-Послушай, Пушак, а тебе не кажется, что наша первоначальная стратегия ошибочна. Твоё, вот это, драматическое "Умри, Джайна!", мало подходит для женщины чанка. Чачапойка, по жизни, ринулась бы защищать свою любовь, но чачапойка не оказалась бы в истерической коме. Да и по рабыням, которые копируют хозяек, как дети родителей, можно увидеть, что женщины здесь другие. И, мне кажется, что ты, Джайна, лоджен был первым подсказать нам это. А не глотать наше "авторитетное мнение" без возражений. По характеру местных девиц, она так помрёт, чего доброго, вместо того, чтоб из комы выйти. Зачем возвращаться в страшный мир, где любимого не только отобрали, а уже просто убивают?

-Юри, эти мысли тебе в голову вложили боги!— выпалил Джайна.

-В мою голову вложили мозги мои папа с мамой,-по привычке показала я язык Джайне. Он малознакомый с таким способом общения, кроме прочего, вынужденый ждать перевода, мой странный жест понял не сразу.

-Скажи, а можно без всей этой патетики? Пусть он зовёт её, говорит с ней: что он рядом, что отец разрешил им быть вместе, а мальчик дотянется до неё и поможет ей выйти. Джайна даст любовь и надежду, а я дам уверенность и силу. Скажу, что я дочь Инти и подарю ей поддержку богов, чтоб помочь вернуться.

В этот момент вошёл посыльный от правителя, с известием, что Храм готов, принцесса доставлена, а солдаты, как приказано не пропустят ни души.

Чаупи-тута чувствовал себя защищённым, идя в серединке маленького отряда. Ирина шла первой и казалась спокойной и полной сил. Он видел, что она на некоторое время ушла в себя, как-будто собиралась, после того, как поняла, что обсуждения закончились, и теперь предстоит само дело. Сжимала кулаки, чтоб не видно было дрожи в пальцах. Но, он уже хорошо узнал её. Несколько минут,..она подпрыгнет, как оленёнок и, с азартом, возьмётся решать трудную задачу.

Пушак держал его за плечо и говорил с ним о предстоящем.

-Ты не должен бояться,— убеждал он. Я не знаю, что ты там увидишь. Не в моих силах пройти между слоями времени. Надеюсь, тебе не прийдётся идти далеко. Я провожу тебя к самому краю и ты должен знать, что можешь рассчитывать на все мои силы. Если почувствуешь слабость, бери. От тебя зависит самое важное. Ты видел демонов забвения, ты знаешь как они выглядят. Это не твой мир, но и не их мир. Вы там в гостях, только из разных времён.Они двигаются там медленно. Я дам тебе ритуальный жезл, он существует в обоих мирах и может убить демона. Я не знаю, встретишь ты его рядом с принцессой или нет. Возможно они стремятся только к мёртвым, но Юнка на пути к смерти. И, возможно, демон ждёт где-то рядом. Они питаются смертью, но страх делает их сильнее. Будь осторожен, кто знает, что ты там увидишь..

-Я знаю,— с улыбкой сказал Чаупи-тута,— туман и тяжело вспоминать...

Пушак потрясённо замолчал.

-Твои сны?— через несколько секунд спросил он.

Чаупи-тута кивнул.

-Тогда ты знаешь больше меня. Ты слушай нас. Я оставил состав для принцессы, чтоб обострить её чувства. Но я не знаю, что будет, если дать его тебе. Возможно, звуки для тебя будут слишком громкими, а уж как изменится зрение, предугадать вообще трудно. Этот состав используют предсказатели, когда идут за знанием к границе времён. Чтоб услышать у края. Но ты и так такой восприимчивый...Не могу решить...

-За нас всё решат боги. Я чувствую мне просто надо идти, куда меня ведут.

-Да, мальчик. Ты родился шаманом. Это Храм зовёт тебя. Дай ему войти, ты всё делаешь правильно.

Здание — приземистое, из крупных глыб, выглядело монументальным. А молчаливые воины, стоящие плечом к плечу, добавляли ощущение тревожного ожидания. Солдаты разомкнули цепь и впустили нас вовнутрь. Чаупи-тута сосредоточено ожидал пока Пушак ещё раз проверил самочуствие Юнки. Джайна, держал её за руку с того момента, как увидел. Они были какое-то время разлучены, но и до разлуки, ему не часто удавалось дотронуться до любимой. Сейчас он имел эту возможность и это право.

-Я пришёл, девочка моя,— шептал он ей, стоя на коленях,— пришёл, чтоб вернуть тебя из той дали, куда ты ушла от меня. Я привёл к тебе дочь богов, великого целителя и маленького мудреца, который выведет тебя из тьмы. Моя любовь тронула твоего отца. Он отдаёт тебя мне, а я отдаю себя тебе на всю оставшуюся жизнь. Тебе только надо захотеть вернуться. Не оставляй меня, Юнка, и я никогда не покину тебя.

-Какие слова находит настоящая любовь,— тихонько сказал амаута Ирине,— смотри, малышка, не сломай этой искрености, поверь сама, что ты дочь Инти, что его сила с тобой. Не важно, какие слова ты говоришь, важно веришь ли ты в их правду. Иди,-он подтолкнул её к другой стороне жертвенника, на который уложили девушку.

-Юнка, я Юри, Дающая надежду. Боги помогают тем, кто хочет помочь себе сам. Я протяну тебе руку, возьми её, а с ней всю силу, какую я могу тебе дать. Вернись, ради себя и своего любимого,-Ирина крепко и уверенно взяла вторую руку девушки.

Пушак вложил маленькую вздрагивающую руку мальчика в сильную ладонь Джайны, вторую ручку положил на лоб Юнки и накрыл своей. Секунду они постояли так, потом он сжал его кулачок вокруг знакомого жезла-булавы. Вторая рука, с длинными чуткими пальцами, коснулась руки Ирины и мы замкнули круг.

Холод пополз по телу. Чаупи-тута закрыл глаза и покрепче вцепился в ритуальное оружие. Он и учитель выпили напиток, который уже использовали когда-то для похоронного обряда. Так что ощущения были заранее ожидаемы, хоть и малоприятны. Помогал и терпкий запах курений в жаровне. А вот и жемчужный туман начинает подползать к ногам и опутывать колени. Яркие искорки вспыхивали вокруг тела. Чаупи-тута становился временем, но, каким-то образом, продолжал оставаться собой. Он услышал внутри голоса учителя, Ирины, Джайны. Они напоминали ему о его миссии, толкали его в перламутровые облака. Он воин облаков и не должен их боятся. Он должен найти принцессу. И мальчик сделал первый трудный шаг, раздвигая вязкие клубы, выбрасывающие снопы искр — золотых, зелёных, лиловых. Совсем как тогда, во сне. Где же тепло? Но пока вокруг был только холод. Он уже начинал пронизывать его насквозь. И вдруг слабый ответ на голоса из мира "...я жду...я здесь..." Мальчик толкнул своё ватное тело на звук. Сделал несколько шагов и слои тумана начали раздвигаться, выпуская ему навстречу маслянистую тёмную каплю.

-Демон!,-понял мальчик. Он не испугался, даже обрадовался, значит уже близко его заветная цель. В его сторону потянулся чёрно-лиловый плевок, как язык древесной ящерицы. И Чаупи-тута ударил. Едва розоватый шипастый конец булавы прикоснулся к черноте она начала втягиваться в него, а вокруг вспыхивало и вспыхивало множество искр. Мальчик даже подумал, что бояться нечего, это же так красиво и тут страшная ледяная боль пронизала руку.

-Учитель!-закричал Чаупи-тута и почувствовал мягкий тёплый толчок изнутри.

Он, наполненый этой силой, почти пробежал в сторону голоса, который звал всё сильнее и, наконец, почувствовал тепло. Он узнал это ощущение сразу, как-будто встретил старую знакомую.

-Юнка,— позвал он.

-Ты?— удивлённо зазвенело в его голове,— я тебя знаю, ты уже приходил ко мне...

почему ты не взял меня отсюда? Я так просила тебя!

-Я был далеко, телом далеко отсюда и не слышал тебя, только чувствовал. Тогда я спал и был совсем один в своём сне, а теперь со мной те, кто поможет нам. Пойдём, Юнка, твой Джайна ждёт тебя.

Мальчик прислонился к бесплотному теплу и туман стал сгущаться в фигуру девушки. Но, чем плотнее становилась фигура, тем меньше сил становилось в нём самом. Он потянулся к амауте и как будто сделал глоток из сосуда с тёплой чичей. Хмельная сила ударила ему в голову, хотелось пить и пить её и он испугался, что может, одним своим желанием, забрать у Пушака жизнь. Чаупи-тута оттолкнул дарёную силу, оставив себе только малую часть.

-Никогда,..никогда больше он не позволит этому жадному желанию овладеть его волей...Мальчик повёл за собой девушку по уже хоженому пути. Их дорога была видна молочно-белым следом. За ними тянулся шлейф разноцветных искр, которые, смешиваясь с белым облаком, снова делали его перламутровым.

24 ноября.

Сегодня праздник в семье правителя и в столице Чанкай. Как вы понимаете из этих слов, нам удалось вернуть Юнку. Хотя, когда Пушак побледнел до синевы и начал оседать на пол, а я, вцепившись в его руку, боялась разомкнуть круг и кричала как ненормальная "бери же эти чёртовы силы, я не знаю как их тебе дать", всё выглядело неоднозначно.

Принцесса вернулась неожиданно. Глубоко вздохнула и открыла глаза. Джайна вскрикнул и осторожно сжал её руку. Пошатываясь, очнулся Чаупи-тута. Дольше всех приходил в себя Пушак. Бледность всё ещё покрывала его лицо. Глаза как будто ввалились. Но, пока он не очнулся, мы не могли разомкнуть рук. Наконец краски начали возвращаться на его лицо и ресницы амауты задрожали. Чаупи-тута схватил приготовленую бутылочку с поддерживающим силы снадобьем и напоил шамана. Потом дал принцессе и выпил сам.

-Юри,-спросил он, как ты себя чувствуешь? Тебе нужно поддержать силы?

-Я, нормально. Ты шамана приведи в порядок.

-Ты Юри? Дочь богов? Ты же просто девушка. А голос был такой громкий,— вдруг сказала Юнка на иврите.

Я "села на попу".

-Это что, тут каждый второй на иврите разговаривает?-спросила я.

-Она была вне времён,-предположил шаман,— может у неё, как у Чаупи-тута способность к пониманию языков прорезалась. Или это Храм на неё через нас воздействовал...

Он постепенно приходил в себя, а вот Юнка, попробовав подняться на локте, снова упала на руки взволнованного Джайны.

-Постарайся пока не двигаться. Ты ослабла за это время, тебе нужно подниматься постепенно. Сейчас мы обьявим, что нам удалось тебя вернуть, и солдаты отнесут тебя в свои покои. Скажешь, что я разрешил тебе сегодня только лёгкий суп и к вечеру пюре из тыквы. Всё пока жидкое и мягкое. И лекарство вот это принимать с водой по две капельки. А завтра будем пробовать встать. Девушки пусть продолжают лёгкий массаж. А нам самим надо прийти в себя.

-Джайна, проследи за всем,-обернулся он к юноше.

-Уж я не оставлю её ни на секунду,-возбуждённо ответил тот.

-Ну, да, доведи себя до истощения. Дай ей отдыхать и отдохни сам. Рабыни прекрасно со всем справятся. Иди, зови солдат.

-Принцесса Юнка вернулась!-услышали мы его торжествующий голос снаружи. И гул голосов солдат.

Носилки понесли в сторону покоев девушки, а мы повернули к себе. У нас не было сил на дальнейшие разговоры. Как только доползли до постелей, провалились в глубокий сон.

К счастью нас не беспокоили до самого утра. А утром шаман первым делом забрал мальчика на "осмотр". А я продолжала валяться, пока моя храбрая служаночка, не всунула носик в дверь. Увидев, что я проснулась, позвала весь вчерашний хоровод.

Меня умывали, растирая кожу мешочками с распареными травами. Я решила оставить свою химию в рюкзаке и посмотреть как ухаживают за настоящими принцессами. Единственное, что я не рискнула — это вычистить зубы золой с сушёными травами. Хотя, рано или поздно, прийдётся. Все девчёнки перещупали давешний шарфик, цокая языками. Сегодня я придумала себе новую причёску, связав волосы высоким узлом на макушке и спрятав их в тонкую ткань, оставив что-то типа бабочки из концов. Это присутствие обслуживающего персонала делает из меня кокетку или желание нравиться амауте?

-Я бы пожевала чего,— ткнув пальцем в раскрытый рот пожелала я.

Девчёнки закивали и замелькали туда-обратно, пока я не получила маленькую самобраночку. В комнату сунулся Чаупи-тута, служанки замахали на него руками и закрыли меня от его взгляда. Это что же, нельзя смотреть как я кушаю?

Но мальчик спокойно вышел, он, очевидно, эту местную фишку знал. Вот почему, в дороге, еду мне давали в носилки или в шатёр. Ну, тогда, буду надеяться, что мужичков тоже покормят.

После завтрака нас позвали к правителю. Приём пищи на мероприятиях, очевидно, если и присутствовал, то по каким-то определённым правилам. Вот не думала, что у соседних племён такие разные традиции.

Правитель сидел в том же большом помещении, в котором принимал нас в первый раз. Он выглядел по-настоящему счастливым и не скрывал своей радости. Чаупи-тута беседовал с ним, с выражением лица Пушака, когда он проводит очередной урок. Мальчик так явно копировал его интонации, что, хотя он говорил на чанка, мне казалось, что я понимаю его. Принцесса Юнка полулежала на ковре, опираясь на валики набитые сухими кукурузными рыльцами.У меня в комнате был такой же и мой любопытный нос, конечно же, туда сунулся. Сверху была такая же ковровая ткань с очень яркими чёрно-бело-оранжевыми узорами. Джайна стоял в головах с видом таким глуповато-счастливым, что, глядя на него хотелось непрерывно улыбаться. Что все и делали с разной степенью интенсивности.

Правитель позвал нас, чтоб, по обыкновению правителей, "раздать слонов".

Пушак, как целитель, получил редкие для гор ингридиенты лекарств, доставляемые издалека на рынки Чанкай. Тут, скорее всего, помог местный знаток-лекарь. Шаман был приятно удивлён целесообразностью подарка. Мальчик получил взрослую рубаху и пояс с маленьким кинжалом, как признание его взрослости, несмотря на недостаточный возраст. А так же обоим надели бляхи целителей Чанкай, с которыми они имели как право пожизненного лечения на территории государства, так и простого присутствия без сопровождения. Это был знак большого доверия, так как правитель прекрасно знал, что получением информации на чужой территории, шаманы занимаются больше, чем воины.

Наконец дошла очередь до меня. Принцесса позвала меня подойти, так как сама не могла ещё встать.

-Я сама хотела вручить тебе подарок. Хотя ты дочь богов, но ты так же и женщина. Я слышала от отца, что из-за моей болезни и храброго желания помочь, ты приобрела страшных врагов — шаманов чиму.

-Спасибо, что напомнила,-с досадой подумала я, а то, что-то я, и впрямь, расслабилась.

-Я слышала, что ты даже убила одного из них волшебной силой Солнца, продолжила она. И, может быть, это послужит им предупреждением и остановит их. Но, тем не менее, ты остаёшься прекрасной женщиной и нуждаешься в предметах, подчёркивающих женскую красоту. Она подала мне корбочку, искусно сплетённую из тонкой коры. Открыв её, я ошарашено смотрела на ожерелье из крупных парных изумрудных бусин. Не слишком правильной формы, едва обработаные, только чтоб снять верхний слой с природными трещинками и открыть чистоту камней, нанизаные на толстую серебряную нить, для современного человека они имели совсем другую ценность. Если бы, в моей прежней жизни, я продала такое, то могла бы, наверное, до конца своих лет писать книжки о путешествии в Перу, не заботясь о хлебе насущном. Только в той жизни, кто бы дал мне вывезти из Перу мою коллекцию драгоценных прибамбасов. Скорее я оказалась бы в тюрьме, обогатив каких-то местных воротил.

-Оно замечательное,— вздохнув сказала я,-благодарю тебя, Юнка, и тебя, правитель. И с трепетом настоящей женщины, надела ожерелье на грудь. Как бы красиво оно смотрелось на коже,-огорчилась я, глядя на грубоватую ткань рубахи под камнями, которая заглушала их глубокий зелёный цвет.