— Извините, что прерываю вас. Возможно, вы уже получили предупреждение, но у нас развивается ситуация с объектом недвижимости. Скала под названием объект 227 совершает опасное несанкционированное изменение курса. Роберт...
Дрейфус прервал ее. — Спарвер в той скале, мэм. Мы поддерживаем контакт, и он уже сообщил мне о векторе. Все так плохо, как кажется?
Омонье напряглась. И без того сложная ситуация только что приобрела еще несколько аспектов, подобно тому, как шахматная доска превращается в тессеракт.
— Спарвер инициировал это изменение курса?
— Не намеренно, хотя, возможно, его прибытие что-то спровоцировало. Его скафандр пытается доставить его на твердую поверхность. Я надеюсь, что оттуда он сможет вернуться на свой корабль и отсоединиться. Со мной Хафдис, но я приму все необходимые меры, чтобы помочь Спарверу.
Тан внимательно слушал разговор. Он прервал свой разговор с Бодри и Клирмаунтином и подозвал их к столу. — Подтверждаю, что мы зафиксировали катер префекта Банкала, все еще пристыкованный к объекту 227. Извините, что не сообщили о его присутствии раньше.
— Дрейфус, не могли бы вы подождать минутку? — Она не стала дожидаться его ответа. — Омонье Тиссену.
— Да, мэм.
— Состояние катера префекта Банкала. В данный момент он пристыкован к объекту 227.
— Подтверждаю, мэм. Но у нас есть ненулевой параметр ускорения для этого катера.
— Правильно, Тиссен. Объект, к которому он пристыкован, съезжает со своей полосы. Если бы мы могли взять на себя командование катером, смогли бы мы уменьшить это нежелательное ускорение?
Тиссен поспешил с ответом. — Ответ отрицательный, мэм. Векторы были бы приложены в одном направлении. Даже если бы у нас была тяга, способная что-то изменить, все, что мы сделали бы, — это увеличили ускорение.
— Спасибо, Тиссен. Будьте наготове. Возможно, я захочу воспользоваться этой возможностью.
— Я рассмотрю это, мэм.
Она вернулась к Дрейфусу. — Вы слышали это?
— Да, и было бы неплохо проверить, даже если речь идет всего лишь о добавлении или вычитании небольшой разницы. Сейчас я рассчитываю перелет к объекту 227.
— Доберитесь туда как можно быстрее. Мы продолжим рассматривать варианты с нашей стороны. У вас есть какие-нибудь идеи, что это значит?
— У меня нет. За исключением того, что Спарвер, возможно, только что нашел то, что мы искали.
Спарвер приземлился в круге расширяющегося света, окруженный тьмой. Теперь он ощущал тяжесть, придавленный к поверхности центробежной силой вращения скалы. Казалось, что пол слегка наклонен из-за продолжающегося ускорения, поступающего от двигателей на торцевой крышке. Он увеличил коэффициент сцепления подошв и наклонился вперед, как будто шел навстречу сильному шторму. Его скафандр прекрасно справился с запасами топлива, вплоть до последних нескольких секунд полезной тяги.
— Спарвер Броне, — сказал он, наконец переведя дыхание. — Думаю, вы были бы рады узнать, что здесь происходит. Простите меня, если до сих пор я был немного озабочен тем, что не хотел, чтобы меня расплющило.
— Слава богу, Спарвер. Дрейфус сообщил нам, что вы были на связи, но мы все равно беспокоились о вас.
— Вы думаете, что беспокоились, мэм? — Он обращался непосредственно к верховному префекту, что, в общем-то, не было неожиданностью, учитывая рябь, которая, должно быть, распространялась от движения камня. — Вы бы видели, в каком состоянии мой скафандр.
— Доложите о ситуации, пожалуйста. Объект 227 перемещается неожиданно и без разрешения. Можете ли вы объяснить это изменение поведения?
— Хотел бы я знать, мэм, тогда у меня появилась бы надежда остановить это. Дрейфус все еще на связи?
— Слушаю, — раздался в ответ напряженный, но узнаваемый голос его непосредственного начальника. — У меня срочный режим полета. Буду поблизости через тринадцать минут. У тебя есть какие-нибудь предположения, что вызвало это изменение?
— Я ни за что не несу ответственности. Первое, что я узнал об этом, — это когда мой скафандр предупредил меня, что меня шлепнет, если я что-нибудь не предприму.
— Цель достигнута? — спросил Дрейфус.
— Да. Я использовал реактивные двигатели своего скафандра, чтобы выровнять скорость и вращение со скалой, а затем приземлился на внутренней поверхности, рядом с основным сооружением, о котором упоминал.
— Тем, которым я просил тебя не интересоваться?
— Кто еще присутствует? — вмешалась Омонье.
— Никого, мэм. Это место — пустая, безвоздушная оболочка. Когда-то здесь кто-то жил — в какой-то момент это место явно было пригодно для жизни, — но, кто бы это ни был, он, должно быть, расчистил и законсервировал скалу некоторое время назад.
— И нет никаких сомнений в том, что Тенч проявляла интерес к этому месту?
— И не один раз, — вставил Дрейфус. — Что-то в этом камне в первую очередь привлекло ее туда, и что-то заставило ее вернуться. Я думаю, Тенч, возможно, изменила наши записи, чтобы они предполагали наличие ядра голосования, которого там не было.
— Зачем, во имя Ферриса, ей это делать?
— Чтобы скрыть свой постоянный интерес, если ее когда-нибудь вызвали бы для объяснений. Если бы Тенч расследовала что-то деликатное, что-то, что может быть связано с Катопсисом, она бы не хотела, чтобы это тщательно изучали другие сотрудники Брони.
— Тогда мы также должны учитывать возможность того, что Тенч установила растяжку, когда была там в последний раз. Что-то такое простое, как лазер или гравиметрический датчик движения, подключенный к двигателям торцевой крышки. Когда растяжка обнаружила Спарвера, включились эти приводы.
— Мне это не нравится, — сказал Дрейфус.
— Мне тоже. Но факты говорят сами за себя. Если Тенч подстроила эту ловушку и изменила эти записи, то становится все более вероятным, что она была ответственна за изменения в своем катере. Они говорят о том же опыте и той же готовности вмешиваться в наши системы и протоколы.
— Более уместный вопрос, — сказал Спарвер. — Кто бы ни установил эту растяжку, толку от нее было немного, не так ли? Тенч была скрупулезной. Если бы она собиралась устроить ловушку, чтобы убить префекта, вынюхивающего что-то после ее собственных расследований, она бы сделала это как следует.
В ответе Омонье послышалась неуверенность. — Боюсь, что вы, возможно, неправильно меня поняли, Спарвер. Очень вероятно, что целью растяжки было не уничтожить вас, а заставить нас уничтожить всю скалу.
Спарвер кивнул в своем скафандре. Он понимал, к чему она клонит, — к ясному, логичному выводу. — Но вы же не обязаны делать это прямо сейчас, не так ли? Не раньше, чем будет разработан план, как сначала вытащить меня.
Ему не понравилась задержка с ответом.
Омонье была рядом с твердотельным планетарием вместе с толпой других префектов и аналитиков. Предполагаемая траектория объекта 227 представляла собой широкий, изогнутый красный мазок, пересекающий орбитальные полосы сотен других орбиталищ, пока он, в конце концов, не вырывался за пределы внутренней части Сверкающего Пояса, не пересекал узкий участок в основном пустого пространства и затем не направлялся в сам Йеллоустоун. К тому времени, когда он выныривал из Сверкающего Пояса, ширина возможной траектории уже превышала тысячу километров, что отражало неопределенность в расчетах Брони. Любое непредвиденное изменение в движении скалы только расширило бы спектр предлагаемых решений.
— На всех этих орбитах уже приняты меры по предотвращению, — сказал Тан, тыкая указкой в сложную, быстро реализующуюся программу. — Пятьдесят шесть объектов начали корректировку скорости и траектории с разной степенью эффективности. В некоторых случаях эти рулевые двигатели не включались десятилетиями, поэтому у них возникают проблемы с их запуском. Мы уже обрабатываем сообщения о неисправностях, а также о сопутствующих жертвах и структурных повреждениях в тех орбиталищах, которые смогли отреагировать. В те сроки, которыми мы располагаем, об эвакуационных операциях в значительной степени не может быть и речи, хотя, конечно, все корабли, которые уже пришвартованы, готовятся к отплытию, забирая столько людей, сколько смогут унести. Там, где это возможно, граждан направляют в убежища для массового выживания, но даже это создает огромную нагрузку на местные ресурсы.
— Мы советовали им быть готовыми к такого рода чрезвычайным ситуациям, — посетовала Омонье. — Рано или поздно это должно было произойти.
— В следующий раз они обязательно прислушаются, — ответил Тан.
— Каковы текущие шансы на то, что мы избежим каких-либо столкновений до того, как объект 227 покинет пределы нашей юрисдикции? — спросил Клирмаунтин.
Тан взглянул на компад. — Восемь процентов и продолжают падать. Столкновение почти наверняка произойдет. Единственная неопределенность заключается в интенсивности, немедленных прогнозируемых человеческих жертвах и вторичных столкновениях, вызванных обломками от первого.
Омонье кивнула. — Можем ли мы собрать достаточное количество кораблей для буксировки?
— Ответ отрицательный, мэм. Мы не можем собрать достаточное количество транспортных средств, чтобы что-то изменить.
— Тогда, может быть, отключим двигатели? Если мы не можем остановить пересечение орбит, мы могли бы, по крайней мере, не дать ему изменить курс и скорость. Это должно помочь в наших прогнозах.
— Есть два варианта, мэм, — сказал Тан. — Удар боеголовки по двигателям будет достаточен, чтобы вывести их из строя, но не разрушить скалу. Второй способ — отправить команду на уничтожение на катер префекта Банкала. И то, и другое должно дать схожие результаты. — Он осторожно оглядел ее. — Вам нужно будет получить мандат голосования по применению ядерного оружия.
— У меня он уже есть, — покорно сказала Омонье. — Мне даже не пришлось подавать ходатайство. Как только начался кризис, другие орбиталища не могли дождаться, чтобы сунуть мне в руки кинжал.
— Жаль, что они не проявляют особого рвения, когда кто-то из нас подвергается опасности, — сказала Бодри.
— Я беру то, что мне дают. Где Пелл, когда он нам так нужен?
Тан ткнул указкой в сторону движущегося камня. — "Демократический цирк" уже в пути. Пелл подтвердил получение разрешения на использование ядерного оружия. Теперь пломбы сняты.
— Скажите ему, чтобы он приготовил одну ракету с минимальным зарядом, нацеленную непосредственно на эти двигатели.
— Подтверждаю, мэм. Она должна быть выпущена немедленно?
— Я бы так и сказала, верно? — огрызнулась она в ответ. Но Тан находился под таким же давлением, как и она. — Извините, Роберт, это было неуместно. Я имею в виду только то, что мы должны предупредить префекта Банкала, чтобы он мог найти любое убежище, какое только сможет. — Она повернулась к Бодри и Клирмаунтину. — Лилиан, Гастон. Префект Дрейфус, если вы еще слушаете. Я считаю, что нейтрализация этих двигателей позволит нам выиграть время. Я осознаю риск для Спарвера, но в наших нынешних обстоятельствах не вижу другого выхода.
— Спарвер поймет, — сказал Дрейфус. — И чем раньше вы расскажете ему о том, что произойдет, тем скорее он сможет подготовиться к этому.
Бодри и Клирмаунтин переглянулись. — Мы согласны, — сказала Бодри. — Это, безусловно, наименее рискованный вариант, учитывая складывающуюся ситуацию.
— Приветствие префекту Банкалу. Вы слышите меня, Спарвер?
— Громко и четко.
— Я пытаюсь отключить двигатели, приводящие в движение вашу скалу. Через две... нет, скажем, через три минуты одна ракета достигнет середины двигателей. В мои намерения не входит уничтожать объект 227 или откалывать от него какую-либо значительную часть, но я не могу исключить какой-либо серьезного разрушения структуры. Есть ли шанс, что вы доберетесь до своего катера менее чем за три минуты?
— На это нет надежды, мэм. У моего скафандра нет полезной тяги, и я слишком далеко от шлюза.
— Тогда мы отсоединим ваш катер до столкновения. Нет смысла уничтожать его без необходимости: он может понадобиться нам для вашего спасения.
— Делайте с катером все, что вам нужно, мэм. Я сам о себе позабочусь.
— Я в этом не сомневаюсь. Советую вам найти и использовать любое надежное укрытие, которое может быть вам доступно.
— Я расположился рядом с единственным большим зданием в скале. Надеюсь, что у него хороший, глубокий, прочно укрепленный подвал.
— Отправляйтесь туда, Спарвер, и продолжайте записывать и передавать всю дорогу. У вас осталось мало времени.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Дрейфус подвел свой катер к борту гораздо более крупного бронированного крейсера. "Демократический цирк" уже приготовил одиночную ракету, удерживая ее прямо под своим плоским, похожим на акулье, брюхом. Оружие зависло там, наклоненное и оснащенное рулями, ожидая подходящего момента, чтобы преодолеть несколько сотен километров до объекта 227. Оно могло позволить себе подождать; как только оружие будет запущено, путешествие почти не займет времени.
— Префект Дрейфус, — сказал капитан Пелл. — Я приветствую ваше присутствие, но я бы рекомендовал отойти на расстояние не менее одного километра, прежде чем ракета отправится в полет.
— Сколько у меня времени?
— Чуть меньше девяноста секунд.
— Хорошо. Дайте мне доступ к подфюзеляжному шлюзу, пожалуйста. Мне нужно пересадить пассажира.
Хафдис повернулась к нему, до нее дошел смысл его слов. — Мне нельзя остаться здесь?
— Нет, это слишком опасно. Держитесь подальше, но наблюдайте и учитесь у капитана Пелла и его команды. Время не будет потрачено впустую.
Она оглянулась на объект 227, все еще видневшийся в переднем окне. — Дрейфус, имею в виду, префект Дрейфус, я... — Но она словно поймала себя на том, что совершает непростительную ошибку, которую уже невозможно исправить.
— Что?
— Ничего, — ответила она прерывающимся голосом.
Пелл просигналил, что Дрейфус имеет право на стыковку. Он втянул катер внутрь и после соединения стыковочных поверхностей в единую мембрану дал знак Хафдис проходить. Она собрала свой компад и принадлежности для подготовки к экзаменам и без возражений вышла через перегородку, бросив лишь осторожный взгляд на Дрейфуса, который готовился разделить два корабля.
Что это было? — задумался он. — Беспокойство за него или какой-то упрек в чрезмерной заботе, которую он никогда бы не проявил к кандидату без ее фамилии?
— Присмотри за ней, Пелл, — сказал он, переходя на неформальный тон, поскольку на связи был только он.
— Мы зайдем в Броню, как только все уляжется. Двадцать секунд, старина. На твоем месте я бы поторопился.
Дрейфус переключил свой катер на режим ускорения. Крейсер резко ушел в сторону, и через несколько мгновений ракета под ним превратилась в пятно фиолетового света.
Когда пятно рассеялось, ракета уже исчезла.
Спарвер легко нашел дорогу в замок. Было бы сложнее, если бы скафандр посадил его за главной стеной, но, поскольку он уже был на территории, ему оставалось только осмотреться, пока не обнаружились остатки окруженного огромными каменными львами парадного входа, две гигантских дверных створки которого были распахнуты настежь и свисали с петель, как если бы они были открыты взрывом изнутри. Он отцепил свою ищейку-хлыст и послал ее вперед.
