Попадос-3 Главное, выбить танки. Часть 3

И генерал-майор оглядел окружавших его бойцов и командиров. Пусть их и было не много. Но вот вся техника у них оказалась трофейная. Зенитная пушка на трофейном же с расчётом, бронеавтомобиль особого отдела, тоже трофейный, но будучи оснащённым уже и советской радиостанцией и с шифровальщиком, из одного кавказского народа, что просто говорил на своём языке, общаясь с земляками, ну и трофейная легковушка самого комкора. Где на заднем сидении расположилась Седунова. Нет, условно командирское место, которое таким стало ещё на бронеавтомобилях императорской армии, а потом столь ценимое советскими руководителям, как символ статуса, Власов не жаловал, предпочитая на легковом автомобиле заднее сидение. Это в бронеавтомобиле не куда не денешься. А в легковом автомобиле, куда деть длинные ноги под бардачком? Но сейчас он сидел именно на командирском месте, рассматривая карту, пытаясь представить, что может предпринять противник, и периодически поглядывая на часы. По всему выходило, что именно сейчас, командир немецкой пятьдесят шестой пехотной дивизии, должен срочно перебрасывать свои свободные части на противодействие его наступлению. Включая и те части, что выделит ему дополнительно командование противника. Но перебросить их предполагаемый район боевых действий мог только по двум направлениям. С севера в населённые пункты Сельцо и Подлесы. Куда через болота выходили просёлочные дороги. Ещё одним направлением был Велицк. К которому с севера так же подходили просёлки. И где следовало ожидать контрударов противника. Но к нему готовились. Ещё одним возможным направлением были дороги, идущие с северо-запада, вдоль реки Стоход, на Кашевку и далее на Углы. Но там, на восточном берегу реки уже находились советские войска. И был риск обстрела этих резервов ещё до того момента как они вступят в бой. По этому успех наступления зависел от того, как быстро в ходе наступления под нашим контролем окажутся Сельцо и Подлесы. Но до его начала оставалось ещё с полчаса.

И генерал посмотрел на серые, осунувшиеся, уставшие лица с явными признаками апатии и безразличия ко многому, что их окружала. Сказывались бессонница, усталость и то, что действие стимулятора начинало заканчиваться. И командир корпуса чувствовал, как к этому всему на него ещё и накатывалась нервозность, агрессивность и чувство тревоги. И куда-то нужно было деть. Так как подавлять их в себе становилось все труднее и труднее. И возможно, что та жестокость немцев и обуславливалась тем, что их армия использовала стимуляторы, дававшие помимо привыкания ещё и такие побочные эффекты. Можно было бы конечно перекусить, у Седуновой должны были оставаться, полученные с командирским дополнительным пайком, консервы и сало. И тогда Власов произнёс:

— Товарищи, а не перекусить ли нам, пока ещё время есть. Сложиться у кого, что есть, и перекусить? Если всё получиться, обедать уже у своих будем.

Все потянулись к капоту командирского "Хорьха", выкладывая на полотенце у кого что есть. И самой богатой оказалась именно Седунова, выложив целых четыре банки рыбных консервов и два кусочка сала, по двести грамм каждый. Ни полученного ранее масла, ни печенья уже конечно не было, то это был именно самый большой взнос продуктов, на шестнадцать человек. Которые быстро, по-честному поделили. Пусть там и вышло совсем по немного на каждого. Но пока все подкреплялись тем, что у них оказалось, Власов продолжал поглядывать на часы. И увидев, что время вышло, и необходимо будет давать сигнал, к началу наступления, генерал распорядился всем занять свои места, по боевому расписанию. Ну а сам зарядил три сигнальных пистолета ракетами, с комбинацией начала атаки. После чего он, Седунова и старший лейтенант НКВД Гончаров взяли по сигнальному пистолету, и когда время подошло к двум часам, ноль, ноль минутам Власов скомандовал: "Огонь" и первым нажал на пистолет. И над лесом взвились три огонька, красный, жёлтый и зелёный. После чего, повторяя этот сигнал, взвились ракеты и над отдельными отрядами рейда. Давая понять, что ими сигнал понят и принят к исполнению. Ну а потом взревели моторы вдоль восточной опушки леса. Рейд пошёл на прорыв.

3

Опасения генерал-майора относительно района населённых пунктов Сельцо и Подлесы оказалось оправданным. Именно там командир пятьдесят шестой пехотной дивизии вермахта генерал-майор Карл фон Офен[2] попытался сконцентрировать ударные силы, с помощью которых хотел, было попытаться задержать продвижение советских войск. Отлично понимая, что именно мимо этих населённых пунктов проходят просёлочные дороги, по которым можно было обойти узкую и длинную болотистую низину, доходящую практически до самих этих населённых пунктов. Что вынуждало Власова держать артиллерию и обозы в Велецком лесу, пока сопротивление немцев в этих населённых пунктах не будет сломлено. Хотя населённый пункт Кухары мотоциклисты подполковника Мурова, вместе с батальоном старшего лейтенанта Ткаченко, освободили довольно быстро. И преодолев болотистую низину, по двум дамбам, одна из которых находилась в центре низины, а вторая в населённом пункте Яновка, смогли достичь леса севернее местечка Корсуны. При этом танкисты Ткаченко не только смогли занять населённые пункты Яновка, Литогоща, Корсуны, но и достигли переправы в Арсеновичах. Взяв её под огневой контроль. Но их дальнейшее продвижение оказалась невозможным, в том числе и из-за упорного сопротивления противника в местечках Сельцо и Подлесы.

Это упорное сопротивление немцев вынудило Власова не только приказать на помощь отряду тяжёлых танков выдвинуть, из второго эшелона ударной части рейда, отряд "Восток". Усиленного танками Т-28 батальона старшего лейтенанта Туаева, который так же оказался задействованным для боя в населённых пунктах. Причём этот бой оказался для старшего лейтенанта последним. Его танк попал в засаду из нескольких немецких противотанковых пушек и зенитных установок и был подожжён. И от этих попаданий старший лейтенант погиб. И именно наличие, в рядах немцев, большого количества противотанковых пушек, противотанковых ружей и мелкокалиберных зениток и вынудило Власова распорядиться применить тяжёлую гаубичную артиллерию. Нанося короткие, но массированные удары по опорным пунктам противника в этих населённых пунктах.

И принятые меры позволили к рассвету сломить сопротивление противника и оттеснить остатки немецких гарнизонов севернее этих населённых пунктов. Что позволяло тяжёлым танкам и самим выдвинуться к лесным массивам. С задачей занять высоты с отметками сто девяносто девять целых и девять десятых метра и сто восемьдесят пять целых и восемь десятых метра. Что бы выйти в район высоты сто семьдесят семь целых и три десятых метра. В то время как кавалеристы группы "Восток" усиленные танками Т-28 стали отражать попытки немцев выбить советские части из селений Сельцо и Подлесы. Но задержка в этих населённых пунктах позволило немцам создать на этих высотах опорные пункты. Что опять вынуждало взламывать оборону противника. В том числе и с помощью тяжёлой артиллерии. Пусть эта оборона и была не столь мощной как в селениях.

Ну скажем так, Власов и в этих случаях, использовал немецкую тактику. Его танки, встретив опорный пункт противника, не атаковали его сразу в лоб. А дожидались подхода пехоты, которая атаковала опорный пункт противника после его обстрела артиллерией. В то время как танки или оказывали поддержку действиям пехоты из глубины позиций, или же искали обходные пути, чтобы обойти опорный пункт. Хотя тут ситуация оказалась осложнена тем, что противник стал оказывать мотоциклистам упорную оборону в лесном массиве. А посылать танки в лес, где имелись не только немецкие солдаты с гранатами, но и противотанковая и мелкокалиберная зенитная артиллерия, командир корпуса не рисковал, предпочитая дождаться, когда подавят опорные пункты противника на высотах. А только потом обойти лес по высотам и, выйдя в тыл противнику, оборонявшему лес, заставить его или отойти, или уничтожить. Лишив поддержки. Стремясь сохранить как можно больше жизней своих людей.

Хотя как только противник оказался выбит из селений Сельцы и Подлесы, генерал-майор приказал выдвигаться как артиллерией, так и обозами в район населённых пунктов Литогоща и Корсуны. В том числе и используя для обоза дамбу, через болотистую низину. Ту самую дамбу, по которой смогли перебраться на противоположный склон низины мотоциклисты. В то время как артиллерию направил именно через Сельцо. Что бы не застрять в болоте. А выводить их из Велецкого леса было необходимо. Так как полковник Фотченков доложил, что на юго-западной опушке Велецкого леса появились немецкие моторизованные части. Мотоциклисты, бронеавтомобили, немногочисленные танки и самоходные установки. С небольшими отрядами пехоты на автомобилях и тягачах, с лёгкой артиллерией. Включая миномёты, противотанковые пушки, зенитные установки и полковые пушки. Как трёхдюймовые гаубицы, хоть и считавшиеся, в немецкой армии, полковыми пушками. Так и шестидюймовые мортиры, что у немцев считались гаубицами. И эти немецкие части стали выяснять, где именно находились советские позиции. Так же полковник доложил, что на горизонте уже виднелись пехотные колонны противника и артиллерия, на конной тяге.

И именно это и застило Власова, не смотря на то, что это нарушало его планы укрыть обоз и артиллерию, от авиации противника, а разведывательные самолёты противника появились над местом боя с рассветом, в лесу севернее Корсуны, где шёл бой, отдать приказ. Начав перемещение обоза и артиллерии ближе к этому лесу. Выводя их из-под неизбежного удара подходивших к лесу немецких частей. Который случиться, как только немцы подтянут сюда силы своей дивизии, преследующей рейд. Но и сам Фотченков получил приказ, по выходу из Велецкого леса, артиллерии и обоза, вместе с госпиталем, начать отход, оставив главными своими силами как Велицкий лес, так и сам Велецк. И занять ими оборону вдоль восточного склона болотистой низины на рубеже Литогоща — Подлесы. Оставив в лесу и Велецке отряды прикрытия, что должны будут отойти после занятия рубежа главными силами. И выхода к западной опушке леса и селению Велецк главных сил противника.

В общем, получалось, что все силы рейда оказались сосредоточенны на пространстве, размером, где то четыре на пять километров. И на открытой местности. Что делало их удобными целями для ударной авиации противника. Появись она. А возможность её появление Власов не отрицал. О чем свидетельствовал немецкий "костыль", разведчик "Хеньшель-126". Висевший, буквально с рассвета, на высоте пары километров над болотами севернее района прорыва. И генерал-майор приказал приготовить к использованию все имеющиеся зенитные средства. Ну и приготовить к использованию все имеющиеся дымообразующие средства. В том числе и подручные. Что бы с помощью дымов не позволять противнику наносить прицельные удары авиацией. Ну а пока усилить натиск, особенно в лесу севернее селения Корсуны. На что и указал Новикову. Да и старшему лейтенанту Ткаченко приказал создать маневренную группу и попытаться ей обойти позиции противника в лесу с юга. Что бы выйти им в тыл обороняющемуся в лесном массиве противнику. Отрезав его от снабжения и от возможной поддержки тяжёлыми средствами. Подумав про себя, что довоевался до состояния, что вынужден сам, непосредственно отдавать команды отряду, состоящему из нескольких танков и взводом пехоты, пусть и усиленным. Больше старшему лейтенанту сил было не выделить.

Интерлюдия 7

Для командира двухсотой стрелковой дивизии полковника Людникова события нельзя сказать, что стали неожиданными. Хотя сначала, в середине ночи, с запада до позиций дивизии донёсся грохот, от какого сильного боя. И только ближе к рассвету поступил приказ. Пришедший из штаба тридцать первого стрелкового корпуса, но исходящий от командующего пятой армии, оказать содействие прорывающейся к своим советской части. При этом ожидаемый район прорыва был назван как населённый пункт Углы, на западном берегу реки Стоход. При этом надлежало еще, и обеспечить переправу, прорвавшихся на наш, восточный берег реки, войск. Обеспечение их всем необходимым и организацию эвакуации раненых и гражданского населения.

А всего пару месяцев назад их корпус располагался на Дальнем Востоке страны. И только в конце мая был переброшен на Украину, где оказался, размещён на линии старой государственной границы. И только с рассветом двадцать второго июня начал своё выдвижение к новой государственной границе. Заняв двадцать девятого июня оборону на рубеже реки Стоход. При этом его двухсотой стрелковой дивизии назначили занять оборону, на рубеже излучены этой реки, по её восточному берегу, и в промежутке между реками Стоход и Стырь. Где дивизия успешно и оборонялась от превосходящих сил противника. Пока не получила новый приказ, который предполагал активные наступательные действия. Для чего, с рассветом, комдив полковник Людников и выехал на командный пункт шестьсот сорок восьмого стрелкового полка. Как раз и занимавшего оборону напротив селения Углы. Ну и приказал выдвинуть туда все свободные резервные части дивизии. И организовать артиллерийскую поддержку артиллерией дивизии. Благо к рассвету шум боя за рекой стал более явственнее слышен. Давая понять, что прорывающаяся советская часть ведёт бой буквально за лесным массивом на противоположном берегу реки. Всего в нескольких километрах от передовой.

Но вот разглядеть подробности боя, на западном берегу Стохода не представлялось возможным. С одной стороны, наблюдению за местностью, мешала возвышенность, что начиналась буквально за селение Углы. На противоположном склоне, которой, и возвышался лесной массив. Ещё больше перекрывающий вид. Плюс с появлением, в воздухе, немецких самолётов, тройки немецких бомбардировщиков, всё пространство западнее лесного массива заволокло плотными клубами дыма. И было видно, что немецкие самолёты пытаются атаковать какие-то цели, за лесом, сбрасывая одиночные бомбы с приличной высоты. Пока один из бомбардировщиков не снизился на высоту нескольких сотен метров и вокруг него тут же сконцентрировались видимые даже днём трассеры от зенитных пушек и пулемётов. От чего самолёт клюнул носом, из него повалил дым. А потом от него отделилось несколько парашютов, а сам самолёт рухнул в болотистую пойму реки Стоход. После чего оставшиеся немецкие самолёты, а к ним добавился ещё и разведчик, хотя и кружили в небе, периодически сбрасывая по бомбе, ниже километра по высоте не снижались.

А потом внезапно на северный склон высоты сто восемьдесят семь целых и три десятых метра выполз танк. Не узнать который было невозможно. Уж слишком часто мелькали эти пятибашенные танки, как символ советского танкостроения, в советской кинохронике. И не узнать знакомый силуэт было невозможно. При этом, над главной башней танка, которая медленно поворачивалась, явно разыскивая цель, трепетало на ветру красное, с золотыми буквами вокруг золотых советских символов, знамя. В то время как остальные башни танка ощетинились своими многочисленными стволами буквально во все стороны. А в мощный бинокль, пусть до танка и было километра два, на его борту, были хорошо видны начищенные до блеска бронзовые буквы "Иосиф Сталин". Но даже без этой надписи появление этой машины в тылу врага вызвала большое воодушевление на позициях советских войск. Где его встретили криками: "Ура!"