— А давайте пари, — неожиданно предложил мужчина. — Я предлагаю ставку в одну тысячу евро. Если вы окажетесь правы, я выплачиваю вам ставку, если вы ошиблись, то мне комплект обойдётся на тысячу евро дешевле.

— А сколько стоит настоящий комплект?

Два миллиона с четвертью, это в ваших рублях, а в евро, по текущему курсу около пятидесяти тысяч.

— У меня встречное предложение, — сказал я. Давайте привяжем величину ставки к стоимости комплекта. Вы предложили ставку величиной в два процента. Я предлагаю увеличить её до 10 процентов.

— Тогда я предлагаю четверть, то есть 25 процентов, — заявил Гарри.

— Согласен, — сказал я, — но прошу остановиться, просто большую сумму я не потяну. У меня таких денег нет. Правда я готов написать долговое обязательство. Могу дать обязательство отработать услугами экстрасенса. Если вас такое устроит, то я готов заключить с вами это пари и на большую сумму.

— Гарри, ты просто грабишь мальчика и загоняешь его в долговую яму.

— Мальчик уже первый раз побрился, — ответил ей мужчина. — Пусть учится отвечать за свои слова. Но я согласен остановиться на четверти.

Мы пожали друг другу руки в знак заключения пари, и я предложил ему обменяться номерами телефонов и личными данными. Я продиктовал ему свой секретный номер телефона, который нельзя определить, потому что его обслуживала моя нейросеть и в природе его не существовало. Над фамилией тоже не заморачивался, назвался Ивановым, а имя оставил своё, только переиначил его на английский манер — Джордж.

Затем он продиктовал мне свой номер телефона, имя и фамилию — Гарри Линн.

— Ты не записываешь? — спросил он меня, продиктовав мне свои данные.

— Я запомнил, мистер Линн.

— Да? — с сомнением посмотрел на меня Гарри.

— Я же экстрасенс.

— Ну, хорошо. Однако я тебя в два раза старше, поэтому обращайся ко мне, сэр.

Я усмехнулся про себя и согласился, отметив его высокомерие:

— Хорошо, сэр Линн.

Гарри, а за ним и я оплатили свои чеки и пошли за товаром. Когда мне продавец с улыбкой подала красивую коробочку с браслетом, за соседним прилавком разгорался скандал. Это Гарри выдвинул свои претензии. Он на ломаном русском языке требовал устроить проверку на подлинность бриллиантов в серьгах и на кольце.

Продавец, бледный как старая с косой, уверял покупателя, что все документы на изделие в порядке, что есть гарантийный талон и сертификат на бриллианты, сертификат на золотую оправу. Покупатель на повышенных тонах, перемежая русские и английские слова требовал ювелира, директора и не желал ничего слушать.

Прибежала то ли директор ювелирного салона, то ли старший продавец и на ломанном английском пыталась объяснить покупателю, что сегодня воскресенье, дежурный ювелир уже ушёл домой, у него укороченный рабочий день. Прибежал охранник и попытался аккуратно вывести Гарри из салона, приглашая его вернуться завтра, но тот упёрся, сказал, что он сейчас будет звонить в английское посольство и жаловаться послу. А охраннику сказал, что если он до него хотя бы пальцем дотронется, то он, Гарри Линн подаст на него в суд и потребует материального возмещения за причинённый моральный ущерб. Охранник из его речи ничего не понял, но отстал от него.

Старшая продавец, заламывая руки, как заправский трагик вещала:

— Боже мой, какой сюр! Саша, ты ничего не напутал, — обратилась она к продавцу.

— Как можно, Светлана Викторовна, — делая честные глаза, отвечал ей продавец, — вот посмотрите, у меня этих комплектов было всего два экземпляра. Первый экземпляр мы продали в прошлом месяце, этот остался последний. Как тут можно что-то напутать, Светлана Викторовна? Я вообще не понимаю, какая его муха укусила. Всё же нормально было.

— Что будем делать? — спросила она продавца, глядя на то, как Гарри разговаривает по телефону.

Тут она заметила меня, стоящего с открытым ртом и изображающего из себя зеваку, наблюдающего за скандалом и агрессивно спросила меня:

— Вам что-то нужно, молодой человек?

— Я хорошо владею английским, сударыня и могу вам помочь.

— Тут не в языке дело, — сбавила она тон, — вы же видите, он требует ювелира.

Я применил плетение, располагающее собеседника к магу. Оно подействовало мгновенно.

— Хотя переводчик нам может понадобится, — задумчиво сказала женщина. — Вы, наверное, студент, филолог, да? Изучаете английский язык?

— Да.

— Как вас зовут?

— Георгий.

— Спасибо за ваше предложение, Георгий, я пока не буду от него отказываться. Что вы у нас приобрели?

— Вот браслет, — показал я ей коробочку.

По её лицу пробежала лёгкая гримаса и она сказала:

— Зайдите к нам через неделю, молодой человек, найдите меня, я думаю, что за эти же деньги или чуть больше мы вам найдём что-нибудь получше этого. Мы ожидаем крупную поставку товара.

— Спасибо, а с этим что? — потряс я коробочкой.

— Да, носите пока на здоровье, от него не убудет. Что вот нам с этим покупателем делать, вот вопрос.

— Так предложите ему второй комплект, с витрины, — сказал я.

— Э...э, видите ли, — неуверенно протянула Светлана Викторовна, переглянувшись с Сашей, — обычно мы эту информацию не разглашаем, но, сегодня такой случай, что, пожалуй, я раскрою вам секрет, Георгий. Дело в том, что на витрине у нас лежат копии изделий, выполненные не из драгоценных камней, а из фианитов. Мы их специально заказываем у наших поставщиков для витрины. Сами изделия хранятся в специальных хранилищах под над надлежащей охраной, а здесь, под стеклом лежат их дешёвые копии.

— А на сколько они дешевле?

— Ну, вот этот комплект, за который этот господин уплатил два миллиона с четвертью стоит всего 9 тысяч, потому что и оправа у них в копиях сделана не из золота, а из позолоченного серебра.

Тут наш англичанин опять подошёл к прилавку и сообщил, обращаясь к Светлане Викторовне, что он сообщил в посольство Великобритании о случившемся инциденте и ему пообещали прислать ювелира для проверки подлинности приобретённого товара. Нужно только немного подождать.

Гарри после телефонного разговора видимо не успел переключиться на русский язык и оттарабанил всё на своём родном, английском языке. Светлана Викторовна внимательно выслушала его и обратилась ко мне:

— Переведите мне, Георгий, что он сказал?

Я пересказал ей речь англичанина, и она предложила ему подождать своего ювелира вместе с супругой в её кабинете. Мы с Гарри, не сговариваясь вели себе по отношению друг к другу, как совершенно незнакомые люди, каковыми мы, собственно говоря и являлись.

— Переведите ему, Георгий, моё предложение.

Я перевёл, англичанин согласился, после чего Светлана Викторовна обратилась к Саше:

— Саша, сообразите что-нибудь к кофе, купите для наших покупателей несколько бутербродов или пирожных.

Саша ушёл, и я воспользовался его отсутствием, обратившись к Светлане Викторовне с просьбой:

— А вы не могли бы продать мне копию этого комплекта серёжек с колечком? Я бы её своей девушке подарил.

— Да, почему бы и нет. Лена, — позвала она продавца, которая обслуживала меня и когда та подошла, попросила её:

— Лена, обслужи молодого человека, отпусти ему вот этот комплект серёжек с кольцом с нашей витрины.

— По какой цене, Светлана Викторовна?

— Девять тысяч рублей.

— Хорошо, Светлана Викторовна.

Через несколько минут я стал владельцем этого комплекта.

— Эста, они действительно подлинные?

— Да, можешь не сомневаться, но сейчас будь готов к тому, что придёт Саша и узнает, кто его обокрал.

— А нам нужно его бояться?

— Пока угрозы я не вижу. Может быть позднее он решит что-нибудь предпринять против тебя, чтобы вернуть упущенное.

Вернувшегося Сашу чуть кондрашка не хватила. Он подошёл к Светлане Викторовне поближе и приподнявшись на цыпочки (Саша был коротышкой, метр с кепочкой) сказал ей на ухо шёпотом:

— Светлана Викторовна, я их для себя хотел оставить, для своей девушки.

— Ну, Саша, нужно было раньше меня предупредить, а сейчас уже всё, товар продан.

Она обратилась к англичанам и пригласила их пройти к ней в кабинет, чтобы там подождать обещанного ювелира. Меня пригласили вместе с ними, а вот Сашу оставили в торговом зале. Салон никто не закрывал и покупателей хватало.

Ювелира пришлось ждать около часа. Гарри даже снова звонил и интересовался, когда он, наконец, приедет. Ну, а дальше пошла хохма. Ювелир быстро разобрался и заявил, что держит в руках подделку. Саша тоже при этом присутствовал. Я видел, как он лихорадочно думает, что ему предпринять. Не давая ему возможности оправдаться, списать случившееся на невнимательность, или придумать ещё что-нибудь, я достал свой комплект, якобы копию, купленную за 9 тысяч рублей и попросил проверить её на подлинность.

Ювелир провозился 15 минут и сделал заявление, что это не копия. А как раз подлинник, выполненный из золота с настоящими бриллиантами.

В результате мы получили классическую немую сцену из "Ревизора". Я внёс предложение не привлекать полицию, а просто господам иностранцам вручить подлинное изделие, а мне отдать копию.

Светлана Викторовна бросила на меня благодарный и многообещающий взгляд. Англичане тоже бросали на меня испытывающие и задумчивые взгляды. И я их понимаю. Они могли заподозрить всех нас в предварительном сговоре, ведь согласно пари, которое мы заключили с Гарри, он должен мне выплатить шестьсот тысяч рублей с гаком. А про то, что Гарри сам мне предложил это пари они уже, могли забыть.

— Кстати, — сказал я, — мне кажется, что будет справедливо, если ювелирный салон возьмёт на себя расходы по оплате труда ювелира, всё-таки это ваш работник виноват в случившемся.

За это предложение я получил укоризненный взгляд Светланы Викторовны, но сделал вид, что не заметил его. Продавец Саша куда-то исчез, а Светлана Викторовна ещё долго благодарила меня, приглашала заходить, дала свой номер телефона, выпросила у меня мой номер. Пришлось дать ей свой секретный, который обслуживался нейросетью и только после этого я вырвался на свободу.

* * *

Из ювелирного салона мы вышли вместе. Очутившись на улице, Гарри сказал, обращаясь ко мне:

— Мне нужно выплатить вам свой проигрыш, Джордж, но не здесь же это делать. Я хотел бы пригласить вас в ресторан и заодно пообедать, но у нас есть одно срочное дело. Нам с Сарой необходимо съездить в больницу повидать мою маму. Ей завтра с утра предстоит сложная операция, которую она может не пережить. Я просто должен повидаться с ней. Может быть вы съездите вместе с нами? К тому же вы можете взглянуть на маму как экстрасенс.

— Я не против. Поехали к вашей маме.

— Только я боюсь, что вас до неё могут не допустить.

— Разумеется, не просто не допустят, но, если вы скажете врачам, что я экстрасенс, то они спустят меня по лестнице.

— Даже так?

— А кто любит конкурентов?

— Экстрасенсы в России составляют официальной медицине конкуренцию?

— Нет, официальная медицина претендует на то, что только она одна имеет право на истину. А всё, что говорят экстрасенсы, с их точки зрения есть бред собачий. Извините меня, Сара, иногда очень трудно сдержать эмоции. Впрочем, давайте не будем сейчас обсуждать эту тему. Наша хирургия и впрямь очень неплоха.

Гарри вызвал такси, и мы через полчаса были в больнице, в которой лежала его мама. По пути я осторожно расспросил Гарри, как получилось, что его мама оказалась в России. Выяснилось, что у неё редкий порок сердца. Пока она была молода, то как-то справлялась, а с возрастом это стало получаться всё хуже. Врачи в Англии советовали лечь на операцию, но после обследования сказали, что больная её не переживёт.

— Я стал обзванивать все крупные кардиологические центры, — рассказывал Гарри. -И повсюду всё происходило по одному и тому же сценарию. У меня просили прислать им мамины анализы и заключения врачей, знакомились некоторое время с ними, а потом следовал отказ. А русские хирурги согласились, правда потребовали от мамы расписку, что она добровольно идёт на риск. И заручились моей поддержкой.

— И сколько шансов на благополучный исход дают наши кардиологи?

— 40 против 60-ти.

— Ну, это ещё неплохие шансы, — заметил я.

— Так как вас мне представить в больнице?

— У вашей супруги нет кузена?

— А это идея. У Сары есть кузен, но он живёт в Новой Зеландии, так что мы с ним до сих пор не знакомы. И, кстати, его тоже зовут Джордж.

— Так и представьте меня врачам, сэр Линн, а маме можно сказать, что я дальний родственник вашей супруги.

— Пока мы с вами будем изображать родственников, Джордж, вы можете обращаться ко мне по имени.

Я склонил голову в знак согласия, скрывая ухмылку.

* * *

Само свидание с мамой Гарри было кратким. Четверть часа, не больше. У Дейзи, так её звали, была отдельная двухкомнатная палата. Кроме спальни там была ещё одна жилая комната, типа гостиной, не считая санузла.

Гарри поздравил мать с днём рождения и подарил ей серьги с колечком. Сара помогла свекрови надеть серьги. Подарок Дейзи понравился, о чём она и сообщила сыну. Потом они с Гарри сидели рядышком на диване и держались за руки.

Они практически не разговаривали, в основном молчали, поглядывая время от времени друг на друга. Мы с Сарой сидели неподалёку, в креслах и смотрели на них. Это было грустное зрелище. Кстати, моя личность не вызвала у Дейзи ни малейшего интереса. Впрочем, она и невестке кивнула весьма холодно. Похоже, что и в этой семье все шкафы, какие есть, доверху забиты скелетами.

Тем временем я запустил магический диагност, который появился в моём арсенале около трёх месяцев тому назад. Это сложнейший магический конструкт, 1-й уровень которого стал доступен мне лишь когда я завершал своё обучение на целителя-бакалавра. Его 2-й уровень станет мне доступным лишь после окончания магистратуры. Говорят, что есть и третий уровень этого магического конструкта, но это, скорее всего, божественный уровень. Я пытал Эсту по этому поводу, но она отмалчивается, говорит, что эти знания пока не моего уровня.

Мой диагност провёл обследование больной и выдал рекомендацию по исцелению. Это было довольно сложное плетение и мне для его усвоения пришлось выделить отдельный поток сознания.

Это плетение по сути полностью обновляло сердце пациента, все его характеристики в корне менялись. Это было равносильно пересадке сердца. Сохранить это в тайне от врачей было не реально. Поэтому прежде, чем его применять нужно было заручиться согласием Гарри.

Когда мы распрощались с больной и вышли на улицу, Гарри тут же спросил меня:

— Что скажешь, Джордж?

— Я могу её исцелить, сэр Линн. Это будет равносильно пересадке сердца. Ваша мать получит новое здоровое сердце.

— Как вы это сделаете?

— У меня есть два условия, сэр Линн. Первое, не спрашивать меня, как я исцеляю больных. Это моя профессиональная тайна. Второе условие, это оплата. Если мы с вами договоримся об оплате, то после того, как врачи подтвердят, что с сердцем у вашей мамы всё в порядке, вы мне перечисляете на указанный мною счёт всю сумму в течение определённого времени. Это тоже можно обговаривать.