усилителя звука не было, вот и надсаживался бедолага. Правда, если исходить из озвученной суммы, знал за что рвет глотку: — Пятьсот золотых!
... с-сука!..
— Пятьсот десять! — поднял палец, стоявший неподалеку от Дениса, щеголеватый мужчина южного типа, хищное лицо которого украшала элегантная эспаньолка и тоненькая ниточка усов.
— Пятьсот двадцать! — немедленно отозвался толстяк из первого ряда, подпиравшего стойку.
И понеслось!
— Шестьсот!
...
— Восемьсот пятьдесят!
"Откуда у этих козлов столько денег!?!" — искренне недоумевал старший помощник.
"А у тебя откуда?" — немедленно поинтересовался внутренний голос.
"Награбил..." — не стал скрывать очевидное Денис.
"Вот и они награбили! — хмыкнул голос. — Не ты один такой умный!"
"Куда мир катится!? — тяжело вздохнул старший помощник. — Везде ворье правит бал!"
"Еще грабители и убийцы!" — уточнил голос.
А между тем борьба за лот подходила к концу:
— Тысяча триста раз! — объявил аукционист и сделал долгую паузу. Когда держать ее дальше стало неприлично, продолжил: — Тысяча триста два! — и снова длительная пауза. Он уже набрал в грудь воздух, чтобы объявить: — Тысяча триста три! — как в бой вступил Денис:
— Тысяча четыреста! — после этого взоры всех присутствующих скрестились на старшем помощнике.
Диапазон негатива во взглядах покрывал всю темную половину спектра, начиная с презрительного удивления и заканчивая жгучей ненавистью. Правда, скажем честно, старшему помощнику было на это глубоко плевать. Он искренне считал, что не Бенджамин Франклин, чтобы всем нравиться, а кому не нравится — это проблема данного конкретного индивидуума.
Этот индивидуум даже мог невербально выражать свое негативное отношение к Денису — пусть его. Как говорится — собака лает, караван идет. И весь такой либерализм и не побоимся этого слова — толерантность, могли продолжаться бесконечно долго, но, только до того момента, пока "обиженный" не пытался донести свое негативное отношение до сведения старшего помощника, как-либо его оскорбив, или попытавшись сделать физическое замечание. После этого "обиженный" внезапно осознавал, что такое поведение было ошибкой. И не просто ошибкой, а фатальной.
Однако было что-то в фигуре... а пожалуй даже не фигуре, а ауре Дениса такое, что удерживало горячие головы от излишне резких телодвижений. Вот и сейчас "обиженные" участники аукциона ограничились глухим ворчанием и недобрыми взглядами. Никаких конкретных претензий старшему помощнику предъявлено не было. И это с учетом того, что среди аукционеров были не только спесивые аристократы всех мастей, но и пара-тройка еще более спесивых Искусников.
Смесь очень взрывоопасная и тем не менее, на рожон никто не полез. Небольшой сдвиг точки сборки ближе к положению "Смерть" и не нужно махать ни шпагой, ни чертовым серпом — оппонент все понимает сам. Чем-то напоминает МНВ — термин введенный Айзеком Азимовым — Минимально Необходимое Воздействие. Например, чтобы переломить ситуацию на фронте не обязательно бросать в кровавую мясорубку тысячи своих солдат, гробить технику и расходовать огромное количество горючего, продовольствия и боеприпасов. Достаточно одной торпеды, чтобы потопить транспорт с дивизией противника.
Заключительная фаза акта купли-продажи — "золото в обмен на ключ от номера", была осуществлена в подсобном помещении, расположенном за стойкой регистрации, где старшему помощнику помимо вожделенного ключа от поистине "золотого номера" был вручен дополнительный бонус — металлический жетон с очень сложной гравировкой, являющийся входным билетом на трибуну "Арены Богов" на время Турнира. Пустячок-с, а приятно! Этот дружественный шаг, со стороны администрации отеля, напомнил Денису рекламный слоган: "При покупке квартиры, бейсболка в подарок!"
— Глава
Номер оправдал ожидания — просторный, чистый, большая кровать, огромное окно, раздельный санузел — до совмещенного видимо еще не додумались, правда, унитаз напоминал гигантский ночной горшок, но, слава богу со смывом, большая ванна привычных очертаний, как всегда без душа — надо будет как-нибудь на досуге попрогрессорствовать и "изобрести", холодная и горячая вода в ассортименте, большой платяной шкаф, секретер, пара кресел, небольшой столик между ними, прикроватная тумбочка, магические светильники — все что нужно и ничего лишнего.
Пообедав в номере, приняв ванну и выпив чашечку кофе... ну, не кофе, конечно же, а какого-то местного отвара, очень напоминающего по вкусу, да и по стимулирующему воздействию на организм, именно что кофе, старший помощник, развалившись в удобном кресле, предавался ленивым послеобеденным размышлениям. Несмотря на победу в аукционной схватке, настроение у Дениса было... скажем так — неопределенное. Конечно, разжиться жильем на все время до начала Турнира, да еще в условиях тотального дефицита номерной емкости, дорогого стоит. Но, к сожалению, очень дорогого — семь килограмм золота за пять дней — это перебор! Как ни крути, а жаба поддушивала.
С другой стороны, а куда деваться-то? — не в лесу же, на самом деле, в палатке жить. В палатке не хочется. Да и с другой стороны — легко пришло, легко ушло. Это, как отношение к машине нормального человека и мажора. Нормальный аккуратно ездит, потому что на другую у него денег нет, а мажор прет не глядя — в случае чего, папа другую купит, чего эту жалеть? Старший помощник мажоров терпеть не мог, но, в данной ситуации выступал, как мажор и от этого испытывал определенный внутренний дискомфорт.
Однако, долго заниматься бесплодным самобичеванием было не в привычках Дениса и через короткое время направление его мыслей приняло более конструктивное направление. Старший помощник стал размышлять о том, что появление в его жизни Торбы Архата и большого комплекса защитных и ударных артефактов различных рангов, включая достаточно высокоуровневые, в корне меняет всю концепцию обороны собственной тушки, которой он придерживался до сих пор.
На данный момент краеугольным камнем системы защиты являлась шкира, а на роль основного ударного инструмента вырвался чертов серп, который потеснил на Олимпе даже дырокол и "Черные когти". Но, так ли эти инструменты хороши, если задуматься? Конечно, если нет альтернативы, то однозначно хороши, спору нет, но, в том-то все и дело, что альтернатива появилась.
Начнем с обороны — шкира, разумеется, и сейчас хороша в схватках с бездарными и младшими Искусниками, но, вряд ли ослабленный на девяносто пять процентов тетрархский суперкомбез сможет противостоять плетениям пятого и шестого рангов, не говоря уже о более высоких. От четвертого может и защитит, но и то — бабушка надвое сказала.
А вот каменный щит шестого ранга защитит! Если артефакторы с которыми общался Денис, говорили правду, а с другой стороны — чего им обманывать — никакой выгоды от вранья они не имели и были людьми неглупыми, а врут без причины только дураки, то каменный щит шестого ранга сможет отразить все стихийные атаки вплоть до седьмого, кроме каменных, но, тут уж ничего не поделаешь. Седьмой ранг — это младший золотой Искусник, а не хрен собачий. С такими людьми лучше не связываться — порвут, как Тузик грелку. Ну-у... или же бить их из засады.
