Дракон-2. Дракон цвета смерти

— Ответственность! — эсса по-простому уперла руки в боки. — Да на что вы рассчитываете, потаскушки!? Что мой сын женится вот на... этой!? Я его для гулящей девки растила, что ли?!

— Я девушкой была! — сорвался голос Флоренсии.

Тетка (хоть и эсса, но хабалка та еще) смерила ее злым взглядом.

— Девка, которая не могла сберечь честь до свадьбы, не сбережет ее и после свадьбы!

— Буду знать, где у вас честь находится, — огрызнулась я. — О себе говорите, эсса? Так вот, ваш сынок соблазнил невинную девушку. Она ждет от него ребенка. Нравится вам это или нет — он возьмет на себя ответственность? Или хотя бы рот откроет?

Арчибальдо посмотрел на меня злыми глазами.

— Ты...

— Я, — согласилась я. — Или ты думал, что мама решит все проблемы? Так не выйдет. Будь мужчиной не только по внешнему виду, открой рот и скажи хоть что-то.

— Да что сказать!? — взвился Арчибальдо, как никогда в эту секунду напоминая свою мамашку. — Откуда я знаю, с кем Фло еще перевалялась!? И жениться я на ней не собираюсь, понятно же! Не могла подумать заранее о последствиях — так это будут ее проблемы! Хоть ты на площади ори, я десяток парней приведу, которые подтвердят, что ее в кустах валяли!

Флоренсия была бледной, как мел.

— Даже если это будет вранье?

— а это и не будет вранье, — огрызнулся Арчибальдо. — Если разразится скандал, пойдет твоя подруга собой торговать, как миленькая! Это будет... предвосхищение событий, вот!

Звук пощечины оборвал его потрясающий монолог.

— Пойдем отсюда, Каэтана. Здесь воняет.

Эсса Леви развернулась и выплыла вон.

— Ах ты... — завизжала ей вслед опомнившаяся мамаша.

Я машинально показала ей 'от плеча' и тоже вышла. *

*— русская вариация американского 'фак'. От плеча. А то один палец — маловато будет. С удивлением узнала, что во Франции это — рука чести. Прим. авт.

Флоренсия почти мчалась по улице, не разбирая дороги, так что перехватить ее было несложно. Даже просто — направить в нужном направлении.

Недаром я договорилась о встрече ближе к вечеру. Флоренсия и сама не поняла, как последовала за мной, потом уселась в карету — и только там позволила себе разреветься у меня на плече.

— Каэтааааааанаааааа!

Я пожала плечами.

Ну, Каэтана.

Я тебя, что ли, заставляла с этим слизняком спать?

— Успокаивайся, подруга.

— Кааааааээээээ!

Флоренсия ревела у меня на плече.

Карета направлялась к выезду из города.

Остановились мы в чистом поле, я вытолкала эссу Леви из кареты, протянула извозчику оговоренный золотой, тот посмотрел странно, но монету взял, развернулся и уехал. Флоренсия огляделась.

— Каэ, мы где?

— В чистом поле, — честно ответила я.

— А что мы тут делаем?

— Смотря, какие у тебя планы на жизнь. Или ее отсутствие.

— То есть?

— Если ты собираешься покончить жизнь самоубийством, это одно. Я тебе даже ножик дам. Перережешь себе сейчас вены на руках, я покажу — как, сядешь и будешь кровью истекать. Это быстро и почти не больно, правда-правда. А если хочешь что-то изменить или полезное сделать — другой вопрос.

— Изменить? Полезное? Каэтана, да кому я нужна!?

— Как тебе сказать... я знаю кое-кого... и ты очень ей нужна.

— Кому? — горько спросила Флоренсия. — Родителям я нужна, как товар, любимый мужчина... это вообще дрянь. Тот... жених? Смешно даже!

— Я не о них, — уже темнело, и никто даже в пяти шагах не различил бы наши фигуры. И хорошо — некоторые вещи лучше делать без свидетелей. — Я вот о ней.

Захлопали крылья.

Рядом с нами на землю опустилась крупная зеленая драконица.

— Ты ей очень нужна. Она тебя еще три дня назад почуяла, просто я ее отговорила приходить. Ты бы не выдержала Выбора. А сейчас она спрашивает. Ты — согласна?

Могла бы и не спрашивать.

— Миста! Каэтана, ее зовут — Миста!

Я и так это преотлично знала.

Да-да, та самая зеленая Миста, которую ранило, когда мы разбирались с химерами. Именно она почуяла Флоренсию еще тогда, в пещерах, но Виола успела предупредить меня. И вместе мы отговорили Мисту делать Выбор сразу же.

После попытки самоубийства?

После такого отчаяния?

Да и Арчибальдо Бареси тоже... Флоренсия могла бы и рассказать ему про драконицу. И бросить в лицо что-то вроде: 'Я УЖЕ драконарий, а ты им никогда не будешь', и... да мало ли глупостей может совершить оскорбленная женщина?

Зато сейчас все складывается замечательно.

Если Флоренсия решится на Выбор, ей будет и не до обид, и не до Арчибальдо. А к моменту, когда Бареси вернется в Академию... она столько всего испытает, что и глумиться над недоумком уже не захочет. Кому он нужен,, несчастный?

У него никогда не будет дракона, это более, чем достаточное наказание. Даже хуже. Это приговор.

Но ни один дракон не пойдет к человеку, обидевшему драконария. Это неписанное правило.

Не понимаешь, что другому тоже больно?

Вот и ни к чему тебе дракон! Перебьешься!

Несмотря на размеры и броню, драконы тоже очень уязвимы. Просто не все это понимают. А некоторых и по голове надо стукнуть...

Но Флоренсия, кажется, справилась и без ударов.

Она обнимала за шею свою Мисту, и плевать ей было на мелкие царапинки. Я поглядела на Виолу, которая опустилась рядом.

— У тебя вещи с собой?

— Да.

— Отлично. Фло, надевай.

— Что?

— Куртку, штаны... ты как поедешь на драконе?

— Я?! На драконе!?

— Ну да. Вам надо еще довести Выбор до конца, а это время. Короче — слушайся, ладно? Я тебе все объясню минут через двадцать, не на дороге, а в подходящем укромном месте.

Довод был признан веским, и Флоренсия послушно натянула кожаную одежду. А верхом она ездить умела...

Драконицы не спеша двинулись к заранее присмотренной укромной ложбинке. Сейчас Флоренсия и Миста попробуют кровь друг друга — и будут ночевать там. И день там проведут. Виола постережет их. И Эстанс, которую попросила Мариса.

А завтра вечером я вернусь за Флоренсией. Поедем в Академию.

И я подозреваю что наш маленький отряд увеличится на одного человека. И мне это нравится.

Я интриганка?

Да. И это мне тоже нравится!

Интерлюдия 1.

Раэн Риос поправил прическу, погляделся в зеркало.

Красавец!

Картинка!

Букет из скромных полевых цветов тоже смотрелся очень элегантно. Это вам не вульгарные и пошлые розы. И не вонючие лилии.

И стоит дешевле, что тоже немаловажно.

Что ж. сейчас уже вечер, можно и на приступ пойти. Постучаться в номер к эссе Кордова, пригласить ее на ужин.... Да, у нее номер совместный с подругой, но у него-то отдельный! Есть куда после ужина отвести девушку, есть, где остаться на ночь. Вряд ли Каэтана сможет противостоять такому мужчине, как он. А если даже и попробует...

Заветная скляночка грела нагрудный карман.

Эх... что уж себе врать! С возрастом прыть в некоторых вещах пригасает. Нет-нет, опыт тоже важен. Но и напор иногда нужен. А иногда и совершенно добровольное согласие женщины. Пара капель в ЕЁ вино — и любая будет готова на все.

Пара капель в ЕГО вино — и у них будет прекрасная ночь, исполненная страсти. Жаль, что слишком часто такое не попользуешь — сердце подсаживается. Но иногда можно и нужно.

Вот, как сейчас.

А после совместной ночи Каэтане и деваться будет некуда. А вдруг ребенок? Мало ли что?

Выйдет она замуж за него, как миленькая.

Сначала поговорить? Попробовать по-хорошему? Бонифацио думал об этом. Но за время путешествия понял свою ошибку. Опытный мужчина всегда распознает, когда он нравится женщине, а когда — нет. По сотням и тысячам сигналов, которые она подает, даже незаметно для себя самой. Поворот головы, улыбка, язык тела, который не спрячешь, не утаишь...

Даже если разум диктует оставаться равнодушной, тело — ответит.

Так вот. В этот раз не было ничего подобного. В экипаже оказались три полностью равнодушные к раэну женщины. Эсса Магали — ну та, кроме мужа никого не видит. Флоренсия — у той явно какая-то трагедия. И Каэтана.

Но вот как раз Каэтана и была к нему полностью равнодушна.

Вот мужчина. А вот дверь. И подушка... подушке — внимание, мужчине — ноль. Разве что вежливость для галочки. И внутреннее безразличие, которое Каэтана даже и не особенно прятала.

И ощущение это, кстати, для раэна Бонифацио, который привык ко всеобщему восхищению, оказалось новым и неприятным.

Как так?

Это — ОН! От его улыбки симпатичные девушки чуть ли не строем ахают, за ним бегают, в него влюбляются... да он записочки, которые получает от юных эсс, может на деревья развешивать вместо листьев! Если в зелененький покрасить — там на рощу хватит.

Только вот ТЕ девушки ему не нужны. А Каэтана, которая нужна, к нему полностью равнодушна.

Вот как так бывает?

Ладно-ладно, Каэтана просто не представляет, что теряет. А после ночи любви с таким мужчиной, как он... Да она за ним собачонкой бегать будет! И никак иначе!

Раэн Риос вышел честь по чести в коридор и направился к номерам эсс. Да, вот еще несправедливость.

Эсы и эссы в одном крыле, раэны и раэши в другом. Хотя он-то достоин! Да еще как!

Ладно-ладно, вскоре это будет исправлено, и он займет причитающееся ему место!

Раэн прошел по коридору, постучал в нужную дверь...

Нет ответа.

Еще раз?

И снова — тишина? Но...

Раэн отнес букет в свою комнату, отправился к хозяину постоялого двора и узнал, что тот за постояльцами не следит. Незачем ему такое.

Наткнулся на эса Хавьера с супругой.

— Эс, вы ничего не знаете? Я хотел пригласить эссу Кордова поужинать, но ее, кажется, нет в номере?

Хавьер, который отлично знал, куда отправились девушки, был в курсе ВСЕХ планов, а заодно и не любил раэна Риоса, вежливо улыбнулся.

— Раэн, вы не подумали, что девушки могут просто спать? Они утомились после трудного пути, и вас не слышат?

— Может быть, стоит открыть номер? Вы и я, как преподаватели, эсса Магали...

— Да-да, это будет очень мило. Вломиться к двум спящим девушкам... особенно если они еще и не одеты.

Эс Хавьер отлично знал и свою супругу тоже. Если сначала эсса встрепенулась, чувствуя скандальчик, то сейчас...

Это что?! Ее муж будет на чужих голых баб смотреть?! Или просто — на девушек в неглиже? А у нее уже и фигура не та, и волосы, и... и вообще! Что это за предложения такие!?

— А вдруг им дурно стало?

— Обеим? Сразу? — Усомнился эс Хавьер. — Хотя да... проверить не помешает!

В локоть ему клещами вцепилась супруга.

— Вот еще! Если завтра их не будет за завтраком, тогда и проверим! А пока раэн, мы идем спать. И вам я то же самое советую!

Раэн Риос и был бы не против поспать. Но не в одиночестве же!

Только вот кто его слушал? Пришлось развернуться, и отправиться к себе, несолоно хлебавши. Вот... паршивки!

Интерлюдия 2

Раэшу Луну трясло от гнева.

Повод?

Да еще какой повод есть! Даже подумать страшно, какой именно!

Ее Рауль! Ее личный, прикормленный и выпасаемый барашек, которого она столько лет стригла, сорвался с привязи, и возвращаться туда не собирался!

Вообще.

Даже наоборот, он уже нашел себе какую-то гадину!

И что самое худшее, у гадины на руке блестели золотые кольца, и на шее золотая цепочка, и в волосах пурпурная лента...

Эсса. Вдова.

Самая опасная для Рауля категория.

Ах, если бы он был один! Если бы... но на постоялый двор раэшу просто не пускали! Слуги мотали головами, заявляя, что не-не-не, раэша, вы как хотите, но хозяин запретил. Сказал, что головы поотрывает, пинком под зад выкинет...

Раэша пыталась подождать своего любимого возле постоялого двора, кинуться в ноги, умолять...

Куда там!

Рауль или пил, или...

Ладно! Сегодня раэша решила пойти ва-банк. Она дождалась, пока не подъедет карета, пока Рауль не поможет спуститься грудастой тетехе в красном платье, и тогда пошла на приступ.

— Рауль! Эс Кордова! Умоляю, на два слова!

Рауль дернулся, едва не сбив Мелиссу в лужу. Может, и добилась бы своего раэша, но Мелисса, строго-настрого предупрежденная Евгенией, не собиралась отпускать от себя мужчину.

— Дорогой, что это за сомнительная особа? — капризно вопросила она.

Раэша Луна расправила плечи.

— Дорогой? Рауль, я умоляю... рад того, что у нас было... хотя бы пять минут!

— Эс Кордова, что эта странная девица от вас хочет? — удивилась Мелисса. — Хотя... я поняла. Милочка, вы уволены!

Рауль дернулся.

— П-поняла?

О скандале он Мелиссе не рассказывал. И думал, что та не знает. Или...?

— Конечно, дорогой. Моя подруга, Евгения, говорила, что ты вынужден был уволить компаньонку твоей дочери. Воровку и нахалку. Что ж, ты правильно поступил. Надо же, какие гадкие особы бывают!

Рауль выдохнул.

Ну да, увольнение по причине воровства смотрелось куда как лучше. Он не знал, что это за эсса Евгения, но ощутил к ней благодарность.

— Да-да. Вы уволены, не понимаю, о чем нам говорить.

— Рауль! УМОЛЯЮ!!! — по щекам раэши потекли крупные слезы. Да здравствует нюхательная соль в большом количестве — и на платок. И к глазам! Раньше Рауль всегда на это покупался.

Раньше.

Когда был один. А сейчас...

— Милочка, если еще раз вы подойдете к эссу Кордова, я сдам вас властям, — поморщилась Мелисса. И снова обратила свое внимание на Рауля. — Как ты мог нанять такое ужасное существо? Хотя я понимаю, твое милосердие не знает границ, и эта девка им воспользовалась! Ничего, теперь я рядом с тобой, и прослежу, чтобы ничего подобного нее случалось. Да и твоей дочери не нужна больше воспитательница.

Мелисса сверкнула глазами, и увлекла за собой Рауля.

Раэша Луна дернулась, было, но уже подбегали от постоялого двора слуги, слез с козел кареты кучер, и выглядел он очень угрожающе...

Бесполезно.

Эсса обернулась и бросила ей насмешливо-победный взгляд, который раэша расшифровала идеально.

Ничего тебе тут не светит. И не надейся.

Каэтана!

Почему в сознании раэши возникла воспитанница, Летиция и сама бы не ответила. Просто кто-то же должен, нет?

Вот казалось ей, что это Каэтана во всем виновата. Именно она!

А кто еще-то? Все было так хорошо, а потом Рауль увиделся с дочерью — и понеслось, как телега с горы. То одно, то другое, Лиез этот, опять же... он не пришел бы, если бы не Каэтана...

Раэша Луна сжала кулаки.

Погоди у меня, дрянь благородная! Каэтана Кордова, ты походя разрушила мою жизнь? Ну так я отомщу тебе за это! Наплачешься ты у меня!

Академия?

Значит, Академия...

Интерлюдия 3.

— Это — она!?

Хасан смотрел на своего напарника. Тот задумался.

— Да, похожа. Такая же бледная и бесцветная, но что она здесь делает?

— Может, приехала в гости ко второй?

Мужчины смотрели на двух девушек на улицах Сан-Эрмо.

Девушки как раз что-то купили и выходили из лавки. Почувствовав их взгляд, одна испуганно дернулась, уставилась в пол.

Вторая, более невзрачная на вид, напротив — оглядела санторинцев с ног до головы. Впрочем...